***
Малышка Катя появилась в семье не простых людей, в те годы, когда страна переживала полнейший развал, на котором кто-то уходил в самый низ, а кто-то сколачивал состояние. Молодая и ещё совсем зелёная девушка по совместительству капитан внутренних органов родила дочь от своего коллеги, в которого была влюблена без памяти. Эта девочка была подарком для всех без исключения, молодое поколение, судьба которого была предрешена заранее. Как только девочка начала ходить, то моментально отправилась на спорт, с пелёнок ей прививали стальной характер. Она не играла в куклы, она развивалась, из неё делали гения. Произнеся первые слова, Катя начала учить не только русский язык, дома с ней разговаривали на различных языках, к семи годам, она владела тремя, а в спорте показывала результаты выше своего возраста и уже училась в специальной школе. В четырнадцать она закончила обучение, демонстрируя просто превосходные успехи, но похвалы от родителей, которых она не видела месяцами девочка не получала, только сжав зубы работала. К шестнадцати годам она закончила вуз, владея на тот момент уже пятью языками, решая задачи любой сложности и запоминая текст за секунды, все прививалось годами и упорным трудом, её никто никогда не жалел. Слезы? В своей жизни она не знала, что такое жалость, сострадания, машина, которая решала все, могла бегать часами и не уставала, зная цену свободному времени. Друзья? У неё их не было, никогда. Только знакомые родителей, которые так же не давали девочки спуску. «Лучшая, первая, самая» — слышала она со всех сторон, только все забыли о том, что она человек. Она выросла монстром, беспощадным, не способным любить и всегда стоящей на своём. А родители так её и не похвалили. Дома она бывала крайне редко, в основном в спец школах, лагерях и т.д. Слабость не прощалась. Даже дома, отец никогда не прижимал её к себе и не давал свои советы, только строгость. В подвалах на лубянке, о которых ходят миллионы историй и которые люди боялись во времена Сталина, она знает наизусть, все, что применялось тогда на людях, она опробовала на себе и не сломалась. Только один случай сломал все, что вкладывалась в неё годами. Решетникова, на тот момент уже старший лейтенант помогала своему двоюродному брату, которому повезло больше, ему дали дело о поставке наркотиков. Она же делала так, мелкую работу на досуге, не мешая ему, а тот в свою очередь скинул на неё пешек во всей игре, он попросил узнать побольше о Максиме Нестеровиче и его подружки Лере. Девушка начала с Леры. Тот день она запомнила надолго. Обычное кафе в спальном районе, она наблюдала за Лерой и Максимом, которые попивали кофе и что-то обсуждали, момент, ворвалась мать девушки, которая сказав что-то Нестеровичу, заставила его в ярости вылететь, пара фраз от матери к дочери и вторая вылетает следом, а женщина остаётся, смотря им в след и хлюпая носом. — Что-то случилось? — по привычке тихо подошла Решетникова, делая вид, что сопереживает женщине. — А? Все хорошо, — всхлипнула она. — Я же вижу, вам нужна помощь, присядьте, выговоритесь, вам станет легче, — улыбнулась Катя, закалывая стакан воды. — Вот понимаешь, дочка моя, я её одна на своих плечах вырастила, не заставляла быть лучшей, просто говорила, учись доченька, развивайся, отправляла в те секции, куда она хотела, ничего не запрещала, все в меру, любила, давала по максиму своё внимание, а по итогу что? По итогу моя дочь наркоманка и лежит под себе подобным, а ведь ей не стыдно. А ты понимаешь, мы семья приличная, я вот учитель музыки, думала дочь по моим стопам пойдёт, консерватория, высший свет, а она с эти связались, — хлюпала она носом, а Катя в этот момент поняла, что бывают те родители, которые любят детей, а им для этого не надо быть лучшими, родители, которые дают право выбора, а не учат из-под палки. Женщина долго говорила, а Катя кивала, вслушиваясь и анализируя, на себе, когда та кинула ей фразу, что может сыграть, то Катя попросила её сделать это и услышав красивую мелодию повторила, ей сразу стало интересно с женщиной, без лжи, лести и задней мысли. Домой рыжеволосая приехала с целой копной информации, которую нужно было переварить, что она и делала. Когда дело закрыли, а этих двоих спасла авария, Катя поняла, что так она больше не может, слишком сложно, она хочет увидеть то, что скрыли от неё родственники, построив вокруг дочери железный занавес. Долго споря, крича и злясь, она сбежала от всех этих: «должна» и «надо», а просто окунулась в нормальную жизнь, где и встретила сумасшедшего фотографа Максима Нестеровича. Он её зацепил, тем, что был грубым, резким, но сердце она увидела сразу, сопоставляя в своей голове картинку того Максим, которого видела во время работы и того, кем он являлся сейчас, девушка увидела два абсолютно разных человека, поражаясь этим переменам. Зацепил.***
Они сидели на ковре, Катя рассказывала, абсолютно искренне и от души, касаясь щеки парня и улыбаясь ему. — Тяжелое детство, — подытожил Макс, обнимая её за талию. — Я тебя когда-нибудь познакомлю с родителями, — поцеловала его в щеку девушка. — Кхм, — закашлялся парень, — Я сомневаюсь, что это будет приятное знакомство, — напрягся он. — Вам будет интересно пообщаться, — усмехнулась Катя, — Не напрягайся так, если это когда-нибудь случится, то ещё не скоро, — касаясь его губ. — Надеюсь, — положил руки на её ягодицы парень, сжимая их и звонко шлепая. — Макс, — убрала его руки девушка, снимая с себя кофту. — Ммм, — растянулся в довольной улыбке парень, впиваясь в её губы. — Скучал? — закусила она нижнюю губу, пошло смотря на него. — Есть сомнения? — расстегнул он её бюстгальтер, сжимая грудь. — Есть, — сделала невозмутимое лицо Решетникова, — Я слишком долго сижу и болтаю, — вскинула плечами девушка. — Понял, принял, обработал, — усмехнулся Нестерович, резко подаваясь вперёд, заваливая её на ковёр, влажно целуя и сжимая грудь, при этом коленом упираясь ей между ног, слегка водя им. — Ммм, — схватилась за его плечи девушка, выгибая спину и разводя ноги. Макс довольно усмехнулся, ударяя её по груди, хватаясь за сосок и оттягивая его, параллельно сильнее упираясь коленом и кусая за губу, от чего девушка издала протяжный стон. — Штаны снимай, — скомандовал парень, стягивая с себя футболку и расстегивая ремень. Девушка, вздохнув, потянулась к пуговице, расстегивая и начиная снимать, закатив глаза, парень стянул их, вместе с трусиками, ударяя прямо между ног, отчего девушка вскрикнула, хватаясь за свою грудь и сама её сжимая. — Не трогай, — буркнул парень, у которого начали темнеть глаза, но в один момент, его переклинило, он нежно поцеловав её, спускаясь на шею, облизывая, целуя грудь, обводя соски языком и мило улыбаясь. — Что ты делаешь? — за волосы убрала его голову Решетникова, вскидывая бровь. — Эмм, — напрягся парень. — Выеби блять меня, псих недоделанный, — громко произнесла Решетникова, зная как выбить из него эти попытки быть романтичным. — Бесишь, — прорычал Нестерович, ударяя по груди, грубо сжимая и ставя на четвереньки. Максим ударил её по ляжкам, потом по ягодицам, хватаясь двумя пальцами за клитор и сначала массажируя его, а потом, оттягивая, а потом, резко отпуская и хлопая по нему, отчего девушка застонала. Приспустив штаны, парень грубо вошёл в неё, хватая за волосы и просто натягивая на себя, делая больно, но от этого девушка получала, только больше удовольствия. Она стонала, ноги подкашивались, когда ему надоело, он лёг на ковёр, сажая её на себя и заставляя прыгать, так же насилуя грудь, ударяя по ягодницам и низу живота. — Стоп, — скомандовал Максим, оставляя её сидеть на своём члене. Схватив телефон, который лежал рядом, он засунул пальцы ей в рот и когда она начала их облизывать, сфотографировал, стискивая её грудь и тоже снимая. — Продолжай, — усмехнулся Нестерович, откидываясь. Когда девушка подходила к концу, парень резко скинул её на ковёр, наваливаясь сверху, но не входя, а подразнивая, водя своим достоинством вокруг, запуская только головку и когда она была максимально напряжена, сделала пару резких толчков, отчего девушка громко застонала и затряслась, пару раз проведя по всей длине своего члена, Нестерович излился прямо на ее грудь, делая снимки. — Вот теперь хорошо, вот теперь молодец, — выдохнула Решетникова, проводя пальцем по белой жидкости на своём теле и облизывая его, чувствуя его вкус. — Нежность это не про нас, усвоил, — кивнул парень, ложась рядом. — Только не в сексе, — усмехнулась Катя, целуя его. — Я себя тут неуютно чувствую, как будто в доме у фсбшников, — свёл он брови. — Не начинай, их тут нет, пошли в душ, — улыбнулась девушка, проведя пальцем по его щеке и начиная подниматься. Когда она завела его в комнату, где помимо обычной душевой кабинки стояла ванна, парень сразу понял, где вечером будет продолжение. — Кать, тебе звонят, — вошёл к ней на кухню парень, когда она нарезала салат. — Кто? — вскинула бровь девушка, продолжая резать овощи. — Не определяет, — положив руку на её талию, протянул телефон парень. — Бля, — расширились у неё глаза, быстро протерев руки, она сосредоточилась и ответила, — Да, — уходя подальше от Нестеровича, всё, что он слышал дальше, было только: «угу», «да», «да», «есть», «слушаюсь», через пять минут, она уже натягивала на себя кофту. — Что-то случилось? — смотрел на неё парень. — Да, сейчас вернусь, дорежь салат, пожалуйста, — чмокнула она его в губы, быстро убегая. Вздохнул Нестерович и подошёл к окну, смотря, как она вылетает за пределы участка, садясь в подъехавший автомобиль. — Фсбшница, бля, — оперся он на подоконник, проводя руками по волосам и вздыхая, прикрыв глаза. Девушка вернулась через пятнадцать минут, с серьёзным лицом, посидев немного, она отпустила ситуацию и просто окунулась в спокойные отношения с Нестеровичем, устраивая пикник на лужайке, играя с собакой, дурачась, смотря на его снимки, целуясь, валяясь и просто улыбаясь от души. Так и прошли их выходные… Спустя две недели Решетникова улетела по работе на три месяца, Макс вернулся к работе.