Хроники Эдэма

      Покой Седьмого Неба, святой обители старшего из архангелов, нарушается неожиданным вторжением. В ослепительно яркой вспышке на пороге зала золотого возникают две фигуры. — У вас есть восемнадцать с половиной минут.       Истриб почтительно склоняет голову перед Мортиэлем, готовый исчезнуть в любой момент. — Хорошо, просто замечательно. Все получилось именно так, как я и рассчитывал. Ты молодец, — архангел одаривает своего слугу улыбкой, после чего озабоченно смотрит на огромные песочные часы посреди залы. Песок, до того неподвижный, сейчас тонкой струйкой устремился вниз из верхней полусферы, начиная неумолимый отсчет времени. Никому не позволено находиться здесь слишком долго. — Что ж, этого более чем достаточно. — Иди туда, и прими на время мой облик. Пока каждый из них будет занят своими видениями, никто не заметит подмены. Ну а потом я вернусь… — архангел усмехнулся. — Признай, изобрести легенду о храме Артемиды и всяких там древних силах было блестящей идеей! — Да, Мортиэль-сама, но вам лучше поторопиться. Моих сил надолго не хватит, а если вы хотите успеть…       Мортиэль прервал его: — Да-да, ты чертовски прав. Иди же. Встретимся в Аду.       Трисмегист не заставил повторять, миг — и одним ангелом в зале стало меньше. Небесный дипломат бросил последний взгляд на часы, которые уже возвещали о потерянных двух минутах, и уверенным шагом направился к лестнице. Все получилось как нельзя лучше. Михаила на Небесах нет, следовательно никто не увидит его здесь; посторонних сюда архистратиг не допускает. Благодаря мастерству Истриба, у него теперь есть надежное алиби, пусть потом оно ему и не понадобится… И, надо же, даже Люцифер повелся на эту маленькую игрушечную хитрость с пророчеством! Да, место, куда еще так недавно пожаловали девять спутников, действительно было местом силы, однако по факту являло собой не больше, чем портал в Ад, предварительно искусно оплетенный тонкими сетями Мортиэлевской энергии. Доброкачественная беседа со своим подсознанием каждому из участников группы обеспечена, а на что только не способен наш разум под разрушительным воздействием воображения! Пророчества будут, что надо. Потрясающие, удобные пророчества.       Архангел преодолел последнюю ступень. Теперь перед ним простирался длинный коридор с мягким ковром, уходящий в теплый золотой полумрак. Бывать в обители старшего брата ему приходилось не так часто; архистратиг не жаловал посетителей. Однако сейчас Мортиэль без труда нашел нужную ему дверь среди десятков фальшивых.       Десять минут.       Он вошел в небольшую полукруглую комнату с гладкими стенами и мраморным полом. Сверху, сквозь прозрачный потолок, беспрепятственно падали острые лучи света. Лучи были, казалось, живые. Они постоянно перемещались, высвечивая то один предмет, то другой. Всю дальнюю часть комнаты занимал стол, по периметру которого были выложены карты. Посредине, окруженное одинаковыми по форме и размеру камнями, сияло нечто. Сгусток светлой энергии, зависший в воздухе и отдаленно напоминающий шаровую молнию. На столе было еще множество других предметов, привлекавших внимание своей неуместностью здесь. Тут были и большие железные ножницы с тусклыми лезвиями, и видавший многое красный университетский диплом, и несколько мотков изоленты, и шприц, наполненный прозрачной жидкостью, и охапка засохших цветов и даже маленький переносной радиоприемник нашел в этом невиданном хаосе вещей свое место. На стене, в простой деревянной раме, висел черно-белый портрет. Выполнен он был без большого искусства, широкими мазками, — видимо, очень жесткой кисти, — по-сухому, однако даже в таком исполнении легко угадывались очертания капюшона, нижней части лица, плотно сжатых губ. Архистратиг Михаил обладает, видимо, на редкость запоминающимся образом, хотя лица его и не видно.       Восемь минут.       Архангел широко улыбнулся. Вот она, святая всех святых его брата! Все эти вещи в той или иной мере имеют непосредственное отношение к земному бытию архистратига. Очевидно, после каждого посещения земного мира святой архангел уносил с собой что-то, что могло связать в будущем его воспоминания. Уж не клептоман ли он?       Семь с половиной минут.       Дипломат стремительно подошел к столу и, опустив на мгновение руку, вытащил что-то из кармана, положив на одну из карт. Один из любопытных лучей скользнул к этому предмету и тут же обиженно отразился от маленькой поверхности карманного зеркальца. Мортиэль медленно подвинул зеркальце вперед, ближе к сияющему центру.       Семь минут.       Лучи беспокойно замерцали, мечась туда сюда. Дипломат собрал карты в одну небольшую стопку, перевернув их противоположно тому, как они до этого лежали. Зеркальце оказалось вокурат под «шаровой молнией». Неожиданно от него отделился еще один луч, белый, не похожий на те, что падают сверху, и, потянувшись вверх, как будто бы пронзил светлую сущность.       Мортиэль с беспокойством наблюдал за происходящим. Миг — слабая вспышка, и в комнате вдруг стало намного темнее. Бывший источник света канул в зеркальную бездну карманного атрибута архангела. Издав тихое восклицание радости, длинноволосый ангел схватил зеркальце и, зажав его между большим и указательным пальцем, внимательно всмотрелся в поверхность. Там, в необозримых бесконечно копирующих друг друга пространствах, проступили пока еще призрачные, но уже вполне реальные очертания крылатой фигуры. — Теперь ты в моей власти, — прошептал архангел, не в силах сдержать торжествующую улыбку. — Я медленно, по частям поглощу твою сущность, заставлю потерять разум, и никто не сможет освободить тебя. Никто, кроме меня. Да, это длительный процесс, но начало положено, и теперь ни ты, ни я не сможем сделать шаг назад. Исход очевиден, ты будешь повержен, твоя личность будет пленником бесконечных зеркал, а я стану архистратигом. Все так просто, банально… Все к этому и шло. Странно, что Создатель, зная об этом, все равно предпочел направить меня по более долгому и сложному пути. И мы не будем больше врагами, потому что тебя не будет в этом мире. Быть может, тогда ты наконец полюбишь меня, Михаил…       Архангел тихим щелчком закрыл зеркальце. Он был доволен. Все дела сделаны, а у него в запасе еще две минуты. Этого с лихвой хватит, чтобы вернуться. На пороге комнаты он на секунду задержался, для того чтобы послать воздушный поцелуй, исполненный сладкой ненависти висящему на стене портрету.

***

      На какой-то миг Сигрид вдруг перестала слышать и видеть окружающую ее действительность. У нее даже сложилось впечатление, что кто-то по ту сторону экрана нажал на красную кнопку пульта, и фильм ее жизни выключился, не успев дойти до титров. Ведьма удивилась, хотела начать кричать, но своего голоса, к сожалению, она не услышала. Так прошли томительные пять минут. Или больше? Вряд ли тут уместно говорить о чувстве времени. «Может, я умерла?» — ненароком подумала ведьма, но страшно зачесавшаяся лодыжка напрочь опровергла эту теорию. Спустя еще какое-то время, она пришла к выводу, что темно ни темно, а делать что-то надо. И она пошла, вернее, поплыла вперед, помогая себе руками и ногами. Пространство вокруг не менялось, поэтому ощущения движения тоже не было, но через еще некоторое время Сигрид показалось, что чернота стала сменяться чем-то серым, все светлеющим. Тогда-то она смогла разглядеть красную нить. Тонкая, невесомая, она выходила прямо из-под ее ключицы и струйкой стекая по телу простиралась перед ней вдаль, словно тонкая красная дорожка. Вот тут ведьма совсем перепугалась. Вытащить непонятно откуда взявшуюся нить из-под кожи оказалось невозможным, по той причине, что пальцы проходили сквозь нее, не оказывая ни малейшего воздействия. К тому моменту вокруг уже было достаточно серо, чтобы можно было видеть красный путеводитель на несколько метров вперед. Тогда Сигрид решилась. Согнувшись в три погибели, она медленно возобновила движение в ту сторону, куда предлагала ей идти новоявленная проводница. Теперь перемещение было вполне явно, благодаря этой самой чертовой нитке, и ведьма определила, что движется с довольно приличной скоростью. Неожиданно ей показалось, что в мертвой тишине она расслышала звук. Да, так и есть, плеск волн стал слышен совершенно отчетливо! Вот уже из тумана выступили более темные очертания рогоза*. Ноги Сигрид ощутили под собой твердую поверхность. Наконец-то хоть какое-то пространство. Дальнейший путь ведьма проделала пешком. Раздвигая руками заросли твердых стеблей и стараясь не потерять из виду красную нить, ведьма оказалась на более-менее свободном пространстве. Впереди расстилалась серая озерная гладь. — Мы что, купаться идем? — недовольно вопросила она. Нить вела ее, вне всякого сомнения, под воду. Перспектива не улыбалась. От мрачных мыслей ее отвлек усилившийся плеск волн; справа от себя Сигрид заметила… Лодку. «Ну, конечно, есть сад, будут и яблоки».       Стоило ведьме сделать шаг, как она мгновенно оказалась в хлипком судне. «Прямо как в компьютерной игре», — изумленно подумала она. В ладони что-то ткнулось. Ну, конечно, весла. Если есть яблоки, есть и лестница, чтобы их достать. Не трудно догадаться, что Сигрид сделала в следующую минуту. Если жизнь говорит: греби, значит, надо грести. И она погребла, неумело, рискуя опрокинуть лодку, но все же продвигаясь вперед. Достигнув середины озера, она остановилась передохнуть. Оба весла словно того и ждали; отяжелев в расслабленных руках, они скользнули в воду, словно были щедро политы маслом; ведьма не успела даже вякнуть. — Обалдеееть…       Теперь она осталась посреди озера в лодке и без яблок. То есть, прошу прощения, без весел. Растерянно озираясь, ведьма опустила руки. — Вот видишь, какая ты непостоянная. Нужно уметь контролировать свои эмоции и четко формулировать желания.       Голос, который она меньше всего ожидала сейчас услышать, чуть не заставил ее выброситься из лодки. Ведьма осознала, что в своем судне она теперь не одна. Повернувшись, она уставилась на темную закутанную в плащ фигуру, расположившуюся в дальнем конце лодки со всеми возможными тут удобствами. — Агалиарепт! — Выдохнула ведьма. — А я думала, я тут одна… — Обидно, не правда ли?.. — меланхолично заметил демон, постукивая тростью о борт. — Мы почти никогда не бываем одни… Всегда найдется кто-то, кто нарушает священную идиллию одиночества…       Сигрид во все глаза смотрела на четвертого адвоката. То, что он произнес за один раз больше одной фразы, было само по себе удивительно. — Где мы? — Ответ тебе вряд ли понравится…       Видимо, у демона сегодня был какой-то особенный день, раз он согласился обременить себя оговоркой. — Да наплевать, ты уж мне скажи, а я обещаю не истерить.       Архидемон вяло махнул рукой, и лодка закачалась. — Мы в мирке, созданном твоим подсознанием…       Ведьма огляделась уже совсем по-другому. Серое небо, темно серая вода, силуэты, тени… Она не сдержала восклицания: — Это у меня что, настолько тусклое подсознание? Какая гадость! — Нет, это потому что я здесь… — демон самодовольно усмехнулся краем рта. — Твоя проблема в том, что ты не умеешь контролировать себя… Не можешь удержать весла… Найти нормальную лодку… Пристать к берегу… Это все сплошные аллегории… Которые тебе нужно понять. — Аллигаторов мне тут не хватало, — проворчала ведьма, не расслышавшая последние слова демона. — А ты-то сам тогда что тут делаешь? — Я здесь, чтобы препроводить тебя в Ад…       Архидемон с достоинством поднялся. Лодка снова закачалась, но его, похоже, это заботило мало. — А если тебя заботит то, как я попал сюда, так я поясню… Тогда, у храма Михаила, я послал к тебе «лазутчика»… Чтобы всегда иметь на виду…       Ведьма невольно вспомнила красное пятно в тотчас, и этот образ мгновенно связался с красной нитью. — Так ты все это время за мной следил?! — Не просто следил, я читал твои мысли и просматривал воспоминания… Это оказалось бесполезным… У тебя нет того, что мне нужно…       Демон подался вперед и дернул за красную нить. Ведьма не успела даже вскрикнуть, как та рассыпалась пеплом. Постепенно до нее дошло. — Охренеть, ну ты, конечно, наглый… Читать мои мысли, смотреть воспоминания, да еще заявить, что я не то, что тебе нужно?! Совесть есть?! Да нужнее меня никого в этом мире нет! Да я самая нужная ведьма на земле! Да я… Да вообще!       Агалиарепт, казалось, не ожидал такой реакции. Претензии, которые он предполагал, не явились, и вместо этого град совсем уж неожиданных упреков обрушился на демона. Послушав некоторое время и составив себе должное мнение, он кивнул своим мыслям и, мягко взяв вопящую Сигрид за плечи, вытолкал из лодки.       Когда самозабвенную речь ведьмы прервала заливающаяся в рот вода, а сама она почувствовала, что опускается ко дну, силы окончательно оставили ее. Вместо того, чтобы сопротивляться, она полностью расслабилась, отдав себя на волю судьбы. То ли присутствие демона Скорби привело ее к такому состоянию, то ли просто сама Сигрид не в состоянии была вынести всего происходящего, но она медленно и верно опускалась вниз, вниз, вниз…