Прекрасно сложный Муртаг

Начнём с того, что литературный мир не ограничивается полярными понятиями «герой» - «злодей». В нём есть как минимум ещё антигерои, трикстеры, байронические герои и др. Ясно, что Муртаг – это не трикстер, так как у него нет нужного для этого лукавства, хитрости и чувства игры. Больше всего ему подходит роль байронического героя. Здесь есть и романтический ореол изгнанника, и непринятие обществом, и ответное нежелание быть вовлечённым в какую-либо социальную группу, будь то вардены или Империя. «— Я беглец, как и ты. — В голосе его явственно послышалась сдерживаемая печаль. — Я не варден, но и слугой Империи тоже не являюсь. Я вообще никому не служу». То есть, Муртаг как будто мирится со своим положением в обществе, не без причин презирая его – ведь оно от него отрекается под видом того, что он может нести угрозу, но на самом деле куда больше пугая его самого. Ведь самым остро ощущаемым и глубинным его чувством на ряду с гневом был страх. Он был ведомым страхом, из-за этого чувства он совершал те или иные поступки. Даже когда ему хотелось поступить «правильно», всё могло быть перечёркнуто страхом, который пересиливал все другие чувства. Это можно понять, учитывая то, как он жил: с детства ему угрожали и покушались на его жизнь. «Если я когда и чувствовал себя в безопасности, так, видно, только в утробе матери! Впрочем, и там полной безопасности у меня не было!» Он всю жизнь был в зоне риска уже просто потому, что родился. Проживая у Гальбаторикса, он также подвергался постоянным стрессам: им пытались манипулировать, чтобы как-то повлиять на Гальбаторикса с его помощью, по его словам, он слышал угрозы постоянно на протяжении всей его жизни, и каждый день ему приходилось бороться даже не за место под солнцем, а просто за свою жизнь. «Да и заснуть порой бывает трудно — все кажется, что я уже не увижу новой зари». В тексте книг, к сожалению, нет глав с точки зрения Муртага, и что именно с ним случалось за всё то время, что он провёл в Урубаене, доподлинно неизвестно, можно только строить догадки одну хуже другой. Но одно ясно точно: даже если бы в какой-то период жизнь Муртага стала относительно спокойной и размеренной, даже если он преувеличивал опасность вокруг себя, то это было вызвано, опять-таки, страхом, и это говорит о том, как сильно события прошлого повлияли на его психику. Дальнейшие ситуации, даже если бы они не имели под собой почвы для реальной угрозы его жизни, воспринимались им в преувеличенном виде. Если он такое долгое время жил в страхе, то у него могла начаться даже мания преследования. «Вскоре Эрагон узнал Муртага, который летел к ним, низко пригнувшись к шее Торнака. Похоже, никто его не преследовал, но он почему-то по-прежнему бешено гнал коня, даже не думая снижать скорость. Галопом влетев в лагерь, он соскочил на землю и выхватил меч. — Что стряслось? — спросил Эрагон. Муртаг хмуро спросил: — За мной никто не гнался от ворот Гиллида? — Мы никого не заметили». Несмотря на всё это, Муртаг ведёт себя очень храбро и даже самоотверженно, как будто ему нечего терять. Он спасает Эрагона от раззаков, хотя даже не знает его. Потом он снова спас Эрагона из Гиллида, помог выручить Арью. Вообще, Эрагона он спасал неоднократно: и от ургалов, и во время битвы при Фартхен Дуре, и отпустил Эрагона и Сапфиру на Пылающих Равнинах, зная, что его и Торна накажут за это. Сам Эрагон отмечал, что Муртаг храбрый и безжалостный воин, с которым можно не бояться воевать плечом к плечу. На фоне всего этого поведение Эрагона в конце второй книги выглядит вовсе неприятным и несуразным, даже каким-то жалким. Он говорит Муртагу, что ему следует позволить убить себя и Торна, так как этим он спасёт жизни сотен, тысяч людей (хотя почему так – непонятно, тем более что Гальбаторикс со Шрюкном всё равно остаются в живых), он называет это достойной жертвой. А в конце четвёртой книги автор и вовсе странно обыграл эту ситуацию в диалоге Муртага с Эрагоном, дескать, Муртаг понял теперь Эрагона, понял, как прекрасно и упоительно жертвовать собой, ведь раньше он этого не понимал и считал Эрагона дураком (вот с этим трудно поспорить). Хотя вспомнить моменты, где же Эрагон жертвовал собой, просто не получается! Так же и Насуада (хоть и пара Муртага с ней считается самым милым пейрингом саги), которая подбадривала Муртага на спасение себя любимой ценой его собственной жизни. Странно, тут тоже что-то не видно хвалёного самопожертвования героев, наоборот - она так же, как и Эрагон, хочет использовать другого человека и его чувства, чтобы спастись самой. Тексты автора противоречат сами себе. Складывается впечатление, что Кристофер Паолини напрочь забывал, что было в предыдущих книгах, и писал новые серии почти с чистого листа. Ведь его герои часто ведут себя по-разному, противореча самим себе, и такие изменения в словах и поступках ничем не объясняются – если бы объяснялись, вопросов бы не было. Даже то, что во второй книге Эрагон говорит, что Муртаг, наверное, не виноват, что ему пришлось убить Хротгара, так как это, скорее всего, приказ Гальбаторикса, то в начале третьей он уже думает: "Но ведь Гальбаторикс не приказывал ему убивать Хротгара, это было его, Муртага, желание..." (откуда он это узнал?!) В самой первой книге Муртаг как раз не единожды вёл себя так, что он готов был отдать жизнь за другого, в частности, за Эрагона. Он вызвался идти в Гиллид, чтобы, в случае чего, поймали его, а не Эрагона. «К тому же Муртаг совершенно прав: если уж кому-то из вас и стоит рисковать, так лучше тому, кто наверняка сможет пережить плен и допросы», - это слова Сапфиры (которые оказались пророческими). Он не хотел, чтобы из-за него рисковали другие люди. «Так, может, ты возьмёшь девушку и полетишь на Сапфире? Ведь получается, что вы с Сапфирой рискуете из-за меня. Наверное, будет лучше, если я поеду своим путём». Позже, когда они прибыли к варденам, Аджихад невольно восхитился его поведением, тем, что он всё равно отказывался проходить у них проверку и впускать кого-то в свои мысли. «— Делай со мной что хочешь, но помни: я скорее умру, чем позволю им вторгнуться в мою память! Аджихад явно не сумел скрыть невольное восхищение его стойкостью и гордым достоинством». Также для Муртага характерны такие черты, как упрямство и презрение, стремление держаться за свои принципы. И это только логично, учитывая его жизнь и то, как относятся к нему окружающие. Сам Орик сказал, что если кто узнает, чьим сыном является Муртаг, то его на куски разорвут. Странно после такого ожидать от него добродушного отношения к окружающим. Кстати, когда думали, что Эрагон тоже сын Морзана, этот факт скрывали по тем же понятным причинам, а жаль. Было бы любопытно, если бы эта информация всё-таки просочилась и Эрагон прочувствовал бы на себе всю прелесть жизни на месте Муртага хотя бы на короткое время. А то хорошо советы раздавать, как вести себя в шторм в то время, как ты сам стоишь на берегу. Эрагон советовал ему отпустить свой гнев, «очистить» от него душу… Крайне лицемерно с его стороны (или со стороны автора?), ведь Эрагон и сам был далеко не пай-мальчиком, и такие черты, как гнев и мстительность, были характерны для него (вспомнить то, что он сделал со Слоаном – герои так не поступают – и то, как он желал истребить всю расу ургалов). Во-первых, чтобы жить такой жизнью, какой жил Муртаг, и не чувствовать гнева при этом… Это нужно быть либо святым, либо дауном. Во-вторых, давать такие советы – снова есть лишь заниматься спекуляцией на общеизвестные темы аля «изменись» покайся, и будет тебе счастье. Так говорят только те люди, которые не искренне этого желают, а наоборот – хотят возвыситься за счёт других и показать, насколько они лучше и как они прекрасны (хотя эти же люди как раз и не менялись самостоятельно, им всегда кто-то помогал). Мудрый же человек, который искренне желает того, что он советует, в таком случае не станет выступать краснобаем, а будет помогать делами. Если уж хочешь, чтобы человек изменился и/или отпустил свой гнев, то нужно и относиться к нему соответствующим образом, а не внушать ему то, какой он плохой («такой же, как отец») и что его нужно убить или он сам должен принести себя в жертву. Видимо, Эрагон позабыл урок Брома: "Мужество не в том, чтобы умереть за свои идеалы, а в том, чтобы жить и страдать за них". «— Вспомни: ведь когда-то мы были друзьями. Вместе сражались. Не мог же Гальбаторикс настолько изуродовать твою душу, чтобы ты все позабыл! Если ты отправишь меня к нему, Муртаг, то лучше б ты умер! Ибо тогда душа твоя будет погублена навеки…» Очень интересно. Читать это крайне неприятно, особенно после выпадов Эрагона о том, что Муртага нужно убить и это будет достойной жертвой. То есть, когда Муртага нужно убить, то это достойная жертва, а когда Эрагону грозит опасность, то он сразу такой: «ну мы же были друзьями, вспомни…». А сам-то он об этом только что благополучно забыл! (У эльфов его, что ли, так испортили?) Забыл он и о совете Оромиса: "Чей-то ещё поступок - тем более всего лишь возможный! - отнюдь не означает, что и ты должен поступать так же. Так может рассуждать лишь тот, кто обладает неразвитым и ленивым умом!" Кстати, о самопожертвовании. Судя по тексту, Муртаг, возможно, даже пытался себя убить. Это случилось перед тем, как Гальбаторикс завладел его сознанием и его руками убил Оромиса. Оригинал: What is the youngling doing? Glaedr wondered, concerned. Is he trying to kill himself? Перевод: «Интересно, как там этот молокосос? — озабоченно подумал Глаэдр. — Уж не пытается ли он покончить с собой?» Кстати, стоит сказать, как ужасен росмэновский перевод. Вот откуда вообще взялось это "молокосос"? Youngling - это старое слово, используемое в поэтическом стиле, и его никак нельзя перевести подобным образом. Далее Эрагон обвинял Муртага в предательстве, хотя позже стало известно, что Муртаг сдался под пытками только после того, как Гальбаторикс стал мучить Торна. В-третьих, продуктивнее всего люди меняются в лучшую сторону тогда, когда их воспринимают такими, какие они есть. Это и хотелось бы видеть одним из основных посылов книги: то, что Муртага воспринимали таким, какой он есть (а был он очень неплохим человеком), а не то, как все чуть ли не с ножом у горла приказывают ему меняться, а иначе смерть. Напоминает сектантов или жрецов. Собственно, это и есть аллюзия на дремучее Средневековье, так что чего от них ожидать… Очень жаль, что автор не догадался даже до такого банального сюжетного твиста, как то, чтобы злого дядьку Гальбаторикса убил именно Муртаг (ведь все всё равно знают, что зло проиграет, потому что Добро его обязательно убьёт – такое уж оно, добро, убийственное). Но, увы, даже этого не было! Всё было ещё примитивнее, чем можно было себе вообразить! И да, на дуэли между Эрагоном (который читнул) и Муртагом тоже должен был победить последний… (И это не потому, что мне так сильно нравится Муртаг, а потому, что тогда в романах был бы хоть какой-то смысл!) Философия Оромиса Оромис кажется самым адекватным персонажем в книге, способным рассуждать трезво. Именно он говорит, что важнейшим качеством является логика. Однако и он допускает ошибки. По словам Оромиса, он не может осуждать Селену, так как не может осуждать человека, не зная его, также он говорит, что у Селены была сложная жизнь. Он поощряет её за то, что в конце концов она стала помогать варденам. Но почти всё то же самое можно сказать и о Муртаге: у него тоже была сложная жизнь, его тоже нельзя судить, не зная его, но все персонажи почему-то именно это и делают. Получается, что автор и/или персонажи больше всего осуждают его за то, что он не служил варденам? Хотя он даже помог им в битве. Но велика ли честь служить? Отщепенство Муртага кажется уважительным на фоне всех остальных пленников режимов, будь то вардены или слуги Империи - просто две партии, где одна чуть лучше другой. Свободная воля «Главное побуждение Зла в моей книге - подчинить себе свободную волю других». (Джон Толкин) Из текста доподлинно неясно, насколько сильно Муртаг был порабощён Гальбаториксом, что он мог делать, а чего не мог, но Насуаде он обмолвился, что самостоятельно он может разве что сапоги натянуть, а всё остальное - по приказу Гальбаторикса. То есть, как вообще можно его обвинять, зная один лишь этот факт? И потом Муртаг сделал почти что невозможное: изменил своё истинное имя. В этом он куда больше похож на свою мать, чем Эрагон. "Там, где есть боль, нет героев" (Джордж Оруэлл, 1984") Очень странно было и то, что пытки Муртага вообще не принимались во внимание. Мало того, что ему никто не пытался помочь, никто не пытался его спасти, так ему ещё и не только не сочувствовали, но и называли предателем. Эти "герои" в чём-то обвиняли его (в том, что его взяли в плен), а сами в своём глазу и бревна на заметили, как говорится. Непонятно также то, что автор сделал отцом Эрагона Брома. Такое ощущение, что он поощряет идею евгеники, что ли... Хотя и это было бы неправдой, ведь Муртаг не был плохим человеком и не унаследовал черт своего отца, кроме внешних. И освободить Эрагона от шрама на спине - тоже очень странная идея автора. А уж слышать об этом от Эрагона Муртагу, наверное, было очень больно. Но автор этим восхищается и превозносит таких "героев". Очень циничны также последние слова Эрагона к Муртагу о том, что он же его брат родной, так пусть остаётся жить в Карвахолле и так далее. Хочется спросить: «Где ты раньше был, Эрагон?!» До этого он говорил, что он вообще не хочет Муртага братом считать, а тут вдруг ему захотелось (с лёгкой руки автора) сыграть в снисходительное благородство. А ведь проживи он такую жизнь, как Муртаг, окажись он на его месте, едва ли бы он справился лучше или сильно отличался бы от него по характеру (который, кстати, прекрасен) – там можно было выжить и справиться только с таким характером, который и создался у Муртага под влиянием обстоятельств: с подозрительным, гневным, ранимым, но сильным, порой жестоким. Но именно из-за всего того, что ему пришлось пережить, он и сам лучше понимал страдания и переживания других людей (недаром именно он посоветовал Эрагону обратить внимание на Арью и поддержать её, ведь она эльфийка, которой пришлось убить дракона). Эрагон, так как был под какой-то опёкой всю жизнь всё-таки, просто не способен воспринимать такие тонкие материи. Резюмируя, Муртаг не является ни злодеем, ни приспешником зла, ни антигероем, он как раз является жертвой. Жертвой обстоятельств, жертвой судьбы или злого рока, и, самое главное (и обидное), что никто ему в этом не хотел помочь. Не было у него ни Бромов, ни Оромисов с Глаэдрами, ни гномьего братства, ни восхищения окружающих. Говорят, людей делает окружение. И не только то, кто, но и что их окружает. Так вот, если сравнить то и тех, кто окружали Эрагона и Муртага, то ни капельки не удивительно, что Эрагон стал таким, каким он стал (хотя с другой стороны, немного удивительно то, что он, при своём характере, вообще кем-то стал), но иначе и быть не могло: со всеми теми почестями, поддержкой, которую ему дарили, хотя изначально он её и не заслужил вообще ничем. Ведь Муртаг своей жизнью и своими страданиями заслуживал этого в гораздо большей степени. И ведь если бы он попал в Эллесмеру и был принят эльфами, то он мог бы там раскрыться, как человек, и ощутить, наконец, покой, которого ему так не хватало.