«Колдунья.»

—Темнейший, Верховная* хоть и стерва, но она права. Мы тонем в нём. В ней. Ты поверь, мы все за тебя горой.— подбодрил его Хитрейший.* Он прав. Я тонул в ней. С того жаркого дня, тридцатого августа. —Девчонки, мяч то верните! — но тут я понял. Меня. Зацепило. Чарами. Этой. Красавицы. —Ненормальный! Ещё скажи, что ты случайно, ты чуть в нас не попал! Как же начать разговор с Владой? Бинго! —Чуть не считается! — артистично поворачиваемся и…говорим в глаза Венго.— Бил бы специально попал бы обязательно. Особенно в тебя.— она опустила глаза. Все готово! Теперь не уйдешь любимая муха… Без усмешки не вспомню мой головокружительный…крах…Именно крах. Я должен был влюбить в себя девчонку, а вышло наоборот. Я был готов упасть в ноги ей. А сейчас? И сейчас не лучше. Она одна, где-то в дальних стенах янва, ей холодно… А я не могу её бросить, забыть. Но и спасти не могу… Я беспомощный. Снова окно. Снова снег. Снова мучения. И та комната где я перед балом её простил. —Бедная девочка—я сдался.— Светлая кровушка! Пришла ко мне от отчаяния, никого нет кроме меня. Эх… Я мог вечно бегать, мерять маски, и грубить…Но она бы не отвернулась. Ты поуши втрескался Муранов! Да, пусть и скрывал. Смешно, неправда ли? Ага обхохочешся! Ты псих. Это ещё почему? Не хрена с собой говорить! Даже мысленно! Что же она делает со мной? Или я сам виноват? Что впустил в сердце? Ответ прост. Она мой наркотик, мой медвеженок, моя боль, моё счастье. Моя колдунья… Только МОЯ колдунья. Только моё безумство. Моя любовь.