карусель

1.

они знакомятся на вписке. алисса прихлебывает с горла вишневое пиво и одной рукой пытается распутать наушники, чтобы прослушать очередное голосовое от хуй-пойми-где-бывшей-когда-были-проблемы подружки, одновременно прислушиваясь к музыке. звук нечёткий, словно кто-то спизданул колонку в туалет, и теперь он рикошетит от стен. разумеется. блевать много приятнее под рианну. алиссе чего-то хочется. желательно, съедобного и сладкого настолько, чтобы стало до тошноты плохо, но искать что-либо на чужой квартире — ещё более влом, чем обычно. ей нечем заняться — пиво и сигареты не считаются за дело — дескать, тогда она по жизни занята — просто не вписалась в здешнюю компанию. под боком кто-то периодически засасывается, успевая ещё и затягиваться ебучим вейпом, запах которого так сильно тянет мелиссой, что алисса не выдерживает — короткий свитшот задирается ещё выше, прикрывая нос. она отставляет банку пива на поцарапанный чьими-то ногтями стол и занимает руки (блядские наушники все не развязываются), когда у двери начинает маячить фигура. рианна плавно сменяется песней викэнда, и алиссе хочется отпиздить диджея. — блять, — она бесится, теребит провода и поднимает голову. незнакомые ребята перемещаются в соседнюю комнату, не прекращая парить тем ещё говном, но алиссе становится легче. сейчас несёт только от стоящей рядом пепельницы. джеймс сует руки в карманы олимпийки, подпирает дверной косяк и смотрит-смотрит-смотрит. ей не оставляют выбора. сначала алисса хмурится, потом — заебывается, только затем блокирует телефон одной рукой и поднимается с места. — имя? — джеймс. она не улыбается, лишь кривит губы и хочет быть кому-то нужной. — алисса. дэнни проходит мимо, еле переставляя ноги таким образом, что тут хуй пойми — то ли он настолько плохой танцор, то ли совсем в говно. он резко наклоняется и оставляет смазаный поцелуй на дверном косяке. алисса не сомневается, что все вместе. — не хочешь свалить или ещё будешь шароебиться здесь, делая вид, что развлекаешься? предложение простое — мол, думай, но не томи, время не резиновое да и терпение алиссы тоже. дверной замок в очередной раз щёлкает, когда кто-то из соседней комнаты кричит молитвы иисусу. — пойдем. дважды просить не приходится — алисса одним движением руки скидывает в сумку наушники с телефоном, берет новую пачку пива и одновременно пиздит чьи-то сиги с комода, удаляясь из квартиры. всем одновременно похуй.

2.

улицы на удивление пусты в три часа ночи, и алисса, не стесняясь, идет по главной дороге. джеймс — почти, блять, рука об руку — рядом. контуры домов по бокам сливаются в нечто одно сплошное, но ее это так сильно не ебет. сигареты оказывается всего три — одну она протягивает джеймсу, вторую долго крутит между пальцев и наконец сует между пересохших губ, подпаляет кончик и дымит. пачка с оставшейся благополучно остаётся в сумке рядом с наушниками. телефона нет в руке уже полчаса — почти, блять, рекорд. она достает его только, когда падает на скрипучие качели, — и то только, чтобы сфоткать пару видов. хер знает, что в этой темноте видно, конечно, но в кадр попадает и фигура джеймса. алисса не думает — просто тут же ставит на обои, просто смотрит чуть дольше обычного, просто п и з д е ц. холод стоит собачий — алисса пытается закутаться в короткий свитшот, совершенно точно не предназначенный для этого действа. ветер сечет по лицу так, что любому любителю бдсм достаточно просто выйти на улицу — и дело сделано. но алисса не из таких. она просто будет сидеть до посинения пальцев и курить, курить, курить. — держи. алисса не успевает ответить или сообразить — красная олимпийка джеймса оказывается у нее на коленях. она натягивает ее на себя и вдыхает запах этой куртки. ей, на удивление, комфортно. — я не буду с тобой спать за это. — ладно. ебучие сигареты оказываются с мелиссой.

3.

алисса не знает сама, как номер джеймса оказывается в ее записной книжке да ещё и в экстренных контактах — но тут уж, как говорится, хули выебываться будешь, для тебя ж старались. она не спорит — пишет ему по пути на пару (когда это утра после вписок были свежими и радостными?), перекидывается парой сотен шуток, находясь в курилке, и просто засыпает его минутными голосовыми — дескать, не жалуется, значит, можно продолжать. джеймс терпит. какое-то время даже посылает ответы — короткие, не многозначительные, но нужные. потому что это уже с т а б и л ь н о с т ь.

планы? или я, пиво, ночь? 0:56 второе 0:58

они встречаются через полчаса у закрытой на ночь пиццерии, вывески которой светятся неоном. джеймс приносит ее любимое вишневое пиво и скейт, который алисса просила для «на месте узнаешь, только возьми». и если это не дружба, то хер знает что, конечно. олимпийку алисса не отдает — забывает ее дома, на кровати, и не чувствует ни капли стыда по поводу. на сегодня джеймс перебьется, а потом и она вернёт как-нибудь, не последний же раз видимся, хуле. улицы пусты, и она даже как-то свободнее дышит, словно сбросила два лишних кг и теперь влезает в любимые джинсы, перекидывает волосы на одно плечо и даже не ведёт плечами — просто курит. три сигареты в день — ее лимит. алисса молчит больше обычного — то есть говорит столько, что можно успеть принять к сведению и даже ответить — делает глоток из банки и стягивает резинку с волос, оставляя ее на запястье. скейт опускается на асфальт и не дергается, даже когда она встаёт на него ногами. джеймс фоткает ее на заднюю камеру, говорит что-то про «отвратный вкус этого пойла» и, смотря на заебанный вид алиссы, даже обещает завести инстаграм и лайкнуть результат. она соглашается, тушит бычок о влажный асфальт и расправляет руки в стороны, балансируя на доске. десять минут — и фотка улетает в инсту с тегом «съебываю от вас в закат».

@jameswood1 понравилась ваша фотография.

4.

— как ты оказался у дэнни? вопрос простой, даже не вырванный из контекста — просто возникает у нее в голове, как кость в горле. джеймс чуть поправляет рукава свитера, машет головой, силясь скинуть челку с лица, и смотрит под ноги. телефон в заднем кармане джинсов алиссы вибрирует — но она заебанная, ей даже отвечать лень. — мой отец сказал мне пойти повеселиться. мой отчим сказал мне пойти повеситься — он считает, я должен вливаться в компании. алисса хмурит лоб, вертит ключи от квартиры между пальцев и думает-думает-думает. ей почему-то не похуй. — звучит, будто твой отец мудак. — и не только звучит. они идут медленно. джеймс — слева, между губ алиссы — сигарета, в голове — полный хаос, желание выпилиться и выпить. почти ничего не меняется.

5.

алиссу устраивает нынешнее положение вещей. ее мать съебывает в туман с отчимом и близнецами, кидает ей деньги на карточку и говорит «не звать на квартиру много народа». на нормальный язык переводя, «хуй я на тебя клала, пока». алисса считает, что все остается как прежде. хотя бы в этом плане. она все так же пьет воду средней газированности, фоткает закаты на фронталку и посылает нахуй парней, зовущих на вписки. (хотя в последний раз все закончилось не плохо) (но не хуй ли?) ей похую она просто выпивает половину банки пива за раз, красит ногти черным лаком и чувствует себя немного лучше, чем обычно. на 12 по десятибалльной шкале от нервного срыва. из «много народа» алисса зовёт только джеймса. усаживается на подоконнике и смотрит в окно, отодвигая салатные занавески, повешенные отчимом. на улице предрассветная эстетика — хоть сейчас фоткай и выставляй (твоим же подписчикам нужна фотка природы, ну). алисса подгибает под себя ноги, пересчитывает количество сигарет в пачке — четыре. скоро покупать новую. вот проблема же. — почему именно три? — джеймс интересуется, смотрит на пикап, припаркованный у соседнего двора. ждёт. — что? алисса разворачивается резко — волосы хлещут ее по щекам — и смотрит-смотрит-смотрит. — ты куришь только три сигареты в день. она выдыхает. пиво, отставленное, стоит на ближайшем столике. пачка оставшихся сигарет летит рядом. — потому что дальше начнется зависимость. алисса понимает, что говорит с умным видом. алисса даже проводит рукой по куртке и теребит собачку. алисса не дура: она знает, что цепляется за ничего — словно нарощенными ногтями за канат — дескать, теоретически возможно, а практически — исполни и подпиши документ о внесении в книгу гиннесса. алиссе нахуй не нужно от кого-то зависеть, поэтому пока она курит три сигареты — истинно верит, что это  — предел. джеймс не спорит, кивает и придирчиво смотрит на ламинат цвета темной вишни — алиссе это нравится. он не носится с ней, как с китайской вазой, не говорит сахарными речами, отвечает на все двухминутные голосовые (где минута пятьдесят — жалобы на сучку-преподшу) и не сливает на нее груз всего и сразу. с ее лавиной собственных проблем ей только этого и надо. алисса даже не думает, когда наклоняется вперёд и целует джеймса. что-то удушливо-теплое пригревается на груди змеёй. ей хочется раздирать это пальцами, выколупывать пинцетом, резать ножом — что угодно, лишь бы не чувствовать цепких шипов внутри. воздух звенит, рука джеймса холодная — на ее щеке, в голове мимолетом отчетливая мысль — она проебалась. — у тебя есть кто-нибудь? джеймс отстраняется не на много — между ними ладонь ребром положи. — нет. — отлично, — звучит равнодушно. как секс на одну ночь, фильм на один раз и пива на один глоток. алиссе почти что плевать. — а у тебя? алисса не отвечает, притягивает джеймса ближе к себе и хочет перемен. рот джеймса на вкус, как та самая вишня.

6.

романтика в жизни алиссы — ссанина несусветная. все эти подслащенные признания в любви (постики на стену, отметочки на фотках ) — нетспасибодосвиданиясосите. она, конечно, слышала, что любовь — это как жрать стекло, давясь слезами, и просить добавки — то бишь, скучно не будет, но и алисса не глупая. алисса понимает и принимает, что она — пенка на молоке. все заранее отодвигают в сторону, сливают в раковину, снимают ложкой. но алиссе почти что похуй. алисса не влюбляется, ставит гуччи-гэйн на звонки всех контактов и сваливает с последних уроков, набрасывая на плечи джинсовку. качели скрипят, когда она падает на них, откидывая рюкзак в сторону, и крутит в руках телефон. страница ее бывшего загружается в считанные секунды из закладок. давно бы пора снести ее к хуям, но палец не поднимается. у ее бывшего — странное имя грегори, необъяснимое желание отметиться на каждой вписке и новая тёлка. алисса не стесняется, алиссе похуй — она не боится быть замеченной. именно поэтому спустя секунду загрузки с истории на нее смотрит грег. он улыбается той половиной лица, что видно, хвалится голым торсом и светит кубиками на животе, которые алисса знает, в какой проге прифотошопить. его новая девушка рыжая. она сидит на кровати, завернутая в простынь, и дымит прямо в комнате. ничего, блять, святого. алиссу это не сказать, что раздражает, но хочется хорошенько ебнуть ее об стену, а потом и ебнуться следом. сообщение от джеймса приходит неожиданно — алисса дергается, убирает из головы дурные мысли и почти сносит вкладку инстаграма грега — просто сует ее в ебеня браузера.

 чизбургер или бурито? 14:06  бери оба 14:07

7.

рыжую девушку, оказывается, зовут гвен. она учится в параллели с алиссой и расстается с грегори через неделю «серьезных отношений». она вышагивает по школьному двору, без особых усилий огибая особо грязные участки, кривит свои идеальные губы с идеальной помадой и отправляет пачку мятной жвачки в сумку. алисса смотрит на нее сквозь шипящее «блять», крутящееся на языке, скидывает на джеймса свой рюкзак — дескать, ебашим отсюда быстрее, дай только узнать последние новости. алисса, разумеется, хуй знает зачем, но надо. гвен подходит к своей компании, цокает языком и закатывает глаза. ее рыжие волосы собраны в конский хвост, а длинные ногти выбивают дробь по розовому чехлу телефона. — грегори — такая сучка. гвен хмурит подведеные брови — мол, какое, блять, разочарование — и захлопывает полы фетрового пальто. алисса чувствует себя, словно на ебучей карусели — также тянет блевать.

8.

алисса редко интересуется общественной жизнью — дескать, меня не касается, пока не трогает. на школу ей откровенно похуй — она уже решила, кем стать, а на мнение матери (которого нет) алисса бы харкнула с высокой колокольни, но та не стоит таких усилий. она хочет перемен, чего-то, что просто возникло бы у нее на пороге, уволакивая в полный приятный пиздец, о котором можно было бы вспомнить лет через пятьдесят с улыбкой, но ее жизнь — одинаковая ебучка. поэтому алисса боготворит джона грина и его «виноваты звёзды» за идею — она покупает пачку яиц, сигареты сует в карман джинсовки и звонит джеймсу — как всегда. машина ее отчима — блистающая на солнце, только что из химчистки — стоит с торца здания его работы. окна офиса все закрыты зелёными жалюзи. признать, что ты хочешь перемен — легко. намного труднее — ждать их свершения. и уж совсем пиздецнемогу — менять что-то самому. поэтому алисса крепится, откупоривает пачку и крутит яйцо в руке. джеймс косится на нее нечитаемо — на его лице не то одобрение, не то «что ты, сука, делаешь». алисса не разбирается. — прости, нерожденный цыпленок, но ты совершишь настоящий подвиг — ранишь всратого ублюдка в самое сердце. разговаривать с яйцом — долбоебизм, но алисса меняется. — из него бы никогда не родился цыпленок. джеймс держит пачку в руках, краем глаза следит за дорогой и сохраняет спокойствие. алисса же мечет яйцо в лобовуху — оно приземляется на фару по левому боку, и сигнализация тут же взрывается. — не нуди. в голове алиссы — песня, о словах не ебет даже она сама, но текст примерно тот же, что в каждом втором посте у нее в ленте. она работает быстро — желтки расплываются по стеклам, покрывая ебучие белые дверцы машины. ей весело. она отсчитывает секунды сирены, целует джеймса и лепит жвачку на капот с фотопринтом в виде бирюзового «нет». — пидора ответ. ну, серьезно. — блять, алисса! она чуть улыбается, пока не осознает, с какой скоростью джеймс дёргает ее за джинсовку, и они съебываются. позади них раздаются крики, и алиссе кажется, что она даже слышит голос мамкиного обмудка — ей похуй. средний палец поднимается особенно высоко вверх.

9.

алисса не рациональна: она может ходить с абсолютным похуизмом ко всем и вся две недели, а потом броситься с головой в какое-нибудь дерьмо и выпутываться из него месяц. алисса может трепетно относиться к своим вещам и покорно распутывать наушники каждый день, а потом заебаться, выбросить в мусорку и купить новые по дороге со школы. джеймс же — ебанная загадка, иррациональная дробь, ноль в знаменателе — дескать, хуй знает, что делать, но быть так не должно. и это напрягает. они сидят на старых качелях детского двора, к которым подпускать детей — легче на убой отправить. сзади — одна копия другого, разве что волосы алиссы длиннее. джеймс сегодня задумчивее, чем обычно. алисса даже не суется в это, сама думает о всевышнем и болтает ногами. солнце заходит, и его розово-желтые лучи видно сквозь проем между домами. сегодня — один из тех фирменных закатов, которые обязательно показывают в каждом фильме. алисса знает, что это красиво, но в целом, ей похуй. — мы — проебанное поколение. алисса произносит это как факт — мол, не просто «иисус — гей, и он сосет», а как обоснованную мысль. джеймс не отрывает взгляда от окон домов, на которых — отблески заходящего солнца. — и поколение наших предков тоже, — джеймс пару раз стучит пальцами по сидушке и прикусывает губу. алисса это замечает и хмурится. она не отвечает, мусолит эту мысль на языке и пьет соевое молоко («вот дерьмо, в самом деле», по словам джеймса). если думать так, то всё в ее жизни — соевое молоко. и джеймс это знает. знает про мать алиссы, про того, о ком она говорит «лучше бы он сдох, тварина», про их похуистическое отношение к ней. если вдуматься, то джеймс знает о ней так много, что если бы он захотел вонзить в нее нож по самую рукоять, у него это не заняло бы и десяти минут. это страшно, если подумать., но алисса не думает. на уголке сознания вертится смутная мысль, но она отметает ее, разом допивая остатки молока в пачке. ну дерьмо же, в самом деле.

10.

алисса почти не удивляется, когда спустя две недели телефон джеймса не отвечает, а в инстаграм появляется его первая публикация — едва ли знакомые рыжие волосы мелькают в кадре. гвен сидит у него на коленях, приложившись губами к щеке. алисса не психует, не думает о самоубийстве. просто выходит на балкон, проверяя в кармане сигареты, и подкуривает четвертую за сегодняшний день. рукава красной олимпийки натягиваются на холодные пальцы. взгляд бездумно скользит по земле внизу. в голове — ни мысли, разве что хочется просто пойти самой нахуй и не вернуться. с кем не бывает, ну. вот только этаж шестой, а перила тонкие.