Лишь истинное чувство.

Марго осознала, что делает что-то не так, только тогда, когда друзья стали относится к ней иначе. В воздухе буквально чувствовался ветер перемен. Ее знакомые и близкие просто не могли понять постоянного тяготящего молчания, тихого, ничем вроде необоснованного горя. Те изменения, которые происходили с ней, были глубоко внутри, недоступные даже воздушным колдунам. Лишь поверхностные мысли были в их власти. Первая не выдерживает, конечно Полина. Маленькая Водяная колдунья, с которой они столько пережили, и которая всегда, казалось видит насквозь и теперь, в этой запутанной ситуации, была готова предложить подруге помощь. -Марго, ты будто хоронишь себя заживо, мы волнуемся. Все мы. Переживаем… - молчание в ответ заставляет продолжить, - Ты же знаешь – ты все можешь рассказать нам. Все! Но юная огненная не может ничего объяснить… Как можно рассказать о том неведомом, ранее неизвестном чувстве всепоглощающего страха, предчувствия неизбежной беды? Хотя Поля, наверное, поняла бы, ведь она пережила столько ужасных событий. И Маргарита уже открывает рот, готовая выплеснуть весь тот водоворот чувств, что бушует внутри, но в последний момент одергивает саму себя. Нет! Это слишком личное, слишком потаенное. Слишком… Все это слишком! Она не может ничего - бессильная, слабая, робкая. Не может идти наперекор судьбе, плывет лишь по течению в собственном отчаянии. Даже оружие Богов не в силах что-либо изменить. Серп Мары лишь послушно ложится в ладонь, каждый раз откликаясь живым, бодрящим теплом. Но не более того. Смысл этой неизвестной силы, когда она не может ей воспользоваться и что-то изменить. Не может спасти того, о ком так страдает израненное сердце. -Марго… - она не откликается, потому что смысла нет. Она – лишь призрак, тень себя прежней. Друзья действительно стараются, она видит это, но также замечает грустные глаза Лисы, тени под ее глазами, с каждым днем все больше выделяющиеся на измождённом, осунувшемся лице. Янтарь и бездушное золото против глубинной тьмы. Одно имя на двоих, истинное имя, срывающееся с губ всех жителей Заречья еле слышным шепотом. Так ветер касается верхушек деревьев – едва заметно, бережно, и шорох проносится среди людей. Александр. Все еще не стихают разговоры о нем. Странник. Наставник. Огненный. Друг. Брат. Беглец. Темный. Старообрядец. С каждым днем слова, которые могли бы описать Македонского все злее, язвительнее. В людях зарождается страх. Но это неважно. Он – ее Наставник. Ее часть. Ее самые потаенные грезы и тщательно скрываемые сны. Последнее прикосновение – лишь легкое касание волос – секундная слабость, и этот миг, эта частичка времени все настигает и настигает ее в кошмарах. Широкие плечи, темное крыло волос, тихий шорох куколи. Она не может угнаться за ним, не может остановить, не может пойти следом. Возможно, лишь возможно – невинность, которую девушка отдала так легко, не задумываясь, смогла бы защитить от этой боли. Хотя Нися бы только посмеялась над этим предположением. -Я не думаю, что закрываться от этих чувств разумно, - Сева лишь качает головой, а Маргарита уже чувствует его проходящие мимо чары. Разве это не было подсказкой? Как можно было быть такой глупой – не заметить исчезнувшее влияние этой древней магии Сирен. «Лишь истинное чувство…» А зачем оно теперь ей? Никто не знает вернется ли бывший Наставник Огненных. Цикл сменяет цикл. На смену жаркому, удушливому лету приходит дождливая осень. В этом году Посвящение, но Огненная не ощущает трепета перед предстоящим испытанием. По сути Сева прав, нельзя отрекаться от чувств, нельзя закрывать их полностью. Все. Опасно, страшно, что потом они не вернуться совсем. Профессор Звягинов старается изо всех сил привлекая внимание молодых Огненных всеми возможными способами. Но Заречье будто погрузилось во тьму. Предательство Димы Велеса, неожиданное исчезновение Македонова, слухи, связанные с ним, затянувшееся молчание Ирвинга, все больше звучащие споры из-за Долины Гремящих Ветров – все это вселяет в душах людей страх. Тишина и ужас вползают, вторгаются в мирную, привычную жизнь. Когда же приходит зима и надежда на перемены к лучшему тает на глазах, все вдруг меняется. Маргарита чувствует это особенно остро. Душа будто рвется из тела наружу. И в одну особенно темную ночь, когда метель ревет во всю мощь, срывая планы колдунам и укрывая все в пределах видимости, девушка вдруг испытывает решимость. Уверенность в своих силах. Мотив, который врывается в сны, неожиданно глубоко проникает в ее мысли и помыслы. Находясь в полусознательном состоянии, вдруг просыпается резко, рывком. Бесшумно, даже не обращая внимание на безмятежно спящую соседку, колдунья выходит в середину комнаты и вдыхает полной грудью. Кажется, впервые за долгое время. Освобождение, вот то, чем сейчас наполнены мысли. И вдруг в руках девушки оказывается древнее наследие предков. Темное лезвие серпа пляшет в белоснежных, в полумраке спальни, пальцах. Быстрее, быстрее. Круг, который рисует лезвие превращается в светящуюся воронку, которая внезапно отделяясь от оружия уплывает во тьму ночи. Марго делает шаг к двери, сначала неуверенно следуя за едва мерцающим сгустком, но потом устремляется вперед, исполняясь правильностью своих действий. На улице не утихает метель, и распущенные на ночь волосы яростно треплет ветер. Обнаженную кожу рук и ног колет от мороза и острого льда снежинок. Внезапная преграда вызывает гнев, почти что ярость, пока девушка не чувствует знакомого, такого родного запаха. Глубина синих глаз вызывает не меньшую боль, чем мороз, окутывающих двух застывших друг напротив друга людей. И Марго не может точно сказать, что заставляет ее расплакаться – колкий свитер под ладонями, или неуверенная улыбка на обветренных губах мужчины. -Зов… - хриплый шепот будто ставит все на свои места, и даже, кажется, ярость зимы затихает, - Маргарита, как ты создала этот зов? Она молча качает головой. Поднимает руки и касается пальцами новых ран, шрамов на лице Македонского. -Во тьме, что порождает тьму, Возлюбленного я найду. Нет чар, что сберегут тебя, Я призову пургу и мглу. Во смерти, что дарит покой, Соединимся мы с тобой. Все силы брошу на беду - Любимого найду. Слова, которые срываются с губ не тревожат бешено бьющееся сердце. Сейчас она чувствует в себе силу, не сравнимую даже с чарами Сирен. И мужчина, подвергаясь этому влиянию склоняет голову, прикрывая глаза. Только когда их губы соединяются Марго чувствует пробирающий до костей мороз. Хотя дрожь, охватывающая тело, не из-за этого. Точно нет. Через несколько долгих, тягучих минут на плечах серая куколь, а в руке крепко зажат Серп Мары, наследие, которое она не может оставить. «Посвящение подождет» - рассеянно думает девушка, когда Александр подхватывает на руки и крепко прижимает к себе. Останавливает их только отчаянный крик Водяной колдуньи. Хрупкую фигурку почти не видно за яростными завихрениями метели, и голос девушки звучит слишком слабо, слишком бессильно. -Марго! Марго, не смей! Это опасно, ты не можешь! - рыдания, вырывающиеся из груди Полины, кажутся далекими, такими незначительными. Друзья поймут – она уверенна в этом. Может и не сразу. «Саша… Теперь я могу называть его Саша» - последняя мысль, которая проносится в голове, перед переходом в неизвестность.