Sunlight in your hair

Проснувшись рано утром и потянувшись, Оливия улыбнулась. За окном светило солнышко, и новый день обещал быть хорошим. Она начинает учёбу с понедельника – через три дня. Эта мысль немного пугала, но стоило Оливии подумать об этом всего на секунду, и на лице снова появлялась широкая улыбка. Это же то, о чём она мечтала! Она будет учиться и сможет приобрести настоящую профессию! Это, безусловно, будет самое лучшее время её жизни. И, возможно, даже лучше, чем то время, что она провела с Гарри. Поднимаясь с кровати, она зажмурила глаза, пытаясь не думать о нём с самого утра. Снова открыв глаза, она подошла к окну, отодвинув шторцу, и посмотрела на улицу. Она уже меньше думала о Гарри, что не могло не радовать. Именно это и было её целью: забыть о нём, ведь он, наверняка, даже не думает о ней. У него своя жизнь, у неё теперь своя. Их пути разошлись навсегда. И Оливия была очень рада тому, что разошлись именно сейчас, а не когда-нибудь потом. Ведь они слишком разные для того, чтобы быть вместе. И расставаться позже было бы намного больнее. Действительно, тот факт, что они расстались именно сейчас, был хорошим. Открылась входная дверь, и Оливия обернулась. Улыбка спала с её лица, когда она увидела заходящую Элеонор: - Ты снова не спала сегодня? – осуждающим тоном спросила она. - Я? – Элеонор посмотрела на неё, - я прекрасно спала. Выходила на утреннюю пробежку, - чуть улыбнувшись, она прошла к холодильнику за водой. - Только не лги мне, ладно? – за эти три недели, проведённые с Эль, Оливия научилась быть намного открытее, чем была раньше. - Я не вру, серьёзно! – убедительным тоном ответила брюнетка, наливая себе стакан воды. Оливия подошла к ней ближе: - Я просто переживаю за тебя, Эль. Нельзя с собой так поступать. Если ты так сильно переживаешь, просто возьми и позвони ему сама! – Оливия удивлялась упрямости этой девушки. Эль хмыкнула, но в её глазах ясно читалась грусть: - Послушай, Оливия, - отпив немного воды, сказала она, - мы не разговаривали уже больше трёх недель. Раньше Луи обязательно бы позвонил, если бы у него было свободное время. Но не сейчас. Если он не позвонил, значит, ему есть чем заняться в свободное время и без меня, - она вздохнула, - может, это и к лучшему. Я не буду тешить себя надеждами. - Извини, Эль, но я не понимаю тебя. - А почему только обо мне говорим? – прервала её Элеонор, - давай лучше, о тебе. Я, например, тоже не понимаю тебя! - Ты это о чём? – присаживаясь на стул, спросила Оливия. - Ты прекрасно знаешь, о чём я. Ты удивляешься, почему я не звоню Луи и не поговорю с ним? Так вот, почему ты не звонишь Гарри и не объяснишь всё ему? А? – Эль сложила руки на груди в ожидании ответа. - В смысле? – спросила Оливия, - объяснять, что? - Ты тоже поняла меня, - ответила ей Эль, чуть улыбаясь, - позвони Гарри и расскажи ему, что ты не брала никакого ожерелья и никаких серёжек. - А что изменится, Эль? – всплеснула руками Оливия и села в кресло, - что изменится после того, как я ему скажу? Элеонор замолчала на несколько секунд. Потом провела рукой по волосам: - Ты права. Мы не знаем, что в голове у Гарри. Но что, если он тоже любит тебя? Что, если- - Не надо, Эль, - измученным тоном перебила её брюнетка, - просто не нужно. - Ладно, - вздохнула та, - похоже, мы с тобой остались, как говорится, у разбитого корыта. Оливия лишь хмыкнула. Эль права. - А знаешь, что? – глаза брюнетки загорелись, - давай, мы с тобой пойдём в бар. Хорошенько оттянемся, может, потанцуем? - В бар? Но я... никогда... - Только не говори, что никогда раньше не пила, - глаза Эль округлились, - неужели ты действительно настолько свята? Оливия рассмеялась вслух: - Я не такая. Хотелось бы быть лучше, чем я есть, но я не такая. Но знаешь, я схожу с тобой. Зачем думать о том, чего всё равно никогда не будет? Лучше всего забыть. Так что, обязательно сегодня сходим. - Вот и прекрасно, - улыбнулась Эль, - и не будем сегодня о парнях. Сегодня – наш день!

***

- А потом Мэтт сказал: не буду я делать того, что вы мне говорите, - расхохотавшись, закончила Эль. - Прямо в лицо профессору? – спросила Оливия, отпивая свой мохито. - Прямо так и сказал, представляешь? – продолжая смеяться, сказала брюнетка. Потом обратилась к бармену, - повторите, пожалуйста. Бармен начал делать какой-то напиток для Элеонор, и в этот момент внимание девушек привлёк голос ведущей новостей по телевизору, что висел над ними: - Продюссеры и менеджеры до сих пор в шоке, - прозвучал голос ведущей, - они собирались подать в суд на компанию, которая предоставляла еду для ребят из группы. Элеонор и Оливия округлили глаза, прислушиваясь к голосу ведущей и наблюдая за картинкой на экране, пытаясь расслышать что-то между общим шумом и музыкой. Что-то случилось с парнями, это точно. - Но потом оказалось, что парни приехали в родной город на два дня, - продолжила ведущая, - и отравились в каком-то ресторане. Поэтому, компания, предоставляющая еду, здесь не при чём. На экране появились картинки больницы, в которой сейчас находились парни, но номер больницы, разумеется, был скрыт. Потом девушки увидели корридор больницы и несколько человек, ходящих туда-сюда. Среди них Оливия узнала Лиама, Найла, и одну из сестёр Зейна, с которой успела познакомиться. Шум музыки заглушил остаток сюжета, но девушки просто сидели, уставившись одна на другую. - А... Луи... – медленно выговорила Эль, - они, что... в городе? - Похоже, - ответила Оливия. Ещё несколько секунд они сидели в тишине, а потом Элеонор достала деньги и положила на барную стойку: - Спасибо, - она натянуто улыбнулась бармену, - сдачи не надо. Схватив свою сумку, она вышла на улицу. Потом взялась за голову, пытаясь заглушить головную боль. Оливия просто стояла возле неё. В голове вертелись странные мысли, но ничего не казалось страшным или катастрофическим. Чувствовалась какая-то лёгкость. Наверное потому, что она пила. Элеонор достала телефон из сумки, ища какой-то номер. Потом нажала кнопку вызова и, дрожащими пальцами, приставила телефон к уху. Прошло, как Оливии показалось, очень много времени перед тем, как Элеонор снова заговорила: - Лиам? А... вы в какой больнице? Могу я приехать? Слыша взволнованый голос Элеонор, до Оливии только сейчас дошел смысл всего происходящего. Что, если Гарри пострадал? Она на секунду представила его там, в больничной палате, лежащего под какой-то капельницей и выглядевшего неважно. Её сердце сжалось при одной только мысли об этом. Она прислушалась к Элеонор, которая продолжала говорить: - Да... Спасибо, Лиам. Я, наверное, приеду, - нервозность слышалась в её голосе, - отлично, хорошо. Положив телефон в сумку, Элеонор достала оттуда резинку для волос и скрутила свои волосы в пучок. Потом провела руками по лицу, пытаясь освежиться: - Я поеду, Ливви, - тихо сказала она, - хочу увидеть его. Ты со мной? - Что я там буду делать? – спросила брюнетка, - с Гарри... – она запнулась, - всё в порядке? - Я не спросила, - честно ответила Эль, - извини, пожалуйста. Оливия опустила голову, и около минуты на улице царила полная тишина. Обе девушки думали об одном и том же. - Хорошо, я поеду, - выдохнув, сказала Оливия, - посмотрю, всё ли с ним в порядке. Потом сразу же уйду. - Как знаешь. Пойдём, поймаем такси! Сидя в такси, Оливия думала о том, что она делает. Как только увидит, что с Гарри всё хорошо, она уйдёт. Именно так она и поступит. Ей нечего будет делать в больнице, где присутствуют только родные люди парней. Кто она для Гарри? Никто. И плевать, что сердце бьётся так, будто сейчас выскочит из груди. Плевать, что с каждой минутой, проведённой в машине такси, она едет всё ближе к Гарри. Плевать, что она не видела его уже около месяца. Как только убедится, что с ним всё хорошо, сразу же уйдёт. И, если возможно, незамеченной ним. «Правильно, Оливия! Зачем ворошить прошлое!» - соглашался с ней голос изнутри, «из этого всё равно ничего хорошего не получится. Просто уходи оттуда!» Обычно, в таких ситуациях, внутри Оливии присутствовал и второй голос, который опровергал всё то, что говорил первый. Но сейчас его не было, а это значило, что первый говорил правду и именно так следует поступить. Оливия понимала, что понемногу сходит с ума, разговаривая сама с собой и ища второй голос. Ведь глубоко внутри она надеялась, что этот второй голос скажет ей: «Это судьба! Иди к нему и оставайся с ним всегда!» Но этого не произошло. Поэтому она знала: если даже внутренний голос говорит только одно, значит, именно так и следует поступить. - Приехали, - сообщила Элеонор и Оливия сразу же вышла из машины. Она посмотрела на большое здание в несколько этажей. Где-то внутри него сейчас находится Гарри Стайлс. Она вдохнула и выдохнула для того, чтобы успокоиться. Ведь прошел уже почти месяц, а она всё ещё содрогается от одного упоминания о нём. Нет, так не пойдёт. Сегодня она окончательно разорвёт все узы своего сердца. Ведь нельзя думать о том, у чего нет продолжения и никакого будущего. Просто нельзя. - Пойдём? – спросила Эль, подходя ближе к ней. По лицу брюнетки было заметно, что она тоже очень волнуется. Она только провела рукой по волосам, поправляя свой пучок, и потом нервно сжала свою сумку в руках. Пройдя вперёд Оливии, она быстрыми шагами прошла внутрь больницы. Посмотрев ей вслед, Оливия решила забить на свой страх и пойти за ней. Такими же быстрыми шагами, как Эль, она пошла к внутреннему зданию. На обоих девушках были юбки выше колен и какие-то летние кофточки, так как они были в баре. И они обе понимали, что это не совсем приличные наряды для больницы, но что поделать.. Когда они вышли из лифта на седьмом этаже, несколько человек уставились на них и Оливия поняла, что они пришли. Но она не видела в этой толпе зелёных глаз, и эта мысль тревожила. Неужели он тоже отравился. - Привет, - подойдя ближе, Элеонор поцеловала Лиама в щеку. Оливия осталась стоять сзади неё, чувствуя себя неловко под пристальными взглядами окружающих. Девушки Гарри не было видно, а это давало ей надежду на то, что с парнем всё хорошо. Хотя... может они расстались, и той девушке незачем здесь быть. За это время Оливия старалась не признавать того, что она интересуется тем, где Гарри и с кем. Но один раз она всё-таки открыла какой-то журнал для подростков, ведь на обложке была фотография Гарри с той девушкой, которую Оливия видела несколько раз. Е ё звали Белинда, и она была очень красивой. В журнале так и писали: она очень подходит Гарри, они – идеальная пара. Тогда, Оливия сжала этот журнал, пока её пальцы не побелели. А потом поклялась самой себе, что больше не будет ни читать, ни смотреть ничего, что говорило бы ей о Гарри. И до этого дня ей удалось сдержать даную самой себе клятву. Но сейчас, стоя в корридоре и не видя ни Гарри, ни той девушки, ей очень хотелось знать, вместе они или нет. Но понимая, что не может спросить этого ни у кого из присутствующих, она просто молчала. Обведя глазами людей, она не увидела Энн или Джемму, и её сердце успокоилось ещё больше: если бы с Гарри что-то случилось, его мама и сестра первыми примчались бы в больницу. - Они в палате, - сообщил Лиам притихшим голосом, - сейчас уже всё нормально, просто нужен отдых. А я свожу эту компанию, попьём кофе внизу. - Кто, они? В палате? – спросила Оливия тогда, когда Лиам уже собирался уходить. - Луи и Зейн. С Гарри всё в порядке, - ещё тише сообщил он после небольшой паузы, а потом повернулся к Найлу и они вместе с семьями Луи и Зейна прошли к лифту, оставляя девушек одних у дверей палаты. Элеонор стояла, не в силах пошевелиться. Смотря на неё, Оливия прекрасно понимала это состояние. У неё на душе было спокойно: с Гарри всё в порядке. Он не отравился. Он жив и здоров. Это значит, что ей можно уходить отсюда. Сделав шаг назад, она вздрогнула, когда Эль схватила её за рукав: - Не уходи, Оливия. Подожди меня у дверей палаты. - Ладно, - сразу же согласилась Оливия. Она понимала, что Эль нужна поддержка, да и Гарри не было видно. Может, его вообще здесь нет, он в другом месте? Так было бы гораздо спокойнее. Но она не знала этого и не может знать. - Я, тогда... пойду, - Элеонор повернулась к брюнетке, и в её глазах блеснула слеза, - я не разговаривала с ним три недели, Ливви! Три! Что, если он уже забыл меня? - Не говори ерунды, Эль. Смотри, вот палата Зейна, вот Луи. Просто иди к нему. Слушай меня, а лучше: слушай своё сердце. Я уверена: оно говорит тебе, что ты должна быть рядом с ним. Элеонор выдохнула: - Я поняла. Поняла, - тихо сказала она, - я пойду. Проводив её до двери палаты, Оливия остановилась возле приоткрытой двери и посмотрела внутрь. На кровати лежал Луи, намного бледнее, чем обычно, и к его руке и груди были прикреплены какие-то провода. Девушка увидела, как Эль приложила руку ко рту от увиденного, а из её глаз потекли слёзы. - О, Луи, - с чувствами проговорила она, подходя ближе к нему. Парень медленно повернул голову в её сторону; в его глазах был какой-то туман. - Элла? – медленно проговорил он. - Да, - с каким-то истерическим смешком в голосе, всхлыпнула Эль, - это я. Луи, я... – она замялась, а потом просто подошла ближе к нему и присела на стул, положив руки на колени. Она всхлыпнула и попыталась вытереть слёзы и успокоиться, - Луи, ты жив. Господи, ты жив... Оливия чуть улыбнулась и закрыла за собой дверь. Оперевшись на неё спиной, она поняла, что ей пора. Она и так переступила черту, приехав сюда. Нужно просто приехать домой, заварить себе горячего чая, и успокоиться. Она вздрогнула, услышав откуда-то справа такой, до боли знакомый, голос: - Кого я вижу! Маленькая Ливви!