Положение обязывает

Устав после целого дня надзора за ходом работ по отделке нового замка, Болотный Царь, почесывая шипастый подбородок, развалился на троне. Когтистые пальцы поглаживали древко лежащего на коленях посоха. Богг был глубоко погружен в свои мысли, от которых его не отвлекала и привычная слуху пустая болтовня Злыдя и Вреди. Да, в его жизни появилась Марианна. Да, мать пребывает на седьмом небе от счастья за то, что перспектива умереть в гордом одиночестве для ее сына осталась в прошлом. Да, некогда ненавистная ему Сливовая фея освобождена и активно стряпает зелья всем нуждающимся. Да, многое изменилось… Но он все еще ЦАРЬ. Захватывающие, но военные столкновения с Королевством фей сменились муторными, но мирными переговорами. Границы свободно пересекаются — эльфы, превосходные ремесленники, успешно торгуют с гоблинами, великолепными добытчиками. Смертность заметно упала — навыки выживания и в той, и в другой местности с подачи воинственной принцессы фей стремительно совершенствовались. Наступила новая эра для обоих королевств… Богг нахмурился. На налаживание отношений меж двумя диаметрально противоположными народами уйдут столетия — столько было взаимных обид, столько сформировалось предрассудков… Впрочем, больше сложностей представляли феи и эльфы с их «высокоморальным» (хотя больше просто высокомерным) менталитетом. Гоблинов все устраивало. Довольный гоблин — это сытый гоблин, ему многого не надо. Стоило феям научить жителей Темного леса охоте на ящериц и мелких грызунов вместо ловли и поедания заплутавших эльфов, как все претензии к соседнему царству у ночных созданий исчезли. Болотник гордился своим народом. Туповатым, безответственным, ленивым, но таким нетребовательным народом… А с какой радостью гоблины восприняли отношения своего повелителя со старшей принцессой Королевства? У Царя появилась женщина, теперь Царю некогда устраивать взбучку! И пусть она страшна как грех (по меркам-то гоблинов), зато неплохо гоняет все того же Царя по Темному лесу, отчего у подчиненных выдаются целые часы, а то и дни, свободные от лицезрения вечно недовольной рожи своего начальства. Болотник бросил разъяренный взгляд на вертевшихся у подножия трона прислужников. Они начали отбиваться от рук. Показала себя оборотная сторона его любви к Марианне. Из-за нее слуги обнаружили в своем Царе его придурковатость, о которой прежде только догадывались. Но что важнее, раньше, пока не зажила рана от любовной неудачи, Богг посвящал контролю над владениями всего себя. Сам принимал доклады, сам отдавал распоряжения, сам разрешал локальные споры. Практически в любой момент его можно было найти в тронном зале. Все приспешники знали, где он. Все понимали, в каком он состоянии. Все страшно боялись накосячить. А теперь… теперь их врожденное раздолбайство проявляет себя на каждом шагу. Часть полномочий пришлось делегировать маме. Не то чтобы она плохо справлялась — бывшая королева, как-никак — но ее подход коренным образом отличался от методов управления ее сына. Больше всего Гризельду волновали хозяйство и рождаемость, а вот обороноспособность населения, налаживание связей с соседним королевством, какой-то прогресс… зачем? Самим гоблинам ровным счетом не нужно было никакого развития, пусть бы все было по-старому! После крушения отцовского замка Болотник, давно задумывавшийся об изменениях, твердо вознамерился все перекроить. Он ясно увидел, что несмотря на устрашающую наружность, жители Темного леса были беспомощны. Примитивные жилища не составляло труда разнести по камешку, из всего разнообразия оружия в ходу — одни дубины да простенькие алебарды (которыми толком и не умеют пользоваться), а некоторыми сохранившимися в их среде обрядами эльфы до сих дней детей пугают. Но прежде чем звать архитекторов, военных мастеров и поднимать «культуру» (Богга передернуло — его просвещенной, но все же гоблинской натуре было чуждо это слово, да и явление в целом), нужно было сделать Темный лес более проходимым (читай, безжалостно рубить и расчищать, что не может не отразиться на охоте — как бы голод на себя не навлечь!) и чем-то привлечь соседей, совсем не желавших делиться секретами и помогать отсталым гоблинам без достойного вознаграждения. Марианна старается как может, втемяшивая своему народу идею о взаимовыгодном сотрудничестве — Темный лес обладал прекрасной ресурсной базой, к тому же многие ингредиенты для магических зелий можно было найти лишь здесь… но средства убеждения у его возлюбленной были ограниченны: в ее арсенале — уговоры и личный пример. Так же, как он, пинками и оплеухами она тащить фей и эльфов на чужие территории не может… Царь потер переносицу, вздохнув. У них не было совершенно никакого плана действий. Вся «политика» сводилась к попыткам. Попыткам склонить к одному, обратить внимание на другое, пойти на компромисс в третьем. Болотник, в силу большего опыта, понимал гораздо лучше Марианны, что если между ними двумя установилось понимание и даже любовь, это совсем не значит, что то же самое и так же быстро произойдет между их народами. Более того, любая размолвка меж правителями отныне могла обернуться войной. Любовь — это прекрасно. И страсть, разгоравшаяся в груди при виде друг друга после долгой разлуки, — это тоже прекрасно. Но положение ОБЯЗЫВАЛО к добросовестному исполнению…э…обязанностей. Он мог позволить себе забыться на пару дней в самом начале их отношений. Она могла позволить себе забыться и не на пару дней — принцесса свободнее королевы (кстати, по этой же причине они и не торопились со свадьбой и следующей за ней коронацией). Однако мир не останавливался в моменты их свиданий. Проблемы копились, и их нужно было решать. Скрепя сердце, приходилось расставаться и погружаться в дела. В возведение этого клятого замка, например. О, сколько же было усилий потрачено — вначале поиск нового места, затем сбор материалов, потом сама работа… Марианна, не без помощи Санни, уговорила нескольких эльфов-проектировщиков помочь с внутренними помещениями и отделкой. И только на верхних этажах. К подземелью, построенному в лучших традициях Темного леса, Царь, ясное дело, никого и близко не подпускал из потенциальных противников, и строго следил за тем, чтобы присланные мастера не шастали где им не положено (он не сомневался, что отец Марианны надоумил их шпионить на благо родного королевства). Болотник безрезультатно добивался от самых смышленых своих гоблинов обучению у эльфийских ремесленников (а смышлеными он считал тех, которые понимали, что как прежде, на слюне и комках грязи, замок долго держаться не сможет). Но мастера Королевства фей, с грехом пополам согласные за двойную плату возиться с гоблинами, требовали от учеников послушания и строгого соблюдения их требований, а с дисциплиной народ Темного леса никогда не был в ладу. Богг откинулся назад, закрыв глаза. Куда ни глянь — сплошные проблемы… Он побарабанил пальцами по набалдашнику посоха. Как же он соскучился по своей дикарке… — О чем думаете, сир? — донесся до него шепелявый голос Злыдя. — О том, что скоро зашью вам с Вредью рты, — устало огрызнулся Богг. — Уши вянут от вашего трепа. — О, сир! — улыбнулся прислужник. — Все переворачивается с ног на голову, но вы — неизменны! Богг изогнул бровь и заглянул в светившееся радостью лицо гоблина. Ну надо же. Во времена судьбоносных перемен искать стабильности во вспышках гнева своего Царя… может только его народ.