До встречи с тобой

Несмотря на бессонную ночь Анжелика проснулась с первыми лучами восходящего солнца, осветившими комнату через неприкрытое портьерами окно. Она часто просыпалась рано и обычно сама раскрывала окно, чтобы впустить в комнату свежий утренний воздух и услышать веселое щебетание первых птиц. Но этим утром она отвернулась от солнечного света, закрыла глаза и попыталась вновь уснуть. Но как и накануне вечером, сумбурные мысли, беспокойство за будущее не позволили ей погрузиться в сон. Тяжело вздохнув, Анжелика приподнялась на кровати, позвонила в колокольчик и быстро появившейся в дверях служанке приказала принести ей чашку горячего чая с вербеной, немного хлеба и сыра. Сильви не заставила себя ждать и вскоре вернулась с подносом, на котором кроме тарелки с сыром и хлебом было несколько ломтиков ветчины, небольшой кувшин молока и мед. - Госпожа, это свежее молоко. Молочница только что принесла его на кухню. Оно еще теплое,- наливая молоко в чашку и добавляя мед пояснила Сильви и тихонько добавила: -госпожа, теплое молоко вам придаст силы. Я принесла еще немного меду, это вас успокоит. Быть может вы еще немного поспите. А я прослежу, чтобы никто вас не побеспокоил. Анжелика улыбнулась: все-таки несмотря на юный возраст, девушка не глупа и всегда старается угадать желания хозяйки. И искренне сделать ей приятное. После плотного завтрака Анжелика спустилась в сад погулять, передав нянькам через Сильви свое желание увидеть сына, как только он проснется и позавтракает. Ранним утром вокруг стояла тишина, и казалось, что все вокруг погружено в глубокий сон, совсем как в те времена, когда прежние хозяева, родители Филиппа, предпочитавшие жить при дворе, покидали сказочно-прекрасный белый замок, отражающийся в пруду с кувшинками и окруженный таинственными садами и парками. Совсем не замечая давно нестриженных кустов роз Анжелика неспешно прогуливалась по пустынным аллеям, на которых часто можно было встретить прогуливавшихся ланей, забредших сюда из Ньельского леса, густая чаща которого начиналась сразу за замком. Она все дальше отдалялась от замка. Ее мысли постоянно возвращались к бухгалтерским книгам, принесенным Молином и его совету поскорее выйти замуж. Показалась каштановая аллея. Это была еще одна неслыханная роскошь в поместье Плесси-Белльер, ставшая диковинкой в этих краях. И весной, когда широкие, напоминающие звезды, листья украшались высокими белыми цветами, похожими на душистые свечи, все приходили посмотреть на эту красоту. Воспоминание из детства на какое-то время отвлекло теперешнюю хозяйку этого чуда от невеселых мыслей, но осознание того, что она уже достаточно далеко отошла от замка, заставили ее развернуться и вид величественного строения вновь вернул ее к тревогам и безысходности. Как ни старалась маркиза придумать хоть какой-то способ если не решить свои долговые проблемы, то хотя бы отсрочить срок выплат и выиграть время, она постоянно возвращалась к единственному способу спасения- замужеству. Неспешно шагая по каштановой аллее, вдова маршала дю Плесси перебирала в уме всех знакомых дворян, которые были весьма любезны с ней и выражали некоторую надежду на более близкие отношения с маркизой. Но нет, никто из ее знакомых не решался на более активные действия, не желая вступать в конфликт с Филиппом дю Плесси-Белльер, который уже тогда был в явном фаворе у короля и славился весьма несговорчивым характером. И Анжелика так никого и не вспомнила, кто не был связан супружескими узами и был бы достаточно богат, чтобы мог оказать ей помощь в выплате долгов. И это в который раз возвращало ее к предложению Молина подумать о графе из Тулузы. Управляющий владениями дю Плесси-Бельер много знал и производил впечатление человека, который отлично разбирается в том, что представляет собой каждый в округе — богатый и бедный, католик и протестант, дворянин и крестьянин. Это давало Анжелике некоторую уверенность в том, что граф де Пейрак- действительно хорошее решение проблемы. Молин всегда оказывался добрым гением, но Анжелика понимала, что за щедростью и помощью управляющего скрываются его собственные интересы. И сейчас она напряженно думала, заинтересован ли Молин в ее союзе с графом и так ли выгодно для нее самой будет вступить в этот брак? К сожалению, у юной маркизы не было никого, кто мог бы поддержать ее и помочь советом. Никого, кроме управляющего. Удивительно, что расчетливый гугенот внушал ей доверие и симпатию. Преследование им прежде всего своих интересов ее и устраивало больше всего, так как она могла считать себя свободной от унизительного чувства благодарности к нему. Как только Анжелика вернулась в замок, ей сразу же сообщили, что Шарль-Анри уже завтракает, а из поместья ее отца прибыл посыльный с письмом. В письме барон попросил приехать в ближайшие дни в Монтелу и выразил надежду увидеть внука. Анжелика не стала подниматься в гостинную, а сразу отдала распоряжение подготовить экипаж и собрать вещи маркизы и ее сына в расчете на несколько дней. *** Тяжелая карета с фамильным гербом дю Плесси-Белльер, запряженная четверкой, трясясь и скрипя медленно выехала из Ньельского леса. Вдали показалась колокольня деревни Монтелу, где в детстве верховодила деревенскими мальчишками юная дочь барона де Сансе. Анжелика, глядя на своего сына, спокойно сидящего рядом с нянькой и рассматривающего пейзажи за окном, улыбнулась своим воспоминаниям из детства: какими беззаботными и счастливыми казались те далекие дни! Вскоре показался и фасад замка Монтелу с многочисленными окнами. Карета въехала на топкую дорогу, ведущую к старому подъемному мосту с ржавыми цепями, на которых, как и много лет назад, сидели индюки и куры, проехала мимо лужайки, где паслись мулы, и остановилась у парадного входа. Лакеи в ливрее с желтой оторочкой слезли с запяток и распахнули лакированные дверцы, украшенные красно-золотыми гербами. Анжелика вышла из кареты и оглянулась: ничего не изменилось. Над господской голубятней по-прежнему летали голуби, по двору бегали какие-то дети за курями. И самая старая стена замка Монтелу, возведенная в далеком XII веке сеньором Ридуэ де Сансе, соратником Готфрида Бульонского, по-прежнему смотрела на болота. И вид двух больших башен с крытыми дранкой мостками для дозорных, возвышающихся по краям этой стены, напомнил Анжелике те веселые дни, когда она с Гонтраном забиралась туда и они развлекались тем, что плевали в машикули, откуда в средние века воины выливали из ведер кипящее масло на врагов. Она дома. И здесь есть кому позаботиться о ней и о Шарль Анри. Она не одна. И эта уверенность в безопасности в замке своего отца. Как в детстве. В какие бы переделки она не попадала, все всегда оставалось за стенами замка, а на кухне кормилица рассказывала о зловещем машекульском людоеде и старый Гийом курил и что-то чинил. Наконец появился барон де Сансе в сопровождении тетушки Пюльшери, которая, на первый взгляд, совсем не изменилась. Она очень обрадовалась приезду племянницы. Но старушка так исхудала, что Анжелика побоялась обнять ее слишком крепко, чтобы не повредить хрупкие кости. А при взгляде на постаревшего отца Анжелика поняла, что жизнь и тут не стоит на месте. Старый барон заметно ослаб, походка стала неуверенной, казалось, он с трудом передвигается. Барон попытался поднять подбежавшего к нему внука на руки, но только погладил по голове и с легкой дрожью в голосе заметил: - Как же он похож на тебя! Такой же светлый, совсем как ты... да, давно как-то... или все-таки на Филиппа. Твоя мать была бы рада показать ему свои грядки,- с тяжелым вздохом пробормотал барон,- ну что же, пойдемте. Анжелика с сыном поднималась вслед за отцом по парадной лестнице из тесаного камня. В дальнем углу гостиной с неизменно мрачным видом вышивала очередной цветок тетушка Жанна. При взгляде на племянницу она только кивнула ей головой в знак приветствия и еще больше сосредоточилась за работой. Впрочем, никто и не ожидал от нее большего. *** Барон с дочерью расположились у камина с тлеющими даже днем поленьями. Анжелика обняла прижавшегося к ней Шарль-Анри и с тревогой посмотрела на отца. Она скорее почувствовала, нежели поняла, что тот ищет повод заговорить с ней о деньгах. Он как-то неловко вновь выразил ей свои соболезнования, посетовал, что Филипп погиб в самом расцвете сил и оставил только одного наследника, спросил о жизни в Париже, была ли представлена королю, видела ли Ортанс и ее мужа. Анжелика как никогда остро почувствовала отсутствие матери, которая своим молчаливым присутствием подбадривала мужа, коротко брошенными фразами об урожае овощей на своих грядках сглаживала неловкие паузы в разговоре. В гостинную вбежала юная девушка и сразу бросилась обнимать Анжелику. Мари-Аньес превратилась в красивую стройную девушку, и судя по тому, как она сразу же забрала с рук матери белокурого малыша и начала с ним кружиться по комнате, ее веселый и озорной характер нисколько не изменился. И, как ни странно, Шарль-Анри с удовольствием ушел с ней, оставив мать и дедушку продолжить разговор в одиночестве, на сидевшую в дальнем углу Жанну никто не обращал внимания. - Отец, как Ваши мулы? Молин мне рассказывал, что в последние годы Вам удалось увеличить поголовие?- девушка решила помочь отцу и направила разговор в сторону доходов. Барон де Сансе заметно оживился и начал рассказывать о том, что уже три года новорожденные животные остаются жить, количество крепких мулов удалось увеличить естественным путем. Он что-то объяснял еще, давал какие-то пояснения, но Анжелика с грустью смотрела на отца, любимицей которого была всегда, вспоминала, с какой радостью он несмотря на возражения матери брал ее с собой в поездки в деревню или по другим делам. И понимала, что именно на нее все возлагают надежды на помощь. Не на старшего брата Раймона, принявшего сан и посвятившего всего себя служению, не на Гонтрана, уехавшего в Париж, и даже не на мужа Ортанс, вполне успешного парижского прокурора. У отца больше нет сил бороться за выживание. А кто-то должен был взять на себя заботу о тетушках и младших детях. Осознание того, что не только спасение имени, состояния и будущего своего сына и, собственно, себя, но и необходимость позаботиться о своих родных вновь вернуло Анжелику дю Плесси к разговору с Молином. И его совет выйти замуж повторно все больше казался ей единственным выходом, самым логичным решением проблем для всех. Пришло время обеда и появившаяся в гостиной Пюльшери пригласила всех в большую залу, где по случаю приезда племянницы с сыном был накрыт стол. У входа в обеденную залу Анжелику ожидали два высоких загорелых юноши, в которых она не сразу узнала младших братьев Альбера и Жан-Мари, как раз вернувшихся домой к обеду. Они по очереди обняли и поприветствовали сестру несколькими теплыми словами. Простой обед семьи де Сансе оказался довольно разнообразным, впрочем, Анжелика догадалась, что пока она беседовала с отцом, тетушка Пюльшери приказала подать на стол все лучшее, что имелось на кухне: протертый суп из каплунов, заваренный хлебом, простой суп с прожаренным в жире мясом, сдобренным лимонным соком, отварная телятина, костный мозг, рубленые каплуны с хлебными крошками, хлеб. В кувшине подали легкое, слабоокрашенное, но хорошо выдержанное вино. Тетушка не преминула заметить, что именно сегодня каплуны удались на славу. Рядом со своей тарелкой Анжелика увидела одиноко лежащую ложку и это напомнило ей ее первый обед в замке дю Плесси-Бельер в честь ее свадьбы с Филиппом. *** Скромная церемония бракосочетания в часовне замка рано утром, а затем небольшой банкет с новобрачными во главе, немногочисленными родственниками и владельцами соседних замков. Маркиза Алиса дю Плесси-Бельер еле сдерживала свое разочарование выбором сына и слишком покладистым характером супруга, который, по ее мнению, должен был приложить все усилия, чтобы избежать столь невыгодный брак для ее единственного сына. Обычно празднества в честь подобных событий длятся несколько дней, а люди по всей округе начинают веселиться заранее. Однако в этот раз праздник был только один день: в замковом парке накрыли столы с кувшинами вина и сидра, разными сортами мяса и фруктами для крестьян. В Монтелу также местные крестьяне могли отпраздновать свадьбу дочери хозяина. В самом замке торжественный стол уставили более изысканно: на стол ставили серебряные и золотые блюда с рыбными и мясными угощениями: паштетом из угрей, запеканкой из лосося, карпом и моллюсками из Булонь-Сюр-Мер, розовой телятиной под винным густым соусом, фаршированными свиными ножками, птицей, дичью, холодным супом, подававшемся на закуску, сырами и фруктами, и гости должны были отрезать куски и класть себе на тарелку или просить соседей о любезности, если не могли дотянуться. Юная новобрачная заметила рядом со своей тарелкой странный предмет, похожий на маленькие золотые вилы. Посмотрев вокруг, она увидела, что большинство гостей использует их для того, чтобы наколоть мясо и поднести его ко рту. Анжелика попробовала проделать то же самое, но странный предмет был настолько неудобен, что она положила это маленькое приспособление на стол. Алиса дю Плесси-Бельер, сидевшая рядом с сыном и заметившая безуспешные попытки невестки наколоть кусок розовой телятины, посмотрела в глаза растерявшейся девушки, с усмешкой легко подцепила мясо и положила себе на тарелку, при этом заметив: - Неужели в монастыре не обучают воспитанниц правилам этикета за столом? Филипп, перехвативший взгляд матери и заметивший ее маневр, посмотрел на свою юную супругу, накрыл ее ладонь своей, наклонился и прошептал: - Милая, это называется вилка. Достаточно слегка нажать, и желаемый кусочек останется на зубцах. Вам останется только перенести его на свою тарелку,- и медленно вонзил вилку в телятину, выждал пару секунд и забрал мясо на свою тарелку. Анжелика последовала его примеру и, повторив действия мужа, наконец справилась со странным предметом. Она с благодарностью посмотрела на Филиппа, чувствуя его любовь и поддержку. Обмен влюбленными взглядами также не остался незамеченным маркизой и еще больше увеличил неприязнь к невестке. Этот нелепый случай расстроил Анжелику, но, гордая от природы, она скрыла свои чувства и улыбнулась матери Филиппа. *** Жанна не проронила за обедом ни слова, барон также был немногословен. А Мари-Аньес расспрашивала сестру о Париже, короле, знатных вельможах, парижской моде и несколько раз заметила, что если бы ей посчастливилось попасть в Версаль, она бы непременно нашла там себе мужа и осталась бы навсегда. На десерт подали груши в сиропе и яблочный пирог, а для Шарля-Анри принесли особое угощение: вафельные трубочки и два печеных яблока с сахаром. Для обитателей замка Монтелу это было изысканное лакомство, а Анжелика невольно вспомнила знаменитый десерт Франсуа Вателя: взбитые сливки*, изобретенные им по случаю прибытия Людовика XIV в замок Во-ле-Виконт, принадлежавший сюринтенданту финансов Никола Фуке. Именно после грандиозного пира, устроенного Вателем– кондитером, метрдотелем и распорядителем торжеств, в замке богатого и могущественного министра, на котором было задето самолюбие короля, последовал приказ монарха арестовать Фуке. А нежные сливки стали подаваться к столу короля в особых случаях. В Монтелу по-прежнему ели из простых крестьянских мисок, а маркиза дю Плесси-Бельер на многочисленных приемах в богатейших парижских домах ела из прекрасных фаянсовых тарелок. Ее родные до сих пор не знали о существовании вилок. Анжелика с удовольствием рассказывала о жизни в Париже, о Версале и его обитателях. Тетушки, братья и отец слушали молча, и только Мари-Аньес иногда ее перебивала, уточняя детали. Для них она была небожительницей, непонятно как оказавшейся в потерявшемся среди лесов и болот Монтелу. В замке дю Плесси-Бельер в одной из комнат над камином висит большая картина, приводившая много лет назад Анжелику в восхищение. Картина изображает легкомысленный мир обитателей Олимпа с их языческой грацией и беспечной вольностью. И теперь она почувствовала себя одной из тех греческих богинь, о жизни которой ее родные могли только догадываться. Покончив с грушами и доев сладкие вафельные трубочки, Шарль-Анри попросил разрешения у матери погулять во дворе: он заприметил свободно гуляющих кур и гусей и хотел погонять их по двору- развлечение, совершенно недоступное для детей, растущих при дворе. Мари-Аньес с удовольствием подхватила племянника и убежала с ним играть. Младшие братья также не стали дожидаться официального окончания обеда и без особой причины удалились- воспитанием манер своих детей барон никогда не занимался. Он, оставшись за столом наедине со своей дочерью и не обращая внимания на задремавших сестер, вновь начал рассказывать о делах в поместье. Выразив удовлетворение от хорошего урожая в прошлом году и ожидаемого в этом, барон заметил, что все же было очень сложно заплатить все налоги. И он так и не смог отложить некоторую сумму на ремонт прохудившейся крыши замка. А еще он рассчитывал купить патенты на младшие военные чины Альберу и Жан-Мари. Выслушивая отца и понимая, чего от нее все ожидают, Анжелика не стала рассказывать о своих сложностях. С грустью она почувствовала, что возвращение в Монтелу, в родные места, не принесло ей ожидаемой радости. Все здесь стало чужим и бессмысленным. И уверенность в безопасности и надежда на обретение поддержки в замке своего отца исчезли. Поэтому она решила возвращаться в Плесси, сославшись на неотложные дела и велела заложить карету. Анжелика попрощалась с тетушками и отцом и поспешила во двор забрать сына. Карета была готова и лакеи ожидали маркизу. Но во дворе Анжелика не увидела ни сына, ни сестру. Громко окликнув их по именам и обойдя вокруг, она вернулась в замок. Не найдя их в главных залах, спустилась на кухню. Кухарка сказала, что недавно забегала Мари-Аньес за засахаренными орешками для юного маркиза. Вернувшись к отцу, Анжелика обнаружила сестру, которая рассказала, что играла с малышом во дворе, потом он начал капризничать и она побежала на кухню за лакомствами, а когда вернулась, его уже нигде не было. Маркиза собрала слуг, приказала всем оставить дела и сосредоточиться на поисках ребенка внутри замка и во дворе. Нескольких человек отправила на поиски вокруг замка. Шарль-Анри как сквозь землю провалился: его никто не видел.