Вернуть время

Ночью Жади снился сон, где она вернулась на двадцать лет назад. И вот, бродя по узким улицам старого Феса, расспрашивая людей, она всюду ищет Саида. Но не того, который сейчас, а молодого парня, за которым она, Жади, всё ещё замужем. Ей просто хотелось объяснить ему всё, обнять и в сотый раз попросить, чтобы он ей поверил... Когда, наконец, Жади находит Саида, он выглядит совсем так же, как тогда, в годы их молодости. Но кажется, он уже за что-то на неё обижен. Нахмурившись, Саид спрашивает, почему Жади опять разгуливает по медине, когда он велел ей сидеть дома. И она хочет успокоить его, обнять, нежно разгладить сердитые складки у него на лбу, рассказать что-то важное... Но вместо слов любви с губ срываются ядовитые насмешки и проклятия, и она не может себя остановить... Жади открыла глаза и не сразу поняла, где находится. Потом вспомнила: этот же дом дяди Али и та комната, которую они в девичестве делили с Латифой и где всегда ночевали, приезжая в Фес. Значит, все последние события Жади не приснились: она действительно в Марокко. Окончательно проснувшись, она вспомнила, какой сегодня день. Сегодня помолвка Саида. Желание открывать глаза и вставать сразу же пропало. Так бы Жади и не поднялась с постели, если бы не пришла Зораидэ, которая принялась расталкивать её, попутно обещая всякие вкусности на завтрак. Так что Жади поняла, что настрадаться вдоволь ей не удастся, а придётся выходить из комнаты и встречать жизнь лицом к лицу. В доме было тихо, даже вездесущей Каримы не видно. Интуиция подсказывала Жади, что это как-то связано с сегодняшним событием, и Зораидэ вскоре подтвердила её догадки, сказав, что некоторые из слуг сейчас помогают в доме Саида – праздник по случаю помолвки назначен на пять часов. После завтрака Зораидэ сообщила Жади, что дядя хочет поговорить с ней и ждёт её в кабинете. Жади вспомнила, какой скандал она устроила вчера вечером и что дядя Али теперь всё знает про развод. Ей сейчас как-то не хотелось представать перед старшим родственником – но выбора не было. Подойдя к двери дядиного кабинета, она положила пальцы на ручку и вспомнила, как в юности дядя Али вызывал её к себе, чтобы отчитать. А потом, после замужества, она сама каждый день ходила к нему: жаловалась на Саида и пыталась узнать, как можно развестись. Сейчас, спустя двадцать с лишним лет, Жади снова стояла у дверей этого кабинета, почти ощущая себя взбалмошной девчонкой, которой грозит взбучка. Она осторожно толкнула дверь, гадая, какое у дяди настроение. Дядя Али сидел за столом и что-то писал. Услышав шаги, он поднял голову. – Это ты, Жади? Проходи. Садись. Пока не похоже было, что он сердится, но и особой радости на его лице тоже не наблюдалось. Жади прошла вперёд и села в кресло напротив дяди Али. Он отложил письмо, которое писал, сцепил руки в замок и посмотрел на племянницу. Вздохнул. – Значит, всё это правда? Ты развелась с Лукасом? Жади молча кивнула. – И как давно? – Я ушла от него в середине весны. Официальные бумаги были подписаны недавно. – И всё это время ты скрывала? От меня? – его голос стал строже. – Простите, дядя Али... – Жади опустила голову. – Я боялась Вам рассказать. Через какое-то время она подняла взгляд и увидела, что дядя смотрит в окно. Наконец он заговорил, медленно и задумчиво: – Я всегда был против твоего брака с Лукасом, не хотел этого и даже боялся... ты сама знаешь. Человек он неплохой, но не в качестве мужа для моей племянницы. И лучше всего для Лукаса было бы жить своей устоявшейся жизнью, никогда не приезжая в Марокко. Но на всё воля Аллаха, он приехал... вы встретились. Ты решила, что Лукас смысл и цель твоей жизни, хотя все тебе твердили, что однажды ты жестоко ошибёшься. Жади, твой дядя не вчера родился. Я повидал людей. И сразу понял, что у тебя и Лукаса впереди ничего хорошего, а вот ты и Саид подходите друг другу. – Дядя, – мягко возразила Жади, – Лукас ни в чём не виноват. И дело не в том, кто кому подходит, а кто нет. Поймите, тогда, сопротивляясь Вашему решению, я боролась за свой выбор. За то, чтобы самой решать, с кем быть! И не могла бы я полюбить навязанного мне мужа, будь он хоть из чистого золота... Дядя Али посмотрел на племянницу и покачал головой. – Ты выбросила своё счастье, Жади. Саид очень дорожил тобой, а ты в ответ унизила его, сделала больно, заставила ревновать... превратила любовь мужа в одержимость, граничащую с ненавистью. – Не я одна виновата, – мрачно процедила Жади. – Саид тоже не подарок в коробочке... – Жади! – рассерженно вскричал дядя Али и с силой стукнул ладонью по столу. – Как ты не поймёшь, так нельзя! И хотя ты моя кровь, в этой ситуации я полностью на стороне Саида. За то, что ты делала, тебя не раз надо было высечь! Это правда, любой человек, принадлежащий к нашей вере, подтвердит. Саид был слишком мягок с тобой, да и я тоже... а ты этим пользовалась! – Дядя Али... – Молчи! Теперь слишком поздно. Нельзя так поступать с людьми – сначала потоптаться по душе грязными ногами, а потом возвращаться как ни в чём не бывало, требуя прощения и понимания, и любви. Жади, знаешь, что тебе мешало стать счастливой? У тебя нет внутреннего стержня! Вот поэтому ты никогда не знала, чего хочешь от жизни. Я надеялся, что жизнь с таким человеком, как Саид, изменит тебя к лучшему, но жестоко ошибся. Ты продолжала бороться за свои выдуманные идеалы, попутно руша свою жизнь и жизни твоих близких. Аллах свидетель, я долго старался тебя образумить. Наконец, я сдался и позволил тебе получить то, что ты хотела – Лукаса и жизнь по-западному... Но в итоге даже этого тебе оказалось не надо. Дядя Али замолчал и вздохнул устало. Жади задумалась над его словами о внутреннем стержне и вспомнила, как Латифа говорила о своей любви с Мухаммедом, и как Жади почудились в глазах сестры спокойствие и уверенность, невыразимые словами. Наверное, это и есть тот самый «стержень». Которого у Жади действительно нет. Ведь даже добившись возможности выйти замуж за любимого и долгожданного, она так и не успокоилась, потому в глубине души не верила в счастье... в Лукаса... а, может быть, и в саму себя. – Иногда, – снова заговорил дядя Али, – чтобы увидеть истинное лицо вещей, нам нужно отойти от них далеко... и с расстояния мы сможем, наконец, оценить то, от чего ушли. Правда тогда, Жади, может стать уже слишком поздно. – Я уверена, дядя, – тихо проговорила она, – что Саид до сих пор меня любит. Я это чувствую. – Любит! – сердито отозвался дядя Али. – Даже если любит, то уже не доверяет, а без доверия ничего не бывает на свете. Вот что, Жади. Возвращайся домой, твой билет у меня, – он достал что-то из ящика стола и пододвинул к ней. Она даже не взглянула. – Вы прогоняете меня, дядя? – спросила она, глядя ему в глаза. – Нет, Жади. Я не могу закрыть от тебя двери своего дома, и не закрою. Но сейчас тебе здесь не место. После того, что ты устроила вчера, я опасаюсь оставлять тебя в Фесе во время помолвки Саида. – Дядя, но Вы ведь тоже знаете, что ему совершенно ни к чему новая женитьба! – Жа-а-ади! – предупреждающе погрозил дядя Али. – Хватит мутить эту воду. Не зли Саида своими выходками, подумай о Хадиже. – Он ничего не сделает! – уверенно заявила Жади. – Доведёшь – сделает! Всё, мне надоел этот разговор, забирай свой билет и иди собирайся! Рейс в половине четвёртого. Практически вытолкав племянницу за дверь с билетом в руке, сид Али снова остался один. Задумчиво почёсывая подбородок, он ходил туда-сюда по тёмно-красному ковру ручной работы, постеленному перед письменным столом, и вспоминал разговор с Саидом, состоявшийся у них вчера уже заполночь. Он вспоминал, каким измученным и обессиленным выглядел бывший муж Жади, словно кто-то выпил из него жизнь. Саид просил дядю Али об одном: чтобы он как можно скорее отослал Жади из Феса. – Я совершил много ошибок, дядя. Ошибкой было жениться на ней вопреки несогласию моей семьи, жениться, а потом стараться удержать. Ошибкой было вести Жади обратно в Бразилию и проверять её любовь ко мне – которой у неё не было... Ошибкой было сейчас, спустя годы, сближаться с ней, пытаться стать ей другом. Я не удержался, дядя... не смог скрыть от неё свои истинные чувства... и всё это безумие началось сначала. Теперь, будь такое возможно, я вырвал бы своё сердце из груди – сердце, в котором живёт Жади – а вместо него вложил бы новое... то, где её никогда не было и не будет!.. *** Жади шла по медине, почти ничего вокруг себя не видя, не засматриваясь на лотки с товарами, не слыша зазываюшей разноголосицы торговцев. В ушах у неё звучал голос Саида и слова, сказанные, кажется, целую вечность назад. «Когда любишь – всё просто. Ради любимого человека даже в пропасть прыгнуть – проще простого, и люди прыгают. Сколько раз я это делал, Жади! Сколько...» Какой-то голос окликнул её, но Жади не обратила внимания. Тогда хозяйка голоса повторила свой оклик, а затем догнала Жади и потянула за рукав. Обернувшись, она увидела Ранию – с корзинкой для зелени, перекинутой через руку, и с сияюшим от счастья лицом. Жади уже догадывалась, что та ей расскажет, и не ошиблась: Рания весело щебетала о своей будущей свадьбе с Казимом, о том, какой он замечательный, и что её родители почти простили их обоих, потому что за последний месяц мужчина не терял времени и успел войти в доверие к отцу Рании, но, разумеется, не раскрывая своих планов увести его дочь от мужа. В общем, теперешняя Рания совсем не была похожа на перепуганную жену Саида, отчаявшуюся до того чтобы просить помощи у бывшей соперницы. Изливая свои восторги, она даже и не догадалась хоть раз поблагодарить Жади. Но той было, по большому счёту, всё равно, лишь бы не думать о своём. Выслушав Ранию, она погладила её по голове и выдавила улыбку. Нужно набраться сил, чтобы сесть в самолёт и покончить с этим раз и навсегда. – Рания, а ты что здесь забыла? – раздался за их спинами голос Назиры. Подойдя ближе, она оценивающе смерила взглядом обеих бывших невесток и хмыкнула: – Парочка брошенных одалисок. – Сколько можно повторять, я не одалиска! – вздёрнула нос Рания. Жади послала ей предупреждающий взгляд, но это не помогло. – И никто меня не бросал, я сама развелась. – Любая женщина, – ответила Назира, ткнув пальцем сначала в Ранию, а потом в Жади, – у которой не хватило мозгов оценить и удержать одного из моих братьев – одалиска по определению! Ну что мне с вами разговаривать? Ты, Рания, судя по корзинке, собиралась в лавку зеленщика, так иди туда! А с тобой, Жади, у меня есть дело! – и не давая опомниться, Назира ухватила её под руку и потащила за собой сквозь толпу медины. Жади поначалу пыталась высвободиться, но вскоре сдалась: хватка у Назиры была не хуже, чем у её брата Саида. – Куда мы идём, объясни наконец! – Знакомиться с прекрасной Джуной! – Что-о-о? – Ага, вон и она, с младшими сёстрами... Так, Жади, – деловито распорядилась Назира, – вначале буду говорить я. Ты молчи, пока не дам знак, а потом, что бы я ни сказала, соглашайся! Жади ровным счётом ничего не понимала, когда Назира подвела её к группке из трёх молодых девушек, самая младшая из которых была, наверное, ровесницей Хадижи. А самая старшая – и самая красивая – значит, и есть Джуна, невеста Саида. Узнав сестру своего будущего мужа, с которой уже успела познакомиться, девушка обрадовалась. После приветствий, комплиментов и уверений в том, что Джуна прекрасно впишется в семью Рашид, хитрая Назира незаметно ткнула Жади в бок и пропела сладким голосом: – Джуна, я хочу познакомить тебя с моей хорошей подругой. Она приехала из Бразилии, её зовут Хадижа. Жади едва не лишилась языка от удивления, однако решила подыграть Назире, что бы та ни замышляла. Она мило улыбнулась девушке, на которой собрался жениться Саид. Молодая невеста, услышав про Бразилию, стала восторгаться и выражать надежду, что после свадьбы ей будет хорошо жить в этой незнакомой стране. – Лично я обожаю Бразилию! Ты будешь там счастлива! – заверила Назира. – Кстати, Джуна, а ты уже купила амулеты в дорогу, обереги от сглаза? – А что, надо? – испуганно вытаращилась девушка. По всему было видно, что Джуна очень наивная, и Жади даже стало её жалко. – Конечно! Первым делом! – Назира понизила голос. – Вокруг столько недобрых людей, которые могут сглазить... Помнишь, Хадижа, ту историю про пожар и про женщину в чёрной парандже? – О да, такое не забыть, – подтвердила Жади, которая понятия не имела, о чём говорит сестра Саида и, главное, чего добивается. – Это ужасная история! – Назира сделала «страшные» глаза. – Я даже не знаю, рассказывать тебе или нет... – Расскажите, лара Назира... – умоляющим шёпотом попросила Джуна, – расскажите. – Ладно. Только отойдём в сторонку, чтобы нас не подслушивали. Пойдём, Хадижа! – и Жади ничего не оставалось, как последовать за Назирой, Джуной и её двумя сёстрами, которые, разумеется, увязались с ними. – Всё это случилось около десяти лет назад, – начала Назира, – когда я была ещё очень молода и не замужем. Один знакомый нашей семьи, богатый торговец из Касабланки, собрался жениться и выбрал себе невесту. Она была красавица! Прямо как ты, Джуна. И всё было хорошо, но в день помолвки на кухне дома случился пожар. Никто не пострадал, но осталось неприятное чувство и, кроме того, среди гостей была замечена никому не знакомая зловещая женщина в чёрной парандже... И потом, что ты думаешь, Джуна? Не прошло и двух месяцев, как пожар повторился – но на сей раз он бушевал не на шутку, и молодая жена... – Назира сделала драматическую паузу. – Что?.. – испуганно прошептала Джуна. – Сгорела заживо! – закончила Назира. Сёстры дружно ойкнули и стали испуганно перешёптываться. Но Назира не успокоилась на достигнутом. – Это ещё не всё! Хадижа, расскажи им... – повернувшись к Жади, коварная женщина притворно спохватилась, – ... ах, бедняжка, я забыла: тебя это так потрясло, что ты обещала не говорить об этом больше... Ну ладно, я сама расскажу! Слушайте: точно такая же история произошла в семье дальних родственников Хадижи. Моя подруга сама была на свадьбе и собственными глазами видела пожар и зловещую женщину в парандже... правда, Хадижа? – Жади ничего не оставалось кроме как кивнуть. – Всё было точно так же, – продолжала Назира, – и молодая жена сгорела на пожаре вскоре после свадьбы! Окончательно перепугав наивных девушек и ещё раз посоветовав запастись амулетами, Назира взяла с них слово никому не рассказывать об этом разговоре, а затем попрощалась до вечера. Потом, снова подхватив Жади под руку, она потащила её за собой через медину. На одном из поворотов они налетели на какого-то старика, в котором обе тут же признали дядю Абдула. Не оглядываясь, они почти бегом устремились прочь, слыша проклятия себе вслед, из которых заключили, что сид Абдул так и не понял, кто только что едва не сшиб его с ног. Когда они оказались, наконец, в относительно безлюдном переулке, Назира отпустила руку Жади. – Для чего ты придумала эту страшилку? – спросила та немного погодя, когда обе женщины перевели дух. – Увидишь, – загадочно улыбнулась сестра Саида. – Будет и пожар, и женщина в парандже... А вот свадьбы этой точно не будет, или я не Назира! – Зачем ты помогаешь мне? – спросила всё ещё ошарашенная Жади. Назира пожала плечами: – Я же обещала, посмотрю на Саида и решу, какая одалиска ему больше подходит. Но смотри, Жади! Ещё раз обманешь моего брата – я сама возьму плётку и выпорю тебя! *** Праздник в честь помолвки Саида и Джуны был в самом разгаре: совсем недавно прибыла невеста с родителями, и жених вот-вот должен был приподнести ей изумительные золотые серьги в качестве подарка к свадьбе. Нарядные гости от обеих семей заполняли зал, служанки разносили чай и разнообразные угощения, вокруг под весёлую музыку кружились танцовщицы... и посреди всего этого великолепия возвышалась фигура Саида, одетого в белый европейский костюм и глядящего в одну точку невидящим взглядом. Больше всего ему сейчас хотелось оказаться в другом месте и времени: в Сан-Паулу, на празднике Азиза Файруза, где в толпе гостей можно было увидеть деловито расхаживающую Жади. – Саид, пора дарить подарок твоей невесте, – напомнил оказавшийся рядом дядя Абдул. – Какой прекрасный праздник! С такой женой, как Джуна, в твоём доме всегда будет гореть лампада Аллаха! – и старик радостно воздел руки, сжимая любимые чётки. В это время стоящий неподалёку сид Али переглянулся с женой и заметил: – А жених-то сам не рад... – Это точно, на нём лица нет, – кивнула Зораидэ. – Эх, говорил я Саиду, не стоит ввязываться в это... но он слушал Абдула, а не меня!.. – Мне, сид Али, очень жалко стало Жади... – вздохнула Зораидэ. – Она уезжала сама не своя, бледная такая... – Что ты мне рассказываешь, Зораидэ! – возмутился муж. – Я был во дворе с тобой, когда провожали мою племянницу. Мне тоже её жаль... но Жади сама во всём виновата. Мы в своё время сделали, что могли, Зораидэ, и не наша вина, что Саид больше не может её простить. Но, слава Аллаху, сейчас Жади уже летит в самолёте... *** Однако мудрый сид Али ошибался, и его племянница лишь поначалу отправилась в аэропорт. Она долго не могла решиться последовать плану Назиры – но не потому, что природный авантюризм вдруг отказал ей. Просто перспектива в очередной, уже четвёртый, раз получить отказ Саида не казалась Жади привлекательной. Несмотря на то что Назира уверяла: всё продумано, и на этот раз Саиду не отвертеться. – А как ты хотела, Жади? После того, что он от тебя натерпелся... Захочешь вернуть Саида – и на колени перед ним упадёшь! – Вот ещё! Не собираюсь я его умолять! Он тоже много чего мне сделал! – Ну тогда лети в Бразилию! – рассердилась Назира. – Одалиска ты неблагодарная, я же о тебе забочусь! После долгих препирательств женщины, наконец, пришли к соглашению. Назира продемонстрировала то, что собиралась использовать для создания «пожара» – непонятный серый порошок, завёрнутый в бумагу. На вопрос Жади, что это, она радостно пояснила: – Смесь таблеток от головной боли и растворителя краски для волос. Дымище будет – если не на весь дом, то на весь верхний этаж! Жади решила не спрашивать, откуда у сестры её бывшего мужа такие... гм... экзотические познания. Назира выглядела весьма воодушевлённой, не иначе, как за годы семейной жизни с Миру соскучилась по интригам и маленьким пакостям. Оглядев Жади, смывшую с лица косметику и облачившуюся в чёрную паранджу, она одобрительно кивнула: – Прекрасно! Родная мать не узнала бы, не говоря уж про дядю Абдула! Но всё же, когда войдёшь, старайся держаться подальше от него, да и от всех, кто тебя знает. Успех моего плана строится на том, что они считают, будто тебя давно нет в Фесе! Надевая паранджу, Жади вспомнила истории, связанные с этим одеянием: тайное проникновение Лукаса в дом Саида и её собственная провалившаясь попытка удрать из Феса, притворившись женой незнакомого мужчины... Ей стало смешно. Но рассказывать об этом Назире было нельзя: она всё-таки сестра Саида. Неизвестно, как у неё потом переменится настроение. Но, что бы там ни было, Жади поняла: у неё нет выхода, кроме как положиться на Аллаха и на сумасшедший план лары Назиры... *** Итак, веселье в доме Саида было в разгаре: немолодой жених подарил юной невесте обещанное золото, родители радовались, дядя Абдул ликовал, что так удачно устроил дельце... И тут все увидели, как из дверей кухни клубами валит серый дым! – Пожар! Пожар! – раздались вопли Каримы, которая, между прочим, всего десять минут назад обзавелась новеньким золотым браслетом от щедрот лары Назиры. – Уходите все! А то сгорите! Пожар! В зале началась паника: гости, толкаясь, устремились к выходу. Родители Джуны старались поскорее вывести своих трёх дочерей. Последнее, что увидела юная невеста, прежде чем упасть в обморок, была зловещая фигура в чёрной парандже, стоящая в нескольких шагах и глядящая прямо на неё... – Назира, пошли быстрее! – голос Саида звучал глухо из-за носового платка, которым он прикрывал нос и рот от едкого дыма. – Нет! – верещала Назира. – Я не уйду без платка матери, он остался внизу, в спальне! – Ты с ума сошла! Мы сгорим! Или отравимся дымом! – Что я слышу, Саид! Для тебя не имеет ценности платок твоей покойной матери?! Кого я воспитала – двух бессердечных, ни имеющих ни капли святого, верблюдов! Немедленно иди вниз и принеси платок! Живо, живо! – погоняла Назира, со всей дури колотя брата ладонями по спине. Тому ничего не оставалось, кроме как уступить её натиску и подчиниться. – Как хорошо, что я воспитала моих братьев такими самоотверженными и уважающими предков, – вполголоса похвалила себя Назира, длинным концом своего платка прикрывая лицо от дыма. – Миру, ты запер дверь спальни, когда туда вошёл Саид? – спросила она вернувшегося мужа. – Да, Назира, я всё сделал так, как ты сказала. – И ты проследил, чтобы Жади тоже была там? – Да, она вошла в спальню на пять минут раньше твоего брата, – Миру улыбнулся. – Хорошо бы они теперь помирились. – Будем надеяться на Аллаха, пусть пошлёт им ума, хоть раз в жизни! – сказала Назира, беря мужа под руку. В это время в зале появился дядя Абдул, который с победным видом тащил ведро с водой, а в нём остатки дымовой шашки. Назира с некоторой грустью взглянула на своё разрушенное творчество. – Во-о-от, нашёл! Кто-то положил эту гадость на печку, отсюда весь дым! Клянусь бородой Пророка, я бы подумал, что это всё проделки Жади, если бы точно не знал, что этой одалиски нет в Фесе... – Салам алейкум, дядя Абдул! – А, это ты, изменница! – старик скривился, покрепче сжав чётки. Потом стал оглядываться по сторонам. – Где же Саид... Сейчас проветрим и позовём гостей обратно... – Да все уж разбежались, дядя Абдул! – усмехнулась Назира. – Похоже, сорвалась помолвка, а с ней и свадьба... – Молчи, одалиска! – крикнул старик, весь затрясшись от гнева. – Видеть тебя не могу! Пойду искать Саида... – Стойте, дядя! – преградила ему путь Назира. – Почему это я одалиска? Разве я сняла платок? Нет, не сняла! – она загнула палец на руке. Затем другой: – Я отреклась от нашей веры? Нет, не отреклась! Мой муж принял нашу религию и следует ей! – Молчи, молчи! – замахал на неё руками дядя Абдул. – Твой муж не настоящий мусульманин! И твой брак заключён не по нашим традициям! – Нас женил шейх! – Нет и нет! Не буду ничего слушать! Я находил тебе хороших мужей, Назира, но ты всех отвергла! – Потому что мне нужен муж, а не сушёный финик! – Замолчи, Назира!.. – продолжал разоряться дядя Абдул, в пылу спора уже забыв про Саида. *** А племянник дяди Абдула в это время безуспешно дёргал ручку двери, отвернувшись от бывшей жены, словно её и не было в комнате. Только гордость не позволяла Саиду колотить кулаком по двери и кричать во весь голос, призывая Назиру и одновременно суля ей страшные угрозы, если сестра немедленно не явится и не выпустит его из подстроенной ею ловушки. А в том, что здесь была замешана Назира, действовавшая совместно с Жади, он не сомневался, с того момента как переступил порог спальни и обнаружил там вместо платка своей покойной матери сидящую на кровати бывшую жену. В этот момент дверь позади него захлопнулась и была заперта снаружи. Только гордость не позволяла Саиду кричать и угрожать, чтобы его выпустили. Гордость и что-то ещё... Саид повернулся и встретился глазами с Жади, по-прежнему сидящей на их бывшей супружеской постели. – Выслушай меня, – попросила она. – Выслушай, а потом я уйду. И обещаю, Саид, я больше не буду искать с тобой встреч. – Ладно... – устало выдохнул он. – Говори. – Что ж... Как говорит Зейн, нужно уметь проигрывать. Было время, когда мы оба проиграли: ты – в том, чтобы удержать меня, а я – в том, чтобы догнать Лукаса и с ним своё прошлое. Мы проиграли, когда твоя глупость и моя слабость разрушили наш брак. Но будь у нас ещё один шанс... я бы его не упустила, потому что на этот раз я уверена, с кем, до конца моей жизни, я хочу просыпаться утром. Саид стоял в нескольких шагах, слушая её и, точно зачарованный, глядя, как Жади сняла с шеи цепочку, на которой висело кольцо, прежде спрятанное под одеждой. Саид узнал это кольцо. Жади сняла «амулет» с цепочки и на раскрытой ладони протянула ему. Саид шагнул вперёд и опустился на колени рядом с кроватью. Надев кольцо на палец Жади, он поцеловал ей руку – совсем как тогда, несколько лет назад, когда это кольцо было подарено. Саид поднял голову и жадно вгляделся в её лицо, ища там те же чувства, что правили его собственным сердцем. – Жади... ты правда... – его голос осип, – правда меня любишь?.. Слёзы мешали ей говорить, и она просто кивнула. – Мои глаза видят только тебя... – прошептал Саид. – А мои тебя... Это было самое главное, что они оба хотели услышать. А потом, больше ни слова не говоря, заключили друг друга в объятия, и весь остальной мир и всё прошлое с обидами отступили далеко-далеко, словно этих вещей никогда не существовало. «Аллах, пусть эта женщина почувствует мою любовь и полюбит меня в ответ... Благослови нас и убери всё, что разделяет, что вносит разлад... Просвети нас и направь по пути любви, чтобы могли мы всегда слышать, чувствовать и понимать друг друга...» *** Раннее утро пробивалось своим полусветом через множество крошечных дырочек марокканского окна. Жади помнила его все годы, что прожила в этом доме, и когда-то они с Саидом любили разговаривать, стоя у окна спальни, но сейчас старинная архитектурная деталь вдруг приобрела особенное значение. Саид и Жади лежали рядом: то упоённо целуясь, то просто молча глядя друг на друга, словно рассматривая и стараясь запомнить. – Лучшая ночь, что мы провели в этой спальне... – сказал Саид. Жади была с ним совершенно согласна. Она улыбнулась, вспоминая всё, что произошло между ними минувшей ночью. Тут, совершенно неожиданно, Саид сменил тему: – По возвращении в Рио сразу же поговорю с Зулейкой. – С Зулейкой? Зачем? Разве ты не собирался быть мужем двух жён, чтобы делили тебя между собою? – Очень остроумно, Жади. – Ну что ты, я серьёзно. Буду второй женой, а Зулейка первой. И будешь делить между нами свой дом и своё сердце поровну, как учит Священная книга. А потом, может, ещё и третью жену возьмёшь, чтоб не скучно было... – Жади повернулась на бок, отворачиваясь от Саида. – Хватит ёрничать, – он обнял её за талию и развернул лицом к себе. – Ты прекрасно знаешь, что я тогда имел в виду, говоря про двух жён. Я думал, что... тебя больше не будет в моей жизни. – Но я буду... – тихо произнесла Жади, серьёзно глядя ему в глаза. А потом добавила, прищурившись: – А вместе со мной, как всегда, угроза скандала и куча проблем. – Да я привык уже... – притворно вздохнул он. – Смотри, Саид, ещё пожалеешь, что добился моей любви! – рассмеялась Жади. Обвив руками шею Саида, она теребила пальцами кончики его волос. – Да ты, Жади, сама гляди не пожалей. Знаешь ведь, на что подписываешься – я никогда тебя не отпущу. – Ой, напугал! А, может, это я тебя поймала, и ты теперь никуда от меня не денешься... В её глазах читалась странная смесь лукавства и нежности. Саид улыбнулся и ласково провёл ладонью по щеке своей возлюбленной. Она положила голову ему на грудь, и какое-то время они просто лежали рядом, слушая тишину раннего утра в своём старом доме. Вдруг Жади подала голос. – Мне всё-таки не даёт покоя вопрос, – проговорила она задумчиво, – что же ты, Саид, делал у меня под окнами в ту ночь, когда на тебя напали грабители? История про Маизу, как я теперь понимаю, была выдумкой... – Жади подняла голову и взглянула на Саида , нахмурившись, – ... или нет? – Ладно, признаюсь, – обречённо вздохнул Саид, – в больнице я тебе соврал. За последние четыре года я видел Маизу всего раз, и ты при этом присутствовала. Поверишь на слово, или мне искать свидетелей? – Ну, допустим, поверю... – прищурилась Жади. – Но тогда как объяснишь своё появление перед моим домом? Неужели ты действительно следил... – Что поделать, – ответил Саид, – я всерьёз беспокоился... за твоего спутника. Наслаждаясь видом её округлившихся от изумления глаз, Саид продолжил: – Да, я боялся оставлять вас с Зейном наедине. Кто знает, что бы ты с ним сделала? Жалко мне его стало... Я-то тебя знаю, ты и укусить можешь, и поцарапать... – многозначительно добавил он. Жади фыркнула. – Между мной и Зейном никогда ничего не было, – заявила она. И, приблизив своё лицо почти вплотную к лицу Саида, добавила вкрадчиво: – Но я не могу сказать то же про тебя с Маизой... – Вот уж не подумал бы, что ты такая ревнивая, – заметил Саид, на что Жади хитро улыбнулась: – Да, теперь ты много чего обо мне узнаешь... Саид, ни в коей мере не напуганный таким обещанием, приподнялся на локте, склонился над Жади и поцеловал её. В глубине души он испытывал тайное удовлетворение от мысли, что она действительно его ревновала. Жади села на постели. – И, между, прочим, Саид, – сказала она, – не надейся, что я стану тебе подчиняться! Я буду работать, издам свою книгу и не собираюсь оглядываться на твоего дядю Абдула. И если уж я не училась в университете, то Хадижа будет, обязательно! Саид тоже поднялся и сел. Глаза его улыбались. – После таких угроз мне что-то захотелось сбежать... Однако Жади и не думала воспринимать его слова всерьёз. Она подытожила свою краткую манифестацию следующими словами: – Я не собираюсь делать лишь то, что хочется тебе, и отказываться от моих собственных планов... но ты... ты ведь женишься на мне? – Ну, допустим, женюсь... – усмехнулся Саид, передразнивая её недавние слова. – Ты ещё издеваешься! – возмущённо воскликнула Жади. – Я думаю. Взвешиваю «за» и «против». Женитьба – опасное дело, особенно когда это женитьба на тебе... – А могу я... помочь в принятии решения? – вновь лукаво улыбнулась Жади, беря его лицо в свои ладони. Саид закрыл глаза, наслаждаясь нежными прикосновениями. Он обожал, когда она так делала... Но не стоило слишком увлекаться, вспомнил он тем краешком сознания, которое ещё не успело раствориться во влюблённой эйфории. Нельзя давать Жади повод воображать, будто она имеет над ним полную власть. В действительности, именно так и обстояло дело, но Саиду было приятнее думать, что он контролирует ситуацию. Поймав руки Жади, Саид поцеловал их. Потом произнёс в притворной задумчивости: – Ну, если никаких больше прожжённых рубашек или пересоленной баранины... – Саид! – И я повешу плётку на стене в нашем доме. – Это ещё зачем? – На случай, если ты опять начнёшь мне изменять. – Ах так! Ну тогда повесь две плётки. Одну для меня, а другую для тебя! Просто на случай, если ты сам начнёшь... Саид не дал ей договорить, снова повалив на кровать и заткнув рот долгим поцелуем. ____________________________________ Ну что, девоньки, отмучилась наша парочка... =) Помирились наконец-то! Впереди ещё глава про их семейную жизнь + небольшой эпилог.