Лишняя деталь

Первое, что слышу — это размеренный писк приборов. Тело меня не слушается, не могу пошевелить даже кончиками пальцев. Слышу голоса совсем рядом, но сил, чтобы открыть глаза совсем нет. — Я ей говорила, говорила, что она сумасшедшая. Если бы я следила за ней лучше — этого не случилось бы. — Говорит мама, всхлипывая. — Мама, успокойся. Теперь все хорошо, смотри она рядом с нами, она в безопасности. — Говорит тихо Эдже. — Господин Ягыз… Эдже, я столько наговорила ему и Хазан в тот день! Он спас ее, спас от смерти, не боясь, что сам пострадает! Как он там, дочка? — Спрашивает взволнованно мама. Пытаюсь открыть глаза, но все напрасно. Что с Ягызом? — Состояние стабильное… Но, мама, он еще не очнулся. — Говорит Эдже с запинкой. «Он еще не очнулся» «Он не очнулся» Паника накрывает меня с головой. Что значит не очнулся? Ну же, Эдже, скажи что-то! Почему молчишь? Почему вы все молчите? До моих ушей доходит неприятный звук. Не могу понять, что это. Слышу голоса. — Сестра, сестра! Быстрее сюда! Аллах, кто-нибудь. — Кричит мама, хватая мою руку. — Хазан, милая. Что с тобой, солнышко? Все будет хорошо, с вами все будет хорошо. — Говорит мама, словно успокаивая меня. Паника понемногу начинает покидать меня, и писк приборов уже не так слышен. «Все будет хорошо. » «С вами все будет хорошо. » Просыпаюсь, чувствуя чью-то руку на своей. В голову приходит мысль, что это Ягыз, но я понимаю, что это невозможно. Не без труда открываю глаза, сразу же щурясь от дневного света. Утро. Уже утро. Как долго я лежу тут? Вижу перед собой спящую Эдже, которая крепко держит меня за руку во сне. Пытаюсь пошевелить рукой, но Эдже тут же вздрагивает, просыпаясь. Она смотрит на меня, словно я привидение, но тут же приходит в себя. — Сестра! Я чуть не умерла прошлой ночью! Я так волновалась, Аллах! Ягыз поставил на уши весь Стамбул, чтобы найти тебя. — Говорит Эдже, обнимая мою руку. — Ягыз… Как он? — Спрашиваю я хрипло. Голоса нет совсем, но меня это сейчас не волнует. — Хазан… Тебе нельзя сейчас волноваться. Успокойся, с ним все нормально. Он в соседней палате. — Говорит Эдже опуская взгляд. Наклоняю голову, чтобы увидеть ее лицо, но она упорно прячет глаза. — Эдже. Скажи мне. Ну же! — Говорю я, не выдерживая этой тишины. — Он… У него было тяжелое ранение. Но все обошлось, пуля не задела нерв. — Говорит Эдже, поднимая свои глаза на меня. «Тяжелое ранение» Глотаю ртом воздух, стараясь прийти в себя. Все обошлось. Он жив — это самое главное. — А Кериме? — Говорю я, запинаясь на имени. В голову сразу же приходят ее слова. «Теперь ты знаешь, что такое безысходность, Хазан» «Избавься от нее» «Ты помеха, лишняя деталь» «Сначала ты, потом господин Ягыз.» « Аа, как же я забыла про госпожу Эдже, которая носит чужого ребенка» Я задыхаюсь от воспоминаний. Натыкаюсь взглядом на свое тело: запястья перевязаны, ноги в синяках и царапинах, на руке чувствую тугую повязку. Пытаюсь снять с запястья бинты, но Эдже хватает мою руку. — Ты что делаешь?! Хазан! — Кричит Эдже, но я не слушаю ее. Она нажимает на кнопку вызова медсестры, пытаясь удержать мои руки. Хочу стереть с себя все эти воспоминания, стереть, содрать, уничтожить. Мне удается развязать одну руку и я ужасаюсь. Все запястье красное, почти багровое, вижу, что начинает выступать кровь. Смотрю невидящим взглядом на руки, чувствуя, как Эдже выбегает из палаты за медсестрой. Это я виновата. Я во всем виновата. Чувствую слезы на лице, которые стекают прямо на мои руки. — Я виновата. Она бы не стала такое делать, если бы я не вмешивалась. Я виновата. — Шепчу я, но тут в палату вбегает медсестра, вкалывая мне что-то. Глаза начинают медленно закрываться, но перед этим я вижу в проходе знакомый силуэт. — Я думал, что потеряю тебя. Я никогда так не волновался, слышишь? Хазан, пожалуйста, больше не делай так, не поступай так со мной. — Шепчет такой знакомый голос. Я хочу ответить, но не могу. Хочу закричать, хочу ответить. Чувствую под своей рукой щеку, покрытую щетиной. Я борюсь, борюсь со тьмой, но она намного сильнее меня. Открывая глаза, сразу же чувствуя запах цветов. Оглядываюсь, замечая на тумбочке букет красных роз. Тут в палату заходит Синан. Я кидаю на него взгляд, но сразу же отвожу его. Он садится возле меня, не начиная разговора. Заламываю себе руки от волнения, но он хватает их, задерживаясь взглядом на моих запястьях. — Хазан, я виноват перед тобой. — Говорит Синан, не отпуская моих рук. — Синан, я... — Начинаю я, но тут же замолкаю. Что говорить? Как сказать, что больше ничего не чувствую к нему? Как? — Я все понимаю, давно еще понял. Мы запутались во всех этих событиях и потеряли друг друга. Я... Хазан, я так виноват перед тобой. Если бы я решил проблему с Кериме, то ничего бы не случилось. — Шепчет Синан, сжимая мои руки. — Прости. — Шепчу я. — Ты не виновата, слышишь. Ты готова была пожертвовать всем, чтобы защитить меня, чтобы защитить брата. Хазан, он... Он понял, что с тобой что-то случилось, а я... Я дурак. — Не надо. Перестань. — Нет, я скажу. Он так волновался, что я увидел, увидел все его чувства, которые он так скрывал от всех. И ты. В последнее время ты была сама не своя. Хазан, прости меня, правда прости, что не смог сохранить то, что было между нами. Я хочу, чтобы ты была счастлива, как и мой брат. — Говорит Синан, поднимая взгляд на меня. Я замираю, не сразу понимая смысл его слов. Он. Что? Он все понял? Синан смотрит на меня, словно пытаясь прочесть что-то на моем лице. — Как он? — Спрашиваю я, задерживая дыхание. — Все нормально. Я заходил к нему, ему вкололи снотворное, чтобы он хорошо выспался и набирался сил. Хазан, он не мог нормально спать, не зная, как ты тут. Ты сильно всех перепугала, когда начала срывать с себя бинты, особенно его. — Говорит Синан, а я резко выдыхаю. Осознание яркой вспышкой приходит ко мне в голову. Он все видел. Он был тут. — Синан, прости, что все так вышло. — Говорю я, слезы застилают глаза. — Не извиняйся. Значит так должно было быть. Хазан, я рад, что с тобой все хорошо, что ты почти не пострадала. — Говорит Синан, цепляясь взглядом за мою руку. Он морщится, наклоняя голову набок. — Если бы я понял это раньше, что она и вправду сумасшедшая. Но уже все прошло. — Что с ней? — Задаю самый главный вопрос. — Хазан, полиции было сказано стрелять на поражение. Она. Она не хотела сдаваться, поэтому. — Шепчет Синан, а я моргаю несколько раз, пытаясь переварить информацию. — Ее. Ее больше нет? — Спрашиваю я, сглатывая. Синан осторожно смотрит на меня еле заметно кивая. Не могу вымолвить и слова, открывая рот. — Все прошло. Тебе нужно отдохнуть. — Шепчет Синан. — Сколько прошло времени с той ночи? — Спрашиваю я, хмурясь. — 3 дня. — Говорит Синан, вставая со стула. — Как Ягыз нашел меня? — Телефон, он отследил его. А дальше лес, но там можно сказать ты сама его нашла. — Говорит Синан, немного улыбаясь. — Понятно. — Говорю я, голова начинает болеть от переизбытка информации. — Он будет еще долго спать, так что и тебе советую. — Говорит Синан. — Думаю, вам есть о чем поговорить, поэтому тебе лучше выспаться. — Я смотрю на Синана, понимая, что все не так уж и плохо. Пытаюсь улыбнуться, но это у меня плохо выходит. Синан целует меня в лоб, напоследок желая скорейшего выздоровления и уходит. В голове рой мыслей, но одно я понимаю четко. Он спас меня. Я дорога ему, очень дорога. Как и он мне.