***
— Ну, как? — сидя в кресле, папа сгорает от любопытство. Кстати говоря, мой папа ярый болельщик ЦСКА, потому что в своё время он играл в фармклубе при ЦСКА, но из-за порока сердца, который не смогли распознать доктора, отцу пришлось уйти. Это было очень и очень давно, меня тогда ещё и в помине не было. Мои родители познакомились в Москве. Мама тогда работала в столовой при папиной работе. Мама рассказывала, что папа всегда носил химию на голове, поскольку она была тогда в моде. В один прекрасный вечер папа решил взять свою волю в кулак и признаться маме в любви. Он пришёл к ней в столовую, когда мама уже почти заканчивала, и попросил её коллег позвать её. Одна женщина пришла и говорит маме: "Шура, там к тебе... Это... Ну... Крокодил какой-то пришёл". И так началась история моих родителей. Затем по какой-то причине родители переехали в Новокузнецк, если кто не знает, то это город в Кемеровской области. Там то и я появилась на свет, пошла в школу, закончила её и благополучно уехала оттуда. — Взяли, — свободно выдохнув, плюхаюсь в рядом стоящее кресло и прикрываю глаза. — Поздравляю, дочка, — папа, похоже, рад за меня даже больше, чем я сама. — Когда сможешь преступить к работе? — Уже завтра,папа, — вспомнив, что мне предстоит завтра, я томно вздыхаю и открываю глаза. — Представляешь, пап, мне поручили взять интервью у Олимпийских Чемпионов — Андронова, Нестерова, Телегина и Капризова. — Ого, это поручение действительно очень серьёзное и тебе нужно проявить все свои умения и навыки, чтобы справиться с эти, — на лице отца рисуется довольная улыбка. Он даже и подумать не мог, что его дочь когда-либо сможет брать интервью у Олимпийских Чемпионов. Нет, он верил в меня, но не думал об этом.Странно? Дело в том, что папа даже и не подозревает о том, что я когда-то чувствовала к Кириллу. Когда я училась в школе, папа запрещал мне "дружить" с мальчиками. Он считал, что я ещё маленькая, чтобы раздумывать о любви. Мне нужно было лишь учиться, помогать маме по дому и хорошо относиться к старшим. О любви и речи не могло быть, даже тогда, когда я перешла в старшую школу — 10-11 класс. Поэтому, чтобы не огорчать отца я не рассказывала ему о своих симпатиях, зато мама прекрасно знала о всех мои проявлениях любви. Она всегда поддерживала меня, говорила, что я обязательно должна попробовать отношения, ведь жизнь без любви — не жизнь вовсе. Поэтому, после того, как я сказала о том, что мне придётся брать интервью у Капризова, мама внимательно посмотрела на меня, а затем опустила глаза вниз. Думает, что он до сих пор мне не безразличен. Но это не так, ведь прошло уже много времени. — Да, пап, я справлюсь, — поднимаюсь с кресла и отправляюсь в свою комнату, перед этим одарив родителей улыбкой. Была не была.***
Ночь была ужасной. Мне снились непонятные сны о предстоящей работе. То меня уволили из-за моих опозданий, то им не понравилась статья, которую я составила. Но самым ужасный сон — это сон о том, как меня не узнал Капризов. В этот знаменательный для меня день, мне хотелось выглядеть потрясающе. Перерыв весь шкаф, я остановилась на: водолазке молочного цвета, небесного цвета джинсах, серое пальто ниже колен и белые кроссовки. Волосы я распустила и слегка завила, чтобы был небольшой объём. Покрутившись несколько минут у зеркала, поцеловав маму, я выбежала из квартиры и помчалась к автобусной остановке. Чтобы не опоздать, я вышла на час раньше, чем надо было. Лучше прогуляюсь по арене, чем опоздаю и вылечу в первый же день с работы. Настроение у меня было как нельзя кстати хорошее. Да и погода была подстать этому. Весеннее солнце уже пригревало, небо было чистое-чистое, без единого облачка, а птицы на деревьях давно напевали свои уже излюбленные песни. Глоток весны и вы уже в хорошем настроении. Спустя час я прибыла во дворец. Весьма огромное, массивное здание. Да и находится у чёрта на куличиках. Даже спустя четыре года проживания в Москве я не выучила расположения районов. Мне очень сложно передвигаться самостоятельно. Поэтому, я редко езжу на общественном транспорте, на такси проще, не надо заморачиваться. До начала моего рабочего дня оставалось ещё сорок минут, поэтому, я решила, что заглянуть в кафетерий будет очень хорошей идеей. Да и кафетерий единственное место во всем дворце, что сейчас работает. Я взяла чашку кофе и здешнюю сосиску в тесте. Вы скажите: "Ты разве не следишь за своей фигурой? Мучное вредно!". А я вам отвечу — нет, не слежу, у меня от природы худая фигура. Завидуйте. Мне необходимо настроиться на работу, ведь сегодня мне предстоит прожить весьма сложный день. И это не из-за того, что мне необходимо взять интервью у своей подростковой любви, а из-за того, что сегодня первый полноценный рабочий день. Да и о чём спросить у ребят - я не знаю. Но сейчас у меня есть сорок минут, чтобы набросать план работы.***
— Мирослава Ивановна, — строгий мужской голос окликнул меня. Это был спортивный директор — Алмаз Миннеханович. — Ну, ты готова? Честно сказать? Нет. Ноги подкашиваются, руки дрожат, в голове туман — совокупность причин, почему я сегодня провалю взятие интервью. — Да, — зато врать научилась уже неплохо. — Алмаз Миннеханович, а о чём я должна спрашивать хоккеистов? Есть ли определенный рамки времени, вопросов? — Мирослава, можно буду Вас так называть? — можно даже Мира. — Не мне Вас учить брать интервью у спортсменов, в конце концов не я же оканчивал журфак, так ведь? А что касается временных рамок — полная свобода. Но! Есть одно но, — и от этого не легче. — Не затрагивать личную жизнь ребят. А как хотелось. На самом деле мне самой будет проще не спросить у Капризова про его личную жизнь. Меньше знаешь, крепче спишь. — А сейчас пойдем я представлю тебя команде. Ребята только что провели плодотворную тренировку на земле, поэтому, они полностью в твоём распоряжении. О нет. Час Х настал. Сейчас я предстану перед командой. Уже представляю, как куча глаз будут оценивающе смотреть на меня, делясь впечатлениями напарников по команде. Самое не любимое - это знакомство. Вдох, выдох. Шаг, ещё один. — Добрый день друзья, — стараюсь не поднимать глаз выше пола, чтобы не встретиться с глазами ребят. — Надеюсь, что вы хорошо, плодотворно провели тренировку на земле, — ребята одобрительно загудели. — А теперь хорошая новость. Это Мирослава Ивановна, она новый пресс-центр нашего клуба, прошу любить и НЕ жаловать. Молчание длилось ровно пять секунд, да, я отсчитывала. Не могу понять реакцию хоккеистов, но знаю одно, когда я подняла глаза — я встретилась с ним. Капризов смотрел на меня так, словно не верит своим глазам. Нервно сглатываю и киваю, дабы поздоровалась. Надо скорее выполнить свою работу и свалить отсюда, мне нужно передохнуть. Я думала, что я настроилась на встречу с Кириллом, но оказалось - не совсем. Как только я увидела его глаза, в горле сразу пересохло, захотелось провалиться прямо здесь и сейчас. — Так, Телегин, Андронов, Нестеров и Капризов, собирайтесь и бегом в буфет, Мирослава Ивановна будет ждать вас там. Необходимо задать пару вопросов. Как только Кирилл услышал свою фамилию, его глаза стали расти в размерах. Нет, он не удивлен, что именно ему выпала возможность дать интервью, он удивлен от того, что это интервью буду брать я. Да и я, честно сказать, чувствую себя слегка некомфортно.***
— Привет, Вань, — делаю вид, будто копаюсь в сумке, дабы ища ручку. На самом деле я просто пытаюсь не смотреть Телегину в глаза. Журналистка называется. — В общем, меня зовут Мирослава, я новый пресс-центр вашего, точнее уже нашего, клуба. Алмаз Миннеханович дал мне партийное задание — взять у тебя интервью, как у Олимпийского чемпиона. — Привет, буду рад ответить на твои вопросы, — у Ивана очень лучезарная улыбка, дающая хороший настрой на предстоящую работу. — Пожалуй начнем, — нажимаю на диктофоне «play». — Добрый день, Иван. Во-первых, хочу поздравить тебя и всю Сборную России с победой на Олимпийских играх. Расскажи, как твои ощущения? Уже чувствуешь себя неким героем? Простите, но вопросов лучше я не придумала. — Спасибо. Героем я себя не чувствую не в коем случае, ведь это обязанность каждого игрока Сборной России — защищать честь страны. Я бы даже сказал, что это наша работа. Мы просто взяли и выполнили, затем получили результат. — Как на Сборной сыграло отсутствие символики на форме и названия страны? — В общем-то, не сыграло никак. Знаю одно, Россия, с этих самых пор, должна играть только в своей форме, и на груди должен быть герб Российской Федерации. Надеюсь, в будущем так и будет. — После Олимпиады настроены на борьбу в плей-офф? — стараюсь задавать не нудные вопросы, но, к сожалению, не особо выходит. Надеюсь Алмаз Миннеханович не стукнет мне в лоб за такое бесполезное интервью. — Конечно настроены. Будем следовать установкам тренерского штаба, надеюсь, что достойно выдержим плей-офф и выйдем в финал. — Спасибо, Иван. Удачи. Кнопка «stop» на диктофоне и синхронный выдох. Ваня, честно говоря, добрый человек. После интервью мы душевно поболтали ещё две минуты и я со спокойной душой отпустила хоккеиста на заслуженный отдых. Андронов ничего нового не рассказал, разве что он уверен, в отличие от Телегина, в успешном выступлении и выходе в финал Кубка Гагарина. Мне нужен глоток воды, перед интервью с Капризовым. Совсем не понимаю, почему я так волнуюсь? Прошло уже много времени, всё перегорело. Да и за это время у меня был молодой человек, к которому, кстати говоря, я чувствовала симпатию, не меньшую, чем к Кириллу. Но мне, видимо, "очень везёт" на парней. Я отдаю себя всю в эти отношения, но молодые люди не видят во мне свою будущую жену, видимо поэтому я не получаю взамен взаимности. Из собственных размышлений меня вывел Кирилл, идущий в тридцати метрах от меня. Парень никуда не торопится, идёт в развалочку, изредка поправляя сумку, скатывающуюся с плеча. — Мира, — на лице Капризова появляется довольно-таки широкая улыбка. В ту же секунду я подскакиваю со своего места и повисаю на шее у хоккеиста. Волнение, которые было пять минут назад, развеялось моментально. Я почувствовала что-то родное, близкое и... любимое? — Я очень рад тебя видеть. Капризов обнимает меня так сильно, будто обнимает своего другана, с которым не виделся тысячу лет. — По твоему лицу, в раздевалке, не было заметно, — искренне улыбаюсь, присаживаясь на своё место. Кирилл, не теряя времени, тоже присаживается на стул рядом со мной, кидая свою спортивную сумку на пол. — Я просто был удивлен, причём сильно. Как ты тут оказалась? Ты, кстати говоря, не изменилась совсем. Всё такая милая и стеснительная, только цвет волос сменила, — Кирилл проводит своими горячими руками по моим волосам, изредка задевая лицо. Держи себя в руках, Салтыкова! Он всего лишь провёл своей горячей рукой по твоим волосам, а ты уже таишь, как сливочное масло на паровой бане. Что с тобой будет, если он прикоснется рукой? Или же приобнимет слегка, тогда ты умрешь от счастья? Не стоит так, не стоит. — Спасибо, конечно, но о тебе я такого сказать не могу, — блять, супер. — Я имела ввиду то, что ты очень изменился, — фух, выкрутилась. — Возмужал, голос стал таким... грубым, но тебе очень идёт. — Ха-ха, а я уж подумал куда ещё уродливее, — Кирилл внимательно смотрит на меня, а улыбка с его лица не сходит даже на секунду. Меня всегда поржала жизнерадостность и жизнелюбие Кирилла. Ещё со школьных лет молодой человек подбадривал меня в самых трудных и тяжелых ситуациях. Даже если не было выхода, Кирилл говорил: «Это всего лишь мелочи жизни. В будущем, ты будешь смеяться над тем, что плакала и переживала, когда это была обычная жизненная ситуация, которых будет ещё тысячи». Очень часто мы ругались, точнее, я обижалась на Кирилла. Ибо я думала, что поддержка — это согласие с мнение человека. То есть парень должен был полностью быть солидарен со мной и говорить, что выхода нет. Но именно сейчас я поняла, что Капризов был прав, да во многом прав. Именно по его совету «Это всё мелочи жизни» я сейчас живу. — Ладно, давай приступим к работе, — хватит любоваться, пора вспомнить о своих обязанностях. — Кирилл, ты забил последнюю, победную, золотую шайбу в финале Олимпийских игр. Что ты чувствовал на тот момент? — Честно сказать, у меня в голове промелькнула фраза «Я был нужен Сборной», — по эмоциям Кирилла можно было понять, что он с неким удовольствием вспоминает свою победную шайбу. — Я не хочу сказать, что в этом только моя заслуга. Если бы Никитос Гусев не забил шайбу на пятидесятой секунде, то моей бы шайбы не было, не было бы и золотой медали. — С Гусевым сыгрались быстро? — Да, не было особо никаких усилий. Никита это тот партнер по команде, с которым может сыграться каждый. Да и с Павлом Дацюком мы сыгрались будь здоров. Чёрт, почему нельзя задавать вопросы про личную жизнь. — Как настроены на плей-офф? — а-ля однотипные, скучные, монотонные, глупые вопросы. Можно придумать тысячу прилагательных, чтобы описать моё непутевое первое интервью. Первый блин всегда комом, как говориться. — Настрой боевой. Будем выполнять установку тренера, которая наверняка сможет привести нас к победе. — Удачи. Ну вот и всё. Первое интервью прошло быстро и совсем незаметно. Чего боялась? Сама не знаю. Кирилл, как и в школьные годы, такой же разговорчивый и добрый. Вести диалог с таким человеком одно удовольствие. Но если бы не одно но — старые чувства. Я не хочу сказать, что они вспыхнули снова, но то, что не отпускало два года - не пропало без следа. Я хочу сказать о том, что Кирилл по прежнему симпатизирует мне, он стал красивее в несколько раз. — Мира, прости, сейчас я вынужден откланяться, — ну да, кто бы сомневался. — Завтра матч, нужно выспаться и придти форму. Но завтра, после матча, мы могли бы пойти поужинать, — неплохое предложение на мой взгляд. — Ты же знаешь, я только за.