Прикосновения

Правда в том, что Соул ненавидит, когда к нему прикасаются. Это не похоже на фобию — да и откуда ей возникнуть, но границы его личного пространства явно шире, чем у среднестатического человека. Ему претят все эти заигрывания девчонок из других классов, когда они, словно бы невзначай, касаются его рукой или задевают бедром, деланно-неловко хихикая. Соулу настолько это осточертело, что он не пытается скрыть раздраженно закатанные глаза. Ему были неприятны объятия, явно наглые и намеренные, противны фразы «ох, я упала с лестницы, уж прости, я такая кривоногая», когда он, черт возьми, спускался вниз. Девица, обязательно спасенная именно им, потом бегала за Эвансом хвостом не меньше недели, выбешивая неимоверно. И, конечно, совершенно случайно ему светили стрингами или вырезом в груди, наклоняясь за якобы упавшей ручкой, так он, блядь, и поверил. Он, черт возьми, стал Косой Смерти не для того, чтобы все по нему тащились. Может, он и мечтал об этом пару лет назад, но сейчас, когда их могли грохнуть в любую секунду — стало не до утверждения собственного социального статуса. Правда в том, что Соул ненавидит, когда его трогают совершенно незнакомые люди. Правда в том, что круг тех, кого он готов подпустить к себе, слишком мал и, в ту же секунду, слишком большой, чтобы распространять его еще больше. Блэк Стар с его бро-объятиями — это традиция, заряжающая позитивом. Кид и сестры с похлопыванием по плечам — поддержка в каждый миг. Тсубаки с ее легкой ладонью на его голове — спокойствие и стабильность. — Соул-семпай, я… — девица на два класса младше протягивает ему письмо с бумажным сердечком, второй рукой цепко схватив за манжеты рубашки, не давая сбежать. Только чертово воспитание и недюжинная выдержка не дают ему в ту же секунду превратить ладонь в лезвие, лишь бы надоедливая мартышка отцепилась от него. — Слушай, — он уже поднаторел в отказах за последнее время и даже успел научиться не реагировать на слезы — единственное, что выбивало его из колеи. Его девочки никогда не плакали просто так, даже если им ломали кости, не крутили юбкой у его лица, и это, пожалуй, только добавляло им очарования, поднимая над всеми остальными, — мне это неинтересно. У девчонки ожидаемо дрожит губа, да и глаза на мокром месте, но это последнее, что Эванса волновало — слава закрытого парня уже шла впереди него самого, а работать на имидж было интересно, только когда ему было четырнадцать. Не семнадцать. Соул уходит, даже не обронив сухого «пока», лишь мечтая забрать Маку из библиотеки и поехать домой. Домой, где глупая кошка уляжется на живот, а напарница, накинув фартук, займется ужином, потому что ее очередь и она обещала лазанью. Домой, где можно поиграть на гитаре, пока Мака будет сидеть на диване, закинув на него ноги, и ему даже не будет неудобно — привык пристраивать инструмент так, чтобы было комфортно обоим. Маку он находит в коридоре, когда она, злая до невозможности, объясняет очередной фанатке, что она не одолжит ей место «мастера на недельку». — Ты хоть понимаешь, как сложно настроиться на его дыхание души? — Соул не пытался подслушивать, просто Албарн, видимо, уже в край заебалась обходиться простым «нет», которое не помогает. — Я справлюсь, — девица, кажется, Синди, одна из самых настойчивых, выпячивает огромную грудь, словно это главный аргумент в споре. — Ага, ну удачи. Если тебе коса руки до мяса прожигать начнет, я не буду говорить, что не предупредила. — Он просто может вести, а я подстроюсь, — запальчиво отвечает фанатка, и Соулу надоел этот балаган, продолжающийся изо дня в день. Он не видит — Мака стоит спиной — но чувствует, что она закатила глаза, подцепив это у него. Выходит, на самом-то деле, удивительно похоже. Подходит, приобнимая напарницу за талию, намеренно игнорируя стоящую напротив Минди (или Синди, черт их разберет). Чувствует, что Албарн успокаивается, но и не это суть как важно. Просто ощущение ее тепла умиротворяет. — В нашей паре, — выделяя последнее слово, говорит Соул раздражённо. Потому что устал тоже, — ведут двое. Правда в том, что прикосновения Маки — больше, чем просто константа. Это обещание, поддержка, надежность, безграничное доверие и негласное «я рядом». Это умение вести и быть ведомой. Это то, без чего, на самом деле, уже не обойтись. Подождав, пока Мака пристроится за его спиной и крепко обхватит за талию, Соул заводит мотор мотоцикла и думает, что наконец-то это дерьмо на сегодня закончилось. Завтра, конечно, все начнется заново, но с такой поддержкой он, блять, справится. А тронут чужие — убьёт.