*
– Доброе утро, – сказал Гарри Рону, устраивающемуся рядом с ним на завтраке. – И тебе, – пробормотал рыжик. Он робко взглянул на Гермиону, с особо подчеркнутым вниманием читавшую свой экземпляр Ежедневного пророка. Было очевидно, что девушка не желает встречаться с Роном глазами. Внезапно осознав, что Гермиона слишком уж уверенно его игнорирует, он нахмурился – что-то явно изменилось. Парень осторожно огляделся по сторонам. Большой зал был до отказа набит шумными студентами. Все как и всегда, хотя, постойте-ка… Он больше не «слышал» ничего лишнего. Проклятый дар наконец покинул его. – Привет, Рон, – на свободное место рядом с ним опустилась Лаванда. – Гм, – неопределенно отозвался Уизли-младший. Лаванда окинула взглядом всех троих – угрюмого, беспокойного Рона, притихшую Гермиону и Гарри, чувствующего себя не в своей тарелке. Девочка мгновенно поняла – что-то произошло. – Ты в порядке? – на всякий случай дежурно уточнила она. – Относительно, – ответил Рон таким голосом, будто бы его уже давно и успешно прокляли. – Ох. Ну, я просто подумала, что тебе хотелось бы знать. Этим утром у меня была сова от мамы – Бетси идет на поправку! Врачи все еще осторожничают, но ей уже гораздо лучше! Мама сказала, с моей сестрой все будет в порядке. Волевым усилием Рон извлек на свет божий участливую улыбку и Лаванда радостно кивнула в ответ. – Ну, увидимся позже, – сказала девочка, прежде чем встать и вернуться на свое место, где она сразу же принялась что-то нашептывать Парвати. Гарри боязливо поглядывал то на Рона, то на Гермиону. – Я, наверное, не должен ничего спрашивать, да? – наконец отважился он. В ответ на это Уизли-младший промолчал. Гермиона допила свой тыквенный сок, сложила газету и, не сказав ни единого слова, покинула стол. – Я так понимаю, она узнала, – сказал Гарри тихим голосом. Обхватив голову руками, Рон все так же молча кивнул. – Но, по крайней мере, ты знаешь, о чем она сейчас думает, верно? Несмотря на то, что она с тобой не разговаривает, – пытался рассуждать Гарри. – Я больше ничего не слышу, друг. Неделя подошла к концу – моего дара со мной больше нет, – глухим голосом ответил Рон. Гарри нахмурился. – Да быть не может, – озадаченно произнес он, – Сегодня ведь не седьмой день, а только шестой. Если только… Он сделал паузу. – Если только ты не справился с этой ситуацией самостоятельно, – закончил он с легким удивлением в голосе, – Не доказал, что эта способность тебе ни к чему. Теперь-то Рон поднял глаза. Он посмотрел на пустое место Гермионы, а затем на своего более догадливого приятеля. – Не может быть, чтобы я… – Теперь ты точно знаешь, чего хотят ведьмы, – сказал Гарри, скептически улыбаясь.*
– Но, видите ли, сэр, это невозможно, потому что я... – Рон запнулся. Внезапно сама ситуация предстала перед ним в самом нелепом свете: стоило ему только прийти к пониманию того, чего все-таки эти девчонки хотят, как Гермиона его практически возненавидела. Сидящий за своим столом напротив Рона Дамблдор едва заметно улыбался. – После нашей беседы в начале этой недели, я разговаривал с мадам Пинс, – заявил Дамблдор. – И она сообщила мне, что какое-то время в библиотеке почти не было пыли, вытирать было совсем нечего. – Простите? – сказал Рон, выглядя крайне озадаченным. – Видите ли, в нашей библиотеке содержится огромное количество книг, а книги, как известно, превосходный источник пыли. Иными словами, библиотечная пыль, витающая повсюду, вкупе с излишками магии создает причудливую комбинацию. Моя теория, объясняющая ваш дар, заключается в том, что немного такой пыли впиталось в конфету, перед тем как вы ее съели. – Пыль? – уточнил Рон. Дамблдор кивнул. Глупо тараща глаза, Рон пытался постичь сказанное. Неужели виной произошедшему была какая-то пыль? – А почему я? – произнес он, наконец. – Думаю, я не единственный, кто поедает сладости в библиотеке. – Боюсь, на этот вопрос ответа у меня нет, – ответил директор. – Пожалуй, это можно было бы отнести к одной из величайших и сложных загадок жизни. Естественно, наряду с женским мозгом, – добавил он, и его глаза в очках замерцали.*
– Рон? Могу я с тобой поговорить? – Рон повернулся и увидел стоящую перед ним Лаванду. – О чем? – спросил он. Лаванда повернула голову, окинула взглядом оживленный коридор, где без дела там и сям слонялись студенты (была суббота). – Не сейчас – позже. Ты можешь встретиться со мной в кабинете по чарам, часов в шесть? Там я смогу поговорить с тобой. Должно быть, на лице Рона отразилась некоторая неуверенность, поэтому Лаванда быстро и почти отчаянно добавила: «Пожалуйста. Мне очень нужно». – Это о твоей сестре? О Бетси? – забеспокоился Рон. – Позже ты все узнаешь, – ответила девочка и отвернулась.*
Это был длинный день. Большую часть утра Рон и Гермиона умудрялись по-тихому избегать друг друга, чему Рон на самом деле был не очень рад. Он вспоминал, как девушка ворчала на него в прошлом году, когда случилась ссора с Гарри – «Как ты сможешь наверстать упущенное, если вы даже не разговариваете друг с другом?!» Почему-то рыжик продолжал бормотать себе под нос эту коротенькую мантру. Уже к обеду гриффиндорец принял решение. Он готов был сказать ей все, что угодно, лишь бы вымолить прощение. Рон даже добрался до библиотеки, где, как он знал, Гермиона пребывает. Но увидев знакомую фигурку, склонившуюся над книгой, все столь тщательно подобранные слова, улетучились, будто их и в помине не было. Рону ничего не оставалось, как ретироваться.*
Но вот пробило шесть вечера. Как и обещал, Уизли-младший стоял перед дверями кабинета по чарам, где Лавандой ему была назначена встреча. Девочка уже была там – она сидела внутри. – Ах! Спасибо, Рон, за то, что пришел, – это было все, что успела сказать его однокурсница, прежде чем в дверь вошел кто-то еще. Этими «кто-то» оказались двое: Луиза Мидден и Гермиона. Гермиона несла внушительную связку книг, которую от неожиданности она была вынуждена резко перехватить: прямо перед собой она увидела Рона. Смятенные, они с удивлением уставились друг на друга. – Прежде, чем вы спросите, именно мы все это устроили, – сказала Лаванда, указывая на себя, Луизу и Парвати, только что вошедшую в дверь. – А теперь мы запрем вас двоих здесь до тех пор, пока вы не утрясете свои разногласия. Думаю, только так вы заговорите друг с другом снова, – добавила Луиза. – И даже не пытайтесь использовать заклинания, чтобы отсюда сбежать, – припечатала их Парвати. Деятельная троица вышла из класса, закрыв дверь сначала на обычный ключ, а потом еще и магическим способом. Но девочки не ушли – они планировали дождаться окончания разговора. Оставшись в тишине, Рон и Гермиона смущенно переглянулись. – Полагаю, мы должны быть немного польщены, – сказала Гермиона, выглядевшая при этом далеко не польщенной. – Но, честно говоря, я никогда не думал, что Луиза станет... Я имею в виду, она сказала мне, что ей нужна помощь с домашней работой. – Мда, – пробормотал Рон. Гермиона выглядела обеспокоенно и какое-то время они стояли молча. – Рон, как мы до такого дошли? – вырвалось внезапно у нее. Гермиона сложила книги на ближайший стол, и Рону показалось, что за эту секунду она взяла себя в руки. – Я ненавижу бороться с тобой и ты знаешь об этом, не так ли? И причин никогда не видеть тебя до конца дней моих, у меня сейчас больше, чем достаточно. Но я ничего не могу с собой поделать... Я просто... – Я знаю, – тихо произнес Рон. С тишиной неловкость между ними возрастала. Рон никак не мог собраться и произнести те самые, правильные слова: «Гермиона, прости меня, ладно? Прости за то, что причинил тебе боль, я сожалею, что был таким идиотом. И за то, что отвернулся от тебя из-за Крама, тоже прости. Прости меня за все, если сможешь…» Гермиона выглядела пораженной. Глубоко вдохнув, рыжик набрался смелости, чтобы взглянуть в лицо своей собеседницы. – За последние несколько дней ты заставила меня много думать, – медленно признался он. Парень робко посмотрел на Гермиону – ему было крайне важно знать, как девушка отнесется к его словам. – Я заставила тебя сделать что? – сказала Гермиона своим совершенно особым голосом постойте-ка-правильно-ли-я-это-поняла? – Ну, – Рон издал низкий смешок. – Видишь ли, в моей голове живет Гермиона, которая всегда говорит мне как поступать правильно. Немного похоже на совесть, но это не совесть… Уставившись себе под ноги, Гермиона не смогла удержаться от улыбки. – Довольно откровенно, Рон. Потом серьезность снова вернулась к девушке. Рон также нахмурился. И в это мгновение несвойственной ему серьезности, он вдруг осознал, чего ему могло все это стоить. Одновременно с пониманием парня затопило столь жгучим стыдом, какого ранее он никогда не испытывал. – Гермиона, пожалуйста, прости меня, – сказал он, и гриффиндорка услышала в его голосе отчаяние, граничащее с безысходностью. – Только ты можешь помочь мне перестать быть тем глупцом, каким я был прежде. Рон увидел, как в глазах Гермионы на миг мелькнуло какое-то удивительное, необъяснимое выражение. Затем она слегка рассеянно улыбнулась и склонила голову. – Так я прощен? – Похоже, ты и вправду болван, к тому же невероятно упрямый, – улыбнулась рыжику Гермиона. А тот, облегченно вздохнув, обнял девушку. – Это просто здорово, потому что близится время обеда и еще… Клянусь чем угодно, но Парвати, Лаванда и Луиза подслушивали нас через замочную скважину и слышали абсолютно все – от и до.