Снова здравствуй, родной Элеон!

Прошел ровно месяц со дня последних событий. София и Михаил во всю силу готовились к предстоящей свадьбе, которая конечно же пройдет в одном из самых лучших отелей в Москве, в «Элеоне». В связи с этим, управляющая и её заместитель посвящали все свободное время на организацию свадебного торжества. Отелем, как ни странно, в это время занимался Павел. Он проводил все переговоры с инвестором, обсуждая очередные способы оптимизации «Элеона», занимался бумагами, перепроверяя отчеты Толстой. В общем, некогда Павлик-несерьезный-Аркадьевич, даже бросил пить. Нет, конечно, поначалу было трудно избавиться от вредной привычки, с которой ты жил на протяжении, казалось, всей сознательной жизни, но все-таки Павлик смог пересилить адское желание напиться. Сначала ноги сами несли своего хозяина к барной стойке, за которой Паша проводил больше времени, чем в собственном люксе, а потом стало легче справляться с желанием выпить что-нибудь по крепче. Ведь, наш серб решился изменится в лучшую сторону. Ведь так? А ради чего, вернее, ради кого? Ну причина ясна и без слов. Все ради экс-госпожи горничной-портье.

***

— Настя, мне кажется, что это платье слишком пышное, — недовольно произнесла София Яновна, примеряя очередное платье в свадебном салоне, под чутким руководством единственной подруги. — А мне кажется, что в самый раз, тем более оно вам очень идет, — настаивала Анастасия, поправляя рыжие волосы. Да уж, перемерив половину всех запасов платьев, которые имелись в свадебном магазине, Софии все не нравилось. То цвет недостаточно белый, то пошив недостаточно аккуратный, то кружева не там пришиты… чертов синдром идеалистки. После очередных капризов Толстой, даже терпеливая Настя не выдерживала и желала поскорее купить первое попавшееся платье и закончить этот день. — Ну не знаю. А может это? — блондинка сняла с тремпеля и протянула подруге кружевное платье, — мне кажется, что оно более подходящее. — Ага, — коротко ответила Анастасия, соглашаясь с выбором невесты и устало села на диванчик.

***

— Дядя Боря, может еще слишком рано? Вдруг я её поторопил с выбором? — Михаил сидел в коморке у главного инженера и пил фирменную наливку. Он нервно постукивал пальцами по деревянному столику, на котором стояла закуска в виде порезанного на кусочки шоколадного батончика и соленых огурчиков, приготовленных по фирменному рецепту Валентины Ивановны. — Ох, Джекович, женщину не поторопишь, потом поздно будет, — поправляя усы произнес Борис Леонидович и опустошил стопку с розовой жидкостью, а затем закусив шоколадом, произнес, — она же согласилась, значит любит тебя дурака. Вот и не нагнетай. — Да, дядь Борь, ты прав. Давай еще по маленькой, — заместитель управляющей уже потянулся к бутылке, но получил по руке, — за что? — Да за то, что руки свои к моей наливочке тянешь. Не для тебя я её на вишенке целый год настаивал. Вот завтра на свадьбе и выпьешь, а сейчас иди-ка ты уже Джекович на место, — инженер запнулся, — на свое рабочее, — он привстал поправляя комбинезон и проводил Михаила к выходу.

Прошел один день

— Дашка, ты скоро? — Юлия сидела в прачечной и разговаривала по телефону с подругой, наматывая прядь завитых волос, которые являлись составной частью прически, — у меня для тебя важная новость. На этот раз новость была действительно важной. — Еду я уже, скоро буду, — торопливо произнесла Канаева, разглядывая город, через окно такси, — что же за новость такая? — Важная, — повторила рыжая, слегка улыбнувшись, — приедешь, узнаешь. Все, не отвлекай меня. — Сама ж позвонила, — с недоумением сказала Канаева. — Да? — удивленно спросила Комиссарова, — ну значит я и…, а вообще, Канаева, в отеле поговорим. Все! Пока! Дарья ничего не успела ответить, Юля уже сбросила вызов и положив телефон в карман, деловито вышла из прачечной, виляя бедрами и направляясь в сторону ресторана, где уже начали собираться гости. До регистрации брака, который между прочим, пройдет в «Викторе», осталось меньше часа. Даша до конца не могла понять, почему Михаил Джекович и София Яновна решили пригласить её на свое бракосочетание. По факту, Дарья — бывшая девушка бывшего жениха невесты. Поэтому, главным вопросом сегодняшнего вечера стал «Почему её всё-таки пригласили?» Шатенка уже стояла перед отелем и пыталась собраться с мыслями, чтобы зайти внутрь. Но какая-то неведомая сила заставляла её отступать на полпути. Наконец, она оказалась в холле и сразу же принялась искать глазами хоть кого-то знакомого, но пока, её попытки не увенчались успехом. Из всей толпы незнакомых ей людей, виднелась лишь фигура Павла, который сидел у бара и пил апельсиновый сок, разглядывая экран своего смартфона. «Неужели он больше не пьет?» — пронеслось в её голове, — «стоп, что он вообще тут делает?» Нужно было найти Юлю, ведь та обещала рассказать Даше какую-то весьма интересную новость. Трубку рыжая конечно же не брала, поэтому выбора у Дарьи не было. Нужно было искать Комиссарову где-то среди толпы. Но непослушные ноги вели её совсем в другую сторону. Медленно, но решительно Канаева направлялась к барной стойке. — Привет, — голос предательски осип, — Кхм, ты не видел Юлю? — О, привет, не думал, что ты приглашена, — удивленно произнес Павлик, отложив телефон в сторону, — прекрасно выглядишь. Рыжая твоя в холле была. — Спасибо, — коротко ответила шатенка, продолжая стоять на месте. На несколько секунд Даша замерла, пытаясь что-то отчаянно вспомнить, только что? — Ты точно именно это хотела спросить? — удивленно вскинул бровь и сделал глоток сока, спасая пересохшее горло. Она уверенно кивнула и ушла на поиски рыжей бестии. — Господи, Юля, я тебя потеряла, — Даша, наконец, увидела подругу возле столика с различными вкусностями, приготовленными шеф-поваром специально для гостей. — Ой, Канаева, а чё меня искать, — она поднесла салфетку к губам и стерла ярко-красную помаду, — я за любой кипишь, особенно… — Комиссарова посмотрела на стол и улыбнулась, — за тот, который связан с халявной едой! — Так, что за новость? — Пойдем, — Юлия повела подругу за собой, отдаляясь о гостей. — Куда мы идем? — Даша часто перебирала ногами, не успевая за Юлей, которая старательно обходила людей. — В тихое место, — Юля подошла к двери, — в туалет, например. — В туалет? — удивленно переспросила Канаева. — Да, да, заходи давай, — Юлия запустила Дарью первой, а сама последовала за ней, проверяя кабинки на наличие людей в них. — Ну, что ты мне хотела сказать-то? — Даша оперлась рукой о рукомойник и посмотрела на себя в зеркало. — Тут в общем, такое дело… — Комиссарова опустила глаза, пытаясь подобрать следующую фразу, — я беременна, Дашка. — Что? — удивленно подпрыгнула Даша и ринулась обнимать рыжую, — поздравляю, подруга! — Да, только я боюсь, что Мише эта новость не понравится, — она отошла в сторону и посмотрела на Дарью через панорамное зеркало, — мы недавно говорили об этом, и он сказал, в общем… — Комиссарова опять подошла к Дарье, — что не готов к детям. — Юля, — шатенка приобняла девушку, — не бойся. Я уверена, что Миша твой будет на седьмом небе от счастья, когда узнает. — Ты уверена? — зеленые глаза с детским любопытством прожигали Канаеву, заставляя её улыбнуться и кивнуть, не говоря ни слова, — а как сказать? — Так и скажи. Миша… В этот момент к двери, на которой красовалась табличка:

Toilet / Туалет

подошел Павел и стал невольным слушателем сего разговора двух подруг, только вот, слышал он не все, а лишь обрывок фразы.  — … я беременна, — закончила Дарья и тяжело выдохнула, будто сама сейчас поверила в сказанное. — Так просто? — удивленно спросила рыжая, постукивая красным маникюром по рукомойнику. Даша лишь кивнула в ответ. Серб, услышавший лишь одну фразу, опешил. «Я беременна» — произнесенное Дашей застряло в его голове и эхом отдавало куда-то в область висков. Голова начинала кружиться, а сердце готово было остановиться. Нервы были натянуты до предела и, казалось, нет-нет да и порвутся сейчас. А в голове лишь одна мысль, которая не давала покоя и заставляла пересмотреть взгляд на всю жизнь: «Неужели я скоро стану отцом?». Он сам не помнил, как дошел до бара, как заказал виски и не сделал ни одного глотка, потому что обещал сам себе, он мысленно обещал Даше бросить это поганое дело. Но сейчас, почему-то желание возросло во сто крат. Серб взял стакан и уверенно поднес его к губам, нет, не пьет. Остановил его на уровне подбородка. Вдох — пьянящий душу аромат, который уносил его в прошлое. В Мир гулянок, «одноразовых» девиц и алкоголя. Выдох— отпустило. Паша поставил стакан обратно. Павел продолжал сидеть за барной стойкой. Нет, он не пил, а думал. В его голове была целая куча вопросов, ответов на которые он не мог знать. Первый и наверное наиболее интересующий его вопрос — кто же отец Дашиного ребенка?

Да, не беременна она, Павлик, не беременна

Если всё-таки отец — он, то отсюда вытекает целый ряд других вопросов. Второй — скажет ли ему об этом девушка или предпочтет оставить все в тайне. Ха-ха, только рано или поздно видно станет, не будет же она всем рассказывать о резко появившемся пивном животике? А может она вообще хочет избавиться от сего чуда и не говорить ничего отцу? О чем ты вообще думаешь, Паша, соберись. Внимание! И (барабанная дробь) третий вопрос в студию! Ты готов стать отцом? Пожалуй, на этот вопрос ты может и хочешь, но не можешь ответить. Ты вроде и понимаешь, что не откажешься от своего ребенка, но что-то, глубоко сидящее внутри тебя, заставляет сомневаться готов ли ты вообще носить гордое звание «папа». Пожалуй, сейчас ты задумался. По-настоящему задумался над этим вопросом. Готов? Нет, потому что сам еще как маленький ребёнок. А отцовство — дело серьезное. Чему же ты, Павлик, сына научить сможешь? А дочь? Ответ напрашивается сам собой — ничему. Хотя… ты можешь научить ребенка пить и не пьянеть, в принципе, можешь его научить водить машину, ну и твой главный козырь — научишь ребенка языкам. Сербскому, например… Ох, Павлик, завела тебя жизнь в тупик.

***

— Джекович, ты готов? — уверенно спрашивает Борис Леонидович, стоя за алтарем, где в ожидании невесты стоял Джекович. — Да, дядь Боря, — робко отвечает Михаил. Он с периодичностью в несколько секунд, поправлял бабочку, ведь его будущая жена не любит ассиметрию. Вот уже к алтарю подходит и София, которую под руку ведет её отец. Наконец, когда жених и невеста стояли рядом и крепко держались за руки, боясь потерять ту тонкую связь, которая сейчас стала крепче, женщина- регистратор, лет пятидесяти пяти, со смешной прической и в бордовом костюме начала торжественную речь, заученную за длительные годы работы в ЗАГСе. — Сегодня, два любящих сердца решили укрепить свою любовь узами брака… Видимо судьба снова решила сыграть в игру с Дашей и Павлом. Сейчас, злодейка распорядилась так, чтобы эти двое стояли друг на против друга и нервно отводили глаза, стараясь не пересекаться взглядами. —… согласны ли Вы, жених? — она обратилась к Мише. — Да! — утвердительно произнес он, стараясь сдержать улыбку. — Согласны ли Вы, невеста? — теперь её взор пал на Соню, которая не сводила такого счастливого и живого взгляда с будущего мужа. — Согласна, — коротко ответила София дрожащим от волнения голосом. Пожалуй, третья свадьба должна быть последней. — Властью, данной мне, объявляю вас мужем и женой! Обменяйтесь кольцами и распишитесь вот здесь, — она протянула лист с надписью «Регистрация брака». София и Миша и кольцами обменялись, и расписались и поцеловались — в общем, сделали всё как положено новобрачным. Еще одна традиция — первый танец. — А теперь, — Джекович пытался привлечь внимание гостей, — наш свадебный танец. Мужчины, приглашайте своих дам! — жених протянул руку, вовлекая блондинку в вальс. — Ну, что ты уже сказала Мише про беременность? — спросила подругу Дарья. — Еще нет. Ну не по телефону же мне ему об этом сообщать, — проговорила Юлия, а затем резко застыла, всматриваясь в даль, — По-моему к тебе идет Павлик. Удачи! — рыжая быстро отбежала от подруги, оставляя их наедине. — Могу я пригласить тебя на танец? — спросил Паша, протягивая ей свою руку. Даша молча кивнула. Вот они уже кружатся в танце. Серб по-хозяйски придерживает её за талию, от чего по телу Канаевой пробегает приятное тепло. — Чего молчишь? — наконец, он прервал молчание, повисшее между ними. — А о чем нам разговаривать? — шоколадные глаза с непониманием смотрят на Павла. — Поверь, нам есть о чем поговорить. Ты, например, ничего мне рассказать не хочешь? — с укором Павлик Аркадьевич смотрит на девушку, дожидаясь, пока она сама все расскажет. — Извини, но мне нечего тебе сказать. — Ты в этом уверена? — Паша начинал злиться, а его рука начала сильнее держаться за талию. — Да. «Значит, не хочет мне говорить», — пронеслось в голове. — А я думаю, что это не так, дорогая, — он сделал акцент на последнем слове и наигранно улыбнулся. — Что ты хочешь от меня услышать? — так же спокойно спрашивает Даша, стараясь держать себя в руках. — Ну, например, то, что сейчас мы танцуем не вдвоем, а втроем. — Что? — Дарья испуганно посмотрела по сторонам, ожидая кого-то увидеть, — ты с ума сошел? — она сглотнула ком, подступивший к горлу, — Паша, нас двое. Я и ты. — Даша, хватит. Я знаю, что ты беременна, — мягко произнес он, будто испытывал нервы девушки на прочность, — я ж не отказываюсь от нашего ребенка, просто ты могла мне об этом и сама сказать. — Что? — её глаза были похожи на пять копеек, — с чего ты это взял? Музыка прекратилось, а это означало, что и весьма громкий разговор будет выведен на общее обозрение. — Пойдем спокойно поговорим, — произносит Даша, — вон, в туалет, например. — Нет уж, там много народу, пойдем лучше в подсобку. Даша молча согласилась и направилась в вслед за сербом.

***

— Ты вообще в своем уме? — возмущалась Канаева. Она активно жестикулировала руками, пытаясь достучаться до Павла. — Ну, а что я должен был подумать? — он смотрел на нее с полным недоумением. Ярко-карий омут заставлял Канаеву тонуть. Пусть сейчас он нес полную чушь насчет беременности, но выглядел довольно привлекательно. Господи, Даша, о чем ты сейчас думаешь? — Ну уж точно не то, что я беременна, — голос становился спокойнее. Глубокий жизненно необходимый вдох. Она не сводит с него глаз, — тем более от тебя. — Что значит тем более не от меня? — Паша подходил ближе, вжимая Канаеву в стену. Он был зол, словно бык на корриде. Слова тысячью осколков больно впились в самое сердце, — чем я не подхожу на роль отца твоего ребенка? Глаза серба бешено пылали, руки сжимались в кулаки. Он подходил все ближе и ближе к Даше, а она пятилась назад, пытаясь избежать близкого контакта, но у судьбы видимо другие планы на этот счет. Все, Дашенька, идти дальше некуда. Бетонная стена стала самой настоящей преградой. Шагнув еще один раз, он оказался вплотную к Дарье, которая в этот момент часто задышала, вжавшись в холодную поверхность. Паша победно улыбнулся и взял рукой её за шею, придвинув к себе. Птичка в клетке. — Мы с тобой уже говорили на эту тему, — Даша продолжала часто и неровно дышать, а в голосе появлялась хрипотца, —Паша… — Дарья опустила голову вниз, спрятав глаза, но сама того не понимая, дала возможность Павлику приблизиться к её лицу, — между нами ничего нет и не… —… не будет, это ты хотела сказать? Тогда на прощание, — со злостью договорил Павел, наклоняясь ближе к Даше, обжигая шею своим горячим дыханием, заставляя тысячу мурашек вновь ожить. Похоже, он не собирался отпускать её из крепкой хватки. Это доставляло ему удовольствие. — Не надо, — шепотом произнесла Дарья, издав сладкий стон. Боже, как же сложно говорить это, — друзья, помнишь. Какие к черту друзья? Сама же проклинаешь себя за то, что всегда отдалялась от него, не позволяла быть ближе, чем положено. Не раз просыпалась в холодном поту от того, что тебе снова приснилась ночь с Павлом-героем-твоих-снов-Аркадьевичем, и снова она была лучшей в твоей жизни. Сколько уже будешь мучать и себя, и его? — Помню, — он продолжал утопать в глазах. Но все же, не смог не заметить ту искру, пробежавшую между ними, которая и придала ему решительности, а может и надежды. Паша притянул Дарью к себе, а другой рукой обхватил её за талию, плотно вжимая в стену собой. — Паша, не нужно этого делать, — отвернув голову в сторону произнесла девушка, но парень тут же прильнул к её губам, заставляя замолкнуть. Наконец, после того, как Канаева робко ответила на поцелуй, серб решительно перешел к действиям. Он приподнял её за бедра и усадил на одной из коробок, попутно расстегивая змейку платья…