Чертова куртка

      Он снова не проронит ни слова, пока будет сидеть на её кухне, уставившись в стену. А она будет и не против, отстирывая в раковине кровь с его куртки. Мерзкую, липнущую к пальцам. Чужую.       В какой-то момент ей захочется стиснуть зубами кусок этой пропахшей сигаретами и потом кожи, и закричать. Но она сдержится. Фиона Галлахер должна держаться.       Когда их встречи стали такими? Когда исчезли прогулки по вечернему городу, рассматривание звезд на старой дырявой крыше? Когда основной программой стало зализывание его ран и эта чертова куртка с нашивками, значащими так много и одновременно ничего? Джекс Теллер – вице-президент, он делает «дела».       - Готово, - едва слышно произносит Фи, кидает куртку прямо в его руки и продолжает заниматься своими домашними хлопотами.       - Спасибо.       - Засунь себе свое «спасибо» знаешь куда, Джекс? – Тарелки с грохотом падают со стола одним движением её руки. Разбиваются вдребезги, как и она сама. А Теллер непонимающе смотрит, пытается ухватить её за руку, притянуть к себе.       - Ты чего, детка?       - Я тебе не детка!       Минутное молчание повисает в воздухе. Джекс тяжело вздыхает, откладывает еще влажную куртку в сторону и встает со стула.       - А кто тогда? – язвительно спрашивает он.       - Вот и скажи мне. Кто я тебе? Очередная девка, которую ты захаживаешь трахнуть, или, быть может, твоя старушка, которая годится лишь на подтирание соплей и сраное «спасибо» за отмытую кровь?       - Фиона…       - Кто это был на этот раз? Байкер из враждебного клуба, нацист, ирландец или коп? Кто? Кого тебе на этот раз приказал убрать твой ебанутый клуб и чокнутый папаша? Ты же говорил, что хочешь завязать, разве нет?       - Клуб – моя семья. Я не могу вот так просто их бросить…       - Рано или поздно это закончится плохо.       Глаза Джекса наливаются кровью, ноздри раздуваются. Он со всей силы сжимает кулаки.       - А то я блять не знаю! Спасибо, что открыла глаза! Это ты будешь меня учить, как мне разобраться с семьей? Ты будешь мне говорить, что нужно думать о себе? Тебе когда это в голову пришло, когда ты вытирала блевотину пьяного папаши, или когда подтирала задницу маленькому брату, которого на тебя скинули? А, Фиона?       - Гребанный ублюдок, - Фиона замахивается, но он перехватывает её руку. Больно выворачивает, заставляя Галлахер вскрикнуть. А затем прижимает девушку к себе всем телом, жадно целует. Фиона чувствует металлический вкус запекшейся крови на его губах. Его это кровь, или чужая?       - Прости, прости, - шепчет Джекс, оторвавшись от её горячих уст. – Ты для меня – всё. Я не знаю, как бы проживал эти дни без тебя. Мне так плохо, Фи, я так устал от этого дерьма…       Фиона видит в его глазах наворачивающиеся слезы, от этого ей еще больше хочется кричать. Так, чтобы весь дом, вся улица и весь мир вздрогнули.       - И ты меня прости. - Фиона обнимает его как можно сильнее, прижимается к его колючей щеке. – Мы прорвемся, как-нибудь прорвемся. Вместе.