Темные аллеи

      Просыпаться в самом романтичном городе мира, чуя запах свежеиспеченных круассанов и прочих вкусностей, мечтает, наверное, каждый второй. И мне посчастливилось испытать это снова. С самого детства я любила просыпаться пораньше и бежать к родителям в пекарню, чтобы получить наивкуснейший завтрак. На улице полным ходом уже шла жизнь. Через окно немного слышались разговоры, игры детей и прочая суета.       Вставать категорически не хотелось. Эта кровать, мягкая подушка, нежное одеяло взяли меня в плен и явно не собирались отпускать. Неуклюже подтянувшись и сладко зевнув, я немного привстала: — Доброе утро, Париж! Что ты принесешь мне сегодня? Ох, ну и аромат! Нет, мне определенно нужно вставать, пока в пекарне не раскупили все самые свежие вкусняшки. Так как у меня «мини-каникулы», если таковыми можно назвать командировку, то я просто обязана отвлечься от нудного графика дня и глупых ограничений. Долой строгую диету и работу до последнего вздоха! Настал мой черед захватить жизнь и судьбу в мое распоряжение.

***

— Доброе утро, мам, — я обратилась к маме, выбирая самый крупный и аппетитный эклер. — Доброе утро, пап, — ловким движением руки я опустошила витрину на целых три макаруна. — Доброе утро, Маринетт, — в один голос поздоровались родители. — Милая, не хорошо брать выпечку без спроса, — наигранно нахмурил брови мой папа. — Но вы же знаете: я заплачу, — мое тело уже оказалось у двери. — Не стоит. Папа просто имеет в виду, что в следующий раз можно просто попросить у нас, — улыбнулась мама. — Хорошо, простите. Ну всё, я побежала завтракать. — Удачного дня, любимая, — вновь пропели они вместе. — Удачного дня!       Мгновение спустя, и я уже на кухне, завтракаю и переписываюсь с коллегой по работе, которая должна мне была скинуть задание, с целью которого я прибыла в Париж. Спасибо Богу за доброту Мелисы, моей коллеге, которая и распределяет задания по работникам. Благодаря ей, у меня появился один свободный денек, который, вообще-то прошел еще вчера. Сегодня меня ожидает много дел, которые касаются не только по поводу работы, но и моих личных дел.       Так о чем это я? Ах, да, Мелиса. Добрейший души человек, чем-то заменивший мне Алю. Хотя, что я говорю, разве кто-то может заменить мне мою лучшую подругу? Но Аля была в Париже, а я в Бордо, и эти километры нас разрывали, это чувствовалось и в общении, и в отношениях. Мелиса стала мне некой подругой, которая частенько во многом помогала. У неё были большие мечты: она хотела работать главным помощником крупного модного дома, проводить встречи, давать интервью, организовывать фотосессии. Но судьба, к сожалению, распорядилась по-другом. Она сидела в офисе, рассылала разнообразные задания и поручения работникам «rêve», выслушивая недовольные речи, набитые самолюбием и надменностью. Как же мне жаль Мелису Рэнто, она чудный работник, который несмотря ни на что любит и остается преданной своей работе. Именно Рэнто настояла на том, чтобы я поехала именно в Париж, за что я премного ей благодарна.       Наконец я получила свое задание. Я открыла отправленный моей коллегой файл и начала вникать в курс дела. Мне предстоит подготовить модный показ, посвященный новой осенней коллекции нашего модного дома. Этот показ пройдет в новеньком модном доме, расположенном в Париже, где я собственно и находилась. Это задание влекло под собой огромную ответственность, ведь если что-то пойдет не так, то меня могут уволить, а еще хуже этого, я опозорю всю нашу компанию. До показа оставалось всего лишь чуть больше месяца. «Всего лишь месяц? Но этого же времени достаточно, »— подумаете Вы, но нет, не достаточно. Чтоб Вы знали, показ новой коллекции модной одежды подразумевает в себе много деталей: оформление подиума и всего помещения, различные декорации и украшения для атмосферы, наем фотографов и видеографов, поиск моделей, что включает в себя и кастинг, подбор музыки, доставка самой коллекции в Париж, приглашения для гостей показа, билеты для зрителей, банкет и многое другое. Теперь понятно, почему я так волнуюсь?       Неужели уже десять утра?! Нужно скорее собираться, ведь в двенадцать мне нужно быть уже в «rêve». Я побежала в свою комнату приводить себя в порядок. Расчесав свои длинные иссиня-черные шелковистые волосы, я заплела их в аккуратный пучок. Легкий мейкап, состоящий из пудры, румян на щечках, подчеркивающих скулы, черной туши, выделяющей чуть ли не каждую ресничку, подводки на глазах, которую принято называть «стрелками», и красной насыщенной помады, нашёл себе место на лице. Практически нырнув в свой шкаф, вещи в котором были повешены еще вчера, я нашла милое легкое темное платье, приуженное в талии, с цветочным принтом. Наспех надев черные туфли, я схватила своё пальто, накинула на себя шарф и прокралась в пекарню, чтобы пожелать родителем удачного дня и просвятить их в том, что дома меня не будет достаточно долго.       Папа отдал мне в руки бирюзовую прямоугольную коробочку, перевязанную белой ленточкой, со свежими и аппетитными макарунами. Поблагодарив его, я исчезла за дверью, ловя на улочке такси.

***

      Передо мной стояло величественное здание, выполненное в светлых тонах. Возле белых, как снег, колоннах стояли контрастные зеленные кустики, больше напоминающее маленькие деревья. Само здание было высотой в этажей четыре-пять, если считать чердак с небольшим круглым окошком, располагавшимся прямо под крышей. Большие стеклянные двери приоткрывали занавесу всего модного и пока что неизведанного. Я нерешительно вошла в это здание, на котором красовалась большими золотыми буквами надпись «rêve». На ресепшене почему-то никого не оказалось. Поэтому я встала возле стойки и начала осматривать место моей работы, по крайней мере на ближайший месяц. Мадам Тич — знаменитый модельер и основательница этого дома моды — предлагала некоторым работникам переехать из Бордо в Париж, чтобы работать именно в Парижском «rêve», но на данный момент руководства над этим домом пока не было выбрано, поэтому здесь работало немного человек. Человек, отвечающего за ресепшен так и не появился, спустя десять минут моих ожиданий. Что ж, нужно было что-то делать. — Извините, месье, а где я могу найти здесь главного? — подойдя к мужчине, стоящему в черном костюме, обратилась я, как только поняла, к охраннику. — А Вам зачем он? — одарил меня подозрительным взглядом этот мужчина с гладко выбритой кожей. — Я Маринетт Дюпен-Чен, я из Бордо. Меня сюда послала мадам Тич, я должна организовать показ новой коллекции. — Так Вы от мадам Тич? Вам нужно на четвертый этаж, там Вас ожидает месье Версаль, он должен ввести Вас в курс дела. — Огромное спасибо, без Вашей помощи я бы так и стояла здесь, — улыбнулась и достала из сумки коробку с угощениями, открыв и протянув Генри Шорону, (его имя было написано на серебряном бейджике). — Спасибо за помощь, угощайтесь. — Вы так добры миледи, благодарю, — мистер Генри расплылся в теплой улыбке и взял один макарун. После чего я направилась к позолоченному лифту, чтобы поскорее отправиться к месье Версалю, ведь если подумать, то я опоздала уже на двенадцать минут.       Я уже на нужном этаже, ноги предательски волочатся от страха, я еле как иду. Подойдя к нужному кабинету, я постучала в дверь. — Войдите, — прозвучало по ту сторону двери. — Здравствуйте, я — Маринетт Дюпен-Чен… — робко вошла я в кабинет, где стоял длинный стол, во главе которого сидел худощавый мужчина с острыми скулами, карими глазами и в элегантном бордовом костюме. — Проходите, Маринетт, — перебил меня месье. — Я знаю, кто Вы, и зачем Вы здесь. Мадам Тич предупредила меня о Вашем приезде, — начал этот на вид привлекательный мужчина. Он сложил руки в замок и положил их на стол. Я присела на ближайшее место. — Ну что Вы, садитесь ближе, я не кусаюсь, — усмехнулся он и сдержанно улыбнулся. Я в ответ лишь пересела на два места поближе. — Итак, меня зовут Жак Версаль. На данный момент я слежу здесь за порядком, пока наше начальство не найдет сюда руководителя. — Не хочу показаться грубой, но я ждала человека на ресепшене десять минут и никто так и не явился. — Что ж, этот дом был построен всего месяц назад. Функционировать он начал только две недели назад. Рабочий персонал не подобран, так как не подобран и управляющий всем этим детищем мисс Тич, — начал оправдываться Жак. — Подождите, то есть я должна организовать весь показ с нуля? — Именно. Вы очень талантливы, Маринетт. — Что? Но это же невозможно. У меня остался всего лишь месяц, чтобы все организовать. Я просто не успею! — Если не успеете, то будете уволены с пометкой «неответственность». А если же успеете, то хорошо будете вознаграждены, — хитро улыбнулся месье Версаль, поправляя пиджак. — Маринетт, выбор за Вами. В Вашем распоряжении весь Париж, а так же баснословный бюджет, выделенный для этого показа. — Но… — Ваш рабочий день начинается завтра в восемь утра. Даю Вам целый день хорошо все обдумать. Но мне кажется, что Вы бы не хотели потерять свое место и авторитет из-за какого-то показа обычной осенней коллекции. Так вот, если решитесь, то жду Вас завтра в кабинете совещаний — в этом же кабинете — в восемь утра, — я уже встала и направилась к двери, как этот парень, нет, не парень, мужчина лет тридцати шести или тридцати семи, окликнул меня. — Мадемуазель Дюпен-Чен, Вероника Тич просила передать, что если Вы согласитесь, то у Вас будет личный водитель и квартира неподалеку от сюда. — Да, спасибо, — я подошла к нему и оставила коробку с макарунами на столе, мило улыбнулась и пошла. Ему понравился этот презент.       Если я соглашусь? Разве у меня есть выбор? Я около десяти лет работаю в этой компании, добилась не малых успехов, всеобщего уважения, и теперь мне предлагают отказаться от всего из-за какого-то глупого показа? Ну уж нет! Меня с детства учили доводить дело до конца, и сейчас, когда мне будет сверхсложно подготовить это мероприятие, я не отступлю. Тем более такие сложные решения я принимала и в более раннем возрасте. Я всегда все доделывала до идеала, и даже если это были и отношения. «Теплая осень… Париж… Вновь за окнами школы Дюпон кружится палитра ярких красок из листьев. — Маринетт, пора признаться! — пищит Тикки из моей сумочки. — Да-да, знаю, секунду… — я робко подхожу к Адриану, стоящему возле парты, он о чем-то разговаривал с Нино. Дождавшись паузы, я решилась. — Адриан… — О, привет, Маринетт, — он улыбнулся мне. Во мне извергался вулкан волнения, смущения и страха. — Э-э-э, да, здравствуй! Привет, да, — я начала характерно для меня дергать руками, ища подходящую позу, чтобы чувствовать более менее расслабленно. — Ты сегодня занят после школы? — ели выдавила я, превратившись в красный шар, похожий для боулинга. — Ну, вообще у меня фехтование, но его сегодня отменили. Так что, да, я свободен. Ты что-то хотела? — Как бы… — я недоверчиво посмотрела на Нино, ведь мне не нужны лишние уши. Адриан, словно прочитав мои мысли, извинился перед Нино и отошел со мной в сторону. — Так что ты хотела?       О, Боже, его глаза! Такие изумрудные, такие притягательные, такие великолепные… Я словно под гипнозом бездейственно стою и смотрю в эти два бездонных океана зеленного великолепия. Но всему есть придел, в моем случае Адриан выжидающе сверлил меня своим взглядом. — Ах, да, точно. Прости, — виновно хихикнула я. — В общем, я бы хотела встретиться с тобой и поговорить кое о чем… — Так, так, так. Дюпен-Чен! — опять этот невыносимо отвратительный голос Хлои. — И что это мы шушукаемся с моим Адрикинсом? — она так его называла. Согласитесь, глупо? — Привет, Хлоя. Мы вообще-то разговаривали, — нехотя Агрест принимал объятия этой наглой девчонки. — Я тебя умоляю! О чем можно разговаривать с ней? — каркнула Буржуа. — Я, пожалуй, пойду, — сдерживая свой гнев, я развернулась и пошла в противоположном направлении. — Давай увидимся в парке после школы? — крикнул мне блондин, отбиваясь от глупой дочки мэра Парижа. — Хорошо… Но после школы в парке я сидела одна, считая каждый новый упавший лист, ожидая появления объекта моего обожания. Но он так и не пришел…»       Что-то я не то вспомнила. Совсем не то. Не всегда удается воспроизвести у себя в голове именно то, что ты и хотел, так вот, это был как раз такой случай. Мда, похоже, денек будет легким и беззаботным, поэтому его можно с радостью прогулять.

***

      На улице вновь зажигают фонари, с работы мчатся уставшие люди, а в Париже просыпается атмосфера романтики, когда все влюбленные выходят погулять по освещенным улицам любимого города и насладиться прекрасными ароматами кофе, парфюма и разных блюд.       Как же прекрасно просто сидеть и наблюдать за всей этой безмятежностью. И пускай на улочках гудят машины, где-то кто-то не может договориться о снижении цены, а возле тебя бурно осуждают непонятную тему студенты, но все же, как же это прекрасно… Но не все так хорошо. Именно в такие моменты ты чувствуешь подходящее к тебе некое чувство одиночества. Да, в прекрасном городе любви и романтики тебе начинает не хватать этого человека, который будет находиться с тобой, несмотря ни на что. Что же это такое со мной? Неужели мне действительно стало не хватать этого простого мужского тепла? Неужели мне уже почти тридцать пять, а у меня, как любила говорить моя бабушка, ни котенка, ни ребенка. Да что уж говорить, у меня элементарного парня нет! Мда, Маринетт, а стоило тогда все бросать и бежать от самой себя? Стоило самостоятельно рушить свою личную жизнь, не задумываясь об последствиях, и сейчас сидеть и сожалеть об этом? Эх, если бы была возможность все перемотать назад… «Уже шесть часов, я уже опаздываю в гости к Але и Нино. Я так задумалась, что не уследила за временем!» — одумалась и побежала в магазин, чтобы хоть что-то купить к чаю.

***

— Нино! Ну, что ты такой медленный?! в дверь звонят уже минут пять! Ай, ладно, сама открою, — ворчала девушка на своего мужа, идя открывать дверь. — Кто там? — Банковская служба Бордо, у вас не оплачен кредит, — как можно правдоподобнее я изменила голос на мужской, закрыв нос одной рукой, и стараясь говорить громко, отчетливо и грубо. — Что? Но мы… — шатенка приоткрыла дверь и начала визжать во весь голос. Казалось, что из-за её писка сейчас все стекла в окнах треснут. — О, Боже мой! Маринетт!!!       Я бросила пакеты и мы вместе начали обниматься и смеяться от счастья долгожданной встречи. Радость переполняло мое сердце! Аля, моя дорогая Аля, я вновь встретилась с тобой! Она была тоже рада меня видеть, это было видно по тому, что она начала прыгать. — Хей, подруга, остановись! В твоем положении нельзя такого делать, — начала её останавливать, заметив уже круглый живот под пушистым розовым халатом.       Мы зашли в квартиру. Она сама была современно отделана в белых тонах, по коридору располагался длинный шкаф-купе с зеркалом и прикольными дизайнерскими узорами. Последовав на кухню, я заметила, что квартира трехкомнатная, и каждая комната выполнена в своем стиле. Кухня у них небольшая, но красивая: кафельный пол с чередующей белой и черной плиткой, создавая иллюзию шахматной доски, большая красная люстра, нависающая над обеденным столиком, белый столик и такая же столешница, ослепительно-блестящая плита, бело-красные шкафчики, и все это дополняли красочный холодильник красного цвета и разные интерьерные штучки. — Ну что, подруга, чай, кофе, или что покрепче, — она выделила последнее слово своим тоном и мимикой. — Аля, тебе же нельзя! — Эх, в этом и есть минус беременности. Но ничего, через месяцок все это закончится, — подшутила кареглазая. — Вот, держи. Это намного полезнее, — я достала из пакета фрукты и тортик.       Нино, как хозяйственный муж, достал чашки, разные украшения и поставил чайник кипятится. Чтобы не терять время, мы с Алей нарезали фрукты и торт. Спустя уже минут семь мы сидели и разговаривали, попивая чаек со всякими вкусностями. — И давно ты в Париже? — поинтересовалась Сезер, а вернее, уже Ляиф. — Нет, приехала вчера. — А почему не позвонила? Я тут годами с ума схожу, думаю, когда уже приедет моя дорогая Маринетт, а он уже в Париже, и даже не позвонила! — начала возмущаться беременная. — Спокойно, я просто хотела сделать сюрприз. И Нино об этом знает, — Аля обиженно перевела взгляд на мулата. Упс, кажись, проговорилась. — Сюрприз! — нервно отпил мулат из чашки, опасаясь очередного «концерта по заявкам», которые так любят устраивать будущие мамы. — Значит, ты не так уж и удивленна моей беременностью? — она нежно прикоснулась к своему животу, аккуратно поглаживая его. — Как это «не удивленна»? Да я в полном шоке от того, что ты до сих пор молчала об этом! Как ты могла ничего мне не сказать? — я наигранно нахмурила брови, на что кудрявая рассмеялась. — Ты всегда работаешь, и у тебя редко найдется минутки для пустых разговоров. — Ты же сама прекрасно знаешь, что это не так. Я всегда с тобой общаюсь, когда ты звонишь мне, — мне стало неловко. Ведь я действительно очень мало времени уделяю жизни. В моей голове постоянно работа, работа, работа… — Ну вот сейчас и говорю: я беременна! — мадам Ляиф широко улыбнулась, одарив Нино влюбленным взглядом. — Господи, Нино, Аля, я так рада за вас! — я встала и устроила массовые объятия. Наверное, я никогда ни за кого так не радовалась, как за эту прекрасную и счастливую семейную пару.       Спустя пару часов окончательно стемнело. Аля похвасталась мне своей просторной квартирой и милой детской, Нино — своим оборудованием для диджея. Мы говорили и говорили, говорили и говорили. Казалось, что время и вовсе остановилось. Нам было так уютно вместе, столько всего было сказано, столько всегда было вспомянуто. Хотелось, чтобы это все продолжалось целую вечность, но время бежало. А мне завтра утром на работу. — Мы вызвали тебе такси. Я так рада, что мы вновь встретились с тобой, — обнимая, шептала мне на ухо моя лучшая подруга. — Спасибо, я тоже очень счастлива была повидаться с вами, — я приобняла Нино. — Маринетт! Я вспомнила, что хотела сказать! — практически вцепилась в меня Аля. — Завтра встреча выпускников, ты пойдешь?! — О… нет, Аля, нет. Я не смогу. Я же приехала сюда работать, у меня нет времени на это… — начала я оправдываться, отказываясь от приглашения. — Нет, ты не поняла. Это не было вопросом. Ты пойдешь, — утвердительно кивала девушка, подключая к этому процессу своего мужа. — Ну правда, Маринетт, мы не виделись двадцать лет. Нам стоит сходить! — Ребята, но я правда занята. Я же объясняла вам ситуацию с показом. — Вот так ты и проработала мою беременность, теперь же хочешь профукать и свою жизнь, — фыркнула Аля, отвернувшись от меня, скрестив руки на груди, изображая глубокую обиженность. — Хей, Аля…- я тронула её плечо, но она лишь дернула им. Я поняла, что если сейчас не изменю ситуацию, то уже никогда не увижу свою подругу. Поборов себя, я тяжело вздохнула и обняла её, прошептав. — Ладно, я пойду, только не обижайся.       Она резко развернулась и начала благодарить меня. Сообщив мне место и время, мы начали прощаться. Через пять минут я уже сидела в такси: — Куда едем, мисс? — Домой, в пекарню Дюпен-Чен…