Разбитая чашка

День двадцать восьмой Два дня она общается с мужем по-новому… Старается строить отношения по-новому: сдержанно, ровно, без проявления эмоций – так, как она собралась жить в дальнейшем. Только не очень – то получается… Стоит забыться, и врываются прежние чувства: взаимный интерес, страсть, любовь… А как не забыться, когда он смотрит так? В его глазах боль и непонимание, и хочется его пожалеть и приласкать - любовь берет верх над ревностью и обидой. Уже мелькала мысль: «А стоит ли ворошить прошлое? Было и прошло…» Но и обида не сдается! Невысказанная, удерживаемая внутри, она проявляется внезапными приступами гнева, злости – совсем без повода! Собственная жалость к нему, неспособность устоять под напором его страсти, и вызывают злость на саму себя, а он принимает это на свой счет, или списывает на беременность… Надолго ли ее хватит? Вчера Ольга Вячеславовна принесла ей адрес Верочки – Милко действительно поддерживал с ней связь, хотя и непонятно почему – у него совсем другие интересы, все об этом знают, и, тем не менее… Он же и о причине ее смерти рассказал – передозировка наркотика. Безответная любовь к Жданову ее сгубила. После Зималетто она работала стрептизершей, девочкой по вызову, в казино… потом вроде одумалась, ребенка родила, но видимо глубоко увязла в пороке, не смогла себя удержать, а быть плохой матерью не захотела и ушла из жизни… - Она что же, сама? Специально? – удивилась Катя - Выходит так… - А как же ребенок, Ольга Вячеславовна? - Мать-наркоманка – тоже не подарок… Что делать с адресом, она пока не решила. Она ведь хотела побывать у Софьи Николаевны и узнать все о Верочке до приезда Андрея, а он уже приехал… Да и о Вере известно теперь почти все. А о том, как появился ребенок, никто не расскажет. Наверное, и сам Жданов о нем не знает. И ей бы забыть, и жить дальше, но не получается. И адрес жжет ей сердце – она перекладывает его с места на место, убирает подальше, чтобы не натыкаться на него всякий раз, но он все равно так и лезет на глаза – напоминает. А она не знает, что с ним делать… Они возвращались домой после работы. Заехали в супермаркет и накупили продуктов – без мужа она питалась скромно. Готовить она не любила, а уж для себя лично и тем более. Выручала мама – подкармливала. То к себе позовет, то отца пошлет с кастрюлькой… К приезду мужа она собиралась исправить положение – заполнить холодильник, приготовить обеды-ужины, а он вернулся раньше… Пока Андрей выгружал пакеты, ставил машину на сигнализацию, она пошла к дому. На детской площадке увидела знакомую курточку и фигуру бабушки на скамейке. Стало тревожно – вот и повод познакомить отца с сыном… И страшно – чем все обернется? А мальчик уже бежал к ней, и она подхватила его на руки, и расцеловала в холодные щечки, которые, как ей показалось, пахнут молоком. Жданов уже подошел к подъезду и остановился, дожидаясь ее, а она… она махнула ему рукой, чтобы не ждал, поднимался в квартиру…Струсила она… - Катя, – Софья Николаевна уже подошла к ней, - а мы вас ждем. Вы меня извините, давно надо было прийти, поблагодарить Вас. - Да за что же меня благодарить? Это маму надо… - Да, и ее конечно. Я обязательно… еще успею… - Что успеете? - Попрощаться. Мы ведь с Андрюшей попрощаться пришли. Уезжаем мы… - Как …уже? Так скоро? - В Саратов возвращаемся. Переоценила я, Катя, свои возможности – не вырастить мне внука, тем более одной – дедушки у нас больше нет… А там Андрюшу усыновить хотят… Хорошие люди. И я рядом буду, пока жива… - Как же так… вы уезжаете… Когда? - Не совсем скоро – квартиру надо сдать риэлторам для продажи, а потом и поедем. Здесь нас ничто не держит… До свидания, Катя! Счастья Вам! Ваш муж приехал? - Приехал. Вот только что прошел с пакетами – это он… - Ну, бегите! Не заставляйте мужа ждать! Соскучился, наверное… да и Вы тоже. Бегите!Жизнь так быстротечна, нельзя упускать ни минуты счастья… Не поехала на лифте, стала подниматься по лестнице – надо было прийти в себя от слов Верочкиной матери. Она уедет, увезет Андрюшу, и уже никогда отец и сын не встретятся, и никто ничего не узнает… Было и прошло, как сон…как случайность. Ведь и она могла не познакомиться с ними, и ничего бы не узнала, и жила бы спокойно и счастливо…. Надо просто забыть, и все будет как прежде. Благие намерения… *** Андрей уже разогрел ужин и приготовил чай. Ждал ее. Подойдя к своему месту за столом, она сразу увидела злополучную чашку – он опять достал ее с полки! - Андрей! Я же просила! Не надо трогать эту чашку! - Но ты же всегда пила из нее? - Она треснула… - И что? Тогда ее надо выбросить, и купить новую. - Ты не понимаешь… Ты ее подарил! А она треснула… Я не хочу, чтобы она разбилась! Пусть стоит. - Тааак! Ты боишься… Это плохая примета – разбитая чашка… Пусть стоит, и все будто в порядке… И со мной ты так поступаешь – не говоришь, что случилось, в чем моя вина, и будто все в порядке… Нет, так не пойдет! Я не хочу быть бесполезной чашкой на полке! С этими словами он взял со стола чашку и шарахнул ее об пол. Только осколки разлетелись – не собрать… - Что ты наделал?! - Покончил с одной проблемой. А теперь давай решать другую – рассказывай! Она постояла минуту с закушенной губой, а потом тряхнула головой – решилась. - Ты изменил мне. - Я? Тебе изменил? Кто тебе сказал такую чушь? Это неправда! - Правда. Ты изменил мне с Верой… Он застыл с открытым ртом… Проглотил приготовленные слова оправдания – они больше не нужны. Это была правда… Бессмысленная, чудовищная правда, за которую ему не будет прощения… Он боялся этого момента все два года, с той самой минуты, как открыл глаза и увидел… …Это случилось перед самой свадьбой. Малиновский организовал мальчишник – так положено! Он старался для друга! Он все сделал по высшему классу! Он приготовил для него подарок – нашел ту влюбленную в него девчушку, Верочку. Она, правда ,не была уже невинной провинциалкой, она стала профессионалкой… Тем лучше! Товар – деньги и никаких претензий. Он заранее привел ее в квартиру Жданова - сюрприз на прощание с холостяцкой жизнью! Вот только жених выпил лишнего, или закусывал плохо – пришлось его транспортировать как мешок с картошкой. Он довел друга до постели, передал Верочке с рук на руки, а там уж не его дело - он оплатил услугу… Утром, увидев в своей постели НЕ Катю, он настолько безумным взглядом оглядел гостью, что она пулей вылетела из квартиры. Но все же он заметил, что ему знакомо ее лицо От Малиновского узнал, кто это, и что все оплачено и беспокоиться не о чем – никто не узнает. И все равно он страшно мучился, не мог смотреть Кате в глаза, избегал ее – казалось, вот-вот все раскроется и свадьбы не будет. И жизнь его тоже закончится – какая же жизнь без Катеньки… И только надев на ее пальчик кольцо, он успокоился – теперь она его жена. Инцидент был исчерпан, но нет-нет да вспоминал он то жуткое утро, которое могло – или еще может? – разрушить с таким трудом обретенное счастье. - Ты что же, совсем ничего не помнишь? – он вздрогнул от голоса жены. Оказывается, он все это говорил вслух. - Не помню… только утро. Она молчала, и он стал с жаром убеждать ее. Или себя… - Кать! Катюш! Неужели все так закончится? А как же мы? наша любовь? Наш ребенок? Неужели можно все перечеркнуть? Кать? - Не будем мы ничего перечеркивать. Будем жить дальше – ты же меня любишь? - Больше жизни! Не мыслю своей жизни без тебя! Без вас… Он обнял ее, а потом опустился на колени, и поцеловал их разом – ее и ребенка…