Твоя (не)забытая

Подруги вышли из бара далеко за полночь. Марго, перебрав вина, с трудом стояла на ногах, а Лали от этого начинала потихоньку выходить из себя. Она взяла девушку под руку и повела ближе к стоянке автомобилей, где виднелось несколько машин такси. Ноги Марго практически не слушались, и Лали пришлось буквально тащить её на себе. Доплетясь наконец до парковки, она попыталась усадить приятельницу в машину, но та вдруг воспротивилась.  — Мне нужно кое-что тебе сказать. — еле ворочая языком, простонала Марго.  — Завтра! — Лали не терпелось отвязаться от неё и вернуться в Негреско. Она уже давно пожалела, что не усидела в номере и, сбежав от нового телохранителя, пригласила девушку на бокал вина в один из модных баров Ниццы.  — Нет, я хочу признаться в том, что я — стерва именно сейчас! Марго стеклянными глазами посмотрела на Лали и, взяв её за руку, потянула вниз и усадила прямо на бордюр. Слова ей давались с трудом, но она, хоть и прерывистыми фразами, все же продолжила:  — Вот Эмиль… Думаешь, мог редактор послать молодого журналиста?.. Туда… В общем… Это я его попросила… О репортаже где-нибудь подальше от Ниццы.  — Зачем? — Лали задала этот вопрос машинально. На самом деле говорить с нетрезвой подругой, а уж тем более об Эмиле, желания совершенно не было.  — А вот… Доказать ему, что он тебе не нужен… Лали вскочила и рывком открыла дверь машины:  — Садись! Потом поговорим! Она помогла Марго устроиться за заднем сидении, назвала водителю её адрес и, дождавшись, когда автомобиль скроется из виду, направилась к Негреско. Путь предстоял недолгий, прямо по Английской набережной, но пустынная улица вызывала у Лали панический страх. Её телефон, в котором, в лучших традициях жанра, села батарея, покоился где-то на дне сумки. Она проклинала себя за этот безрассудный поступок. А этот несчастный Гильберт, который, наверное, прочесал всю Ниццу! А почему же он не удосужился искать её в барах? Лали вдруг показалось, что за ней кто-то идёт. Она резко остановилась и оглянулась, но за спиной никого не оказалось. Женщина внимательно оглядела ярко освещенную набережную, но, так никого и не увидев, двинулась дальше. Но ощущение того, что за ней следят, не пропало, а, напротив, только усилилось. Лали ускорила шаг, но охватившая её паника делала ноги ватными. Ей казалось, что она вот-вот упадёт, и тут же окажется в лапах того носатого киллера, покушавшегося на жизнь мэра. В её сознании то вспыхивал, то угасал его образ, она так и не смогла забыть лихорадочный, нездоровый блеск его хищных глаз, его шумное дыхание, которое она, убегая в тот роковой вечер, отчётливо слышала за своей спиной. Её передернуло от воспоминаний и вновь нахлынувшего страха. Скорее бы отель, там дворецкий, охрана… Там люди, Гильберт Дюмаж, в конце концов, которые не дадут её в обиду. Лали почти бежала. Она оглядывалась снова и снова. За её спиной не было ни души, но она ясно ощущала на себе чей-то тяжёлый взгляд. Она была уже всего в нескольких десятках метров от Негреско, когда оглянулась в последний раз. И… Внезапно с кем-то столкнулась. Удар был такой силы, что в глазах помутнело, и когда она снова посмотрела вперёд, не сразу поняла, кто перед ней стоит. Лали, чтобы прийти в себя, зажмурилась, а когда открыла глаза, просияла и подалась навстречу человеку, стоявшему перед ней в ожидании, когда она бросится в его объятия. Лали оказалась в сильных мужских руках, и страх, наконец, отступил. Она словно обмякла в руках мужчины, но вдруг, посмотрев поверх его плеча, вздрогнула и напряглась, встретившись взглядом с глазами, тяжёлый, хищный, злой взгляд которых ей снился в ночных кошмарах. Это был Он! Лали попыталась отстраниться от парня, в объятиях которого все ещё находилась, но тот только крепче прижал её к себе.  — Эмиль! — выдохнула она, схватив его за рубашку. — Там… Острая боль, пронзившая её, не дала договорить. Парень снова резко дёрнул рукой, после чего опустил истекающую кровью Лали на холодный асфальт и метнулся в сторону. Лали, теряя сознание, услышала несколько выстрелов, видела, что за Эмилем бросился Гильберт, а тот, кого она боялась встретить все это время, оседал на землю, держась за плечо. Она почувствовала, что кто-то поднял её на руки и побежал к отелю. Наконец, слабость взяла над ней верх, и её веки сомкнулись, унося её в кромешную темноту.