О уроке ЗоТИ, Снейпе и вопросах

— Рон, завтрак начинается уже через… — Гарри резко взмахнул палочкой, наколдовывая Темпус, и тяжело вздохнул. — Он уже начался, — константировал с нотками обреченности в голосе гриффиндорец. — Вставай, Рон! В ответ донеслось только невнятное бурчание, постепенно переходящее в размеренный храп. Гарри Поттер, ученик третьего курса школы магии и волшебства Хогвартс, нехотя поднял палочку и, делая ею в воздухе плавную петлю, выговорил заклинание: — Агуаменти! Нет, не поймите превратно: Гарри любил волшебство, и каждое произнесенное им заклятье все ещё считалось маленьким чудом (особенно, когда оно срабатывало), но вот реакция Рона на подобную пробудку всегда была… несколько неадекватной, скажем так. Вот и сейчас Гарри с кислым выражением на лице ждал громкого крика, способного перебудить всех и вся. «Три… Два… Один…» — А-а-а-а! «…Ноль.» — Гарри!.. — Рон! — скопировал возмущенный голос друга гриффиндорец. — Завтрак уже начался! Ты это понимаешь?! Рон Уизли тут же вскочил с постели, вмиг забывая о желании понежиться в кровати еще немножко. Стоит сказать, что Рон в спешке представлял собой весьма забавное зрелище, пытаясь натянуть штаны одной рукой и держа зубную щетку в другой. Наконец, одевшись, Рон быстро провёл расчёской по рыжим волосам, даже не пытаясь их расчесать, и вернул зубную щётку назад, в ванную. «И зачем надо было её брать?» — думал Гарри, стараясь не акцентировать внимание на Роновых обвинениях. Кого и что он обвинял, Гарри совершенно не желал знать. — Мы успеваем на завтрак? Ответ Рону не потребовался: в коридоре прозвенел звонок. Гарри уже хотел было сорваться на бег, но Уизли придержал его за рукав. — Можно не спешить, все равно Люпин не снимет много баллов. А даже если и снимет, то Гермиона их отработает. Правда ведь? Гарри не составило труда понять, что вопрос друга был риторическим, потому что тот уже неспешно шёл вперед, насвистывая веселую мелодию. Поттер его понимал: ожидание урока с Люпином в виде учителя не могло не принести хорошего настроения. Они уже почти дошли до двери, когда их остановил язвительный, неприятный голос: — Поттер! Уизли! Двадцать баллов с Гриффиндора за опоздание. Обладатель этого голоса чёрной тенью возвышался за их спинами. — Профессор Снейп! А где тогда Люпин? У нас же Защита, а не Зелья! — возмущённо и с толикой недоуменности в голосе проговрил Гарри. — Минус пять баллов за неуважение к преподавателю, Поттер. И проходите в класс, если не собираетесь подпирать дверь весь урок. Точнее, ту его часть, что вы еще не пропустили. Гарри бы возмутился, мол, вы сами опоздали, Снейп, если бы не поймал яростный взгляд Гермионы. Посетовав на неудачный день, Гарри прошел в класс и сел за единственную свободную — первую — парту. Уроки Люпина всегда были интересными и наполнеными чем-то новым. Гарри считал, что уроки волшебства должны быть именно такими — не слишком сложными и всегда приносящими отменный результат. И каждый раз гриффиндорец неизменно садился за первую парту, наиболее близко к учителю, чтобы не пропустить ни слова с интересной лекции и вызваться в качестве добровольца для борьбы с новым, интересным существом. Со временем, однокурсники начали считать первую парту чем-то вроде «места Гарри», и всегда садились либо позади, либо сбоку. Гриффиндорец радовался — еще бы, какие у него друзья! — но на этот раз хотелось заплакать. Ну, а кому не захочется, если над душой будет весь урок стоять Снейп? И ладно бы стоять, так он еще и комментировать будет! Бр-р-р… — Откройте страницу триста четырнадцать и прочтите двадцатый параграф. У вас десять минут! И да, мисс Эббот, минус пять баллов с Хаффлпаффа. Корчить рожи будете на перерыве, а сейчас будьте любезны, напрягите мозги и работайте. Лицо Ханны Эббот быстро залилось краской, и девушка поспешно уткнулась носом в учебник. Гарри только закатил глаза и открыл нужную страницу. «…Синпы — существа, которые принимают облик наиболее дорогого сердцу человека. Живут на болотах, куда и заманивают своими чарами неосторожных путешественников… …Владеют наинизшим уровнем ментальных техник, которые и позволяют при контакте глаза-в-глаза повторить облик близкого человека… …Во Франции несколько веков назад при помощи синпов проверяли воинов на верность королю. Считалось, что король — единственный человек, ради которого должны жить избравшие военную службу… …Заклятье, позволяющее прогнать синпа — Никутус Фортивелиа. Убить этих существ считается очень сложным, практически невозможным…» Гарри зевнул. Одно дело, когда лекцию читает учитель, при чем учитель, способный заинтересовать; а когда ты сидишь и читаешь скучный учебник, написанный такими же скучными людьми — совсем другое. — Поттер! Вижу, вам стало скучно. Что же, десять минут прошло, так что синп собственной персоной в вашем распоряжении. Приступайте! — с этими словами Снейп взмахнул палочкой, и двери шкафа, который стоял на противоположной стороне класса, со скрипом открылись. Существо, вышедшее оттуда, было до нельзя уродливым: кожа обтягивала острые кости, подобие волос неаккуратными сосульками свисало с черепа, а когти были длиной в десяток сантиметров. Гарри сглотнул и поспешно подглянул в учебник. «Никутус Фортивелла, Никутус Фортиве…» Подросток оторвал взгляд от книжки и смело подошел к синпу. Впрочем, было легко заметить, что его смелость показная: колени чуть-чуточку тряслись, а сам он был слишком напряжен. Гарри уже выставил перед собою палочку, и собирался произнести заклятье, когда неосторожно мазнул взглядом по уродливым глазам синпа. Стоило этому произойти, существо начало стремительно меняться: синяя кожа поменяла свой оттенок на молочно-белый, желтоватые сосульки стали рыжыми волосами, а сощуренные глазищи — столь знакомыми зелеными глазами. Глазами, которые Гарри видел каждый день, завязывая галстук перед завтраком и смотря в зеркало. Глазами, которые каждый раз отражались в воде Черного Озера, когда Гарри туда заглядывал, пытаясь разглядеть Гигантского Кальмара. Глазами его матери. Поттер оторвал взгляд от зеленых глаз, точь-в-точь повторяющих глаза самого Гарри, но так и не смог произнести заклятье. Вместо этого взгляд будто прикипел к женщине — да какая она женщина! Девушка же совсем… — выискивая знакомые черты лица, запоминая очертания стройной фигуры и стараясь запечатлить образ девушки в памяти как можно точнее. А Гарри и не знал, что у его матери были веснушки. Почти незаметные, лишь на полтона темнее кожи — но были! А еще, оказывается, его мать была невысокой, но стройной. Наверное, Гарри пошел в нее… И волосы у нее не такие рыжие как у Уизли, а, скорее, с оттенком светло-каштанового, похожего на оттенок волос тети Петунии. — Поттер! Поттер, очнись! Громкий, грубый голос одернул Гарри, когда тот уже сделал шаг навстречу существу. Гарри отлично понимал, что это не его мама, но как же хотелось хоть на минуту представить обратное! Будто это она так ласково улыбается, будто она приветливо протягивает руки, будто зовя с собой… — Поттер! Точно… Уж кто-кто, а Снейп не позволит погрузится в мир грез. Ну почему он хоть раз не можеть не останавливать Гарри в шаге от счастья?! Но, как ни прискорбно это признавать, Снейп прав — этому существу не место здесь, в той части сердца Гарри, которое принадлежит его матери — ласковой, красивой женщине. Женщине. Не синпу. Рука с палочкой поднимается, и Гарри с неимоверным усилием выдавливает из себя два заветных слова: — Никутус Фортивелла! Но ничего не происходит. Совсем ничего. Его мать не превращается назад в уродливое существо, молочная кожа и рыжие волосы не теряют свой оттенок… — Фортивелиа, Поттер! Не Фортивелла, а Фортивелиа! — кричит где-то в далеке тот самый голос, что еще недавно не пускал Гарри к его матери. А Гарри уже все равно — вот она, его родная мама! Еще один шаг, и он сможет обнять ее, сказать, как он скучал, как грезил о ней долгими вечерами в доме Дурслей… Но не успевает Гарри ступить этот один шаг, как кто-то кричит заклятье, на этот раз правильно, и рыжеволосая красавица стает обратно отвратительным существом. Еще одно слово — и монстр уже заточен в шкафу. А Гарри боится даже представить, что это не синп, а его мать скребет ногтями в деревяную дверцу шкафа, моля о свободе. — Поттер, посмотри сюда! Живо! — командует строгий голос. Гарри оборачивается, и видит непривычно бледного Снейпа, который протягивае флакон с Успокоительной настойкой. Сложно не узнать слабый запах валерианы. Остальная часть урока проходит будто в тумане: кто-то что-то говорит, кто-то кому-то отвечает, и только Гарри сидит за партой, невидяще смотря в собственные, складенные в замок, ладони. — Урок окончен! Поттер, задержитесь. Гарри даже не думает поднимать взгляд — а зачем? — Поттер… Ну что с вами делать… Спрашивайте. — О чем? — наконец отрывая взгляд от рук, спрашивает Гарри. Снейп тяжело вздыхает. В глазах — что-то, похожее на обреченность, но точно не являющееся ею. — О матери, — следует лаконичный ответ. И Гарри спрашивает.