Fais-moi sentir

Глупая боль, которую парень тщательно травил алкоголем, давала о себе знать все чаще и чаще. Терпкая жидкость, разливаясь по организму, подавляла странное чувство, неприятно покалывающее в районе груди; как будто каждая клеточка тела кричала: «почувствуй это!», нагнетая с каждым днем все больше и больше. Образ миловидной девушки французского происхождения въелся в его сознание, укореняясь без промедления. Она стала чем-то возвышенным, неземным и недосягаемым, хотя была самой обычной, ничем не выделяющейся из серой массы ученицей. Крис сразу же ее заметил: наивная француженка с разбитым сердцем и пустыми мечтами. Затащить такую в постель — проще простого. Сделать своей игрушкой — тем более. Таких сломленных и одиноких Крис по кусочкам собирает; внушает, что они особенные и достойные лучшего, а после, уничтожает окончательно. Для него ломать чужие судьбы было в порядке вещей — совершенно обыкновенным делом, удовлетворяющим самолюбие. Француженку звали Эмма Боржес — сладкая девочка, не привлекающая к себе излишнего внимания; слишком тихая и незаметная, чтобы заинтересовать Криса Шистада. Было в ней что-то, что манило и притягивало к себе, заставляя каждый раз подходить и получать резкие отказы на французском языке. Пришлось воспользоваться запасным планом и втереться в доверие, чтобы окончательно овладеть ее сердцем, влюбив в себя полностью и безвозвратно. От нее пахло шанелью — единственной дорогой вещью, которую мама подарила на день рождения. Вдыхать ее запах было своеобразной формой зависимости, которую Крис обрел в первый же день знакомства с ней. Непоколебимая Боржес никаким образом не поддавалась на провокации, каждый раз отвечая грубо на родном языке; Крис находил это забавным. Для него узнавать Эмму было чем-то непостижимым: чем больше узнаешь человека — тем больше привязываешься, а Крис этого крайне не любил, потому что ломать людей становилось сложнее. Он уничтожал девушку, каждый раз надламывая что-то важное, пока не сломил окончательно, ни оставив ни единого живого места. Она была слишком чиста и невинна, чтобы сломаться так скоро, и Крис это прекрасно понимал. Не было ни вкуса победы, ни лика радости. В ту минуту, когда сдалась Эмма Боржес, что-то треснуло глубоко внутри, причиняя неимоверную боль, которую Кристофер заглушал алкоголем. Неужто эта девушка заставила его чувствовать?