Щедро снег отражает в пространство любой фотон Я стою на крыльце, а вокруг выживает зима… И зачем я дровами топлю в ожиданьи тепла, Если будет весна и оно придет в каждый дом.
Столицу уже вторые сутки заметало снегом. Техника еле поспевала за разгулявшейся стихией, а дворники нагребали двухметровые сугробы. Сидеть бы дома и пить горячий чай, укутавшись в теплый плед… Но именно в такие дни больных и покалеченных становится еще больше, поэтому Брагину не всегда удавалось выпить даже горячий кофе, а про плед и говорить нечего. Впрочем, трудоголику по натуре это скорее нравилось, тем более, что объем работы помогал отвлечься от урагана в собственной душе, который так же, как и стихия, в минуты отдыха накрывал его с головой. Наконец, смена окончена, новоиспеченная жена еще вечером отправлена в «семейное гнездышко», а вот у Олега на ближайшие часы были несколько иные планы. Он вышел на крыльцо и закурил. Удивительно устроена природа – словно мудрая женщина, чувствуя, что мужчине нужно временное затишье, она остановила снегопад, и перед хирургом предстала великолепная по красоте картина: деревья больничного сквера серебрились под тусклым светом фонарей, а где-то вдалеке из-за облаков украдкой выглядывала луна. Она была похожа на краюшку новоукраинского хлеба – как в детстве, понадкусанную со всех сторон по дороге из магазина домой, - бабушка его потом ругала за это… А теперь и ругать некому: повзрослел Олежек Брагин, женился. Поступок не мальчика, но мужа… Решение принято окончательно и обжалованию не подлежит: такси уже сворачивало на знакомый пустырь. Брагин выгрузил из багажника свою поклажу, кивнул шоферу и огляделся. Впереди простиралось белоснежное поле, почти по колено высотой, - чертыхнулся и сделал первый глоток виски. Так сказать, на ход ноги. Спустя минут пять Брагину таки удалось протоптать дорожку через сугробы до гаража, единственного на этом пустыре. Хрупкий багаж был заботливо доставлен сюда же – в этом прелесть игры: доставить в целости и сохранности, чтобы потом с превеликим удовольствием сознательно разбить вдребезги. Глотнул еще горячительного – то ли от алкоголя, то ли от непривычного насыщения кислородом в висках запульсировало, а кирпичная стена перед глазами поплыла… Остановка сердца. Разряд, еще разряд! И вновь писк операционных приборов, на этот раз возвещающий о том, что очередная схватка с смертью выиграна. - Сегодня у меня никто не умрёт! Я сегодня женился, - самодовольно ухмыльнулся Брагин, подмигивая Лене. И, только встретившись взглядом с Мариниными глазами, он понял, что шутка не удалась. Да и не шутка это вовсе. И, вообще, это не «нешутка» не удалась, а жизнь его…То ли плюс, то ли минус- по-пьяни не разберешь. В Гидромете, скорей, Президента предскажут вам. Я гляжу со ступенек в вечность, ядрена вошь. Как в мои 36 я могу доверять словам?
Картинка перед глазами восстановила свою четкость, а злость накрыла его с головой. Первые стеклянные брызги посыпались в разные стороны…На околице лай собак: Перекличка постов. Кто чужой? Кто отстал? Без пол-литра не разобрать.
Утром было тяжело просыпаться – башка гудела беспросветно, не спасал даже крепкий кофе, заботливо сваренный женой. Сил не было даже на оправдание по поводу своей вчерашней задержки с работы, а ведь стоило подготовиться заранее – как-никак первая брачная ночь. Пришлось в качестве извинений запихнуть в себя пару сырников и пообещать поход к теще на блины в выходные. Обещал он это, уже выпроваживая за дверь Лену, которая сегодня была не к месту бодрой. Подходил к Склифу нехотя, будто и не на любимую работу шел. Видеть там экзальтированно радостную жену и потерявшие интерес к жизни глаза Марины не хотелось. Но делать нечего – через десять минут надо было сменить Куликова с ночной. - Олег Михалыч, - послышался сзади голос Зименской, когда Брагин уже намеревался открыть дверь. – Не задержитесь на минутку? Разговор есть. Он удивленно развернулся и отошел в сторону за начальством. А Зименская, казалось, уже была не уверена в своем намерении. - Ну? Вера Георгиевна, мне Куликова домой надо отпускать, пока он там не пришил кому-нибудь шестой палец после бессонной ночи… - Подождет ваш Куликов, - мотнула головой зав отделения. – Олег, вы же знаете, что Нарочинская увольняется? Этого он никак не ожидал. Это даже для сегодняшнего паршивого утра было чересчур. - Господи, Олег, неужели вы не знали? – искренне удивилась начальница. – А мне казалось, что вы с Мариной как-то.. общаетесь… Я хотела вас просить поговорить с ней… - Я женился вчера, - зачем-то буркнул Брагин и стремительно направился ко входу. В отделении как обычно кипела жизнь, все спешили куда-то… И только две застывшие женские фигуры сразу же бросались в глаза – Марина и Нина стояли у стойки регистрации и о чем-то безмолвно договаривались. - Марина! Услышав свое имя, Нарочинская вздрогнула, и обе женщины испуганно развернулись к нему. Как назло наперерез его движению повезли все каталки, какие только можно было, а Марина, убедившись, что с Олегом все в порядке, кивнула Нине и скрылась за поворотом. - Что она говорила? – набросился на подругу Брагин. - Михалыч, ну ты.., - начала было та. - Мальчик. Упал с восьмого этажа. Переломы ребер, оскольчатые переломы обеих ног, многочисленные ушибы, внутреннее кровотечение, - возвестил фельдшер скорой помощи, прикладывая сопроводительный лист. - Я возьму, - глухо отозвался Брагин и пошёл переодеваться.Я назвал бы все это словом: «унылый отстой». Но кто лучше выбор сегодня Посмел бы вам предлагать?
После восьмичасовой операции спина и шея ужасно ныли. Сейчас бы прилечь на часок-другой, вздремнуть, да не тут-то было – впереди ночная смена. Самое время выпить кофейку, перекурить и приступить к обходу, пока все тихо и новых поступлений нет. Сколько сигарет он выкурил уже, стоя на этом крыльце? А разве не об этом он мечтал, поступая в медицинский – быть хорошим хирургом, циником и пофигистом по натуре, пить, курить и дежурить по ночам. Расскажите, пожалуйста, когда в его дурной голове мелькнула мысль о женитьбе? Тем более, после первого неудачного опыта. А, может, он просто-напросто стареет, раз променял драйв и чувственность на спокойствие и комфорт?.. Сзади скрипнула дверь, затем послышался стук каблучков и, наконец, до Олега донесся до боли знакомый аромат духов. Марина поравнялась с ним и остановилась. Они одновременно медленно повернули головы друг к другу и встретились взглядами. Ее всегда ярко-голубые глаза сейчас были серыми и уставшими. Она горько усмехнулась, набрала в грудь побольше воздуха, будто хотела сказать что-то важное. Но, на секунду утонув в его взгляде, отвела глаза, тяжело выдохнула и хрипло произнесла: - Прощай, Брагин. Он не смотрел ей вслед, он не видел, как она уходит. Он, наверняка, чувствовал, что уходит не она, уходит его судьба. - Я люблю тебя, Брагин! – вдруг быстро произнесла Марина, и сама испугалась своих слов. – Ну, прости, так получилось.., - на глазах выступили слёзы, она совершенно переставала себя контролировать. - Застегнись… Простудишься. Брагин резко обернулся и начал всматриваться в темноту сквера. Но было уже поздно – Марина давно скрылась за оградой. -Черт! – прорычал Олег и ударил по колонне кулаком. Сделал последнюю затяжку и кинул сигарету в урну. Огненные брызги посыпались в разные стороны…Три свечи у миноры, с треском горят в пустоту, Отражаясь в густых снегах бесконечной Руси: Я с надеждой и злобой гоню от себя мечту, А о чем я мечтал, у собак ты спроси.