Трудности перевода

Поглощение вероотступнической души Зефона даровало на тебя новый дар. Вроде его вампирского размножения, ты способен масштабировать определённые стены, которые в противном случае непролазны, но только в физическом мире. В призрачном мире, эти иллюзорные здания не поддержка тебе. (Масштабировать стены размножением? В яйцах измерять, что ли?) - Разиэль. - Рахаб. Ты приспособился хорошо к своему окружению, для того кто не отрегулирован. - Не глумись надо мной, Разиэль. Ты, из всех нас, должен уважать силу даровавшую преодоление ограничения. Каин сказал, что ты придёшь. - Ты говоришь с убийцей? - Ты преуспел бы в голову конщунствования своего языка. (вариант: тебе надо сделать хорошо, чтобы вразумить свой богохульный язык). - Что ещё он тебе сказал? - Что ты уничтожишь меня. - Я буду, в самом деле. Но скажи мне, прежде чем я вырву твою душу из её якорей, знаешь ли ты, чем мы были, пока Каин не породил нас? - Людьми. - Сарафаном, Рахаб. Антитеза всего, во что мы когда-либо верили. (Да, они были сарафаном. Все шестеро - одним. Интересно, вампирами они верили в великие кожаные штаны?..) Мой брат, Дума - могучий воин при жизни. Он бы сгорел с жалостью, если бы имел меня нашедшим его здесь, приклеенным как свинья. (Имел меня нашедшим его здесь... Английские грамматические конструкции, я вас обожаю!) Мёбиус играл роль слабоумной гадалки, возбуждая свой сейсмограф проникновения, разливал загадочные прогнозы доверчивым инспекторам. Внизу под фасадом был Мёбиус, танцующий в такт реке, волшебник Ободка Девяти, беспощадный передающий ключ с силой гнуть время. С тех пор, как он был загублен плохим исполнением рук Каина, столетия назад, эта полость стояла холостой. Хотя, Мёбуис сам себя любил, по слухам была только фасадом для большего, более тщательно разработанного заскока... (Мёбиус возбуждал сейсмограф и сам себя любил... Однако мы многого не знали о Хранителе Времени...) Загробная жизнь непрерывна, Разиэль. Когда я впервые спёр этот цилиндр от насоса, столетия назад, я ещё не понимал истинной силы половой близости. Знать о будущем контакте, Разиэль... Видеть, его контуры и струи, рисующие бесконечность... Как человек, я никогда не смог бы вместить в себя столько запретов, правда. Но каждый из нас - гораздо больше, чем когда-то был... Глядя на суть этих возможностей, разве не чувствуешь ты, что мы подобны богам? И что мы... одно целое? Пока хоть у одного из нас стоит, мы - множество. Поэтому, когда я должен пожертвовать одного из своих детей вакууму, я делаю это с цельным центром. (Я всё понимаю, но... Каин, на кой тебе цилиндр от насоса?!) - Что ты сделал ко мне, Мёбиус? Это твоя западня? - Как моя? Не забывай, это был Каин кто привёл тебя сюда, не я! Пока ты мучаешь меня — единственную душу в Носготе, готовую вести и ассистировать тебе — Каин смеется на нашей дурости и пирует в твоём унынии. (А ещё - танцует над твоей гордостью...) - Эти клинки теперь намотаны в неблагоприятных обнимашках, имевших вдохновлять страх в сердца созданий дальше более твёрдых, чем ты, старый человек. Обязанные так, как они есть, я могу только представить, что они могут сделать с бьющимся панцирем твоей души. - Разиэль, я упрашиваю тебя оставить твою руку! Это было не моё деяние. Я имел искать только пособие тебе в твоём справедливом дознании. (Учебник по справедливому дознанию для начинающих, не иначе...) - Почему, ты трясёшься, Мёбиус. Имело твоё доверие забросить тебя? Ты, кажется, сделал роковую ошибку, оставив свой драгоценной персонал позади. Разве что там, где все твое мужество прибывает из? - Слушай меня, Разиэль, ты не знаешь, что ты делаешь. Я имел взять огромный риск, появляясь перед тобой, такой беззащитный, уже нетерпеливый зарекомендовать мои хорошие намерения. Если что-то покинуто от сарафана в тебе, ты не сделаешь этого. Пока меня припугиваешь ты, твой истинный враг не приходит на ум тебе! (стиль мастера Йоды...) - Не касайся себя Каином, старый человек. Он присоединится к тебе в аду достаточно скоро. Как ты сказал, Смерть идёт к нам всем... (так и вижу Мёбиуса, который берёт руку Каина и касается ей себя...) - Да! И Роковой Велосипед запрашивает это. - Что ты сказал? - Роковой Велосипед — непреклонный такт процессора, к которому все мужчины вынуждены. Вычеркнуть меня вниз будет вычёркиванием собственного провожатого Бога, и я не верю, что даже ты возьмёшь этот риск. - Я шина от твоих игр, Мёбиус. Теперь как я знаю ты боишься меня, мне не надо беспокоить себя с тобой. (Шина?! Разиэль, что с твоей самооценкой?..) - Иди тогда, Разиэль. Требуй Каина наружу и уничтожь его, в имя Одного Бога мы оба обслуживаем. Ты, кто был однажды сарафаном жреца — убитый, богохульный и перерождённый снова по Его пощаде... Ты теперь самый могущественно экипированный, чтобы быть Его агентом — Его инструментом реставрации и воздаяния. - Моё собственное мщение — достаточное стимулирование. - По моей душе, ты почти имел меня, мой маленький голубой ассассин. Но это будет один и единственный шанс ты достиг, я уверяю тебя об этом. (Как было в одном анекдоте по ЛоК-у, автора, к несчастью, не помню: -Отгадай загадку: зелёный, а в то же время - голубой, - сказал Ворадор, ласково потрепав Яноса по щеке...) Моё окружение тошнотворно закружилось, и я нашёл себя транспортированным безопасно прочь от засады, в смежную часовню. Янос доставил мне от Сарафана, беззаветно лишаясь права своей собственной безопасности, чтобы консервировать мою жизнь. И теперь я боялся, что мой новонайденный ментор будет зарезанным по очень крестоносцам, я имел так недавно благоговеть. Ирония проткнула меня, и с рассветным ужасом я реализовал, что я имел быть обдурённым Мёбиусом с начала. Потому что Сарафан просто последовал пути, который я доверчиво проплавил сквозь этот заповедник и прибыли рождающими персонал Мёбиуса. Так вооружены, они имели Яноса на своём милосердии. Через дверь, я мог слышать их борящимися, менее чем в массе путей прочь — но это могло так же быть в тысяче мил, поскольку этот барьер был герметизирован простыми принуждениями я не овладевал. Это казалось, что Янос сообщил меня в сердце Огненного рака. Я думал возможно если я мог возбудить кузнечный горн и окрасить Похититель вовремя, я могу иметь худенький шанс спасения Яноса от его вызывающего суеверный страх жребия. (Острая была ирония, однако...) Итак, эти демоничсекие домашние питомцы не были продукцией развращённого будущего Носгота — потому что вот они были, участвовавшие в барьерном беге назад через пять столетий, чтобы предъявлять мне иск. Эти создания, я подозреваемый, были фаворитами (вариант: любовниками) невидимых принуждений, которые имели надежду регулировать меня. Это был осязаемый оборот речи их неудовольствия — эти демоны были развязанными как пенальти за моё непослушание. ("ГО-ОЛ!!!" - орали демоны, загнав Разиэля в Спектр...) Считывая своего близнеца, призрачное лезвие отмотало себя от меня — и вместо любовно уязвилось вокруг бывшего себя. Я чувствовал разрыхление его хватки, и, как клинок покидал меня, его отлучка охлаждала меня больше, чем его явка когда-либо имела. Чувство плохого предзнаменования пустоты и потери украло через меня... И ужасное разоблачение съехалось вроде шторма на ребре моей осведомлённости... (А вы никогда не задумывались, где именно у осведомлённости ребро?..)