Горечь
14 февраля 2018 г. в 14:42
Его жизнь, погребенная в омуте тумана, давно только слепила и указывала только неверный путь и всегда не туда.
Он блуждал, путался, спотыкался…
И все равно упрямо, слепо продолжал делать все то же самое. Оступившись раз, делает это постоянно, думая, что спустя чреду ошибок тот единственный и верный выход откроется ему.
Но в конце всегда был тупик, а дорога искажалась и таила в себе каждый раз все новые сюрпризы, о которые и зацеплялись носки Его ботинок.
Веки сами собой закрылись и стало темно.
Фратте ввалился в эту маленькую комнату, погруженную во мрак, чувствуя, насколько ватные его ноги и бессильны повисшие веревками, руки.
Он давно перестал думать.
Чужие мысли ему запихивали в голову, заставляя воспринимать как свои собственные.
Окна плотно зашторены, парень сделал пару шагов в сторону рабочего стола, где, по его памяти, тот должен был стоять, и на ощупь нашел лампу, а второй рукой залез в карман брюк в поиске зажигалки или спичек – что-то подобное точно должно было бы быть.
Вскоре тусклый огонек попытался разогнать темноту, но получалось едва ли, освещая лишь кое-какие документы на столе и книжные полки возле него.
Фратте упал на стул, откинувшись на его спинку.
Рассудок все ещё не покидал туман. Густой и ядовитый вводил в обман, заставляя чувствовать себя преотвратительно. Еще ком в горле и какая-то странная горечь во рту.
Что же это?
Она ввяжется на языке и заставляет горло першить.
Парень прочищает его снова и снова, пальцами охватывая шею, но тщетно. От этого жжение только усиливается. Фратте выравнивается и пытается откашляться, но это оказалось тоже бесполезным. Это было с родни жажды, и прекратить её можно было только тем, что утолить.
Пока он пытается вспомнить источник этих странно-ужасных ощущений, ответ уже лежит на его столе, завернутый в квадратик бумаги, а рядом записка:
«Тебе нужно расслабиться.
Р.»
Почерк и подпись «Р» будто сами говорили об их обладателе. Парень какое-то время осматривал найденное, но потом трясущимися руками быстро развернул сверток и быстро принял его содержимое.
Он замер. Бумага продолжала лежать в его ладонях, а пустой взгляд широко открытых глаз был устремлен куда-то вперед перед собой.
Снова.
Казалось бы, Фратте больше ничего не понимал. Будто бы его тело,просто наполненная воздухом плоть, само перемещалось и в режиме автопилота просто отстаивало чужие мысли, говорило чужими словами, совершало чужие ошибки и вредило себе
Цифры в последних отчетах сводили его с ума.
Дела все никак не становились лучше, а только катились и катились в эту пропасть, утаскивая парня за собой и только понижая его авторитет в глазах отца.
Он уничтожил себя сам.
И сейчас это понял.
Холодные руки коснулись лица, пытаясь привести всего самого Ванетти в чувства, но в итоге появлялось лишь неприятное морозящее чувство, вызывающее тошноту.
Фратте снова откинулся на спинку стула, прикрыв глаза, жаждя хотя бы минуты покоя.
- Нет… - Тихо причитал он с закрытыми глазами, вытянув под столом ноги. – Я не виноват.
Это все ты.
Образ брата возник перед глазами. Как всегда самодоволен и неосмотрителен. Небрежен и упрям.
Ненависть иголкой кольнула Фратте и его пальцы, до сих пор лежащие на щеках, напряглись, а глаза стиснулись плотнее.
Сейчас он был похож на маленького ребенка. Как самый младший в семье вполне объяснимо, почему соответствовал сему титулу, но он всегда пытался прыгнуть выше своей головы. Хотел казаться старше и лучше. Но только запутался и сейчас эта сущность душит его. Фратте чувствует себя беззащитным.
Его глаза пекут, но тот мужественно сдерживает слезы.
И вдруг его утаскивает в другое видение.
-Господи, Неро, как тебе только удалось примкнуть к группе бродячего цирка? – Взволнованно пеклась двенадцатилетняя Фио, еще не замужняя, но уже отданная без остатка семье.
- Брось, Фио, - лишь широко улыбнулся её старший брат – Неро, таинственно пряча руки за спиной, что как раз заметил Фратте, которому было только девять, но его глаза таили в себе любознательность и взрослость не по годам. Но тогда ему все еще хватало просто любви, данной родителями. Такое понятие, как «признание» еще не гложило его еще детскую головку.
- А что это у тебя за спиной? – Тот ткнул пальцем на локоть одной из рук брата, а потом перевел вопросительный взгляд на его лицо, чтобы увидеть которое, нужно было поднять голову.
Неро лишь шире улыбнулся, погружая Фио и Фратте в недоумение и заставляя их переглянуться. Он выставил перед собой руки, а в них были какие-то маленькие жонглерские мячики.
- Где ты это взял? – Протянула Фио, но вместо того, чтобы отвечать Неро внезапно сделал шажок назад от них и начал перебрасывать их в руках, жонглируя, чему брат с сестрой несказанно удивились, с приоткрывшимися ртами наблюдая.
Детские взгляды были прикованы к прыгающим в воздух, а потом обратно в руки мальчика, мячикам, словно это было неким волшебством или даже гипнозом.
Неро был весь напряжен, так, как недавно освоил этот навык и для его исполнения требовалась особая концентрация.
Внезапно Фратте что-то бросилось в глаза, заставляя присмотреться плотнее. Он заметил, что на одном из мячиков что-то есть и поспешил об этом сообщить.
- Ой, а на том шарике что-то написано! – Воскликнул он, как и многие дети, называя именно «шарик», а не «мячик», и снова ткнул пальцем.
Лицо Неро вдруг исказилось недоумением и тот, будто забыв, что делал, замер.
- Где? – Только и успел спросить он, прежде, уже находившиеся в воздухе, мячики упали ему на голову и тот, упустив все остальные на землю, принялся её гладить. – Ай.
Фратте и Фио вновь переглянулись.
- Чего? – Слегка раздраженный их реакцией, фыркнул Неро, но когда его брат и сестра начали звонко смеяться и сам не удержался, чтобы не присоединиться к ним.
Было ведь…
И что-то хорошее.
Виски льется из бутылки в его стакан. Фратте делает пару глотков, раскрывая перед собой какие-то документы, пытаясь то ли забыться в них, то ли просто делая это по инерции. В любом случае ничего утешающего в этих бумажках не было.
Воспоминания вновь окутывает туман.
Маленький, звонко смеющийся Он, сменяется взрослым и уставшим с тяжелыми мешками под глазами, без единых искр в радужках.
Прошлое умирает.
Его сжирает эта горечь.
Фратте уничтожил себя сам.
И уже давно умер.
А это всего лишь тело, просто наполненная воздухом плоть, которое само перемещалось, будто бы в режиме автопилота, отстаивало чужие мысли, говорило чужими словами, совершало чужие ошибки и вредило себе.
Примечания:
Мать его, вложила душу в каждое слово.
Я просто мечтаю освоить навык "живого персонажа", который в каждом абзаце протягивает к читателю руки и утаскивает в свою историю. Пока что только учусь и с замиранием сердца жду критики (прошу, даже, если вас этот текст чем-то сильно задел - выскажите свое мнение мягче т.к. я очень импульсивная и впечатлительная, отхожу, словом долго).
Также меня мучают ошибки с пунктуацией, местами даже грамматика предает, поэтому, если бы кто-то с железными нервами согласился сделать этот текст еще читабельнее, если последний в том нуждается, я не против, а даже очень и очень за.
Спасибо за время уделенное моей работе и мне.
Пы.сы. Обязательно поделитесь со мной своим мнением (каким бы оно ни было).