Ласковый зверь

      Чинатсу остановилась посреди зала, снимая позицию. Тренировки в полном одиночестве постепенно стали казаться ей чем-то неестественным и странным. Телом было забыто то время, когда девушка, находясь в безуспешном поиске партнера, тренировалась одна. Однако новые ощущения не приносили особой радости. Скорее наоборот. Привыкшая быть ведущим в паре, она никак не могла избавиться от навязчивой мышечной памяти, если это так можно было охарактеризовать. — Черт.       Ее раздражало, что в одиночку получалось более или менее сносно. Нужно было агитировать Татару на сверхдополнительные тренировки, если бы не ссора буквально за ужином. С тех пор, как они оказались в загородном доме Хедо, отношения между ними накалились до предела. Конечно, изредка они могли чувствовать себя вполне комфортно в обществе друг друга, но в основном у обоих возникало странное чувство неудобства и отторжения. Интересно, неужели про этот период говорят: «Перетерпи и все будет классно»?       Чинатсу устало взяла полотенце и вытерла лоб и взмокшую шею. Время было около половины двенадцатого, полчаса назад все отправились в спальни согласно расписанию. Одна она, сгрызаемая собственным чувством неполноценности и злости на Татару, пыталась тренироваться в пустом зале, чтобы хоть как-то привести свои мысли в порядок, а заодно и решить, действительно ли все серьезные проблемы в паре из-за нее. А не из-за Фуджиты. — О, ты еще не спишь? — дверь в зал приоткрылась, и на пороге показался Гадзю. Щурившийся от света, он не сразу вошел внутрь. — А… Я… — Чинатсу не нашлось что сказать. Его появление застало девушку врасплох. — Я мешаю? — Нет, — зевнув, отозвался тот. — Я, вообще-то, туфли здесь оставил.       Она так и осталась стоять посреди зала, сконфуженно наблюдая за тем, как Гадзю, пройдя в противоположный его конец, присел на корточки перед брошенным в углу мешком для обуви. Возникнувшую тишину наполнил звук тихой возни. — А, кстати, — будто бы окончательно просыпаясь, Гадзю повернулся к ней. — Чего тут делаешь на ночь глядя? — Не так уж и поздно… Неужели все спят, — девушка пожала плечами, напуская на себя безразличный вид. А на деле ей было крайне не по себе. Еще бы вскрылись ее полуночные самокопания. — Не все, но многие, — Гадзю заинтересованно прищурился. — Неужто пар выпускаешь? — Чего?! — Чинатсу закусила губу. — Не твое дело… — Да ладно, — парень сел на широкую платформу для колонок, жестом подзывая ее к себе. — Рассказывай, пока еще не сплю.       Девушка нерешительно уставилась на него, судорожно соображая, к чему это могло бы привести. Не хотелось настолько глубокие проблемы пары выставлять в еще большее обозрение — и так частые концерты и препирательства стали обыденным делом, пусть еще волновали неискушенных «зрителей». Однако Чинатсу все же пересилила себя и села на другой конец платформы, скрестив руки на груди и упрямо продолжая молчать. — Если будешь мало отдыхать, у вас еще хуже дела пойдут. — Без тебя разберусь. — Тогда чего боишься? — заметив искру удивления в случайно брошенном взгляде, Гадзю лег на спину, уставившись в потолок. — Ну, я же вижу. И все видят, как ты опасаешься следовать за Татарой. — Я не боюсь, — Чинатсу упрямо мотнула головой. — Ничего не боюсь… И причем здесь это. — Если бы не боялась, не стала бы себя изводить. Одна ты к ответу не придешь, на то и танцуешь в паре. Хотя Татара тупит редко, но метко. В любом случае, у вас не самые ужасные проблемы… Да и проблемой это назвать язык не поворачивается — издержки тренировок, не стоящие потраченного времени. Давно бы занялись уж чем-нибудь другим, — он замолчал, проверяя, как она реагировала на его слова. Они должны были задеть и вывести, возможно, к намеку на верный ответ всей этой довольно нелепой, но серьезной истории. — Ты не понимаешь, — тихо пробормотала Чинатсу, вцепившись ладонями в колени. — Я не боюсь… Я и сама не знаю, что это такое. — Может, не знаешь, как Татара дальше будет с тобой обращаться? — Не совсем, но почти правда, — девушка пожала плечами и действительно попыталась прислушаться к своему недовольству.       Не то, чтобы ей было не наплевать, что произошло за ужином… Татара так ужасно смотрел на нее, что, казалось, вся ненависть, накопленная со дня регистрации их пары, внезапно выплеснулась ей в лицо, обдав фантомным жаром. Ей хотелось верить в собственную фантазию на фоне новых, не самых приятных, впечатлений, и было ужасно жаль за свои неосторожные слова и довольно дерзкие поступки по отношению к Татаре. Чинатсу стало совсем паршиво от одной только мысли, что бы случилось, начни он обращался с ней точно так же. — И что же? — Я видела много пар, где партнершу используют в качестве тарана. — Ну, хах, это происходит не из-за такой маленькой ссоры. Тем более, Татара же не… — Нет, он не такой, просто… — она стыдливо отвела взгляд. — Я не верю, что он сможет меня уберечь в случае чего.       Гадзю немного помолчал, переваривая слова девушки. Потом рассмеялся. Чинатсу удивленно посмотрела на него. — Бред все это, — наконец сказал он. — Ни один партнер не может гарантировать тебе стопроцентную защиту. Он же не господь бог.       Девушка не стала оправдывать свои слова, потому что знала — Гадзю прав. Может, она и понимала свои ошибки в технике, однако пока не будет исправлен сам подход к паре, о них можно забыть. Оба — и Татара, и Чинатсу — те еще идиоты, которые много чего не знали. Только вот девушку обижало не это.       Она понимает, как надо. Только сделать не может. — Ну ты чего зависла, — толчок в плечо заставил девушку отвлечься от неутешительных мыслей. — Гадзю, — внезапно начала она. — Я не хочу валить все на Татару. Он старается, только этого недостаточно. Его ведение совсем мне непонятно, я просто-напросто теряюсь, когда начинаю слушать его. — По-твоему, научиться ведению — легко? — послышался смешок. — А ты забавная, хочешь всего и сразу. — Это не так! — Гадзю удивленно уставился на сжатые кулаки. — Я… Я просто устала ждать. Так много времени потрачено зря… Мне… Мне так жаль, что раньше я не могла жить бальными танцами, как ты или Хедо. — Что тебе мешало найти партнера? — Акаги пожал плечами, показывая, что не видел в этом проблему вселенского масштаба. — Иногда, конечно, долго ищешь, но если тебе так хотелось «жить бальными танцами», то почему ты сдалась? — Была причина, — Чинатсу обняла свои колени. — Она и сейчас есть. — И какая же? — Не твое дело, — буркнула девушка, спрятав свое лицо. — А я, кажется, знаю.       Чинатсу не отреагировала на его слова, поэтому Гадзю, заинтересованно подняв бровь, оперся на локти и тихо подобрался к ней сзади. — Ве, — девушка молчала. — Де, — про себя парень дико орал, такого рода безобидное издевательство доставляло ему удовольствие. — Ни, — практически положив подбородок ей на плечо, он громко прошептал на ухо. — Е-е. — Ты что творишь?! — от неожиданности девушка подпрыгнула на месте и попыталась отпрянуть от него, резко впечатавшись спиной в стену.       В ее висках раздавался ужасно громкий стук, а все тело как будто сначала пронзил ток, затем на него резко накатила слабость. В глазах читался сильный испуг не столько от самой ситуации, сколько от эффекта неожиданности. Чинатсу потребовалось несколько секунд, чтобы прийти в себя и поднять взгляд. Ее правая ладонь упиралась в плечо Гадзю, который, в свою очередь, наблюдал ее реакцию.       «Какое крепкое… — она слегка надавила пальцами. — … и такое мощное».       Осознав, что делает, Чинатсу с ужасом прижала к себе руку, однако ей хватило нескольких секунд, чтобы прийти в себя и, наконец, подняться. — Что ты о себе возомнил?! — это первое, что пришло на ум. — Так глупо себя ведешь! — Ха-ха, да неужели, — заметив, как девушка насупилась, Гадзю поднялся следом за ней, задумавшись. — Знаешь, если ты и в правду считаешь, что твоя проблема кроется только в этом… Почему бы и не проверить. — Чего? — Чинатсу сконфужено посмотрела на переобувавшегося парня, чувствуя, как напрягаются ее плечи. — Мне стало интересно, как ты так умудряешься встать, что тебя и с места не сдвинуть, — он вытащил из кармана телефон, странно улыбнувшись. — В крайнем случае передаешь Татаре, что он балбес. — Ч… Чего?! — Не «чего», а давай.       Из телефона, оставленного недалеко на подоконнике, тихой мелодией заиграл вальс. Чинатсу все еще стояла, будучи сильно удивленной. Или, вернее сказать, находясь к крайнем недоумении. Почему же все пришло к тому, что ее тренировки в одиночестве переросли, в конечном итоге, в сомнительную практику такого рода. Девушка вздохнула. Вряд ли от этого будет какая-то польза. — Музыка на фоне — поведу медленнее. Для начала.       Акаги вытянул вперед левую руку, а Чинатсу все еще мялась. Непривычно высокий рост Гадзю, его осанка и заинтересованный взгляд сверху вниз заставляли ее тело напрячься. Ей совсем не хотелось упасть в грязь лицом, с другой же стороны, желание скорее бросить глупую затею крепло с каждой секундой.       Зажмурившись, она сжала пальцами край юбки.       «Ну, хорошо!» — Чинатсу подняла руку в ответ, медленно, неуверенно подходя к нему и замечая, что с каждым шагом его тело становилось как будто бы шире и выше.       Это был первый раз, когда она встала в пару с кем-то настолько высоким. Ладонь Гадзю показалась ни холодной, ни теплой — совсем чужой, но до ужаса крепкой и надежной. Левая ладонь медленно легла на мускулистую руку, слегка в нее упираясь. — Ты всегда так встаешь? — Чинатсу не сразу уловила смысл вопроса. — Естественно, нет, — она нахмурилась. — Погоди.       Рамку следовало бы ставить в последний момент, по крайне мере, так ее учили всегда. Однако девушка ничего не могла с собой поделать: ей как будто не удавалось подступиться к нему. Как лучше всего встать в контакт? Он слишком высокий… — Подсядь, — тихо попросила она.       Так было лучше. Выражение «встать под ребро», услышанное на одной из тренировок Сенгоку, сначала не имело для нее никакого смысла, разве что звучало грубо. Теперь же именно оно всплыло в памяти, когда волнение застилало с головой. Девушка понимала, что следовало взять себя в руки.       Чинатсу сняла позицию и подошла совсем близко, затем немного согнула колени и аккуратно коснулась его живота солнечным сплетением. И только потом заново поставила руки. — Ты ужасно высокий, — произнесла она вслух, чуть уходя в левую сторону и растягиваясь. — Какой есть, — Гадзю отставил левую ногу. — Пойдем с подготовительного.       Девушка слушала его вполуха, сосредоточившись на своих ощущениях. В его рамке было что-то непривычное, не такое, как у Татары и других. Хоть она и понимала, что это естественно, однако не могла определить, что именно было «не так». Нельзя сказать, что Чинатсу зажали в тиски: она могла спокойно усилить шейп. По ощущениям, девушку мощно выталкивали грудью, при этом удерживая и не давая ей самой провалиться или «прогнуться» неправильно.       Гадзю начал двигаться в сторону, не под музыку — специально медленно. Ему самому было интересно, действительно ли Чинатсу не способна никого слушать. Даже его?       Девушка чувствовала, как непривычно сильно напряглись мышцы спины. Постоянное давление, которое давал ей партнер, заставляя отвечать тем же, давало ощущение какой-то непреодолимой силы. Как раз сейчас ноги оказались совсем непослушными, отчего подготовительный шаг дался с большим трудом. Несмотря на это, рамка осталась нетронутой. Танцуя с Татарой, Чинатсу уже привыкла, что после нескольких первых шагов его позиция ломалась, вылезало левое плечо, и опускались локти. Но Гадзю был, точно из стали. И на это раз вели ее. — Правый поворот, — Гадзю проговаривал названия фигур, которые хотел начать танцевать.       Чинатсу шагнула назад. Ее руки начинали дрожать. Неужели обычно прилагается так много сил? — Теперь спин.       После этой фигуры Гадзю повел ее в проходящий, чтобы через пивот выйти в променадную позицию, однако почувствовал сопротивление. Он опустил взгляд и заметил излишнее напряжение на лице Чинатсу. — Ты чего? — ладонь, сильно вцепившаяся в его правую руку, наконец, ослабла.        Девушка сошла с позиции, потирая затекшую шею. — У тебя шаг широкий, я не успеваю за тобой. — Серьезно? Обычно я шагаю куда длиннее. — А еще ты жестко ведешь… Мне тяжело, — девушка наклонилась вперед, разминая спину. — Ты слишком напряжена. Расслабься, это не турнир. За счет этого у тебя зажимаются плечи, шея, выпрямляется локоть, — Гадзю вновь приблизился к ней. — Давай еще раз.       Девушка смотрела на него, нахмурившись. Ей все еще было неудобно демонстрировать перед ним свои ошибки, тем более, ей казалось, что у него было достаточно оснований, чтобы поиздеваться над ней. Однако Гадзю, вроде как, стал немного серьезным и для его поведения то было совсем не типично. Чинатсу еще раз встала в пару, но на этот раз убрав левую руку за спину. — Смотри, ты опять его выпрямила, — парень аккуратно согнул ее правый локоть и вывел кисть из перпендикулярного положения. — Я не смогу правильно давать тебе давление, если ты снова станешь это делать. Постарайся оставить руку в таком положении.       После чего они встали в полноценную рамку. Вновь ей показалось, что ее зажимают со всех сторон. Она начала сопротивляться. — Ты давишь, — выдавила Чинатсу, чувствуя, как снова напрягаются ее шея и спина. — Уйди влево и направь всю энергию на то, чтобы растянуться туда. Тянись не плечами, а затылком.       Ей стало гораздо легче. Теперь, в относительно правильной позиции, ее шейп был сильнее обычного, однако, казалось, была возможность сделать его еще больше. Она не думала, что у нее был такой потенциал. Тем не менее, шагать в такой непривычной — а лучше сказать, неотработанной — позиции было все так же сложно. Гадзю вел сильно, и на этот раз в музыку, сам задавая темп и решая, когда ей перевести голову или растянуться больше. — Ты чего? — Чинатсу остановилась, когда поняла, что для простого шага назад она слишком сильно ушла влево, и вдобавок ко всему была не так нога. — Я ошиблась, мне кажется, — она попыталась перестроиться, но парень не дал ей этого сделать. — Это Изогнутое перо, все правильно. — Я не танцевала его. — Просто слушай, — Гадзю добавил скрутки в корпус и продолжил танцевать. — Не убирай сейчас ногу назад. Останься.       Он больше не говорил, по каким фигурам хотел вести ее. Возможно, это была его вариация, а может — просто случайный набор, который показался наиболее успешным. Поначалу Чинатсу часто останавливалась: было много элементов, которых она не знала или не умела танцевать, и тогда Гадзю, из раза в раз повторяя одно-единственное слово, медленно проводил ее по ним. «Слушайся». Постепенно она стала привыкать, и рамка казалась чуть более удобной, пусть и непривычно усиленная работа мышц тратила много энергии.       Их ритм был разный, чересчур. Девушка периодически теряла равновесие, ей было привычнее, когда она сама определяла длину шага в паре и управляла своим корпусом. Гадзю просто-напросто пересилил ее, пусть и не прилагал направленных физических усилий, как это делал Татара. Он просто вел так, как нужно было не ему — паре.       Они закончили танцевать. Чинатсу размяла плечи. — И как?.. — ради ответа она и согласилась попробовать станцевать с ним. Интересно, насколько было все плохо. — Я ожидал большего, — Гадзю скорчил страдальческое лицо и утрированно сложил руки на груди. — Ой, у меня все так плохо! Я никого не слушаюсь! Это уже никогда не исправить, я останусь такой навсегда-а-а!.. Кхм, ничего интересного, обычные проблемы новичков. А если учесть, что раньше вела пару ты, то даже, скорее, само собой разумеющиеся…       Парень опять пытался уколоть ее, и у него это получилось. Чинатсу пыталась справиться со смущением, вызванным его выходной, но в конечном итоге сорвалась и налетела на него с кулаками. Газдю со смехом схватил ладонью оба и опустил вниз, продолжая их держать. — Ты идиот! — выдохнула она чувствуя, как горят ее щеки. — Да ладно, я же пошутил, — он продолжал широко улыбаться. — Твои ошибки не смертельны. Хотя, конечно, я чувствовал сопротивление, приходилось толкаться сильнее. На поворотах надо пропускать партнера, но, вообще-то, это все отрабатывается специальными упражнениями… Думаю, вы еще дойдете до них.       Девушка выдернула руки их его стальной хватки и посмотрела на него. — Может, венский еще попробуем?       Она покачала головой. — Не думаю, уже довольно поздно. — Ну и ладно, — Гадзю забрал телефон с подоконника и стал выключать везде свет. — Тогда пойдем.       На улице витала приятная прохлада. Условный отбой уже давно был, однако спать как-то совсем не хотелось. Чинатсу все еще находилась под впечатлением, однако волнение, которые почему-то не отпускало ее до конца импровизированной тренировки, развеялось только сейчас, и то немного. Она перевела взгляд на парня. Акаги-танцор и Акаги в реальной жизни были для нее абсолютно разными личностями. Кроме чрезмерной активности обычно он мало чего показывал, однако сегодня она отметила в нем тактичность, проявлявшуюся своим, эксцентричным путем. — Мне так стыдно за свой уровень, — внезапно начала Чинатсу.       На это Гадзю только усмехнулся и оказался сзади нее. — Еще успеешь подтянуться, — он схватил ее на плечи и несильно их потряс, затем шлепнул по спине. — Главное здесь не зажимайся, ха-ха.       Чинатсу не дали вылететь вперед, — на плече вновь оказалась рука. Гадзю подтянул ее к себе и заглянул сверху в лицо. Девушка уперлась затылком ему в грудь, ухватившись руками за его локоть. — Мы ведь ничего не скажем маленькому Татаре, да? — он издевался. По-своему. Об этом говорили его широкая улыбка и привычно-агрессивный взгляд с прищуром.       Чинатсу фыркнула, еле сдержав усмешку, а затем отвела взгляд. — Спасибо, Гадзю. — Не за что, — ее вернули в вертикальное положение; парень снял туфли и направился в свою комнату. — Спокойной ночи. Чи-чан.