Nobody said it was easy (Никто не говорил, что будет легко)

В огромном зеркале отражалась стройная женская фигурка в шёлковом платье серебристого цвета от Val Stefani. Высокую замысловатую причёску украшала бриллиантовая тиара Graff. Изящный букет невесты из спрей роз сорта «Мими Эден», фрезий и эустом ждал своей очереди на стеклянном столике. Нихан ожидала, пока помощницы, вьющиеся около неё, словно пчёлки-трудяги вокруг дивного цветка, закончат последние приготовления. Но самые главные аксессуары невесты уже были с ней: счастливый блеск в глазах, улыбка на губах и непоколебимая уверенность в своём мужчине. Свадьбу решили провести в особняке Козджуоглу в узком кругу знакомых и друзей, поскольку бурных обсуждений и сплетен Эмиру с Нихан хватало и на страницах жёлтой прессы. Папарацци буквально обезумели и отслеживали каждый их шаг, пытаясь выхватить хотя бы маленький лакомый кусочек информации. На следующий день после торжества было решено лететь всей семьёй в Англию и по просьбе самой Дениз оставить её на попечении дедушки Галипа и тёти Асу, а самих родителей девочка безапелляционно отправила на две недели в Париж: «Я соскучилась по своим лошадям в Уэльсе, хочу вдоволь накататься и нагуляться по пляжу с дедом. А вы с папой должны поехать в настоящее свадебное путешествие, мама, и не спорь!». Три недели, проведённые с Эмиром, пролетели как мгновение. Нихан чувствовала, что наконец-то обрела душевное спокойствие, интуитивно понимала, что теперь, спустя долгие годы, она всё делает правильно. Каждый день с Эмиром был наполнен смыслом и радостью узнавания друг друга. Уходили и растворялись старые обиды, становилось очевидным, что они и правда родственные души, похожие во многом люди, идеальная пара. Нихан видела и чувствовала, как меняется Эмир. Он всегда реагировал на неё по-особенному. В прошлом это были мимолётные вспышки счастья в его глазах и кратковременного изменения в поведении, когда она была рядом с ним. Теперь они проводили друг с другом всё больше времени и вместе разгребали накопившиеся дела. Развод с Кемалем, новые проекты в холдинге, подготовка к торжеству — всё это создавало ощутимое психологическое давление. Но ничто не могло теперь помешать Эмиру в осуществлении его планов. Нихан была счастливым свидетелем происходивших в нём перемен: спокойная сила, излучаемая её мужчиной, уверенность и некая умиротворённость, которой не было раньше — подпитывали женщину морально. Она поняла, как это прекрасно и естественно — иметь сильную опору в лице мужа, но сама ещё не до конца осознавала, что причина этой гармонии — она сама. Нихан и Эмир давали каждый друг другу то, чего им не хватало и чего они никогда не могли найти в других. Кусочки идеально подходящего друг другу пазла. Вместе им пришлось столкнуться со множеством проблем как со стороны семейства Сойдере, так и со стороны клана Козджуоглу. Галип не был удивлён новостью о воссоединении Эмира и Нихан. Он знал своего сына слишком хорошо, чтобы сомневаться в другом исходе их истории. А вот Асу была в ярости, поэтому и Галип, и её муж Энтони прилагали все усилия, чтобы успокоить будущую мать. Врач запретил ей перелёты и поездки на дальние расстояния из-за возникновения осложнений во время беременности, поэтому Асу изливала свой праведный гнев на брата по телефону: — Ты идиот, брат! Слышишь меня?! Глупец! Два раза в одну реку не войдёшь! Ты хочешь, чтобы эта женщина снова разрушила твою жизнь! На этот раз она окончательно тебя погубит. Как ты можешь доверять ей? — Эмир выслушивал негодование сестры по международной связи, спокойно улыбаясь. Нихан была рядом с ним в кабинете, и каждое громогласное слово Асу ей было прекрасно слышно и без громкой связи. — Дорогая, прошу тебя, успокойся! Подумай о нашем ребёнке! Тебе нельзя волноваться. Они взрослые люди, разберутся со своей жизнью сами, — в трубке послышались увещевания Энтони и ворчание Галипа. — Отпусти телефон, Тони! Отец, я в порядке! Будь всё проклято! Как вы можете так равнодушно относиться к судьбе моего брата? Он совершенно ослеп от своей любви! — вопиющее возмущение в голосе сестры вызвало усмешку у Эмира. — Тебе будет не до смеха, дорогой братик, когда до Аксан дойдёт эта «благая весть», — Асу перешла к своему излюбленному и на данный момент последнему средству — угрозам. — Она так помогла всей нашей семье, вернула тебя к жизни, когда ты был разбит, поддержала, когда тебе было плохо. Она была бы идеальной супругой. Надеюсь, хотя бы Аксан приведёт в чувство тебя и твою бесстыжую невесту! — Не смей говорить плохо о Нихан, Асу, — моментально среагировал Эмир. — Отвечаю на каждый пункт твоей обвинительной речи в ретроспективном порядке: мне не нужна идеальная, мне нужна Нихан. Аксан помогла мне и я никогда не забуду её доброту. Она мой деловой партнёр, союзник и друг, но я не люблю её. И Аксан это знает. И я уверен, что когда она получит приглашение на нашу с Нихан свадьбу, то отреагирует благоразумно и подобающе другу — будет рада за меня и пожелает нам счастья. И разве ты не знаешь, что птицу феникс возвращает к жизни не любовь, а пламя? — с примирительной улыбкой закончил Эмир. — А теперь послушайся своего мужа, джуниор. Твой Тони крайне рассудительный и благоразумный парень! Мы с Нихан и правда знаем лучше. А ты позаботься о моём племяннике и не расстраивай его маму. Жаль, что ты не сможешь приехать на нашу свадьбу, Асу. Но здоровье и безопасность ребёнка важнее. И спасибо, что так горячо беспокоишься за брата. Скоро увидимся, — попрощался с всё ещё ворчащей сестрой Эмир. Нихан понимала, что Асу во многом права и такая враждебность к ней оправдана. Она вспомнила, как ненавидела сестру Эмира в прошлом из-за глупого соревнования за внимание Кемаля, а потом ещё и из-за того, что она тоже Козджуоглу. Если раньше дешёвые альфонские трюки Кемаля по паразитированию на деньгах и акциях Асу казались Нихан допустимыми и оправданными, то теперь ей было стыдно за своё отношение к сестре Эмира и за действия Сойдере. Словно почувствовав мрачные мысли, обуревавшие возлюбленную, Эмир подошёл к Нихан и, нежно взяв за подбородок, заставил её поднять голову и посмотреть ему в глаза. — В чём дело, Нихан? Тебя расстроил этот разговор? Ты не должна обращать внимания на реакцию Асу. Вообще не должна слушать никого, кроме меня и Дениз. Нихан провела ладонями по его груди и обняла руками за шею. — Глава семьи отдаёт распоряжение? —за заигрывающим тоном женщина попыталась скрыть свою реакцию на состоявшийся разговор, зная, что любое её огорчение причиняет Эмиру в сто раз больше печали. Но безрезультатно — он читал её как открытую книгу. — Образ послушной восточной жены не идёт тебе, Нихан. Расскажи, что тебя беспокоит. Поговори со мной. Я не хочу, чтобы между нами снова возникали какие-то недомолвки. Хватит с нас тайн, — не выполнить его просьбу было невозможно, находясь в плену его объятий и вкрадчивого глубокого голоса. — Эмир, единственное, о чем я сейчас жалею, так это о потерянных годах. Мы давно могли быть счастливы! Дениз была бы твоей дочерью. Мой брат и отец могли бы быть живы, — голос Нихан сорвался и Эмир крепче прижал её к себе, утешительно гладя по волосам. — И кто виной всему? Я! Я бы снова сбежала жалеть себя и наказывать той жизнью в Трабзоне, если бы ты позволил… — Не позволю! — твёрдо заявил Эмир. — Дениз всегда была и будет моей дочерью. Она сама выбрала и полюбила меня, Нихан. Я уже говорил тебе, что рано или поздно ты тоже меня увидишь и полюбишь. И хватит копаться в себе и в прошлом. Надо жить дальше. — Я знаю. Сейчас у меня такое ощущение, будто я с бешеной скоростью несусь к пропасти, но сумасшедшая надежда на то, что на краю я воспарю к небесам, а не разобьюсь о скалы на дне, не покидает меня. Хорошо, что ты есть. Одна я бы не справилась со всем этим. А Асу права, я могу её понять. Надеюсь, со временем мы сблизимся и узнаем друг друга. По крайней мере, я обязана ей твоей жизнью и здоровьем. Ведь именно Асу смогла уговорить тебя на операцию, и при её поддержке и заботе всё прошло успешно. — Сердце моей сестры наполнено нерастраченной любовью. Как и моё, — задумчиво ответил Эмир. — Пока мы жили в Англии и она съедала мой мозг увещеваниями о необходимости вытащить из позвоночника ту пулю, «подаренную» Сойдере, я открывал для себя это новое чувство — иметь родного человека, да к тому же сестру. С женщинами всегда сложнее, — улыбнулся мужчина. — Они всегда побеждают. Сдался и я, но, видимо, Аллах был милостив ко мне и к хирургами, оперировавшим меня, так что после операции я не стал инвалидом, как прогнозировали 7 лет назад турецкие врачи, а через два года реабилитации я полностью восстановился. И это, признаюсь тебе, любимая, тоже помогло мне выжить без тебя, укрепило веру в то, что наша история ещё не закончена. Семья Сойдере превратила бракоразводный процесс в цирк, и сейчас Нихан, поправляя пышную юбку свадебного платья, вспоминала об этом с весёлой улыбкой. Эмир сделал всё, чтобы эта неприятная часть перехода от старой жизни к новой прошла для Нихан быстро и безболезненно. По особым обстоятельствам, не последнюю роль среди которых сыграла фамилия Козджуоглу, дело было принято судом к рассмотрению на следующий день после подачи заявления. Кемалю Сойдере предлагалось разрешить всё мирно без проведения заседания, но Кемаль не будет Кемалем, если не закатит сцену. Полюбовно расторгнуть брак, подписав соглашение о разводе, не удалось. По вопросу о том, с кем из родителей останется Дениз, мирно договориться также не получилось, поэтому встала необходимость проведения судебного заседания. Нихан собиралась пойти туда и высказать Сойдере всё в лицо, несмотря на горячие убеждения Эмира не мараться и предоставить всё его адвокатам. — Чёрта с два, Эмир! Я публично выскажу этому болоту всё, что я о нём думаю. В итоге ситуация семилетней давности повторилась снова, но зеркально: святая троица опять встретилась в суде, но теперь Эмир с победной улыбкой «отнимал» Нихан у Кемаля, а та не могла дождаться начала заседания, нервно ходя из угла в угол. Кемаль привёз с собой в Стамбул почти всё своё семейство — видимо, собирался под гнётом изобличающих свидетельских показаний против жены убедить судью оставить ему Дениз. А может, просто трусил выходить один-на-один против Козджуоглу, снова собирая вокруг себя толпу. Нихан не была удивлена, увидев знакомую надменную боевую стойку располневшего за прошедшие годы Кемаля, высокомерно-осуждающее выражение лица Фейхиме и заискивающе-виноватое поведение Вильдан перед Эмиром, но, заметив в «группе поддержки» и раздавшуюся после рождения трёх отпрысков, затянутую в обтягивающие лосины фигуру младшей сестрёнки Кемаля, пришла в ярость. Зейнеп, зачем-то явившаяся вместе со всем шалманом, с интересом и поволокой во взгляде рассматривала Эмира. Тот же являл собой в строгом чёрном костюме и тёмно-синей рубашке саму невозмутимость и излучал слоновье спокойствие, крепко держа Нихан за руку у всех на виду и наблюдая броуновское движение в толпе Сойдере с выражением лёгкого презрения на аристократичном лице. «На ловца и зверь бежит», — подумала Нихан, хищно рассматривая бесцеремонно глазеющую на них Зейнеп. — Уважаемый суд и участники процесса, — начала свою речь Нихан, пользуясь правом истца выступать первой и держа в голове все советы, полученные ранее от Эмира и приглашённых им адвокатов. — Я простой обыватель и в юридических тонкостях не разбираюсь, поэтому просто, честно и правдиво расскажу всё, что давно должна была. В жизни я совершила много ошибок, и одной из крупнейших стал брак с Кемалем Сойдере. О тяжести той платы, которую мне пришлось понести за это, знаю только я. Но сейчас мы говорим не об этом. Сейчас я призываю всех поступить гуманно и благоразумно. Я прошу суд помочь мне соединить любящие сердца, — по залу пробежал шепоток возмущения, на который Нихан не обратила никакого внимания. Она интуитивно, кожей ощущала на себе взгляд Эмира и его улыбку, появившуюся после её последней фразы. — Я говорю сейчас не только о нас с Эмиром. Я хочу представить Вам, Ваша честь, уникального мужчину, образец чести и достоинства — Кемаля Сойдере, который всегда хранил верность своей возлюбленной. Не так ли, Кемаль? Правда, в течение последних двух лет ты поменял объект своей верности на Назар Кылыч, почему-то забыв о том, что был в браке со мной, — ядовитая улыбка Нихан взбесила Кемаля и его семейство, оккупировавшее зрительские скамьи, ещё больше, чем её изобличающие смелые слова. — Ваша честь, прошу обратить Ваше внимание на подтверждающие мои слова фотографии, представленные в ходе досудебной подготовки адвокатами, на которых зафиксированы встречи Кемаль-бея и Назар-ханым в разное время за прошедшие два года. Кадров там более, чем достаточно, и большинство из них абсолютно недвусмысленные. — Ты сама распутная женщина! Ты переспала с Эмиром Козджуоглу во время последней недельной поездки в Стамбул с Дениз, а теперь продолжаешь жить с ним как жена, будучи пока ещё в браке со мной! — слюни беснующегося Кемаля долетали до трибуны посреди зала, за которой, гордо расправив плечи, выступала Нихан. Но больше ей не было стыдно. Совсем. Нихан испытывала странное чувство эйфории, будто она в данный момент вращала колесо фортуны. Жажда крови разлилась в мозгу женщины, придавая ей уверенности в своих силах. — Тишина в зале! Кемаль-бей, держите себя в руках или я буду вынужден выпроводить Вас и продолжить процесс без Вашего участия, — предупредил судья. — Знаешь, Кемаль, то, что произошло между мной и Эмиром, было не самым важным событием той недели. Решающим было то, что один слепой запутавшийся человек побывал в аду и прозрел. Воистину, ты никогда не насытишься этой войной. Ты и твоя семья всегда прикрывались ложной добродетелью, осуждая всех подряд и не видя бревна в своем глазу. Но всему приходит конец. Я требую немедленного развода, ибо о дальнейшей жизни с тобой и возможном примирении не может быть и речи. Я не претендую на какое-либо имущество или алименты, так как способна своими силами вырастить дочь. И я ни за что не оставлю Дениз с тобой, в семье уголовников и убийц. Ваша честь, я также хочу сделать новое заявление. Я прошу суд возобновить расследование убийства моего брата Озана Сезина и привлечь к ответственности за соучастие в нём Зейнеп Сойдере-Кимдир, находящуюся сейчас здесь, в зале суда. Зейнеп-ханым удалось мастерски уйти от наказания и свалить всю вину на своего брата, Тарыка Сойдере, умело подтасовав улики против неё, собранные детективом Хакканом Кимдир. Последнего я прошу признать профессионально непригодными за неоднократное нарушение законного процессуального порядка расследования, исход которого привёл к тому, что убийца продолжает разгуливать на свободе. Это было похлеще взрыва атомной бомбы. Охрана суда еле сдерживала пытающихся разорвать Нихан на куски Кемаля и Фейхиме, а охраняющий вход в зал суда страж порядка удерживал бьющуюся в истерике Зейнеп, пытавшуюся под шумок улизнуть. Вильдан незаметно примкнула к Эмиру, пугливо выглядывая из-за его плеча. Сам Эмир, сжав губы, мрачно смотрел на жёнушку, последнее заявление которой было выдано явно «не по сценарию». — Зачем ты это сделала, Нихан? — они сидели в ресторане, потягивая «Жевре-Шамбертен» и приходя в себя после напряжённого дня. Наконец все бумаги были подписаны, Нихан снова стала свободной женщиной, носящей фамилию Сезин и имеющей все права на воспитание дочери. Услышав недовольство в голосе Эмира, она, крутя пальцами тонкий бокал на длинной ножке, внимательно посмотрела ему в глаза. — Что ты почувствовал, когда увидел Зейнеп сегодня? — её тон был безмятежен. — Будь оно всё проклято! Причём тут эта недалёкая шлюха?! Плевать я на неё хотел! — взорвался Эмир. — Тогда что тебя не устраивает? — Нихан вопросительно изогнула бровь. — То, что ты подставила себя! Нужно было поручить поднять эту грязь моим юристам или, на худой конец, отложить жажду мести до окончания заседания. Это было эпично, не спорю. Но что бы случилось, если бы я не предусмотрел заранее охрану в зале суда?! Сумасшедшая семейка Сойдере разорвала бы тебя на моих глазах! — кипятился Эмир. — Так вот оно что… — протянула Нихан. — А то я уж грешным делом подумала, что старые чувства к «малышке» Зейнеп вспыхнули с новой силой и тебе жаль отправлять её за решётку. — Я убью тебя, — Эмир резко схватил за руку Нихан и притянул к себе, насколько позволял стол. — Сегодня ночью я вытрахаю эти глупые мысли из твоей головки, и не жди от меня пощады! — Фу, как грубо! — шутливо сморщила носик Нихан. — Хотя, стоит признать, что я не против умереть от удовольствия в постели, — её колдовские зелёные глаза и загадочная улыбка сводили Эмира с ума. — Не надо меня дразнить, Нихан. Если бы мы сейчас были не в ресторане… — Держите себя в руках, Эмир-бей, мы в публичном месте, — невозмутимо парировала Нихан. Психологическое напряжение между ними от её выходки переросло в напряжение другого рода. — Ты чего такая спокойная? — поинтересовался Эмир. — Я счастлива, — просто и честно ответила Нихан, демонстрируя всем своим видом правдивость своих слов. — Я свободна, Эмир! Свободна от всех оков. Я вернула старый долг брату, и теперь тот камень, что давил на мою душу, бесследно исчез. Я снова ощущаю пьянящий вкус жизни. А может, я просто хмелею от этого чудесного бургундского вина? — Нихан счастливо мелодично рассмеялась. — Ты сегодня говоришь загадками. И ты такая красивая. На долгую свободу от оков не рассчитывай, очень скоро ты снова станешь Нихан Козджуоглу, и на этот раз даже смерть не разлучит нас. — Я тебя люблю, — впервые Нихан опередила Эмира с признанием, и потянулась к нему за поцелуем. — А я тебя ещё больше. Дениз, ворвавшаяся в комнату, словно вихрь, выдернула Нихан из воспоминаний. Девочка была одета в чудесное розовое платье и сияла от радости. — Мама, папочка уже готов и ждёт тебя внизу! Он такой красивый, — восхищённо зажмурилась Дениз. — А ты ещё красивее. Настоящая принцесса! Нихан присела на корточки, обняв дочку и целуя её розовые от возбуждения щёчки. — Это ты наша принцесса. Так значит, мне можно спускаться? — Да, я как раз пришла сказать тебе кое-что, прежде чем ты выйдешь, мамочка. Точнее, попросить тебя кое о чём. — Всё что угодно, моя сладкая. — Не обижай больше папу, — Дениз внимательно смотрела в глаза матери и её тон был совершенно серьёзным. — Он очень тебя любит. Я знаю это. Папа много рассказывал мне о своих чувствах. Я всегда молила Аллаха, чтобы вы с ним помирились, и Боженька услышал меня, — от чистых признаний дочери у Нихан защемило сердце. — Не плачь, мамочка! Ты такая красивая, поэтому тебе нельзя сейчас плакать. Просто пообещай мне, что ты не будешь обижать папу. — Я обещаю, Дениз, — усилием воли подавив слёзы, Нихан крепко обняла дочь. — А теперь беги вниз, к гостям, а я спущусь сразу же за тобой к папе, и мы с ним придём в зал вместе. «Спасибо тебе, Аллах, что подарил мне такое дитя. Прошу Тебя, дай мне сил исправить мои ошибки. Храни нашу семью. И позволь мне достойно пройти остаток моего земного пути». Эмир зачарованно следил, как любовь всей его жизни спускается по лестнице навстречу ему. Он преодолел последние три ступени и нежно взял её за руку, помогая спуститься к подножию. Глядя друг другу в глаза, они постояли несколько секунд в тишине, понимая друг друга без слов. Они были излишни. Нихан взяла Эмира под руку, и, счастливо улыбаясь, они направились в зал, где их уже заждались Дениз с гостями и представитель мэрии со свидетелями. Они пройдут этот путь. Каким бы сложным и тернистым он ни был, они преодолеют его вместе. Самое страшное уже позади: разлука, боль, разочарование. А впереди — долгая, счастливая жизнь. Твоя рука в моей руке. Мы вместе. Навсегда.