Часть 1
7 марта 2018 г. в 15:53
Сквозь вату в ушах слышен щебет серых птиц, которые, подобно коршунам, хаотично кружат над умирающими легионерами. Вязкая пелена на глазах не позволяет мне разглядеть сотню воробьёв, скрывшихся в густых серых тучах, но я уверен, они близко. Или это бесконечное чириканье уже стало моим персональным бредом? Как же болит голова…
Смотри, Гай.
Я смотрю.
Превозмогая боль, сдавившую виски, смотрю на то, как серая змея легионов с распоротым брюхом извивается в предсмертной попытке ужалить разом всю варварскую Германию. Рана, нанесённая Риму, слишком глубока. После таких ран остаются вековые шрамы. Перевожу размытый взгляд на ладонь, в чём только ни перепачканную. На стёртых в кровь мозолистых пальцах обыкновенно сияющая фигурка тоже кажется неприступно серой. Столько смертей из-за бестолкового куска металла.
Вдалеке слышится сдавленный крик, и через мгновение к моим ногам падает бездыханное тело одного из моих центурионов. Возможно, последнего. Не могу понять, кто он, предательские глаза ищут в чертах лица Тита. И, что страшнее, — у них это отлично получается. Впервые радуюсь своей глухоте, должно быть, орал он очень громко. С зимнего неба летит серый пепел и холодными кляксами остаётся на щеках. Снежная простыня опускается на устланную мервецами землю, окрашиваясь в цвет грязи и крови. Кажется, меня тошнит.
В сером лезвии моего меча, крепко привязанного к запястью, отражается серое небо. Целест — небесный. Последний легат Семнадцатого Морского ещё на ногах и ещё может вести за собой. Не Луций, а я. Только вот вести больше некого. Интересно, что на это сказал бы мой умный старший брат? Ему-то не приходилось наблюдать за падением всей своей армии. Если бы только можно было спросить… С боем пробиваюсь в самую гущу, не фокусируя взгляд на десятке окровавленных и скалящихся варварских морд. Это было бы гораздо сложнее, если бы германцы сражались со мной по-настоящему.
— Куда же Вы так спешите, легат? — бархатный голос Арминия вонзается в мои уши, потеснив несмолкаемое чириканье.
— На танцы, — сплёвываю сгусток крови. Глаза беспорядочно бегают по свежим трупам, надеясь найти среди них царя всея Германии. Желательно неотвратимо мёртвого.
Но серебряная маска лживого и слишком живого, чтобы быть моим братом, ублюдка ухмыляется в тени редкой пожухлой листвы. Она такая же, как и всё кругом — серая. Ради меня этот подонок даже изволил спрыгнуть с лошади. Как жаль, что он не хромает, как мой старший брат. Тогда у меня были бы хоть какие-то шансы.
Его клинок из отличной римской стали разрезает серые облака. Я не знаю, как должны умирать легаты. Брат знал. Мой мёртвый старший брат…
Невольно улыбаюсь. Жди меня, Луций.