Маленькая лилия

      Жужжание приборов, приятное покалывание, пробегающее по телу, давящая тяжесть шлема – всё это вызывало массу эмоций у девушки, но больше всего ей хотелось выскочить из этого удобного кресла, сорвать слишком облегающий костюм и просто напросто закрыться в уютной мастерской. Главное – убежать подальше от темноты, что стояла перед глазами.       Но Саюри упорно продолжала сидеть на месте, закинув свои страхи в бездонный ящик и очищая голову от глупых размышлений. Малейшая мысль не по делу – и часы кропотливой работы могут кануть в небытие. На такой риск девушка никогда не пойдёт. Она слишком ценила труд, слишком много вложила в этот проект и слишком хотела получить результат.       Динамик протяжно пискнул два раза, оповещая о завершающей стадии синхронизации. Оставалось ещё минут пятнадцать, и, осознавая это, Саюри окончательно расслабилась, разжимая мертвую хватку на ручках управления.       В начале работы она каждую минуту переживала, что всё сорвётся: перегорят провода, или взорвётся аккумулятор от перенапряжения – сказывались бессонная ночь и чтение псевдонаучной фантастики. Разумеется, ничего из перечисленного произойти не могло. Саюри была уверена в своих расчетах на восемьдесят процентов. Остальные двадцать составляли лишь несерьёзные побочные последствия, которые точно не представляли опасности для жизни.       Но где-то глубоко внутри чувство самосохранения вопило, призывая прислушаться к нему. Картинки, которые оно при этом подкидывало, выглядели не очень многообещающе для её дальнейшей жизни.       Саюри захотела ударить себя по щекам, а точнее хорошенько треснуть кулаком. Из-за страха она начинала терять себя, и, чёрт возьми, это могло нехило испортить результаты.       Динамик вновь пискнул, но на этот раз уже прощально. Девушка открыла глаза.       Яркий неоновый свет ударил слишком резко, отчего Саюри поморщилась, прикрываясь рукой. За спиной раздался щелчок. Это отстегнулось крепление к креслу, и теперь позвоночник смог выгнуться, разминаясь после длительного сидения в одном положении.       Девушка с ненавистью стянула с себя шлем. В нём было очень неудобно. Он то и дело сдавливал черепушку, мешал совершать движения головой, да и в целом конструкция оставляла желать лучшего. Пришлось согласиться, что предложенный ранее Леви вариант лёгкого обруча с очками и микрофоном оказался более адекватным, чем её. В груди от таких мыслей неприятно сдавило. Признать, что парень был в чём-то лучше неё, – стоило Саюри больших усилий. — А ты, как я погляжу, с самого утра на ногах!       Саюри удивленно вскинула бровь и посмотрела вниз через толстое стекло. До земли было метров эдак девять, и там, махая рукой, стояла радостно улыбающаяся девушка. Её светло-розовые волосы были собраны в неряшливый пучок на голове, а глаза точно светились желтоватым светом.       Это была Хатсуме Мэй, и за её, на первый взгляд, добродушной улыбкой скрывалось едва сдерживаемое раздражение. Когда дело доходило до высокобюджетных проектов, Мэй превращалась в сущего демона. После такого в ней было трудно узнать прежде жизнерадостную девушку. Её начинало раздражать буквально всё, а уж если это было связано с задержкой... — Ито, — протянула она. — Спускайся, надо поговорить.       Саюри внутренне содрогнулась и нехотя покинула кабину, из которой всего минуту назад была рада сбежать, позабыв обратную дорогу. Теперь же девушка считала, что для неё во всём мире лучше места не найти, а темнота и вовсе перестала быть такой пугающей и опасной.       Она медленно спускалась по лестнице, минуя нижние уровни. По факту они представляли из себя этажи без стен и окон и больше смахивали на полки в книжном шкафу. И всё ради простого удобства.       Переступая со ступеньки на ступеньку, девушка не могла не залюбоваться своим творением: десятиметровый робот. Её гордость и головная боль Хатсуме. От света ярких ламп на синей броне играли блики, по двум крупным проводам, помимо электричества, текли тягучие органические соединения и направлялись прямо наверх, туда, где находилась голова.       У робота не было глаз. Саюри сразу решила, что это будет не слишком удобно, а потому большую часть лицевой пластины занимало пуленепробиваемое стекло – единственная вещь, в которой сомневалась девушка. Ну, не считая шлема, который она с ненавистью сжимала в руках.       В остальном же он был почти идеален. Вместо привычных металлов и сплавов, которые обычно использовали её знакомые инженеры, девушка решила пойти по более неизведанному пути. Проще говоря, она взяла амфотерные металлы. И если бы ей предложили выйти замуж за самого красивого парня в мире, а в свидетелях было бы это металлическое стекло, то, боюсь, жениху пришлось бы ехать домой одному, потому что этот материал обходит его по всем параметрам. И несомненным плюсом оставалось то, что с ним мигом исчезали затраты на смазку.       Хатсуме явно не разделяла её восторга. Она грозно топала ножкой, сжимая в руках стандартную жёлтую папку. Казалось, ещё чуть-чуть и она не выдержит, достав из-за пазухи двуствольное ружье. Такого развития событий явно не хотелось, ведь даже с такой простой причудой Мэй всё ещё оставалась очень сильным соперником. — Рада видеть вас, босс! — Саюри постаралась скрыть то, что она нервничает, придав голосу весёлые нотки. — Не ожидала вас здесь увидеть. Вы же вроде уезжали? — Пришлось всё отменить. — Она помахала папкой. — И, как говорится, наставить кое-кого на путь истинный. А ещё напомнить о дате презентации одного немаловажного проекта. — У меня почти всё готово.       Хатсуме многозначительно взглянула на её шлем. — Я заметила. Но у меня есть хорошие новости. — Розоволосая придвинула ногой стул и уселась на него, расправляя складки халата. — Если презентация пройдет успешно, то ты сможешь использовать прототип в сражениях. Неплохо, да? — Ого, они его одобрили? — Ну, подобного ХЭЛу ещё не было... Думаю, Правительству просто интересно посмотреть на него в действии. Но, разумеется, пускать его в свободное плавание никто не собирается. К тебе приставят героя, но, опять же, только с условием, что ты... — Закончу всё ко дню презентации и представлю всё в лучшем виде. Да, я вас поняла.       Саюри раскраснелась от счастья и шутливо отдала честь Мэй. — Будет сделано, босс! — Надеюсь. Потому что по итогу все шишки достанутся мне, как твоему куратору. Ах, да. — Она протянула Ито длинный белый листок. — От тебя тут просят объяснений. Магическим образом у наших уважаемых биологов исчезли редкие и труднодоступные колбочки с миелином.       Саюри со смущением опустила глаза на белую плитку, ковыряя её мягким ботинком, но улыбка так и не сошла с её лица. — Твои эксперименты становятся всё более дорогими, — предупреждающе начала Мэй, но, не получив ожидаемой реакции, лишь глубоко и театрально вздохнула.       Хатсуме поднялась, отбрасывая в сторону мешающие пряди. Она аккуратно положила папку на заваленный стол, сдвинув при этом опасно покачивающуюся кружку с остывшим чаем. Мэй уже привыкла к вечному творческому беспорядку на столе сотрудницы, но всё же возмущённо сжала губы в тонкую линию. Она считала, что порядок вокруг способствует порядку в голове, но Саюри, кажется, придерживалась совершенно другого мнения. — И не забудь занести сегодня отчет. На этом всё, можешь продолжать работу.       Мэй махнула рукой и скрылась за высокой дверью. Там, где находился длинный светлый коридор. В нём ничего не стоит заблудиться, особенно когда наступает поздний вечер. Поэтому Саюри с уважением посмотрела вслед боссу, которая без проблем могла его преодолеть.       Как только звуки каблучков окончательно стихли, девушка хлопнула в ладоши и покрутилась вокруг оставленного стула. — Получилось! Получилось! ХЭЛ, мы смогли!       Робот ответил ей жужжанием и подозрительным похрипыванием. Саюри с сомнением взглянула на машину и в следующую секунду бросилась обратно к головному отделу, где на последнем издыхании трудился компьютер.

***

      Главной проблемой девушки всегда являлись недосыпы, и винила в этом она исключительно себя и свою халатность к собственному организму. Порой Саюри слишком увлекалась работой, отстраняясь от внешнего мира и погружаясь в свой собственный. А когда до мозга всё же доходили крики помощи от жизненно важных органов – она хватала первое попавшееся под руку блюдо, поглощала его, а затем отрубалась на парочку часиков, чтобы потом вновь вернуться к оставленной микросхеме. За такое обращение организм подарил ей вечные боли в голове и животе, которые начинались в самый неподходящий момент.       Саюри с трудом влезла в узкий костюм и наклонилась, чтобы плотнее скрепить низ штанин, как голову пронзила адская боль. Девушка качнулась, намереваясь полететь на холодную плитку пола, но рядом как нельзя кстати оказался шкафчик, о который она успела опереться. — Так, это уже невесело, — пробормотала Ито. — Я бы даже сказала, совсем не весело.       До начала испытания оставались считанные секунды, и по расписанию Мэй она уже давно должна сидеть в роботе и ждать экспертов во главе с министром внутренних дел. — Чёрт возьми.       Девушка вытащила из рюкзака парочку таблеток и закинула их в рот, разжевывая горькие препараты. Паника стала нарастать. Неизвестно, как робот поведёт себя при синхронизации, если в её крови окажутся эти вещества. Рискованно. Глупо. Но всяко лучше, чем корчиться перед людьми, показывая весь спектр своих эмоций.       Она закончила с ботинками и провела рукой по позвоночнику, насколько это позволяло строение человеческого скелета. Пальцы чувствовали бугорки связывающие её с машиной. Саюри прошлась по всем неровностям, убеждаясь в их чистоте. Наконец, осмотр был закончен, и она закрепила на голове небольшой обруч, который спроецировал ей все данные перед глазами на маленьком прозрачном экранчике.       Тут же высветилось гневное сообщение от Хатсуме, но Саюри отложила его на потом. Оставалось самое сложное – сделать шаг.       Робот встречал её приветливо, на свой манер ободряюще стуча клапаном и издавая самую приятную для слуха девушки музыку. Это даже смогло успокоить её.       Ито взялась за ручки управления: пластик привычно устроился в её ладони, и она сжала пальцы, словно стараясь слиться с ним. Спина соединилась с креслом и по всему телу заструилась знакомо покалывающая волна, которую Саюри перестала чувствовать уже через секунду. Все-таки не зря она дорабатывала систему целую неделю, избавляя детище от всех огрехов. — Вы готовы?       На стекле перед девушкой возникло окошко, через которое на неё смотрели изучающие глаза экспертов-мужчин примерно сорока лет. Саюри смогла узнать парочку из них – те, с кем она сама хотела сравняться. Учёные умы этого века. И сейчас они здесь, чтобы оценить её. — Конечно, давайте поработаем.       В голове начали возникать образы. Она прикрыла глаза и представила себя в полной темноте. Вокруг нет никого и ничего, лишь её фигурка выделяется в беспросветном пространстве. Страх снова начал медленно надвигаться, как и всегда при подключении к роботу. Её глупый детский страх темноты и неизвестности, от которого она очень хотела избавиться.       Сейчас она особенно желала скрыться и забиться в угол, но покашливание одного из экспертов вывело её из этого состояния. Не время бояться. Сейчас или уже никогда.       Фигурка сделала шаг вперед, и Саюри почувствовала, как под ногами задрожала земля. Но это был не природный катаклизм, а размеренное движение робота, и тогда, ощутив это, Саюри открыла глаза. Робот шагал по площадке, которую специально выделили под испытание, двигал в такт огромными руками, и в тот момент Ито чувствовала небывалую лёгкость во всем теле. Она полностью слилась с громадной машиной. Она ощущала его ногами цемент, ветер обдувал его тело, и руки крепко сжимали приклад винтовки, намного большей, чем обычное оружие – дуло было размером с пушку танка и, как подозревала девушка, несло такую же разрушительную мощь.       Эту мощь ощутили также наблюдатели из павильона. В нём раздались заинтересованные перешёптывания, а один из сидящих одобрительно хмыкнул, наблюдая за тем, как Саюри прицеливается.       Это пугало, это восхищало и это было полезно. А особенно была полезна девушка, ведь только она могла управлять роботом. И не потому, что создала его, а потому, что имела причуду. Бесполезную при обычных обстоятельствах, но незаменимую в данной ситуации. Она обладала причудой, способной связывать её сознание с созданной вещью.