Дуэт из одного

Да, камень Чудес Разрушения определённо даёт мне все девять кошачьих жизней, но несмотря на это, Леди всё равно отчитывает меня за каждый рискованный выпад. Знала бы она, что каждая её проронившаяся слеза отражается в моей душе, прожигая в ней отверстие, словно кислотой. Жизней-то, может, и девять, но ни одного запасного сердца я не получил, помимо этого ещё и потеряв своё единственное, в открытую украденное одной особой, которая на все обвинения в краже лишь выкрикивает: "Нуар, ты дурак или притворяешься!?" So close no matter how far

Мы – одно, хотя мест не счесть,

Couldn't be much more from the heart

Быть нельзя ближе, чем мы есть.

Forever trusting who we are

Доверяй тому, кто мы здесь,

And nothing else matters

Остальное не важно.

Все приключилось так внезапно: типичный школьный день, небольшое благородное дельце, оказанное упавшему старику, однообразные фотосессии и незнакомая шкатулка, которую я нашёл в сумке. С того самого дня в мою жизнь ворвались и магические способности, и вездесущие порождения Бражника, и... И напарница. То холодная, то приветливая, то кокетливая, то гневная напарница, данная мне то ли как великое счастье, поскольку с ней и без того дивный мир заиграл доселе невиданными красками, то ли как великое бедствие, потому что мир становится краше только под её чарующим взглядом, но, как назло, смотреть на меня Ледибаг как будто бы боится. Сколько дней я себя помню супергероем, ровно столько же тоскую по одной единственной и неповторимой, со свистом рассекающей ночной воздух Парижа с помощью волшебного йо-йо. Но она... Она ведь меня не любит. Нет, погоди, она сказала, что уже любит другого. Но ведь полюбить никогда не поздно? Но почему даже после того, как она мне напрямую сказала, что у нас ничего не выйдет, каждую ночь я продолжаю думать о ней? Почему мой взгляд, даже когда я рискую пропустить атаку, постоянно косит в её сторону? Почему я каждый вечер провожу за монитором, пересматривая новостные выпуски, телешоу или любительские записи с её участием? Я... Я перестаю понимать самого себя. Половина жительниц Парижа влюблена в Адриана Агреста, другая - в Кота Нуара. Но и сын известнейшего модельера Франции, и блондин в чёрной маске не хотят видеть никого, кроме героини в красном, не желают слышать ничего, кроме её смеха, не хотят ощущать ничего, кроме её биения сердца сквозь соприкосающиеся костюмы. Never opened myself this way

Никогда не был я таким.

Life is ours, we live it our way

Нашу жизнь не прожить другим.

All these words I don't just say

Неспроста говорю я им,

And nothing else matters

Остальное не важно.

Но что меня удивило больше всего, так это то, с какой лёгкостью я воспринял её отказ. Она поверила в мою искренность, выслушала, осознала всю откровенность ситуации и повела себя достойно. Она призналась, что ценит меня как лучшего друга, что только заставило Нуара с ещё большей силой поверить в свою теперь вполне осуществимую мечту. Вот только сколько высших образований я успею получить к тому моменту? Столько профилей образования вообще существует? Но всё же, почему я так легко воспринял её слова? А случайно "спокойное принятие неблагоприятных известий" не первый признак поехавшего сознания? Может, всё гораздо проще? Может, я перепутал любовь и влюблённость? Может, второе во мне ещё не переросло в первое? Тогда... Кого же я действительно люблю? Я давно знаком с Хлоей - она мой самый первый друг. Мы росли на глазах друг друга, всегда находясь поблизости, но Нино говорит, что она мне не ровня, что Буржуа - типичный избалованный подросток с богатенькой роднёй. Но не смотря на нашу схожесть, почти все её ненавидят. Основополагающих у этой ненависти две - скверный характер и "стабильное" финансовое состояние. Но такое отношение к ней несправедливо. Мне искренне жаль Хлою, ведь я был знаком ещё с той маленькой девочкой, которая бы и мухи не обидела. До тех пор, пока не ушла её мама. Миссис Буржуа была высокой и стройной женщиной, как и её ещё тогда мелкий государственный служащий - мистер Буржуа. Ничего не могу уверенно сказать о миссис Буржуа как о матери, поскольку виделся с ней крайне редко ввиду её частых разъездов, но маленькая Хлоя всегда вспоминала о ней с добротой. И её внезапный уход она перенесла с трудом. Войдя в дом, она поздоровались с нами, мирно копающимися в очередном конструкторе, а уже через десять минут стояла у порога с собранной дорожной сумкой. Перед уходом, обернувшись на дергавшую за край платья её Хлою, она опустилась на колени и что-то говорила ей полушепотом. Я не слышал её слов, находясь в другом углу комнаты, но по доносившимся звукам понял, что Хлоя лишь молчаливо выслушивала наставления матери. После этого женщина подарила прощальный поцелуй дочери в лоб, обняла ту на прощание и беззвучно вышла из дома, ни разу не обернувшись в надежде увидеть помутненный слёзами детский взгляд. Не без последствий, но Хлоя мужественно пережила эту беду. Дети, в особенности их мышление - очень хрупки, и любой поступок может сломать только формирующуюся детскую жизнь. А уход матери из семьи... Я тоже столкнулся с подобным, но... Определённо, беспомощно наблюдать за уходом родной мамы лично гораздо тяжелее, чем просто услышать то, что более ты её никогда не увидишь. Она действительно очень стойко встретила суровость настоящей жизни - несмотря на юный возраст, она не согнулась в судорогах, беспомощно заливаясь слезами, а, не без моей поддержки, какую мог оказать несмышленный пятилетний ребёнок, чуть дрожа, встала, в один день повзрослев лет на семь. С того самого дня она и начала меняться: улыбка на её лице становилась всё более и более редким явлением, детский всепознающий взгляд сменился недоверием в глазах, а человеческая предрасположенность ко всем сменилась страхом, прикрываемым презрением ко всем, кто не способен понять её горя. Изменения, вызванные в ней для самозащиты, стали её опорой жизни. Потеряв доверие к людям, она поняла, что надеяться можно только на себя, что если тебе что-то нужно, то получить это можно только своими силами, что если тебе плохо и ты нуждаешься в помощи, то твоё единственное лекарство - одиночество. Но расставание с матерью не сломало её полностью, хоть в это и никто не верит. Я-то, в отличие от всех других, вижу в ней простую человеческую и детскую любовь к жизни, получившую серьёзный, но не смертельный удар от взрослого более десяти лет назад. Почему я так считаю? Потому что Хлоя не встала на путь полного эгоизма, продолжая общаться и дружить с Сабриной. Многие ошибочно считают, что Хлоя держит её при себе только для того, чтобы та делала за неё домашнее задание. Но всё это лишь для сохранения образа "жестокой и беспощадной" - дочь мэра Парижа, в случае необходимости, в состоянии нанять себе человека, который будет выполнять за неё всю необходимую работу. Но я и Хлоя не пара. Кроме родственных чувств, подкрепленных общим горем, нас ничего не связывает. А то, что она на шею мне кидается при каждой встрече... Это же просто самозащита. Окажи на неё чуть большее давление, прояви немного упорства, пропусти мимо ушей её оскорбления - и она поймёт, что ты расколол её мнимую оболочку, и что более она не в состоянии тебе что-либо противопоставить. А что насчёт Рены Руж? Мы нашли с ней общий язык очень быстро, оказавшись одними из самых преданных фанатов друг друга. Trust I seek and I find in you

Верь тому, что в тебе постиг.

Every day for us something new

Новый день, словно новый стих.

Open mind for a different view

Будь открыт к мнению других,

And nothing else matters

Остальное не важно.

О, это было как снег на голову... где-нибудь в Доминиканской республике. Возникшая из ниоткуда и из ничего - она сразу показала своё рвение к подвигам, которому могли бы позавидовать мы с Ледибаг вместе взятые. Тот вечер казался самым что ни на есть рядовым - луна на небе, светящаяся Эйфелева башня на своём законном месте, очередная жертва Бражника... Странности начались с того момента, когда Ледибаг выпал заварочный чайник из Супершанса. Я не увидел в нём толка (как и от любой вещи, даруемой Супершансом), а вот моя напарница нашла его сходным с тем, что имеется у Мастера Фу. Выработав идеальный план и не просвещая меня в него, Ледибаг кошкой скрылась из виду, приказав мне держаться, оставив одного с толпой чудищ из скандинавской мифологии. Хорошо хоть из скандинавской, а не из русской. Итак, я с шестом остался один против тьмы маленьких монструозных созданий, которые постоянно раздваивались. Даже с Ледибаг эта битва грозила стать последней, но она вновь спасла ситуацию, приведя с собой нового героя. А что нам мешало до этого раздать три-четыре камня Чудес и всей супер-пупер-мега-геройской толпой отыскать Бражника? Эта незнакомка... Ей определённо к лицу образ хитрой лисы. А в те моменты, когда Рена Руж подшучивала надо мной (Каламбуры - моя стихия, дамочка!), было даже немного обидно. Но именно такая харизматичность и привлекла моё внимание. Интересно, а смог бы я узнать её по характеру в обычной жизни? Впрочем, как и в случае с Хлоей, ничего толкового у нас бы не вышло. Во-первых, неизвестно, когда Ледибаг вновь решит воспользоваться именно талисманом Лисы... К слову о талисманах - надо будет выпросить один у мастера для Нино. А если будет ещё один... Да, определённо, Маринетт не откажется от возможности побыть супергероиней. К тому же девушка под ярко-рыжей маской - типичная фанатка Ледибаг, которая видит Кота Нуара только в паре с Ледибаг независимо от места, будь то или очередное поле битвы, или торжественный бал в честь защитников Парижа. Да, и, пожалуй, единственный момент, когда мы будем с ней на одной волне - это на крыше какого-нибудь здания. Она скажет, как прекрасны звёзды на ночном небосводе, я спрошу, знает ли она, что ещё прекрасно в этом мире, и мы оба ответим: "Ледибаг"... So close no matter how far

Мы – одно, хотя мест не счесть,

Couldn't be much more from the heart

Быть нельзя ближе, чем мы есть.

Forever trusting who we are

Доверяй тому, кто мы здесь,

And nothing else matters

Остальное не важно.

Я отрываю взгляд от оранжево-розового небосвода, спешившего сменить эти оттенки на чёрное ночное покрывало с россыпью звёзд, и вновь смотрю на маленькую фигуру Ледибаг, суетливо маячившую на линии горизонта, созданной из крыш и фасадов зданий романтического Парижа. Такая близкая И такая дальняя. Такая родная, Но до боли другая. Такая милая, Любимая судьбой. Любимая всеми, Особенно мной. Она старательно пытается влюбить в себя всех своей добротой и отзывчивостью. Все ей твердят, что у неё это прекрасно получается. Некоторые готовы помочь ей ответной услугой. Немногие решатся вступиться за неё. Я готов отдать себя всего ради неё. Ладно бы меня, но Ледибаг ни от кого ничего не требует и не ждёт. То ли она настолько благородна, что не желает в ответ на свои усилия получить хоть немного благодарности, то ли настолько слепа, что не видит всеобщей любви к ней (моей в особенности) в упор. Never cared for what they

Наплевать, что все творят,

Never cared for what they know

Наплевать, что подглядят,

But I know

Знаю я

Never opened myself this way

Никогда не был я таким.

Life is ours, we live it our way

Нашу жизнь не прожить другим.

All these words I don't just say

Неспроста говорю я им,

And nothing else matters

Остальное не важно.

- Ну что, патруль окончен? - грациозно приземлившись, спрашивает она у меня, сидящего точно на том же краю крыши, что и полчаса назад, когда мы делили между собой районы патрулирования. Думаю, Леди и не благородна и тем более не слепа - эта девушка просто хитрее меня и Рены Руж с её силой Миража вместе взятых... Я, с подавленным взглядом, молчаливо перевёл взгляд на неё, а она, с жизнерадостной улыбкой на лице, продолжала ожидать от меня ответа... Она вообще не заметила то, что я весь патруль просидел на одном месте, наблюдая за её силуэтом, двигавшимся в блистательно-золотом диске спешно скрывающегося Солнца? - Ледибаг... - на выдохе бросил я, вновь отворачиваясь к слепящему светилу, дабы не видеть любимую напарницу, телом находящуюся на расстоянии вытянутой руки, а душой - где-то на Корейском полуострове. До ушей дошёл измотанных выдох девушки. - Нуар, я тебя не понимаю. - А я тебя! - крикнул я, в одно движение встав на ноги и повернувшись к ней, скрыв её за своей тенью. Ледибаг медленно подняла на меня свои глаза, в которых словно отражалось июльское полуденное небо. - Чего ты добиваешься? - А ты не догадываешься?! - почти перебив её, снова выкрикнул я. Выждав непонятно зачем секунду, она с выдохом опустила голову, закрыв глаза ладонью и поматав головой из стороны в сторону. - Нуар, ты очень сильно ошибаешься, если считаешь, что я ничего не вижу и не понимаю. - А что ещё я могу подумать? То ты играешься со мной, мило отшучиваясь от каждого моего сказанного слова, то грозишься взять у Мастера камень Лисы и создать себе "нормальный мираж Нуара", а то и вовсе без объяснений сбегаешь от меня, когда тебе Супершанс выдаёт блеск для губ! - получив возможность выяснить отношения, я решил сделать это раз и навсегда, от нервов начав широким шагом измерять крышу. - Может, я чего-то не понимаю? Может, я - причина моих терзаний? Скажи же мне тогда, чего я не понимаю? - Ты не понимаешь, что мы не можем быть вместе? - Нет, я не понимаю! Я много в этой жизни не понимаю, и тебя - в особенности! - всё, что я о ней думал, я, наконец, сказал. Теперь, когда я отвернулся от неё лицом к последним лучам солнца, пришла пора выслушивать её. - Объясни мне, раз я не понимаю, что нам мешает быть вместе? Она медленно стала приближаться ко мне, о чём свидетельствовал стук от её шагов по черепице. - А как же наш долг по защите Парижа? - руки в красном латексе легли на плечи, голос с трудом сохранял спокойствие, прикрывая уже наворачивающиеся слёзы. - Поставив под угрозу свои личности, мы подвергнем опасности свои талисманы, с которыми Бражник получит безграничную силу, - её руки уже обвились вокруг моей груди, - с камнями Чудес он поработит Париж, его жителей, весь мир или чего ещё хуже, - своей головой она прижалась к моей спине. - Скажи, ты этого хочешь?

Да что же она заладила!

Я резко оборачиваюсь к ней, заключая в свои объятия и смотря ей в глаза. Она же отворачивается в сторону, с силой изгибаясь, желая быть как можно дальше от меня, дополнительно отталкиваясь руками, ладони которых с силой давили на грудь. - Нет, я этого не хочу. Всё, что мне нужно, - ты и только ты, и меня благосостояние Парижа, его жителей и всего мира волнует, но только во вторую очередь... Посчитав, что я сказал уже достаточно, я потянулся к её губам, медленно и осторожно. Но губы наткнулись на препятствие в виде указательного пальца Ледибаг. - Ты забываешься, Нуар. Нам доверили великую силу, чтобы использовать её для всеобщего блага, а не нашего личного. Оттопыренный палец отодвигает меня, заставляя ослабить хватку. Не сводя с меня взгляда, она спиной отходит к краю крыши, держась только на носках. - Не забывай, для чего нам дана эта сила. Предавая свои желания и мечтания, мы избавляем всех остальных от этого тяжёлого бремени... - Меня не волнуют другие! - снова вспылил я. - Мне нужна только ты! - Тогда сделай это ради меня - забудь о своей мечте, - закончив, она расставила руки в стороны и спрыгнула вниз. - Ледибаг! Я успеваю сделать только шаг в её сторону с вытянутой вперёд рукой, но она уже забросила йо-йо на соседнее здание, стремительно удаляясь от меня в только-только назревающую темноту. Я сваливаюсь на колени, решительно стараясь выбросить из головы жестокую реальность. - Плагг, убери когти. Из кольца, вслед за исчезнувшим костюмом, выплыл чёрный квами. - Не надо, Плагг, я хочу побыть один, - ответил я, не поднимая взгляда и снимая с себя кольцо. Мой талисман, который свёл меня с лучшей на свете девушкой... Но и из-за него же она отказывается быть со мной. В ярости, я снял кольцо и отшвырнул его в сторону. Плагг без лишних слов скрылся в нём. - Хотя бы ты не учи меня, как надо жить. Never cared for what they

Наплевать, что все творят,

Never cared for what they know

Наплевать, что подглядят,

But I know

Знаю я

Never opened myself this way

Никогда не был я таким.

Life is ours, we live it our way

Нашу жизнь не прожить другим.

All these words I don't just say

Неспроста говорю я им,

And nothing else matters

Остальное не важно.