Годы молодые

Возвращение домой было нерадостным. Звезда школы, лучшая ученица… И не поступила в институт. Стыдно было перед учителями, перед одноклассниками, а больше всего - перед родителями. Учителя ее жалели и оправдывали: поступала ведь не куда-нибудь, а в Московский ВУЗ, а Москва – она такая… А родители… Они так были уверены, что их дочь самая-самая! Что ее просто не могут не принять! Не оправдала она их надежд… Елена Александровна смутно догадывалась, в чем здесь дело, но предпочитала не озвучивать свои мысли, тем более при муже – он ничего не зал о существовании Андрея Жданова в жизни дочери. Валерия Сергеевича комиссовали из армии, и он вернулся домой. А здесь сплошные проблемы. Нет, дело вовсе не в молодой докторице – у нее уже другие «пациенты» образовались. Дело было в работе, вернее в ее отсутствии. В маленьком городке рабочих мест катастрофически не хватало даже для молодых и здоровых, а он далеко не молод, и здоровье подкачало. Приходилось жить на одну военную пенсию, а она хоть и больше гражданской, но на троих ее явно не хватало. Дело в том, что жена его никогда не работала – не было раньше такой необходимости, да и возможности тоже – они часто меняли место жительства. Без дела, конечно, не сидела, подрабатывала на дому – кому кофточку связать, кому юбочку пошить… Могла и с ребенком посидеть, если необходимо. Катя, вернувшись из Москвы, собиралась пойти работать. Ей было легче найти работу, но отец воспротивился – сиди дома и готовься! Он вообще не понимал, как такое могло произойти? Как его Катюха могла не поступить? Это все блат и коррупция! Он чувствовал себя виноватым перед дочерью – надо было найти способ поехать с ней! Он бы показал ИМ… не допустил бы такое… А теперь что же? После драки кулаками не машут…Но на следующий год все будет по-другому! Он сам повезет ее в Москву! Возвращение отца было для Кати неожиданностью: приятной – она отца любила и скучала по нему, но и тревожной – как он отреагирует на ее провал? И как сложатся отношения в семье? Будет ли как прежде тепло и радостно в их доме? Что ни говори, трещина в отношениях родителей была немалая, и отсутствовал отец слишком долго… А тут еще она вернулась… Катя предполагала, что отец будет строг, но те драконовские меры, что он установил по отношению к ней, не шли в сравнение ни с чем. Режим был казарменный: подъем в семь утра, зарядка на свежем воздухе в любую погоду, калорийный завтрак и «самоподготовка» до обеда. Отдых (сон! Он заставлял ее спать днем, как ребенка!) не более двух часов и опять занятия, до ужина. Вечерняя прогулка перед сном и в двадцать два ноль-ноль – отбой! Катя послушно все выполняла, уходила после отбоя в свою комнату и, наконец, могла вздохнуть свободно – отец не имел привычки заходить к ней во время сна. Только в это время она могла заняться чем-то личным – почитать (с фонариком под одеялом!), послушать музыку (очень тихо!), и самое важное – написать письмо Андрею. Хорошо, что почтальон была давней знакомой матери, и отдавала письма из Москвы лично Кате в руки. А для отправления писем у нее был верный друг Колька! Если отец вызывался сопровождать ее на вечерней прогулке, миссию курьера выполнял Зорькин. Елена Александровна видела их тайные перешептывания, и со своей стороны делала все возможное, чтобы привлечь его в дом – это было не сложно: Николай любил вкусно покушать, а Елена Александровна не скупилась на угощения. Вот только письма приходили все реже… Катя очень переживала, частенько плакала по ночам, но и сама уже не писала каждый день – зачем навязываться? У нее тоже есть гордость! Плакала… не писала… рвала написанные письма… и молила об одном: скорее бы лето! Она приедет в Москву и увидит его! И все поймет… Весной в жизни семьи Пушкаревых произошли печальные изменения: не стало бабушки. На семейном совете решено было переехать на жительство в Москву. Там и работу найти легче, и Катенька там будет учиться (что поступит, не сомневались), и жилье имеется. Переезд отложили на осень – чтобы не мешать Кате готовиться! А пока Катя с отцом поедут в Москву – поступать! Вместе с ними поедет и Зорькин – он тоже закончил школу. В последнем письме Катя просила Андрея не встречать ее – мало ли как отец отреагирует, но, приехав, сразу ему позвонила . Вежливый голос ответил ей, что Андрей вместе с родителями отдыхает на море и приедет только к началу занятий. Катя растерялась – он даже не сообщил ей, что уедет… Тревожные предчувствия накапливались в душе, но она дала себе слово не думать о них раньше времени – сначала она должна поступить! На этот раз проблем с поступлением не возникло. Фамилии Пушкаревой и Зорькина значились в списках студентов первого курса! Перед началом семестра Катя снова позвонила Андрею – тот же голос сообщил, что он приехал, но в данный момент его нет дома. - Передайте, пожалуйста, что звонила Катя, - робко попросила она, но голос тут же перестал быть вежливым - Ничего я передавать не буду! Вас тут столько звонит… Не упомнишь всех… Он сам знает кому звонить… «Как же так, - думала она, - он ведь знал, что я приеду поступать, и даже не поинтересовался, как я сдала экзамены… поступила ли я… Значит, он не помнит обо мне… я ему не нужна… «А может с ним что-то случилось? – тут же появлялось желание оправдать любимого. На ум приходили старые фильмы о войне: искалеченные бойцы не возвращались к своим женам, чтобы не обременять их, не быть обузой… Сейчас, конечно, не война… Андрей даже не в армии… Но может он подрался, или его избили и он не хочет появляться перед ней в таком виде? Или он болен… неизлечимо… и не хочет портить ей жизнь… Глупые, наивные мысли! В глубине души она знала, что все не так – сказали же ей, что не одна она ему звонит, - но верить в это было страшно. Увидеть бы его! Все сразу стало бы ясно. Но как это сделать? Караулить его у подъезда? Искать через деканат? Катя увидела Жданова случайно – в институте, в холле первого этажа, и как раз пятого сентября – в день ее личного праздника… Он стоял в окружении стайки девиц. Две из них висли на нем, держали за руки, целовали в щеки, оставляя на них яркие пятна помады. Катя стояла за колонной, он не мог ее видеть, а она имела прекрасную возможность все лицезреть. Было очень горько! Ничего с ним не случилось – жив, здоров и весел. Она хотела незаметно уйти, но в это время в холле появилась еще одна приметная парочка: рыжеватый парень, одетый небрежно, но с большим вкусом, веселый и улыбчивый, и с ним элегантная блондинка, серьезная и строгая на вид. Катя невольно засмотрелась на нее – уж очень она была красива! И красота ее была природная, натуральная – минимум косметики, естественный цвет волос. Даже в своем удрученном состоянии Катя не могла не заметить этого. Она подумала было: «Какая красивая пара», - но в этот момент девушка подошла к Андрею, по-хозяйски взяла его под руку и увела от девиц. Катя остолбенела, а то, что она услышала в следующее мгновение, повергло ее в шок! - Андрей, я ухожу. У нас лекцию отменили. Ты приедешь ночевать? - Ну конечно, Кирюш. - Смотри, я буду ждать! – и, повернувшись к тому, с кем пришла, добавила: - Малиновский, не вздумай увести его в бар! Я рассержусь… Не помня себя, не думая о конспирации, Катя бросилась прочь. Два дня она не ходила на занятия. Лежала лицом к стене на своем диванчике, и даже не плакала – слез не было. Была горечь, и было разочарование. Родителям сказалась больной – они поверили. Мама делала вид, что верит… Еще и мужа ругала, что довел девочку до переутомления своим режимом. Отец чувствовал себя виноватым, заискивал, старался угодить… На третий день пришел Колька (он теперь жил в общежитии) и шепнул, что ею интересовался Жданов – видимо он все же заметил ее в холле. Катя повеселела, у нее появилась надежда – мало ли что она видела! Его всегда окружали девицы… А блондинка… Кто знает, кем она ему приходится. Утром Катя была на занятиях. А после них ее встретил у выхода Андрей. - Ну, здравствуй. Поздравляю тебя. Ты молодец! – он широко улыбнулся ей, и ее бедная душа затрепетала - Пойдем, прогуляемся. Поговорить надо… - Пойдем! – она тоже заулыбалась, разом забыв предыдущие горькие дни, и не обратив внимания на «надо», услышав только «поговорить». И она говорила, щебетала как птичка, рассказывала ему обо всех событиях своей жизни и не замечала его молчания – он был рядом! Это казалось главным. Недалеко от ее дома, в скверике он взял ее за руку, усадил на скамейку. - Кать… Нам поговорить надо. - А мы что делаем? Мы говорим. - Я не о том. Понимаешь… Ты очень хороший человечек! Правда! И все, что было между нами – прекрасно! Но это было детство… Первая любовь… она… она остается в детстве… - Разве? Я не знала… - Кать, мы стали взрослыми! Понимаешь? - Понимаю… У тебя взрослая жизнь… без меня… А как же я, Андрей?! Жданов было уже успокоился – она все правильно понимает – и вдруг этот всплеск отчаяния! Его сердце сжалось, он готов был кинуться к ней, и будь что будет… Но она уже поднялась и пошла – прямая спина… гордо вздернутый подбородок… А сама не живая… Дернулся было за ней, но остановился – зачем рубить хвост по частям… только лишняя боль… Пошел в свою сторону, упрямо сжав губы и не поднимая головы. Убеждал себя: он все сделал правильно! Родители правы – Катя ему не пара. Мать убеждала исподволь, а отец сказал прямо: «Если твоя девушка понравится нам, подойдет по статусу, мы сделаем все, чтобы вы ни в чем не нуждались! Ты ведь у нас один… наследник! Все будет твое: и компания, и деньги… Сможешь жить на широкую ногу. Ну а если… Тогда живи самостоятельно! Как сумеешь…» А он уже привык к этой богатой и легкой жизни! Терять ее не хотелось. А президентом быть – это же его мечта! И девушку родители выбрали подходящую – дочь своих друзей, Киру Воропаеву. И красивая, и воспитанная – знает как себя вести в их кругу. И богатая! Родители ее недавно погибли, наследство у нее … неплохая прибавка к семейному бизнесу. Правда он ее не любит… Но можно вполне заменить любовь сексом! Хотя и тут она не по вкусу ему - холодновата она…сдержанна. Пытается обставить все утонченно… А ему безудержная страсть нужна! Как тогда, с Катей… А ведь Катя вовсе не торнадо? Скромная, неискушенная…А Кира умелая… очень даже… Тогда в чем дело? Пожалуй в искренности… Ее Кире не хватает, а у Кати с избытком было… И тем не менее он все сделал правильно! И Ромка его поддержал! Но на следующий день он все равно ждал ее на крыльце института. А Зорькин вышел один… И в последующие дни тоже. Причем он не шел в общежитие, а садился на «катин» автобус… Неизвестно, как бы все пошло дальше, чем закончилось. Может быть, и не смог бы Жданов отказаться от первой любви, но судьба внесла и свои коррективы: Андрею пришлось уехать, и надолго – на целый месяц. В свое время он успешно «откосил» от военной подготовки, не поехал на сборы, а теперь сменился военком на кафедре, и заставил всех должников под угрозой отчисления наверстать упущенное - хорошо хоть в сокращенном виде. Всего на месяц отправил, а не на три… В разлуке, не видя друг друга, они пережили разрыв – каждый по-своему. У Андрея на переживания не оставалось ни сил, ни времени – отцы-командиры старались показать им, маменькиным сыночкам, почем фунт лиха в армии. И надо сказать преуспели в этом – «бойцы» валились с ног и едва добирались до подушки. А Катя опять лежала лицом к стене. Только теперь плакала – безудержно! Слезы лились то беззвучно, то переходили в громкие рыдания, и тогда мама прибегала с валерьянкой. Хорошо хоть отца дома не было. Он устроился работать экспедитором и уехал на неделю. Иначе не сдобровать бы Жданову – из под земли бы его вытащил Валерий Сергеевич! А может, и в армию бы отправил – были у него такие возможности… Матери Катя все рассказала, и та утешала ее как могла - Катенька… а ведь прав он… Первая любовь она у всех такая – пробная…Ничем не кончается… Только воспоминания о ней остаются. - Не правда! Не правда! Я не хочу так! Я буду всегда… Я только его буду любить! Елена гладила дочь по плечу, целовала в висок - И хорошо… И люби…Никто же не против… - Но ведь он… - А то он… Он пусть как знает… А ты люби… страдай… Какая же любовь без страдания? - А разве… я думала… любовь – это радость… - И радость тоже… Настрадаешься, и поймешь… и радоваться будешь… - Чему, мама? - А что Бог даст – или тому, что разлюбишь, или тому, что нет… - Мама, мамочка! Как хорошо было раньше… - Раньше детство было… А теперь взрослая жизнь… - Эта взрослая жизнь такая жестокая! Я не хочу! - Куда ж деваться… Выросла ты… Назад пути нет. А впереди всякое будет… И хорошее тоже… Полюбишь хорошего человека… Семья у тебя будет… дети… их будешь любить… Под звуки ее тихого, убаюкивающего голоса, Катя успокаивалась, даже будто засыпала на материнской груди, но через некоторое время вновь лились слезы - А Андрей? Я его забуду? - Не забудешь… Вспоминать будешь. Плохое забудешь, а хорошее вспомнишь… - Он не виноват! Он все равно самый лучший! Только… только не любит меня… Почему!? - Так бывает… Любовь не всегда взаимна. И он вовсе не должен тебя любить только потому, что ты этого хочешь…что ты любишь… - Ах, мама… Как плохо мне… - Терпи, доченька… Все пройдет… Хорошо, что есть мама… Что она рядом… Что понимает… После занятий приходил Колька. Приносил ей лекции и заставлял переписывать. Она противилась, кричала на него - Я не могу! Ты понимаешь, что я не могу! - Сможешь! Ты сильная, ты все сможешь! И она писала… Не видя строчек от слез… заливая слезами страницы…И успокаивалась! И даже вникала в содержание… А потом Колька сказал, что Жданова отправили на военку. И она окончательно пришла в себя – видимо, подспудно она ждала Андрея, надеялась, что он придет. Ну, а раз его нет в городе… Она начала жить. Но это была уже другая жизнь – другой Кати. Не было больше наивной, не верящей в людскую подлость девочки. А была строгая и серьезная девушка, решившая сделать в будущем карьеру.