Элрики

Утро. За окном ярко светит солнце. И вот один лучик смог-таки пробиться сквозь шторы. Он прополз по полу, и перешёл на кровать. На кровати лежало двое, мужчина и женщина. Лучик скользнул по лицу мужчины. Тот зажмурился, натянул одеяло повыше и снова засопел. Эту идиллию прервали громкие крики, доносящиеся из соседней комнаты: — Джо, Ник!!!! Отдайте куклу! — Аняня!!! Мужчина недовольно замычал. — Уинри, твои дети проснулись. — Они такие же мои, как и твои — Но твои они дольше. — Не ври. — Ну, ты ведь дольше их знаешь. — Эд, ты их увидел первым. — Не правда. — Эд, мне напомнить тебе, как ты стоял в палате, когда я рожала Алексис, и говорил мне не волноваться, а потом сам же увидев головку малыша, упал в обморок…. — Не продолжай, я понял… — …или как когда я рожала близнецов, ты напился в стельку, ввалился в палату, подошёл ко мне со стороны ног, внимательно так посмотрел мне в… ну вообщем ТУДА, и еле выговаривая слова, сказал: «Так…Ик, и почему это мы не вылазим?! Папка тут ждёт, волнуется, а они совсем не торопятся... — Хватит! Я всё понял!— сказав это, мужчина лениво встал и направился к выходу, женщина лишь блаженно улыбнулась. Выйдя из спальной, Эд направился в детскую, благо она была не далеко. Добравшись до комнаты, при этом врезавшись в пару косяков, мужчина резко открыл дверь и, глядя на детей злобным взглядом, сказал: — И чего это мы шумим с утра?! Нам с мамой поспать не даё…,— договорить Эдварду не дала подушка, прилетевшая ему, прямо в голову. Убрав подушку от лица, Эд посмотрел в то место, откуда прилетела подушка. Там стояли три ребёнка: одна девочка, и два мальчика, очень похожих друг на друга. Девочка держала в руках куклу, а мальчишки сидели на полу. Все трое уставились на отца лицами а-ля кот из Шрека. Видя их лица, у мужчины сразу пропало желание ругаться. Он опустил руки, вместе с подушкой и улыбнулся. Затем, выкинув подушку, он помчался на детей, и, схватив дочку на руки, он начал её кружить, потом опустив дочь, он принялся щекотать всех троих, приговаривая: «Ах вы, сорванцы! Нас с мамой разбудили!!!». От развлечения их отвлёк голос Уинри: — Я тебя послала детей успокоить, а не вместе с ними развлекаться,— женщина стояла в дверном проёме, и с улыбкой наблюдала за детьми и мужем.— Такое ощущение, что у меня не три ребёнка, а четыре! Мужчина улыбнулся, подошёл к женщине, и, обняв её, поцеловал, нежно, мягко. На что отреагировали дети: — Фуууууууууу, какая гадость! Блондин оторвался от своей жены, и снова принялся щекотать своих детей. — Эд, бери детей, и бегом на кухню, пока твои родители не пришли! Эдвард понимающе кивнул, и, взяв детей в охапку, поплёлся на кухню. На кухне уже был готов завтрак. Усевшись за стол, семья Элриков принялась завтракать. — М, Уинри, я сегодня на футбол иду, ты мне футболку постирала?! Глаза жены стали похожи на блюдца: — Эд, может, ты сегодня не пойдёшь на футбол?! — Уинрииии! Ты же прекрасно знаешь, что я каждую субботу хожу на футбол, со своими друзьями! – Эд, но я не могу находиться целый день наедине с твоими родителями! — Ты хочешь, чтобы я умер тут со скуки?! — Эд, так и знай! Если они меня окончательно доконают, я их прикончу! — Договорились, только ты потом убери за собой! — Эд, ну неужели так сложно один день остаться дома, и не ходить не на какой футбол! — Уинри, не такие они уж и надоедливые... — Сыночек! к Эду уже на всех порах мчалась его мама. — Сыночек, я так по тебе скучала! Я тебе покушать принесла, а то ты, наверное, голодный! — Нет, мам, я не голодный! — Тебя совсем тут не кормят! — Триша Ивановна, я его уже покормила. — Уинри, деточка, ты не подумай, что я на тебя наговариваю, просто, ты только посмотри какой он худой! - Я не худой, я стройный! Тут на кухню пришёл глава семейства: — Стройный он, тфу, баба! Ты ещё юбку на себя напяль, и сходи на показ мод! — Папа! Хватит уже обзываться! — Египетская сила! Люся, ты ещё заплачь! Эх, ладно младший, нюня, вырос, в мать пошёл! Но ты, то куда?! Думал мужик, вырастет, ан, нет! Баба! — Ну, папа! Неожиданно на кухню влетел младший брат Эда, Альфонс: — Эд, ну чё, ты идёшь в футбол играть?! Эдвард покосился на жену, та мало того, что угрожающе смотрела на мужа, так ещё и вертела в руках свой любимый гаечный ключ, Эд вспомнив, чем кончались все встречи с гаечным ключом жены, опустил голосом и проговорил: — Нет, Ал, я сегодня не могу... — Вы чё, все, сговорились?! — В смысле? — Ну, Мустанга жена запрягла, Хавок на очередном свидании, Фьюри мама не разрешает, мы чё с ребятами, как играть то будем?! — Ну, прости! — Теперь весь футбол коту под хвост! Ну что же на невезение?! — Ты ещё заплачь, Люся! Ал не стал спорить, потому что он прекрасно знал, что спорить с отцом бесполезно. В это время глава семейства уже достал варенье: — Триша! Намажь мне на хлеб варенье! — А у самого то, что руки отсохнут?! — Я, что, похож на идиота? — Не похож, ты и есть идиот,— сказала Триша Ивановна, намазывая варенье на хлеб, и подавая бутерброд мужу. — А колбаса?! — Ты в своём уме?! Варенье с колбасой. — Я так люблю! — Обойдёшься! Хоэнхейм лишь хмыкнул и принялся, есть бутерброд, только вот варенье потекло и растеклось по полу: — Египетская сила! — Хоэнхейм Петрович!!! — Хоэнхейм, ну ты свинья! — Да я сейчас всё уберу, вот смотрите,— он начал вытирать варенье с пола, но лишь размазал его. — Хоэнхейм Петрович, не надо, я сама уберу! — Спасибо Уинри! — Уинри, давай я тебе помогу! — Не надо, я сама справлюсь! У меня руки пока ещё на месте! Триша Ивановна недовольно хмыкнула и отвернулась. Уинри тем временем уже вытерла пол, и дала Алу поесть: — Спасибо, Уинри! — Спасибо, Уинри,— передразнил сына Хоэнхейм.— Тфю! Лучше бы не подлизывался к жене брата, а свою завел! — Папа! — Не ной, Люся! — Хоэнхейм, не ори на Ала! – начала пилить мужа Триша, но тут, же прекратила, так как в комнату вбежали дети.— Ой! Смотрите, кто пришёл! У Уинри и Эдварда родились трое детей. Старшая дочка— Алексис Элрик, шесть лет, очень похожа на маму, и младшие мальчики, двойняшки, Джонотан Элрик и Николас Элрик, очень похожи на Эдварда и Альфонса в детстве. — Вы мои хорошие! Алекс, Ник, Джо, я вам конфеток принесла! — Ура!!! Пока Триша возилась с внуками, Хоэнхейм расстегнул штаны. — Мам! Папа опять штаны расстегнул! — Хоэнхейм, застегни штаны! Ты тут не один! — И что? Тут ведь все свои! — Эдвард,— злобно прошипела Уинри. — Так, мама, папа, вы можете разбираться в другом месте?! — Эдюшечка, ты что-то сегодня очень злой! — А это Уинри ему отказала,— засмеялся Ал. — В каком это смысле?! – встрепенулась Триша. — Ну, я вчера, когда проходил мимо гостиной, слышал, как Эд упрашивал Уинри... Ночью поиграть. — Во что?— не поняла шатенка. — Ну, мама, во что муж и жена могут играть ночью?! — О, господи!— воскликнула Триша Ивановна и, взяв в охапку, смеющихся Альфонса и Хоэнхейма, пошла домой. Как только дверь за родственничками закрылась, Уинри осела на стул и сказала: — Что ты там говорил, про то, что они не надоедливые? — Ну…. — Они просто ангелы...