Это не жизнь, просто театр.

Медленно пошевелив пальцами, ты разлепила глаза. Головная боль мерзко пульсировала, не давая сосредоточиться. Продолжив бездвижно лежать, ты прислушалась. Тишина и тихий плеск воды. Сасори! Ты распахнула глаза, простонала от яркого света, и, собравшись с силами, подползла к лежавшему рядом кукольнику. Он был чрезмерно бледен, несмотря на загар, в волосах запутались палочки и песок, и совсем не двигался, но его сердце продолжало биться. Это самое главное. Рука. На багровый ожог было страшно смотреть, но кровотечение полностью прекратилось, и жгут уже давно не был нужен. Боль обручем сжала сердце. Ты подняла взгляд на небо. Солнце забирало надежду, уходя с неба, и дарило её, возвращаясь. Ваша жизнь была крепко связана с этим, обычным, на первый взгляд, природным явлением. Каждый день чётко ограниченное время, которое нельзя изменить, как бы ты не хотел. Сколько сейчас времени? Сколько часов у нас осталось? Сколько еще терпеть? Ты: Пошли, Сасори, пора убираться отсюда. Забрав со лба юноши давно уже высохшую тряпочку, ты постаралась привести его в чувства, но безрезультатно. Ты: Придется тебя тащить на себе. Благо ты не Кисаме. Подсунув руки под подмышки Сасори, ты потащила его вглубь рощи, туда, к пресному озеру. На это ушло чертовски много времени. А ещё нужно было добежать до треклятого дерева, и, неплохо было бы перекусить. Да, с еды и следует начать. Пока светло, Сасори ничего не угрожает, проблемы начнутся позже, а сейчас нужно поспешить. Земля была щедро усыпана оранжевыми листьями со странного дерева. Осталось только четыре ветки, ещё не испорченных языческими символами. Перебирая оставшиеся символы в голове, и одновременно молясь, рука дрогнула, выцарапывая ещё одну странную закорючку. Готово. Теперь подбираем добычу и возвращаемся. Ты: М, манго. Ням-нямка… *** Сасори даже очнулся, но вырубился обратно буквально через пару минут, не произнеся ни слова. Ты боялась ночи, боялась за него, но выбора уже не было. Кукольник был уложен на травяную подстилку, вблизи от озера со смоченным куском ткани на лбу. Как ты и боялась, у него началась лихорадка. Куда ты солнце?.. Каждую минуту, ты, не расслабляясь, вслушивалась в каждый звук. Звезды… они такие яркие. Вода? Ритмичные всплески воды, заставили сердце на секунду замереть. Воду окрасила кровь, периодически смываемая потоками водопада. На противоположном берегу ты увидела молодую женщину. Стоя на коленях у воды, она непрерывно полоскала, тёрла и выжимала окровавленное полотно, напевая при этом песню, похожую на погребальную. Приглядевшись, ты поняла, что в её руках было не что иное, как обычный чёрный плащ акацук. Ты: Откуда?.. ?: Хм, это мой долг, дитя. Покойник должен отойти в мир иной в чистых одеждах. Ты: Это плащ Сасори? ?: Это одежда умирающего, разве нужно ли бесплодному духу имя? Ты: Или это моё?.. Отвечай! Девушка лишь продолжила стирать одежду в холодной воде, продолжая петь песню за песней. Более она не реагировала ни на какие вопросы. ?: «С неба падает земля – мы будем погребены… Этим утром ты поймёшь, сколько стоит жизнь… Подари последний взгляд в наш последний миг… И предсмертный крик… твой предсмертный крик…» Ты сидела, положив голову Сасори к себе на колени, меняя холодный компресс с его лба, когда тот высыхал. Его до сих пор лихорадило, иногда он начинал бредить, но из его губ вырывалось только еле слышное хрипение. А когда он затихал, ты с ужасом нащупывала его пульс. Непроглядная тьма, бледная фигура, красная вода, умирающий на коленях и тихие непрекращающиеся песни. Ты сходила с ума, покачиваясь в такт словам из стороны в сторону. Кого ты баюкала? Себя или Сасори?