Часть 1
25 февраля 2018 г. в 01:08
Примечания:
Lana Del Rey - Dark paradise.
Блядские ноги.
Аомине готов был собственными руками затянуть измерительную ленту на шее того ублюдка, что занимался пошивом школьных юбок для старшеклассниц. Затянуть и привязать к подолу одной из них на манер поводка, чтобы тот своим извращённым глазомером мог в полной мере оценить результат своих же творений.
Масляными, блять, глазами, потому что руками трогать нельзя.
Мазнув взглядом по ногам третьекурсницы, Аомине переключился на её неестественно-розовые волосы, рассыпчатыми прядями хлеставшие по пояснице. Сацуки о чём-то весело трепалась со своей одноклассницей и шла по коридору, слегка подпрыгивая, отчего её чёртова юбка задиралась всё выше.
Одёрни её, блять.
С каждым годом её чулки становились длиннее, а юбка – короче. Дайки замечал каждый ёбаный сантиметр её оголённых бёдер, желая поскорее выпуститься из этой чёртовой академии и не видеть больше этих блядских ног.
Главное, чтобы эти рассадники феромонов не потащились на своих тонких каблуках за ним в университет, иначе он точно свихнётся.
Резко свернув в параллельный коридор, Аомине рванул в спортивный зал, на ходу сбивая зелёных первогодок, разлетающихся при его виде, словно мухи.
Ибо нехер путаться под ногами.
На подходе к заветной двери, за которой по определению нет и не может быть хе́ровых юбок и чулок, Дайки почувствовал, что в его ключицы уткнулось чьё-то сбивчивое дыхание.
Чёртовы бабы.
- С дороги, блять!
Пискнувшая второгодка, с ног до головы запакованная в стыд и панику, отпрыгнула в сторону и, лепеча себе что-то под нос, шмыгнула в пустой класс.
Слепая сука.
Хлопнув дверью, Аомине с облегчением осознал, что в зале никого нет.
Наконец-то.
Скинув ненавистный пиджак, Дайки вытащил из шкафчика целую гору розовых карточек, запечатанных в мерзкие девчачьи конверты. И как этим идиоткам не надоело из раза в раз просовывать под дверцу свои тупые признания?
Он хоть одно прочитал?
Нахер надо.
Развязав галстук и расстегнув верхние пуговицы, парень вернулся на площадку.
Отбивая ленивый ритм, Аомине перекатывал мяч из одной руки в другую и методично рассуждал, попадёт ли он в корзину с середины поля.
Разумеется, попадёт.
Он же херов ас.
Мяч просвистел в воздухе, рухнул на левый бок красного кольца, и через секунду раздалось оглушительное в тишине зала шуршание сетки.
Трёхочковый.
Кто-то сомневался?
Разумеется, нет.
Пружинистыми скачками мяч покинул трёхсекундную зону и выкатился за пределы поля. Дайки так и не включил в зале свет, поэтому в холодном полумраке упругий мяч с жёлтыми полосами казался густой черной точкой.
Раньше баскетбол был центром его жизни.
Центром?
Да весь его рухнувший мир вращался вокруг рыжего светила. Яркого. Горячего. Всепоглощающего.
А сейчас что?
Что, блять, случилось сейчас? Какого хера вся его жизнь сжалась до размеров точки? Одной чёртовой точки с розовыми волосами и охуенными ногами?
Когда это произошло? Когда он понял, что Сацуки, мать её, отличается от него не только ростом, но и банальным набором гендерных признаков? Когда эта маленькая сука начала красить ногти бордовым лаком и носить блядские чулки?
Чёрные. Плотные. С узкой резинкой на бёдрах, сдвинув которую, можно увидеть тонкую ребристую полоску на молочно-белой коже.
И Дайки каждый день видел её. Прямо в классе. На уроке английского или японского. Вообще всегда. Цеплялся за неё взглядом, когда Сацуки садилась за парту, и плотная ткань натягивалась на коленях, смещая резинку на пару сантиметров вниз.
Вот же сука.
Дайки снова бросил взгляд на мяч. Побросать ещё или свалить?
Свалить. И это не потому, что год назад он застал в том углу Сацуки, прижатую к стене бывшим капитаном.
Всё-таки не зря он невзлюбил Вакамацу ещё на первом курсе.
Херовы инстинкты.
Тогда-то он и выделил её из толпы, а она, наоборот, смешала его с окружающей серой массой.
- Перестань лезть в мою жизнь, Аомине! Мне не пять лет!
Вот именно, что не пять. Семнадцать. Семнадцать, мать твою. В пять лет ты бы не стала вытворять подобную херню, которой упиваешься сейчас.
И плевать Аомине хотел, что у Сацуки за всю жизнь было лишь два парня: Вакамацу и какой-то смазливый второгодка из кружка журналистики, в который она переквалифицировалась после разрыва с Коске.
Ушла и больше не появлялась в этом зале.
Хотя нет, появлялась. Приходила брать интервью у новичков, вытянувших какую-то игру турнира, когда он, Аомине, валялся дома с простудой.
- Мне кажется, Аомине, ты слишком много на себя берёшь.
Аомине.
Аомине, блять.
Чёртова фамилия вместо звонкого «Дай-чан».
А-о-ми-не.
Ну не смешно ли?
Смешно же. Просто обхохочешься.
От внезапно раздавшегося звонка Аомине вздрогнул. Он не хотел идти на урок. Не хотел снова видеть эту адскую полоску на коже.
Нахера?
Он и так на грани отчисления.
Вытащив из шкафчика школьный пиджак, Дайки затянул на шее неровный узел и хотел было свалить домой, как в него снова кто-то врезался.
От кого-то за километр несло навязчивыми духами и мерзкой типографической краской.
Машинально схватив её за затылок, Аомине словно по наводке инстинктов сжал прядь розовых волос и прижал девушку к себе, чтобы та не отшатнулась и не опрокинулась назад.
Сацуки вздрогнула, но не отпрянула.
Что ты делаешь, идиотка?
Волнение задрожало под кожей, вызывая волну мурашек.
Почему ты дрожишь?
- Сацуки?
Молчит. Упирается лбом в его острые ключицы и молчит.
Не надоело ещё? Уже год рта в мою сторону не раскрываешь.
Свободной рукой Аомине захлопнул дверь, а потом – лучше бы он этого не делал – впился пальцами в её подбородок и потянул вверх.
Её голова запрокинулась, словно болванчик.
- Какого чёрта?
Не отпуская запутанных в пальцах розовых прядей, Аомине с затылка переместил ладонь на скулу девушки, аккуратно проведя большим пальцем по нитке запёкшейся крови.
Ублюдок. Убью нахер.
- Не сошлись характерами.
Капсула с жидким гневом, зудящая где-то под кожей, казалось, лопнула, растекаясь жарким ядом по набухшим от злости венам. И это её голос? Какого чёрта она хрипит, будто целую вечность проторчала в пустыне без глотка воды?
- Что ты здесь забыла?
- Я должна спрашивать твоего разрешения, чтобы прийти в спортзал?
Усмешка. Змеиная.
Чёртов серпентарий.
- Отпусти меня.
- Нет.
- Отпусти меня, Аомине.
- Тебе повторить по буквам?
- Мне нужно идти на урок.
- Ты влетела сюда со звонком.
- А сейчас передумала. Отпусти.
Она принципиально не смотрела ему в глаза. Опустила голову и пялилась на ослабленный галстук.
- Почему ты избегаешь меня?
- Я не избегаю тебя, Аомине. Я просто была занята.
Дайки резко отдёрнул руку от розового марева и, обойдя девушку, схватился за дверную ручку.
Ну и пошла нахер.
Он ненавидел, когда Сацуки звала его Дай-чаном, терпеть не мог этот детский суффикс, а сейчас, отчего-то, испытывал нехватку чанов в крови.
Давай, сделай это.
Назови меня по-старому.
- Аомине.
Вот же блять.
Нырнув ладонями под напряжёнными руками форварда, Сацуки обхватила его торс и уткнулась носом в выпирающий сквозь форму позвонок.
- Прости меня.
Сацуки крепче впилась острыми ногтями в складки его рубашки и сжала ткань в кулаках.
- Прости.
Умоляюпростименя.
- Что ты делаешь, Сацуки?
- Не уходи.
Она беспомощно заелозила головой по его спине, размазывая по пиджаку выступившие слёзы.
Какого хера ты ревёшь?
Аомине попытался разжать её пальцы, но она только крепче вцепилась в его рубашку.
- Не смей уходить!
- Успокойся.
От ровного тона и хриплых ноток Сацуки вздрогнула и ослабила хватку.
Резкий поворот.
- Что…
- Заткнись.
Аомине не хотел ничего слушать. Никаких объяснений. Ни-сло-ва.
Её рука потянулась к его лбу.
Перестань.
Разгладила вертикальные складки.
Что ты делаешь?
Аккуратно очертила большим пальцем линию брови.
Прошу.
Провела заточенными ногтями по тёмной скуле.
Умоляю.
И рухнула вниз.
Не прекращай.
Они стояли друг напротив друга, не касаясь.
Сацуки сама взяла его ладонь и приложила к своей щеке. Прикрыла глаза, отчего тень от ресниц задрожала на нижнем веке, и буквально растворилась.
Растворилась, чтобы было легче впитаться в него.
Как раньше.
- Дай-чан.
Да, как раньше.
С его кисти ладонь Сацуки заскользила вверх по предплечью, цепляясь за складки одежды едва согнутыми пальцами, поднялась по плечу и схватилась за шею, опираясь основанием в кадык.
- Прости меня, Дай-чан.
Пальцы Дайки мёртвым грузом лежали на щеке Сацуки, не шевелясь. Наверное, только сила гравитации заставила их сдвинуться и очертить линию скул и на секунду задержаться большим пальцем на нижней губе девушки, оттягивая её вниз.
Зачем она пришла сюда?
- Прости.
За что она извиняется?
- Дай-чан…
Зачем она целует его?
Приподнявшись на носочки, почти невесомо и до чёртиков робко.
Ты делаешь неправильно, Сацуки.
Громкий вскрик, и она уже впечатывается в стену, где ей самое место. Вжимается узкими плечами в его грудь и закидывает руки, ледяными ладонями ощущая каждый позвонок на его согнутой шее.
Согнутой к ней.
Свободная рука Дайки беспрепятственно блуждает по её телу и – вот чёрт – задевает подол ненавистной юбки, отчего тот поднимается, оголяя линию бедра.
И этот кусок ткани они называют школьной формой?
Аомине почувствовал, как Сацуки опёрлась руками на его плечи и с силой надавила на них.
Понял, не глупый.
Подхватив Сацуки за бёдра, он позволил ей оплести ногами его торс и зарыться руками в волосы на затылке.
Лучше бы ты не приходила.
Не уходи.
Прижимая Сацуки к стене, Аомине чувствовал, как в его грудь упирается вздымающаяся от глубокого дыхания грудь девушки. Он кожей чувствовал каждую пуговицу на её блузке.
Каждую. Блядскую. Пуговицу.
Сжимая пальцами бёдра, он заставлял её выгибаться навстречу к нему и закусывать губы от приятных ощущений.
Потому что нехер носить такие короткие юбки с такими охуенными ногами.
Губы Аомине плавно переместились на шею, закусывая кусок кожи и оттягивая его на себя.
Останется синяк.
Так тебе и надо.
Внезапно раздались шаркающие шаги, и в полутёмном зале мелькнула полоска яркого света. Аомине резко отпустил Сацуки, отчего та скатилась по стене и едва устояла на дрожащих ногах.
Дверь приоткрылась, и в спортзал заглянул тощий первогодка в спортивном костюме Тоуо с сумкой наперевес. Ойкнув, Сацуки проскочила под рукой Аомине и выпорхнула из зала, едва не сбив смутившегося парня.
- П-п-простите, Аомине-сан.
Не взглянув на него, Аомине поправил сбившийся галстук и покинул помещение вслед за Сацуки. Не хватало ещё выслушивать оправдания этого хлюпика.
Где-то за углом мелькнула розовая шевелюра Сацуки, и Дайки с ухмылкой подумал, что сегодня вечером она ему объяснит своё необъяснимое поведение.
И снимет уже эти чёртовы чулки.
Благо, они живут на одной лестничной площадке.