Русалочка

Саид видит перед собой жизнь, промелькнувшую как искра в лампе. Он бежит с ней, страдает, мучается лишь бы сохранить последний огарок в сердце, некогда бывший пламенем любви и трепета. Но все резко оборвалось когда она все не так поняла. Это было не по плану. Девушка добилась того чего хотела. Она была с Лукасом, но какой ценой? Не оглянулась назад тем более. Они вместе раз за разом ощущали глубокую пропасть. Было ли это по вине излишних перемен мужчины из крайности в крайность или ее стремлении завладеть им всецело никому не было известно. И речь здесь идет даже не о дочери. Она приняла тот факт, что Хадижа останется с отцом. «Так в чем проблема? Нарожаешь еще...От меня» Эти слова ее чем-то смутили и пока она разбиралась в его понятиях любви, он все дальше и дальше отдалялся от реальности. Ему хотелось вновь надеть ту повязку влюбленности, ведь было в этом что-то притягивающее и недоступное одновременно. Он с разочарованием смотрел на нее ночами и уходил гулять посреди безлюдных улиц. Да, он получил ее. Да, они вместе. Да, отныне он независим. Но с каждым днем ему наскучивали ее многочисленные танцы, ласки, нежные взгляды. Почти тошнило. Лукас хотел детей, но забылся однажды, услышав во второй раз о мертвеце внутри утробы. Так не могло больше продолжаться. Если бы у них были дети он мог бы хоть как-то оправдать их отношения. А без чьей-либо поддержки он был никем. С такими мыслями Феррас все чаще хватался за бутылку, теряя кусочек за кусочком смысл жизни. И зачем он забрал ее? Этот немой вопрос все чаще и чаще чувствовался в их общении. Жади с комом в горле наблюдала за его приходами в собственный особняк. Сначала все было идеально: вкусный ужин, прогулка по набережной, танцы у скалы и поцелуи. Снова и снова она стала незаметно для себя отмечать с каким уже менее радостным лицом ее муж приходил домой. А ведь она даже не понимала почему. В какой момент она была ослеплена и упустила какую-то важную деталь? «Еще давным-давно, когда был шанс найти счастье с другим» Для любой женщины будет настоящим стрессом пережить смерть собственного ребенка, а бессилие и отрешенность второй половинки и подавно. Он улыбался, утешал ее, казалось, он не замечал проблемы. Это было еще больнее. Неужели только она одна тянула их двоих? Пора было скинуть лишний груз с плеч. И ночью за одинокой ночью она осознавала что ей предстоит сбросить вниз о скалы. Его пьянство было для нее наинеприятнейшим процессом разложения личности. Всю неделю он не появляется дома, а затем с виски в руках заявляется, чтобы выяснить отношения. Он не бил ее, но психологически ломал и унижал. Это было последнее, что она запомнила прежде чем окунуться в небытие. Саид часто смотрел на это с близкого расстояния, оставаясь незаметным. В его глазах пускай потухла лампа, но одно ее слово или действие могло раздуть его огонь до пожара в сердце. Она не посмотрела в его полные боли глаза,когда Феррас утянул за собой вниз,еще хотя бы в последний раз. Каждый день был нудным, его встречали два посторонних человека и лучик света, который давал ему смысл жить. Хадижа была послушным ребенком и уже понимала, что в какие-то моменты надо оставить папу в покое и дать ему помечтать и погоревать в своем кабинете. Однажды она ухитрилась подглядеть что такого он прятал. А прятал он свои эмоции и их общую фотографию, единственную, которую она не успела разорвать в клочья. Смотрел в упор и проводил по ее щеке. И если бы не телефонные звонки или зов служанок, то он бы вовсе простоял так целый день. «Прости, Хадижа, просто сегодня твоему отцу нездоровится» Девочка привыкла к таким фразам и уже не обижается на его тоску. Просто надо смириться с тем фактом, что ее родители больше никогда не будут вместе. Но чего более юная Рашид не могла вынести, так это атмосферу дома. Ранья перестала пререкаться с ней и Зулейкой. Никто ничем не заправлял, все расходились по комнатам в думах о своем. Ранья представляла себя и Саида одних на целом свете, тесно прижав платок к губам. Зулейка хотела другого расклада судьбы и быть первой и единственной женой другого человека. Старшая дочь и сам глава семьи думали об одной и той же женщине. Жади не любила Рашидов всецело. Однако это не значило, что ей не было жаль ее бывшего мужа. Планы и цели не оправдались ни у него, ни у нее. Но с другой стороны, могло бы быть иначе? «Конечно нет, по-другому никак, мактуб», – поражаясь своей глупости вздыхала женщина. Но если бы только на совсем чуть-чуть можно было представить ее возвращение в Фес с ним… Все рады их приезду: мудрый дядя Али, сердобольная Зорайдэ, ворчливый дядя Абдул, а вместе с ним еще полчища родственников. Выглядело бы мило. Нет, пора перестать видеть иллюзии. Она проглядела его и опечалилась в другом. Ночь была тихой. Все слуги легли, Лукас ушел в бар, она сможет выйти к ее излюбленному месту. В руках она держит письмо, адресованное в чужой дом. Большого ей труда стоило попросить охранника передать Саиду записку к утру – он долго отпирался. В письме ничего ясного для постороннего глаза не было, но лексику она старалась подбирать такую, которую разделяли они оба во избежание недоразумений и посторонних чтецов. Там она старалась изложить кратко и ясно о том, что всю свою жизнь ее водили за нос, обещая воздушные замки, и хотела напоследок стряхнуть груз ответственности с плеч от предыдущих отношений; только таким образом она четко давала понять, что горестно сожалеет, что не стала той прекрасной женой, которую все жаждал Саид и предельно искренне извинялась за все свои грехи. Завершилось все ее словами благодарности за все то немногое, что делало их счастливыми в браке и подписью «Твоя и больше ничья Жади». Наконец все сделано, все долги позади. Редкий мусор и солома впивались в стопу, но ей все равно. Бледная луна освещала дорожку куда-то вдаль, волны накатывали с новой силой равномерно и безмятежно. В такой час вряд ли кто-то будет сидеть на пляже. Отлично, не будет свидетелей. И вот перед ней открылся прекрасный вид океана. «Ну же, смелей, Русалочка!...» Саид всегда терпел все ее злобные намерения, прощал измену и лживость. Но этого он ей простить не мог. Жади оставила его одного прожигать жизнь в этом мире, а сама убежала ото всех своих проблем. С каким же гневом он перечитывал ее письмо, с той же обидой он бежал к тому обрыву, с невообразимым отчаянием он тихо прошептал морской пене вслед: «Теперь ты счастлива? Ты бросила меня на произвол судьбы, оставив все позади». Но никто не пришел. Он посмотрел вниз на то место, где нашли обезображенный труп два дня назад. «Когда любишь, тебе не жалко прыгнуть даже в пропасть» Может попробовать? Глаза закрываются и представляют размытые контуры знакомого лица. Ее руки гладят его шею. Кудрявые пряди щекочут лицо. Шаг вперед и ничего. Это впредь будет их общей ошибкой.