В голове сумасшедшего

Спустя 2 месяца. Решетникова вернулась две недели назад, но дома она не появлялась, все время пропадала на работе, а спать оставалась у брата, просто потому что его квартира находилась рядом с местом её трудов. Она писала характеристики, отчеты и все остальное, что было лень сделать Ване, который по приезду в Москву развлекался с девушками. Когда все совещания, отчеты и остальная возня закончились, Решетникова наконец-то вернулась в родную однушку, скидывая в дальний угол всю деловую одежду и залезая в свою бесформенную. Убравшись, она решила набрать Максима, вставляя свою старую симку, но абонент был недоступен. Насупившись и почуяв что-то неладное, рыжеволосая решила съездить к нему домой. Собравшись, она села в метро, предварительно пополнив свою «Тройку». Через полтора часа девушка уже стояла у квартиры Нестеровичей, нажимая на звонок. Послышался шорох и женский голос. — Кто там? — спросила женщина. — Катя, к Максиму или Владу, — закусила она нижнюю губу, боясь, что Нестерович просто не хочет её видеть. — К Максиму? — опешила женщина, открывая дверь и смотря на эту девушку, которую уже видела пару раз. — Он не хочет меня видеть? Или что? — сглотнула девушка. — Макс…- появились слезы в глазах женщины и она тихо всхлипнула. — Что случилось? — напряглась Решетникова. — В психушке, — появился сзади Влад, обречённо вздыхая. — Что? Какого черта? Что произошло? — сглотнула Катя, зная, как они переживают за Максима. — Проходи, чай будешь? — обнял мать Владик. — Да, давай, — кивнула Решетникова, снимая свои кроссовки и вешая безрукавку на крючок. — Чёрный или зелёный? — поднял на неё глаза Влад, уходя с матерью на кухню. — Зеленый, — попыталась улыбнуться Катя, что вышло плохо. — Садись, — указал Нестерович, наливая кипяток в кружку. — Рассказывайте, — нахмурилась рыжеволосая. — Он обдолбался и избил до полусмерти какого-то мужика, тот в критическом состояние лежит, — сглотнул Влад, ставя на стол чай и печенье. — Когда это произошло? — прикрыла глаза Катя, пытаясь успокоиться. — Две недели назад, — сел напротив парень, беря мать, которая плакала, за руку. — Как он умудрился? Я думала, что Макс завязал, — поджала губы Катя. — Мы тоже, — подала голос женщина, сжимая руку сына, — Никто не знает, все было хорошо, он рисовал, потом сказал, что хочет прогуляться… — замолкла она, — Я дала ему немного денег и таблетки, которые врач прописал… — Потом маме позвонили, сказали, что случилось. Максима сначала доставили в обезьянник, потом отправили в психиатрию, не в ту, где он лежал, а другую, какую-то специальную, — вздохнул парень, — Там с ним видеться не дают, говорят, что он неуравновешен, мы с того дня его не видели, пытались, подали в суд, рассматривают, — прикрыл он глаза. — Какая психиатрия? — вздохнула девушка, поджимая губы. — Психиатрический стационар закрытого типа номер 5, в районе Чехова, — понизился голос у Влада, — Мы даже узнать у него ничего не успели, все как-то быстро произошло, обезьянник, обследование и всё, больничка, — съёжился парень. — Так, ну если это в районе Чехова, то сегодня я уже не успею, завтра к нему съезжу, поговорю, посмотрю как он там, пообщаюсь с врачами, — задумалась Решетникова. — Тебя не пустят, они даже адвоката не пускают, говорят, опасен для общества, — поднял на неё глаза Влад. — Поверь, в этой стране меня пустят везде, — усмехнулась девушка. — Кать, не бери на себя много, — нахмурился Нестерович. — На, — достала она из кармана корочку, показывая Нестеровичам, — У каждого свои скелеты в шкафу, — быстро захлопнула она её, убирая на место. — Кто прости? Чего прости? — сказать, что они офигели, ничего не сказать. — Да, давайте не будем об этом, лучше о Максе, что ему передать, что спросить? — сосредоточилась девушка. — А нас ты не можешь провести? — посмотрела на неё молящим взглядом Людмила Викторовна. — Я не настолько влиятельна, надо разговаривать уже с другими людьми, но я сомневаюсь, что они будут что-то делать просто так, лучше я сама, встретимся завтра в районе четырёх где-нибудь в центре, хотя у меня есть такие подозрения, что даже не в 4, но я позвоню Владу, — задумалась она. — Пожалуйста, узнай, что случилось в тот день, как он себя чувствует, хорошо ли питается, не бьют ли его там, не замёрз ли, хорошо ли относятся к нему, — схватила её Людмила Викторовна, плача и тараторя. — Я вас услышала, все будет хорошо, не переживайте, — обняла её Решетникова. Проговорив ещё час, Катя уехала домой, открывая сайт лечебницы и читая все о ней, особое внимание, уделяя медицинскому персоналу. За этим занятием прошёл не один час, что-то она смотрела по своей базе, что-то находила на просторах интернета. Нашла дело Максима, естественно ошибки в нем, все результаты экспертиз, всё. Даже прошение Нестеровичей было у неё, всего по одному движению мыши. — Мда, — покачала головой Решетникова, уходя спать, предварительно приготовив такой ненавистный ею китель и длинную юбку ниже колена.

***

Утро Решетниковой началось со звонка своему непосредственному начальнику, который обожал эту рыжеволосую, но он ничем помочь не смог, даже больше не захотел и так дел хватает, но сказал в случаи чего звонить. Вызвав Витю, который находился в непосредственном её подчинении, Решетникова поехала в это заведение, включая любимую классическую музыку, которая расслабляла. — Екатерина Александровна с вами пойти? — посмотрел на неё через зеркало заднего вида Виктор. — Не стоит, — коротко ответила Решетникова, смотря в окно автомобиля. — Приехали, — посмотрел он на высокие железные ворота, среди стен с колючей проволокой. — Въезжай на территорию, — скомандовала она. Мужчина включил мигалку, заставляя охранника выйти и подойти к автомобилю. — Добрый день, вы кто? — подошёл к открытому окну водителя мужчина. — Добрый день, — открыла окно Решетникова, показывая свою корочку. — Здравствуйте, — расширились глаза у охранника, — Проезжайте, — махнул он своему напарнику, Решетникова закрыла окно, убирая её в карман своего кителя. Её высадили около входа, куда она сразу зашла, держа спину ровно и не транслируя никаких эмоций. — Добрый день, — поздоровался явно запыхавшийся врач, — Мне доложили, что вы приехали, — выдохнул он. — Добрый день, меня зовут Екатерина Александровна Решетникова, старший лейтенант федеральной службы безопасности, — указывая пальцем на своё подразделение, показала она своё удостоверение, — Мне нужно поговорить с один из ваших подопечных, — смотрела девушка серьезным взглядом. — А я то думаю с чего такое внимание нашему скромному заведению, думал проверка какая-то, — вздохнул он, радуясь, что его догадки не оправдались. — Ну, и? — не меняла лица девушка, она знала, как разговаривать с такими людьми. — Кто вас интересует? — улыбнулся врач. — Максим Валерьевич Нестерович, — смотрела ему в глаза Катя. — Эмм, — сглотнул мужчина, — Вика, посмотри, кто это у нас, — засуетился мужчина. — Спец интенсивная, три три восемь, — назвала номер палаты и группы медсестра лет сорока. — Извините, но он особо тяжелый, — закашлялся мужчина, к таким мы не пускаем. — Мне генералу позвонить? — вскинула бровь Решетникова. — Ну, мне кажется, мы можем сделать исключение. — Я рада, — кивнула головой Катя, поправив свой китель. — Пройдемте, — глазами показал он медсестре, чтобы та дала ключ и, кивнув санитарам, повёл её по коридорам, — Войдёте с санитарами, у вас максимум полчаса, если начнёт буянить нам придётся его изолировать, — объяснял мужчина, а Решетникова по большей части смотрела по сторонам, поражаясь местным условием, конечно, она поведала многое, но эти белые стены, запах медикаментов и крики, которые при стуке её каблуков усиливались из-за дверей. Катя не показывала свой страх, негодование, шок, шла с каменным лицом, оставляя все позади себя. — Давайте я буду решать, что и как будет проходить, поверьте, постоять за себя я всегда смогу, — четко ответила Решетникова, останавливаясь у нужной палаты. — Проходите, — вставив ключ в замок, отворил врач. — Э, к тебе гости, — пнул один из санитаров кровать, на которой лежал Нестерович. — Что блять? — поднялся Максим, с каким-то страхом смотря на этого мужчину. — Нестерович, к тебе пришли, веди себя прилично, — появился врач, давая команду санитару отойти. Макс даже не посмотрел на гостью, лишь сжал кулаки, смотря на них с яростью, а страх считывался на раз. — Вышли все, — строго произнесла Решетникова, даже не смотря на них, а только на Макса, которого в этот момент передернуло. — Но Екатерина Александровна… — попытался поспорить врач. — Мне повторить? — вскинула она бровь, смотря на них через плечо. — Извините, если что мы за дверью, — заикнулся мужчина, кивая санитарам и выходя. — Максим, — сделала пару шагов вперед Катя, преодолевая ту бурю эмоций, которые рвались наружу. — Катя, это правда, ты? Боже, — подлетел он к ней, обнимая. — Убери, пожалуйста, руки, — на секунду зажмурила глаза, успокаиваясь. — Хорошо, — испуганно посмотрел на неё Нестерович, отходя, тут он не был тем Максом, он был подавлен, напуган и зашуган. — Макс, я, правда, очень хочу обнять тебя, но нельзя, мы же не хотим лишних разговоров, чтобы я могла приходить к тебе? — никаких эмоций, сухие слова. — Да, конечно, — сел на кровать Нестерович. — Рассказывай, — вздохнула Катя, оперевшись попой на стол, предварительно отряхнув его и закинув теперь свой китель на плечи, не одевая. — Что? — смотрел он в пол, скрипя зубами. — Я два раза вопросы не повторяю, — она говорила строго, сейчас она не та Катя, которая будет смеяться, обнимать, спорить, играть на синтезаторе, петь, танцевать. — Как я тут оказался? Веришь, сам смутно помню, вышел из дома, потом пустота, довольная ухмылка этого черта и вечные таблетки и уколы, — потёр он свою голову. — Бьют? — смотрела чётко на парня Решетникова. — Да, — кивнул Максим. — Кормят? — продолжила она спрашивать. — Если это можно назвать едой, то что-то приносят один — два раза в день, — отвечал он на вопросы. — Таблетки пьёшь? — свела брови рыжеволосая. — Нет, ныкаю, да нормальный я, нормальный я, блять, — вскочил парень, приближаясь к ней. — Спокойно или их позову, — пригрозила девушка. — Они сказали, что я больше не увижу никого из близких, что б я забыл о них, как ты сюда попала? Кто ты? — схватился он за края стола, повышая голос. — Старлей, ФСБ, — тихо произнесла Решетникова. — Кто мать твою? — открыл рот парень. — Ты слышал, — повернула голову на него Катя, — Хочешь, я расскажу тебе, что с тобой случилось? — вскинула она бровь. — Удиви меня? — выпятил губы Максим. — Ты вышел погулять, мама дала тебе таблетки, по дороге ты столкнулся с каким-то мужиком, они выпали, ты поднял, огрызнулся, выпил их, к тебе пристал мужик какой-то, быковал, вы подрались, ты бил и получал наложения, не думая. Потом тебя забрали, ты до последнего думал, что откупятся, но потом ты открыл глаза здесь, так было? — дышала ровно Катя, хотя хотелось орать. — Да, — схватился за голову Нестерович, вспоминая каждый момент, когда она рассказывала. — Я тебя услышала, — кивнула Решетникова. — Я скучал по тебе, сильно, мне не хватает тебя, — попытался он взять её за руку. — Руки, — блеснула она взглядом, как часто делал её брат, — Макс, я помогу тебе, обещаю, мне нужно идти и скучал ты не по мне, по той Кате, которая чувствовала тебя, целовала и трахалась, а я лишь старший лейтенант, — прикрыла глаза девушка. — Бесишь, — ударил по столу Нестерович и моментально появились два санитара. — Я вас звала? — повернула к ним лицом Решетникова. — Нет, — сглотнули оба. — Вышли, — приказала девушка, и они скрылись за дверью, — Вот видишь, я не та Катя, — проговорила рыжеволосая. — Я хочу тебя, именно вот такую, прям на этом столе, — нагло улыбнулся Максим, смотря потемневшим взглядом. — Пока, Максим, я пришлю к тебе психиатра, — вздохнула девушка. — Нет, — напрягся он. — Не этого, боже, ничтожество продажное, нормального, для начала переведём тебя к твоему врачу, — объясняла Решетникова, — Мама скучает, плачет, — смотрела она ему в глаза. — Я тоже скучаю, как мне стыдно, ты не представляешь, — отошёл Максим, ударяя кулаком по стене, — Я могу тебя хотя бы обнять? — Нет, что-нибудь передать? — подошла к нему девушка, касаясь напряженной спины, кончиками пальцев на долю секунды. — Скажи, что я люблю её, — серия ударов по стене. — Хорошо, я ещё приду, можешь что-нибудь написать или нарисовать, — смотрела она в его затылок. — Ты думаешь, они дают, — засмеялся Нестерович. — Я скажу, пока, удачи, Макс, — грустно посмотрела она, не выдерживая, — они не должны знать, что мы знакомы, постарайся запомнить что будет, после того, как я уйду, мне страшно за тебя, правда, — прошептала она одними губами. — Хорошо, Коть, — ухмыльнулся парень, ударяя ещё по стене. — Я же говорила держаться от меня подальше, — закусила она нижнюю губу, последний раз взглянув на него и снова надев маску безразличия, не показывая эмоций на выходе. — Всё? — спросил один из санитаров, уже собираясь заходить к Нестеровичу. — Да, отошёл, — приказным тоном сказала она, — Закрой и оба за мной. — Хорошо, — испуганно переглянулись парни. — Где ваш начальник? — уверенно шагала Решетникова. — У входа вас ждёт, — заикаясь, ответил один. — Хорошо, — буквально летела она, на своих каблуках. — Все хорошо, Екатерина Александровна? — улыбнулся лысый мужчина в белом халате. — Дайте ему бумагу и ручку, карандаш, краски, все что угодно, чем можно что-то рисовать, я проверю, — указывала она. — Не положено, — перебил он. — Меня не волнует, — вскинула она бровь, — Я ещё вернусь, до свидания, — стрельнула она глазами и вышла, садясь в машину и уезжая. — Как прошло? — посмотрел на неё сквозь зеркало заднего вида Витя. — Это пиздец, — разревелась Катя, выплёскивая все эмоции, откидывая надоевший китель и закрывая глаза руками, вспоминая этого запуганного Макса, такого родного, по которому она скучала все это время. — Вы плачете? — захлопал глазами водитель. — Я что, не человек что ли? — огрызнулась на него Решетникова. — Простите, — замолк мужчина, — Куда? — Где мой брат? — сжала она зубы. — На работе должен быть, ещё часа два точно, — на секунду он взглянул на часы. — Отвези меня к нему и как можно быстрее, — скомандовала девушка, всхлипнув. Перед глазами Решетниковой стоял тот Макс, которого она видела, озлобленный, напуганный, скучающий по своей семье, который настолько был рад её видеть, что готов был носить на руках, а ей нельзя, даже банально улыбнуться и говорить то, что чувствуешь. Трясущимися руками, Катя достала телефон, набирая номер отца с которым не говорила уже больше года, но всегда знала, что как бы он на неё не обижался, но любит её сильнее всех, потому что она его единственная и самая родная дочь. — Да, — спустя минуту послышался строгий голос, — Кто? — Папуля, — всхлипнула девушка, откидывая голову на сиденье. — Что? Катя, дочка ты? — опешил мужчина. — Да, я, — хлюпала носом Решетникова. — Ты плачешь? С тобой все хорошо? — напрягся отец. — Я что, не человек что ли, плакать не могу? Как мне все это надоело, боже, пап, мне всего 19, — запустила она пальцы в свои волосы. — Кто тебя обидел? — свою дочь Александр Иванович знал слишком хорошо, сам воспитывал все качества в ней. — Да Ваня совсем страх потерял, — прошипела Решетникова. — Говорил не надо вас в пару ставить, родственники блин, что случилось? — вздохнул мужчина. — Вечером пришлю информацию, упёк моего друга в психушку, — закусила нижнюю губу Катя. — Друга? Какие ещё друзья дочка? — начал возмущаться он. — Не начинай, я тебе все пришлю, мне тяжело объяснить, — смотрела она на проплывающие мимо деревья. — Хорошо, ты там его только аккуратно приложи, что б без гематом, люблю тебя, — вздохнул Александр Иванович. — И я тебя, — улыбнулась Решетникова, написав Владу смс с переносом встречи. Катя уставилась в окно, вспоминая моменты с Максом, уже не всхлипывая, а виня в этом себя же, она сразу поняла, что Ваня что-то задумал, один взгляд в её квартире, говорил обо всем, но думала, забудет, замотается, не прошло. — Екатерина Александровна, все будет хорошо, — произнёс мужчина, заезжая на подземную парковку. — Спасибо, дай очки, — вышла девушка, подходя к лифту, касаясь своей картой и вызывая его. Катя цокала своими каблуками по нужному этажу, здороваясь с проходящими мимо людьми, улыбаясь им и спеша быстрее к кабинету брата. — У себя? — посмотрела она на секретаршу. — Да, но… — не успела она договорить, как Решетникова уже оказалась в кабинете. — Старший лейтенант, — подскочила с места молодая девушка, с которой вёл беседу её брат, отдавая честь. — Свободна, — скомандовала Катя, строго посмотрев на неё. — Есть, — вышла она из кабинета, подмигивая Ивану. — Совсем опупела? — сел в кресло парень, недовольно смотря на сестру. Катя повернулась, закрыла дверь на замок, скинула китель и в три шага подлетела к брату, хватая его за шею и ударяя в солнечное сплетение. — Кто из нас опупел, — держала она брата за волосы, который скрючился от боли. — Упала? — зажмурил глаза Иван. — Да, братик, плохо ты учился, сразу видно, — покачала головой девушка. — О чем ты? — смотрел он на неё снизу вверх. — Мелкая для тебя птичка Нестерович, говоришь, да? Неинтересно, да? Но нагадить сестре святое, — покачала она головой, толкая брата в стену, — Ты, ничтожество, моим родителям говоришь стыдно? Только меня ещё в 14 с руками и ногами оторвали, а ты что из себя представляешь? Двадцатипятилетний лузер, который все делает по шаблону и может только с сержантами развлекаться, — вскинула плечами рыжеволосая. — Узнала, да, — усмехнулся парень. — А ты думал я совсем тупая? Я выросла тут, а ты так и не научился справляться со своими эмоциями, не похвалили его, пошёл и нагадил, как маленький ребёнок, Ваня-Ваня, — вздохнула Катя. — Я может и ничтожество, но зато не сгнию в дурке, — оперся он о стену, поднимаясь. — И он не сгниет, я костьми лягу, но не сгниет, и только попробуй помешать, я тебе потом так помешаю, погоны полетят, — прошипела девушка. — Да, ну, кто ты? — рассмеялся Ваня. — Посмотрим, кому будет веселее, — раздался стук в дверь, Катя быстро открыла её, собираясь уже выходить, но сталкиваясь с их прямым начальником. — Товарищ генерал, — застыли оба, отдавая честь. — Вольно, привет малышка, — обнял он Решетникову, несмотря на свою должность, эту девочку он любил, как собственную дочь, учил её и помогал во всем, — Как ты съездила? — улыбнулся он. — Тяжело, — призналась она, — Вы не будите против, если я попрошу помощи у Евгения Станиславовича? — выпрямила спину Решетникова. — Ты плакала? — снял он очки с девушки, смотря в красные глаза, она промолчала, — Кать, я посмотрел ваши отчеты, ты большая молодец, сделала все, это видно, — посмотрел недовольно на Ваню мужчина, — Так что бери кого хочешь, только не превышай полномочий и держи меня в курсе, — улыбнулся он. — Слушаюсь, — улыбнулась Решетникова. — А вы тут что выясняли? — посмотрел на Ивана, который дышал через раз. — Да кто посуду будет мыть, — хлопала глазами рыжеволосая, — Семейные разборки. — Ладно, иди дорогая, удачи, — кивнул мужчина, отпуская девушку и грозно смотря на её брата. Катя набрала Владу, услышав, что они её уже ждут, быстро прыгнула в машину и буквально через пять минут, уже сидела с Нестеровичами в кафе, ожидая свой напиток. — Как он? — сразу спросила женщина. — Ну, как вам сказать, плохо, просил передать, что скучает и любит, — взяла её за руку Решетникова. — Боже, — всхлипнула женщина. — Так, я обещаю, что через месяц, Макс уже будет дома, через неделю вы сможете с ним встретиться, мне нужно вся информация, где находиться пострадавший, его ФИО, анализ поведения Максима последние два месяца, где с кем, когда, абсолютно все, — раскладывала по полочкам девушка. — Я сразу скажу, он спал с Лизой, — проговорила Людмила Викторовна. — Ясно, — кивнула Решетникова. — В общем… — начал рассказывать Влад.