Бабочки дохнут от радиации

14:28:04 «Как дела?» Она лежит на кровати, закинув ноги на стену — пальцы в полосатых носках поджимаются часто-часто, до того, что она перестает их чувствовать – возможно, через несколько часов в сапогах будет невыносимо ходить. Пожалуй, это было единственное, что помимо учащенного пульса не дает заснуть ей после морально тяжелого раздумья. Так приятно, так легко убедить себя в том, что эмоций нет, а остается лишь холодный расчет, управляющий всем в ее жизни. Расчет в делах. Расчет в чувствах. Расчет в людях. Раз, два, три. Шаг здесь, шаг там. Небольшие круглые часы с глупым слоником, висящие на расписанной разными цитатами из книг и песен стене, оглушают своим безумным тиканьем. А потом Триша понимает, что нет, не так все. Не в ее случае. Расчет действенен, если она хочет отдалиться от общества, но отдалиться от себя — обессудьте. Расчет присутствует ровно до того момента, пока чувства не накрывают мощной волной по самую голову. Девушка готова поклясться, что встречает цунами каждый раз, видя, как загорается голубоватый огонек на панели смартфона. Она знает причину его появления, и в 99,1% случаев она права. Рука вновь тянется к телефону, а пальцы нащупывают кнопку разблокировки. На экране пляшут цифры и буквы, Триша привычно пробегается глазами по уже выученному наизусть номеру и смотрит ниже, на сообщение.

15:57:36 «Могло быть и лучше.»

Мыслей нет. Логика отключена. Осталось лишь [противное и такое непонятное] тепло, расплывающееся по венам. Губы инстинктивно расплываются в улыбке. Уголки дергаются, словно секундная стрелка. А бабочки распахивают свои широкие цветастые крылья и летят вверх, к небесам. Они сдавливают грудную клетку взмахами своих гигантских опахал. И девушка перестает дышать, секунд на десять, не более. Расчет действенен, пока она убеждена в этом. Стоит расслабиться – слезы текут сами по себе от переизбытка эмоций. Рвано выдыхая, она несколько раз нажимает на ту же кнопку, заставляя дисплей загораться и потухать вновь. Ей нужно время на обдумывание ответа [этот гребанный расчет не собирается исчезать из головы, даже когда бабочки заслоняют плотными крыльями числа, коды и шифры, и система нулей и единиц начинает тормозить, раз за разом выдавая в окошко мыслей сообщение об ошибке]. Поток размышлений и беспорядочных вычислений прекращает очередное оповещение — текст на экране сменяется на другой, более короткий, и бабочки снова вспархивают, перелетая из одного уголка сознания куда-то под ребра.

16:05:13 «Ты как?»

По искусанным, обветренным губам пробегается острый язычок. Патрисия тихонько отбивает пятками по стене одной ей известный ритм, тем самым заглушая тики и таки часов, а также свои мысли. 16:07:01 «Жива. Этого более чем достаточно.» Опускает телефон на живот и закрывает глаза ледяными ладонями. Все как всегда — тепло не достигает тонких пальцев, но оно есть. Где-то глубоко внутри, оплетает ее размеренно стучащее в такт пяткам сердце. Оно есть, оно греет, и осознание этого факта заставляет ее делать вдохи и вдохи. В голове навязчивая мелодия вальса и счет. Главное, не пуститься сейчас в танец, прижимая к груди кота вместо партнера. Бабочки яро рвутся наружу, и, положив пальцы на место под грудью, она отчетливо ощущает, как они бьются, пытаясь прорвать кожу. Раз. Два.

16:20:52 «Молодец.»

Бабочки живут около двух недель – полет истончает их прекрасные крылья. Бабочки Триши живут так давно, что она и не помнит. Их полет высок, вылетает за орбиты, не замерзают хрупкие листы, не редеют, не сжигаются. Лишь радиация ее влечения подкармливает их. Триша считает, что убивает. Но убивает она лишь ее саму. Три.