Nobody said it was easy (Никто не говорил, что будет легко)

Вернувшись с пляжа, Нихан собиралась выпить травяного чая и пойти поцеловать Дениз перед сном, как вдруг на пороге дома из темноты её окликнул негромкий голос: — Где ты была? — почти равнодушно спросил Кемаль. Женщина, увлечённая своими мыслями, в темноте не заметила сидящего слева от крыльца мужа, и его неожиданное появление и вопрос напугали её. На неё накатило чувство дежавю. Когда-то давно, 7 лет назад, этот же вопрос ей задавал другой мужчина — её бывший муж, и ситуация была почти зеркальная: Нихан вернулась со свадьбы Айхана и Лейлы, где танцевала с Кемалем, наплевав на все запреты. Эмир накинулся на неё, как раненый зверь, и Нихан никогда не забудет его волчий взгляд на неё, его прерывистое дыхание и руку, сжимающую ей горло… С трудом вырвавшись из омута мрачных воспоминаний, Нихан повернулась к Кемалю: — Ты меня напугал. Я решила немного побыть одна, посидеть на берегу, проветрить голову. Мне нужно было набраться сил перед завтр… — Ложь, — так же равнодушно перебил её муж. — Ты снова думала о нём. По-твоему, я идиот? И не замечаю, что с тобой происходит?! — злость поднималась в Кемале и готова была выплеснуться наружу. — Кемаль, пожалуйста! Давай не будем сейчас выяснять отношения, — Нихан из последних сил пыталась погасить конфликт. — От этого никому из нас не станет легче, и положение дел не изменится. Я устала, замёрзла и промокла, хочу побыстрее переодеться и лечь спать. Завтра мы с Дениз уезжаем в Стамбул, и я не хочу расставаться на неделю, будучи снова в ссоре с тобой. — Действительно, кого волнует то, что я останусь ещё на одну неделю без дочери? Кого заботит, что Дениз всё больше отдаляется от меня?! Что дочь начинает стыдиться родного отца, родного дома?! — Разве я виновата в этом, Кемаль? — Ты виновата во всём, через что мне сейчас приходится проходить, Нихан, — Кемаль выплёвывал каждое слово со злостью и презрением. Сегодня он не был пьян, и Нихан поняла, что он долго готовил эту тираду и теперь его было уже не остановить. — Из-за тебя Дениз впервые в жизни назвала «папой» этого ублюдка, а не меня! Ты лишила меня первого года жизни дочери из-за своих глупых планов о мести, которая так и не состоялась. А теперь я могу потерять дочь полностью, потому что этот мерзавец до сих пор одержим тобой, и весь его спектакль с опекунством Дениз— всего лишь способ подобраться к тебе ближе и не выпускать из поля зрения. — Прекрати, Кемаль, я не собираюсь дальше слушать этот бред! — Нихан попыталась уйти, но Кемаль схватил её за руку и силой удержал на месте, нависнув над женщиной своим располневшим за последние годы телом. — Ты будешь слушать всё, что говорит тебе твой муж! И ты никуда не пойдёшь, пока я не закончу. Ты никогда не доверяла мне так, как доверяла ему. В последний момент ты всегда выбирала его. Ты скрыла от меня сначала своего брата-убийцу, потом мою дочь, а что ты скрываешь теперь, Нихан, убегая из дома по ночам? — Мне больно, Кемаль! Отпусти меня! — Я вижу то облегчение, которое ты испытываешь, садясь с Дениз каждый месяц в его роскошный лимузин, который он показательно и неизменно присылает за вами! Ещё бы, ведь можно на неделю убежать из этого ада, подальше от ставшего неприятным и нежеланным мужа, от нравоучений свекрови, от осуждающих взглядов и упрёков матери, от всей этой нищеты. И всю неделю ты не беспокоишься о том, где и с кем твой муж! — А где был ты, когда я просила тебя помочь мне спасти Дениз, когда Эмир украл её 8 лет назад? — Нихан наконец вырвала руку из хватки мужа и перешла в наступление. — Ты забыл, как тогда поступил со мной? Ты дважды унизил меня, сначала намекнув на взаиморасчёты в интимной форме, а когда я опустилась до такого, решившись на это ради последнего шанса спасти Дениз и себя от Эмира, ты разыграл новый спектакль с Асу Козджуоглу! Позже я простила тебя, Кемаль, но не думала, что спустя 8 лет буду жалеть об этом! — Это не оправдывает то, что ты скрывала от меня дочь столько времени, Нихан! За это время она успела привязаться к Козджоуглу, — Кемаль упорно избегал называть Эмира по имени, — и эта установившаяся в младенчестве связь с ним не умерла, как мы теперь видим. — Так почему же ты не пошевелил пальцем, когда пришла повестка в суд? Почему я взвалила на себя бремя решения этой проблемы, упрашивая Зехру нам помочь, прося у Лейлы денег в долг, собирая документы в суд? Где был ты всё это время?! Ты пил и истерил в Трабзоне, а в суде, вместо поддержки, я получила от тебя слёзы и слабоволие! Так какое право ты имеешь делать меня причиной всех бед, что обрушились на твою голову? В тёмных глазах Кемаля промелькнуло нечто, отдалённо напоминающее ненависть. Нихан же стояла, поражённая собственной смелостью высказать впервые за их совместную жизнь всю правду в лицо мужу с одной стороны, и ощущением полёта в тёмную пропасть — с другой. Кемаль повернулся к Нихан спиной, его плечи опустились. Спустя несколько мгновений от обернулся к ней, в его глазах снова стояли слёзы, но в глубине их всё ещё таилась злоба. — Я жалею о том, что решил ввязаться в войну с Козджуоглу, — голос Кемаля звучал слабо и невнятно, будто мысли вслух. — Теперь я понимаю, что все мои усилия привели лишь к Пирровой победе. Родители были правы, когда советовали мне держаться от вашей семьи подальше. Пробормотав это, Кемаль быстрым шагом зашёл в дом и захлопнул за собой дверь. Нихан ещё некоторое время постояла во дворе, пытаясь осмыслить произошедшее. Её шокировало последнее признание мужа, фактически капитуляция. Ни разу она не смотрела на ситуацию с такой стороны и только сейчас осознала, что ту войну между Козджуоглу и Сойдере развязал вовсе не Эмир, а Кемаль, вернувшийся из Зонгулдака полный жажды мести за поруганное самолюбие. Но сильнее остальных в голове билась мысль: «Эмир никогда и ни о чём не жалел. Тем более не жалел о знакомстве и жизни со мной. Жизни, полной для него боли, страданий и безответной любви. Кемаль, несмотря на все мои усилия быть с ним, стремление сохранить нашу любовь, несмотря на нашу дочь, только что пожалел о сражении за меня». Нихан сжала пальцами виски, предчувствуя надвигающуюся мигрень. Пазлы мозаики её жизни рождались в душе с трудом и складывались в неприглядную картину. Растерянно глядя в ночное небо, она раздумывала над тем, что же ей теперь делать с этим мрачным пейзажем?