Вернуть время

Саид не знал точно, сколько времени пробыл без сознания. Должно быть, недолго: потому что придя в себя от запаха нашатырного спирта и открыв глаза, он понял, что лежит на носилках, а потом увидел машину скорой помощи, стоявшую в нескольких шагах, и услышал у себя под ухом монотонный голос врача, что-то объясняющего Жади. – ... целый, перелома костей нет. Рану я обработал. Предварительно – сотрясение, но нужно везти делать рентген. – Везти в больницу? – уточнила Жади. Её голос для слуха Саида звучал словно музыка. – Да. Госпитализация на три дня, если состояние не ухудшится. Вы родственник? Саид поспешил прикрыть глаза, в надежде, что ни доктор, ни бывшая жена не заметят, как он очнулся. – Да, – ответила она. – Это мой двоюродный брат. – Значит, Вам можно с ним. – И давайте поедем скорее, а из больницы я позвоню... гм... другому нашему брату и сестре. Резкий запах нашатырного спирта вновь ударил в нос Саиду, заставив вздрогнуть и открыть глаза. – Ага, Вы очнулись, – сказал доктор. *** Пока водитель и врач погружали носилки с Саидом в машину, Жади сбегала наверх, в свою квартиру, прихватила сумочку и надёжно заперла дверь. По дороге в больницу она не произнесла ни слова, и бывший муж тоже хранил молчание. Должно быть, врач с водителем были удивлены, почему «сестра» не разговаривает с «братом», не утешает и не ободряет его, как обычно поступают в таких случаях. В действительности Жади много чего хотела сказать Саиду, но только это было не для посторонних ушей. Всё многообразие «ласковых» слов недвусмысленно читалось в её тёмных глазах, так что Саид, лежавший на носилках и прикрытый одеялом, благоразумно помалкивал. Он рассудил, что лучше использовать эти пятнадцать-двадцать минут в машине, чтобы продумать стратегию, по которой он будет действовать дальше. Саид уже допустил один промах, поддавшись ревности и отправившись следить за Жади и Зейном. Вторую ошибку допустить было нельзя, она могла слишком дорого обойтись. Его с большой натяжкой можно было назвать даже начинающим вруном, но и Саид понимал, что если поймали, главное – всё отрицать. По приезде в больницу он был отправлен сначала на рентген, который показал, что сотрясение мозга несерьёзное. Затем больного опросили на предмет жалоб, напоили болеутоляющим и поместили в маленькую отдельную палату в отделении нейрохирургии. Вскоре там появилась Жади. Больничный коридор в ночное время был пуст, и она проскользнула в палату, закрыв за собой дверь. Саид лежал с мученическим видом, и со стороны можно было подумать, что у него не лёгкое сотрясение мозга, а некое экзотическое неизлечимое заболевание. Жади едва удержалась, чтобы не прыснуть со смеху. Ей вспомнились годы жизни в Фесе, когда Саиду случалось захворать: он вёл себя совершенно как сейчас. – Ну а теперь, дорогой «кузен», – сказала она, сделав шаг к его кровати, – самое время рассказать, что ты делал ночью у меня под окнами. Саид заметно напрягся, и выражение вселенской тоски, вызванной неизвестным неизлечимым заболеванием, на некоторое время сошло с его лица. Пришло время отвечать на вопросы, и он знал по собственному опыту, что Жади так просто не отстанет. Уйти от нежеланного разговора могло оказаться намного проще, не будь он сейчас на больничной койке. Саид приподнялся на локтях, посмотрел на бывшую жену, а потом взглядом указал на подушку: – Не поможешь? Жади насмешливо фыркнула, однако всё же подошла вплотную к кровати, на которой лежал Саид, взяла подушку и помогла бывшему мужу устроиться в полулежачем положении. Затем снова отступила на шаг, сложила руки на груди и выжидательно посмотрела на Саида. – Откуда мне было знать, чьи это окна? – начал он, стараясь подражать её тону и держаться выбранной «стратегии отрицания». – О да, разумеется, – произнесла Жади, чувствуя, что начинает раздражаться, – ты всего лишь совершал свою обычную ночную прогулку в этом районе. Скажи правду, Саид! Ты следил за мной! – Возможно, я тебя разочарую, но это не так, – отчётливо произнёс Саид. Он приготовил эту фразу заранее, ещё когда они ехали в машине скорой помощи. – Что значит «разочарую»? Почему я должна быть разочарована? – А почему ты так уверена, что я за кем-то следил, тем более за тобой? – ответил Саид. Этот ход он тоже рассчитал заранее, и расчёт оказался верным. Ничто так не обескураживает, как неожиданный вопрос. – Как это почему! – воскликнула Жади. – Потому что ты... ты... – она умолкла, и на лице её отразилось замешательство. Жади присела в кресло, стоявшее в углу напротив больничной кровати. – Я не знаю... У тебя вроде бы и нет причин... – произнесла она удивленным, но заметно успокоившимся тоном. – Жади, а тебе не приходило в голову, что за прошедшие три года я мог тебя разлюбить? – продолжал Саид всё увереннее, вдохновившись успехом. – Но ты, увидев меня у своего дома, сразу же решаешь, будто дело связано с тобой. Жади задумалась. Внутри поднималось какое-то непонятное чувство досады. – Значит, – начала она, – ты был на улице ночью, один, без машины... Что же ты там делал? – Боюсь, я не могу ответить на твой вопрос, – сказал Саид, стараясь выдать свою растерянность за скрытность. Нужно было срочно что-то придумать, достаточно правдоподобное для Жади. Она нахмурилась. – Саид... Он почувствовал себя змеёй, попавшей на раскалённый песок. Тот, кто не владеет искусством интриг, не должен даже начинать. – Саид... – снова повторила она, – ты опять за старое? Уж не хочешь ли сказать, что у тебя... любовница!.. В коридоре раздались шаги, и Жади замерла на месте, прикрыв рот ладонью. Если кто-то из медсестёр услышал голоса, её живо выдворят из палаты. Шаги зазвучали рядом с дверью... и дальше по коридору. Жади выдохнула с облегчением. Обошлось на этот раз. Саид тем временем приходил в себя от её слов. «Вот так правдоподобное объяснение... – пронеслось у него в голове. – Ладно, теперь главное подыграть ей». – Не думаю, что я должен посвящать тебя в свои личные дела. – Саид, но это же низко! – всё ещё помня про шаги за дверью, Жади говорила тише, однако на лице у неё было написано крайнее возмущение. – Ты женат, а Маиза замужем! «Маиза!» – вскричал Саид. К счастью, только мысленно. «Причём здесь... Аллах! Неужели она вообразила, что у меня снова роман с Маизой? Впрочем, пусть и дальше думает, так безопаснее». – Ты права, – сказал Саид, – мы с Маизой оба связаны брачными узами. Жади закусила губу, ничего не отвечая, и Саид воспринял её молчание как благоприятный знак. Он быстро взглянул вверх. «Да будет так, и если этот грех лжи никогда мне не простится. Пусть лучше считает Маизу моей любовницей, чем догадается, что я чувствую на самом деле». – Но что с того? – продолжал он, стараясь придать своему голосу и лицу выражение равнодушия, даже цинизма. – Тебя это, помнится, не останавливало. Это ведь ты крутила роман с женатым мужчиной, при этом изменяя собственному мужу. – А ты всю жизнь собрался меня этим попрекать?! – Жади вскочила на ноги, глаза её горели. – Да, изменяла, потому что не люблю тебя, никогда не любила, и мне нет никакого дела до тебя и Маизы, я тебя ненавижу, и Лукаса тоже, мне надоело быть призом в вашей борьбе друг с другом, я устала! Выпалив всё это на одном дыхании, Жади выскочила из палаты. Окончательно сбитый с толку Саид остался один.