Там, где воет ветер и дышит в спину смерть

      Была ранняя весна. Хмурое небо повисло над северными землями. Тяжелые серые облака скрывали солнце. Заунывно завывал ветер в пустынном фьорде. Над водной гладью кружила большая стая чаек. Они выжидали, когда рыба подплывет к самой поверхности, чтобы нырнуть и тут же ухватить её. Итачи сидел на скалистом берегу и, слушая крики морских птиц, думал о брате. Взгляд печальных ониксовых глаз был устремлен вдаль, казалось, он уходил за ту линию, где соприкасались небо и море. Лицо Итачи походило на каменную маску, на которой когда-то застыло одно-единственное безжизненное выражение. Оно было полно холода, на нем лежала печать глухого одиночества и нестерпимой боли. Большие глаза казались стеклянными и неживыми, их взгляд был прикован к далекому горизонту. Темнеющая среди камней фигура Учихи была настолько статичной, что походила на холодную скульптуру, высеченную рукой искусного мастера и забытую на морском побережье. Только ветер раздувал полы черного плаща Акацки с кроваво-красными облаками и трепал смоляные волосы, собранные в длинный хвост. Для многих, кто встречал Учиху, этот плащ оказывался символом смерти, и она тут же забирала сраженных его рукой в свои тесные, удушающие объятия. Сейчас Итачи чувствовал, как Вечная Старуха дышит ему в спину. Её леденящее дыхание смешивалось с Северным ветром, и казалось, что от этого холода сердце покрывалось инеем, холод проникал в душу, повергая её в смятение и отчаяние. Становилось больно. Вся жизнь была наполнена смертями, не смываемой с рук кровью, блеском стали и звоном клинков. Перед глазами плыли образы поверженных противников, невинных людей. Только жестокость, боль, мрак, и нет места теплу и свету. Постоянные задания и борьба за существование, вечный обман себя и всех.       В каждой деревне назначалась огромная награда за голову Учихи, но забрать жизнь у Итачи мог только брат. Каждый день он ждал, когда Саске придёт к нему и толкнет в объятия Вечной Старухи. Только так смерть могла стать искуплением всех совершенных зол. Мысли о несмывающейся крови, лжи, генджутсу никогда не покидали Мрачного шиноби, останутся с ним, пока почти слепой Учиха не вздохнет в последний раз.       Ветер усиливался. Сгущались тучи. Небо темнело все больше и больше. Предчувствуя грядущую бурю, чайки вернулись к гнездам, их беспокойные, пронзительные крики покинули залив. Вот-вот шторм охватит море, и даже в тихом заливе волны будут неистово биться о скалы, стремясь выброситься на берег, и только белая пена и водоросли останутся на мокрой серой гальке. Обрушится ливень, и порывистый ветер будет бесноваться над всем заливом. А пока опустилась предгрозовая тишина. Ветер улегся и лишь на соседнем берегу чуть покачивал верхушки темных елей, росших на высоких холмах. Он беззвучно касался деревьев, не нарушая всеобщего безмолвного ожидания.       Стемнело. Небо стало настолько черно, что казалось, будто там, наверху, опрокинули чернильницу. Сверкнула первая ослепительная молния. Удар грома раскатился по всему фьорду, отдаваясь гулким эхом вдали.ещё несколько вспышек озарило залив. Начался ливень, продолжали сверкать молнии. Итачи оставался на берегу. Он лишь поправил высокий воротник и надел капюшон плаща. Учиха любил непогоду — она всегда находилась в гармонии с его душой, где всё было выжжено и уничтожено, всегда лил дождь печали, налетали бури одиночества, сверкали молнии боли, гремело отчаяние, как набатный колокол, звон которого гулко отдавался в висках…       Вскоре ливень умерился и тихо зашумел дождь. Итачи смотрел полуслепыми глазами вдаль и не видел, как множество мелких капель соединялись одним большим Северным морем и становились его частью. В душе буря тоже улеглась. Сменив прежнее смятение, наступило тяжёлое спокойствие. И вновь Итачи почувствовал размеренное дыхание Смерти за плечами. Вот она протягивает свои иссохшие, костлявые руки, желая схватить сердце шиноби и остановить его. Навсегда. Но нет, не сейчас. Саске ещё не пришел. Пока не время. Брат недостаточно ненавидит его, а значит — не настолько силён, чтобы в равном бою победить Итачи. Сколько раз он приходил к Саске, с каждой новой встречей ненависть вскипала в жилах младшего брата, и он часами тренировался, падая в изнеможении. Скоро Саске оставит тренировки и придёт за братом. Итачи чувствовал, что ему отведены считанные дни. Брат уже поглотил змеиную силу Орочимару, и вот-вот придёт за ним.       Жизнь — бесконечная гонка лжи — завершится, после её финиша правда окажется в безмолвной могиле Итачи. Лишь ликорисы будут неслышно перешёптываться, покачиваясь на ветру, и содрогаться от страшных воспоминаний о кровавой последней ночи клана Учиха. Цветы будут ронять алые лепестки и безмолвно хранить тайну шиноби от смертных, в чьей памяти Итачи навеки останется преступником, его имя во всей стране Огня будут произносить шёпотом и с презрением, пока не забудут. Пока не забудут того, кто стал изгоем во всём мире шиноби, взяв на себя преступление старейшин Конохи, обагрив кровью своего клана руки, имя и жизнь. Той самой Конохи, ради которой жил и предал клан, семью, решился обречь Саске на путь ненависти к ужасному брату-убийце. Итачи надеялся, что ненависть защитит любимого маленького Саске, откроет ему истинную силу Учихи, и с этой силой он придёт сразиться в равном тяжёлом поединке. Вечная старуха примет Итачи окровавленную душу в свои страшные объятия.Шиноби чувствовал нетерпение Костлявой старухи и жгучее желание остановить сердце Мрачного шиноби в чёрном плаще с алыми облаками. Мысль о встрече с ней приводила в ужас и одновременно дарила надежду.       «Уже скоро прекратится бесконечный побег от всех в лабиринте иллюзий, мои слепые глаза вот-вот закроются, уже последние дни вижу свет и мутные очертания, падут тяжёлые оковы крови и лжи. Я устал. Устал лгать. Лгать себе, всем. Всё существование — непрекращающееся генджутсу, нескончаемая череда иллюзий. Моя жизнь — один огромный обман с тех пор, как поклялся защищать Коноху и Хокаге. Саске, поторопись, ты должен успеть, пока болезнь не опередила тебя, я должен освободить тебя проклятой силы старого змея Орочимару, ты не познал мощь и тайны клана Учиха, я должен передать тебе свои техники», — думал Итачи, сидя на берегу залива и слушая тихий, размеренный шум дождя.       Ещё совсем немного и Смерть захватит его в свои тесные объятия. Чёрный плащ с алыми облаками станет саваном. Душа Мрачного шиноби отправится в Джодо, которого давно жаждет.А пока Саске ещё в долгом пути, ведущем к поединку со старшим братом…