Закон Бумеранга

Никогда не думала, что хотя бы раз в своей жизни буду не рада тому, что наступил выходной день. Мне не нужно было идти к Зейну в офис, к мистеру Бёрнсу - я была совершенно свободна сегодня. Обычно меня так сильно радовали такие моменты, что я без конца улыбалась, расхаживая по дому, и занималась вредным ничегонеделанием. В этот раз я буквально изнывала от того, что мне было некуда себя деть. Я чувствовала, как нуждалась в какой-нибудь работе, чтобы полностью в неё погрузиться и позабыть на мгновение всю свою внутреннюю и никуда не отпускающую меня тревогу. В большинстве случаев именно какое-нибудь занятие помогает людям отвлечься, очистить свою голову от ненужных мыслей, даже если и причины этих вещей сами по себе не растворятся. Я была бы действительно не против немного отойти от реальности. Я морально и физически уставала буквально от всего в последние дни. Такое состояние я ненавидела. Я терпеть не могла, когда все окружающие меня предметы теряли свои краски, и всё приобретало чёрно-белый цвет. Это вызывало моё равнодушие, и я ходила, словно зомби являлась. Раздался звонок в дверь. Я заметила, что было всего два часа дня, и нахмурила брови. Открыв дверь, я увидела фигуру знакомого человека. - Привет, Зейн, - удивлённо поприветствовала я. – Я совсем не ждала тебя, - я указала на свою пижаму и улыбнулась. Юноша вошёл в дом, закрыв за собой дверь. - Добрый день, - сказал он. – Прости, я должен был позвонить. – Зейн неловко переступил с ноги на ногу, обратив внимание на мои длинные пижамные штаны. – Я, на самом деле, хотел просто провести с тобой время. Я медленно подняла брови, проследив за тем, как из-за спины он достал торт. - Ничего себе, - засмеялась я, подойдя к нему ближе. – Тут так много ягод! Я подняла голову к нему и увидела его любопытный взгляд на мне. Отчего-то сконфузившись, я немного отошла назад. - Проходи, Зейн. - Если я не вовремя, то ты скажи мне. Ты права, я свалился тебе, словно снег на голову. - Нет, нет! В самом деле, я всё равно сидела дома и пыталась придумать себе занятие. Хорошо, что ты пришёл, я очень этому рада, - искренне призналась я. Его появление было весьма кстати. Я не хотела слоняться по дому одна и засорять свой мозг накрученными мыслями. - Спасибо, - широко улыбнулся он, когда я взяла его пальто с целью помочь раздеться. - Проходи на кухню, ладно? Чувствуй себя, как дома, а я схожу и приведу себя немного в порядок. - Тебе не нужно этого делать, Изабелль, ты прекрасно выглядишь. Я стеснительно улыбнулась и всё же сбегала в свою комнату для того, чтобы хотя бы расчесать волосы, поскольку с утра я особо не колдовала над своим внешним видом. Вернувшись на кухню к Зейну, я достала две чашки и включила чайник. Кухней владела тишина. Нельзя сказать, что она ставила меня в какое-то некомфортное положение. Это молчание было естественным. - Как ты понял, что я была дома? – подала голос я, наполняя чашки горячим кипятком. – Ты мог бы не застать меня здесь. Он хрипло посмеялся, поэтому я вопросительно взглянула на него. - Ты не отвечала на мои звонки и сообщения, поэтому мне показалось, что ты решила отгородиться. - Доля правды здесь есть, - усмехнулась я. – Нужно выключить беззвучный режим. Не хватало мне ещё, чтобы мать, которая вдруг собралась бы звонить мне, устроила панику. Я подала Зейну его чай и взяла с тумбочки мобильник. Бегло просмотрев все пропущенные звонки и сообщения, я отложила телефон. Среди сообщений Зейна также мелькали и послания Гарри. Им я особого внимания не уделила. Пришедший гость распаковал торт и взял в руки нож. - Я достану тарелки, - спохватилась я. - Значит, не было у тебя сегодня выходного настроения, да? – поинтересовался Зейн, пробуя ягодный торт. - Как видишь, - я пожала плечами и тоже продегустировала принесённый парнем десерт. – Он очень вкусный, - прокомментировала я, наслаждаясь вкусом ягод внутри. Так приятно зимой есть ягоды, которые собирали летом. Это переносит меня в летние месяцы, тёплую погоду и пение птиц. - Согласен, - кивнул он. – Я был уверен, что делаю правильный выбор, потому что в ресторане ты ела пирожные исключительно с ягодами. Я испустила смешок. Он так внимателен. - Это действительно так. - Видишь, не прошло ещё много времени, а твоё хмурое выражение лица, с которым ты меня встретила, уже исчезло. Я задумалась, ведь это было правдой. До прихода парня я ума не приложила о том, что поделать и как отвлечься, но вот, пожалуйста: пришёл Зейн, и его появление избавило мой день от тусклых цветов. Может быть, на это влияет и сладость, с которой он пришёл ко мне? Что бы это ни было, мне, чего уж там скрывать, стало значительно лучше и веселее. - Такое у меня случается редко, - проговорила я. – Вероятнее всего, это вызвано какой-то неприятной вещью. - Знаешь, Изабелла, я слышал, что для того, чтобы избавиться от неприятных ощущений внутри и внутренне «освежиться», нужно просто рассказать это. Не обязательно рассказывать это с целью спросить совет. Так ты можешь помочь своему организму, вот и всё. Я допила свой чай и пробежалась языком по своим губам. Зейн был прав. Я не опровергала его слова, ибо и сама хорошо знала о существовании того мнении. - Поэтому ты всегда можешь найти для себя человека, которому не побоишься рассказать о том грузе, который тянет тебя на дно. Например, Сандра. Почему бы тебе не встретиться с ней и не поговорить по душам? Насколько мне известно, вы лучшие подруги. Во время своей речи он смотрел мне в глаза, что делало его похожим на какого-то профессионального психолога. Он так отчаянно хотел подобраться ко мне, помочь, что уже давал советы о том, к кому обратиться, раз я упорно не хотела говорить обо всём ему. - Она была у меня вчера, - промолвила я, опуская взгляд на свои руки. - Это же замечательно, - поддержал он меня. – Вы поговорили? Я медленно отрицательно покачала головой. В Чешире я думала, с кем же могла бы поговорить о том, что со мной происходит. Я вычёркивала из своего списка надёжных людей, включая отца, мать, Сандру, Гарри (само собой разумеется), но я не удаляла из этих имён одно: Зейн Малик. Помнится, я хотела ему позвонить и поговорить с ним, но не могла, потому что он отказывался создавать со мной контакт из-за моей лжи. - Почему же ты не воспользовалась этой возможностью? - Потому что она не поймёт. – Мой взгляд, наполненный печалью, встретился с юношей вновь. – Я не могла ей рассказать. - Неужели у тебя нет ни одного человека, которому ты могла бы всё это рассказать? Я посмотрела в сторону, поджав губы. Мне было жутко озвучивать, что только с сидящим передо мной парнем я могла бы поделиться тем, что он и сам хотел знать. - Не бойся рассказать это мне. Его слова врезались в мои уши. Я быстро вернула свой взор к нему и слегка расслабилась. Поверить не могу, что я выгляжу открытой книгой перед ним. - Я, правда, не знаю, как лучше это преподнести, чтобы не вызвать у тебя ужас. Он облокотился на свои локти, поставленные на поверхность стола, и отправил мне поддерживающую улыбку. - У меня есть идея. Предлагаю тебе заменить героев твоей истории на вымышленных персонажей. Ты можешь назвать их даже самым банальным образом: девочка и мальчик или бабушка и дедушка. Я улыбнулась ему в ответ, когда он говорил это. - Тебе будет легче, - пообещал он. – Кроме того, ты скроешь имена своих героев, чего очень хочешь, я это чувствую. Оставь только себя, а остальных замени. Я положительно кивнула, неожиданно вдохновившись его предложением. Мне не нужно будет говорить, кто именно занимал главное место в моём рассказе и кто выполнял то или иное действие. Ничего не изменится: это так и останется в моём секрете, и он, по сути, не выйдет из моей души. - Тогда... хорошо, я попытаюсь тебе пересказать это, - сглотнула я, понемногу возвращаясь на несколько лет назад. Всё тот же проклятый 2076. - Однажды в библиотеке я познакомилась с одним парнем, которому было восемнадцать, почти девятнадцать лет. Он говорил мне, что приходит сюда для того, чтобы находить что-то новое и уникальное о зеркальных фокусах. Я слышала об этом впервые. Парень был очень одержим этим искусством, как потом выяснилось. Между нами завязались отношения, и я это не боялась называть своей первой любовью. Со временем мне было неприятно употреблять этот термин ввиду кое-каких обстоятельств. Он без особых усилий заманил меня в ловушку. Если бы я знала, что в его доме заперто некоторое количество молодых девушек, я бы убежала от него уже тогда, но он был довольно-таки начитанным – он умел так искусно играть перед своей девушкой, притворяться. Не зря читал предназначенные книги. После нескольких месяцев я была уверена, что мой парень до потери пульса меня любил, как и я его. Мои родители были рады его появлению так же, как и я. Среди нас не было придирчивого зрителя в этих представлениях. Заметить ложь было совершенно невозможно. Когда я впервые посетила его дом, меня ничто так не удивило, как огромные зеркала в его спальне. Они вызывали моё любопытство, поскольку они занимали всю стену! Я подходила к ним, смотрела на себя, потом присоединялся он и обжигал мою кожу своими губами. Всё это казалось какой-то странной сказкой, но я не была против этого. Мне нравилось. Пришло время его незначительных перемен, как только я стала его. Иногда меня пугало то, что он слишком страстно реагировал на моменты, когда я переодевалась или спала. Я старалась не обращать на это внимания, тем более, что он вроде начинал вести себя, как и в начале наших отношений, когда заметил, что переступает черту в своём отношении сколько не ко мне, столько к моему телу. Настал момент, когда он пригласил меня жить к себе. Я собрала свои вещи, родители были рады меня отпустить с ним, поскольку он представлял собой буквально ангела хранителя. С этим мгновением моя жизнь оборвалась, что-то пошло резко не так – я не видела того ангела хранителя, я видела демона, обличённого в образ ангела. Он не позволял мне покидать его дом, звонить, разговаривать с кем-либо, кроме него. Со временем я узнала, что зеркала в спальне имели двойное предназначение: когда я смотрела в них, я видела себя, но, когда кто-то смотрел с другой стороны, он не видел себя: он тоже видел меня. За ними скрывалась комната, и она не была отделена стеной, как это обычно бывает во многих домах, а этими зеркалами, которые позволяли видеть то, что происходило в спальне этого парня – это было похоже на окно в его спальную комнату. За этой перегородкой вскоре оказалась и я. Я видела, как он целует, обнимает, наслаждается телом другой девушки. Он менял их почти каждый день, пока остальные сидели в этой несчастной комнате и не могли отвести глаз от того, как парень бесстыдно ими пользовался. Девушки в этой комнате были похожи на собак, у которых завтрак, обед, ужин, прогулка с хозяином были по расписанию и в порядке очереди. Я потеряла связь с родителями: я звонила им всё реже, но под его давлением клялась, что у меня всё замечательно. Я скрывала от них то, где я оказалась и кого из меня создавали. Я встала с места и начала ходить взад и вперёд, периодически направляя свой взор в большое окно. Я не смотрела на Зейна. - Он очень любил фотографировать. Это то, чем он занимался, даже тогда, когда я была ослеплена его игрой. Мы часто ходили в лес, потому что он говорил, что любил фотографировать природу. Зачастую на этих снимках появлялась и я. Этот искусный фокусник делал всё возможное, чтобы пополнить свои альбомы новыми фотографиями. Когда я, однако, однажды увидела этот альбом, я больше никогда не хотела его открывать вновь. Там не было ни одной фотографии природы. Всё, что можно было увидеть, - это тела его девушек. С каждым днём он всё чаще просил меня позировать в постели. Это было так отвратительно, что у меня возникала тошнота к самой себе. Он любил женские тела. Он создавал из них порнозвёзд. Он коллекционировал снимки. Он знал нам цену. Я тяжело вздохнула и повернулась к Зейну. Нервно зачесав волосы назад, я покачала головой. Я чувствовала, как весь мой вихрь внутри поднялся. Знакомый ветер разгонял все мои ощущения и оставлял пустоту. - Я сбежала, - я опустила глаза и прошла к стулу обратно, присаживаясь на него. – Когда он позволил мне побыть во дворе его дома одной, я выбралась на волю, точно птица. Я, не жалея сил и своих чувств, сломя голову бежала по этому лесу, где он фотографировал природу, обманывая меня и всех других. Я не чувствовала слёз внутри себя. Я была настолько опустошена и отравлена внутри, что я хотела быстрее спрятаться от этого кошмара. Вследствие этого я не смогла скрыть правды от своих родителей – я всё рассказала им. Они были бессильны, поскольку нельзя было привести ни одного доказательства в защиту перед полицией. Их просто-напросто не было. Совсем скоро меня отправили в Ньюкасл, чтобы полностью оторваться от него. Я понятия не имею, что стало с теми девушками. Я не хотела туда возвращаться, потому что знала, что он в ярости. Этот парень раздробил сердце каждой, не особо заботясь о том, что этот орган в человеческом организме всего лишь один – заменить новым его нельзя. Я осмотрела Зейна. Всё его тело было напряжено, точно струна. Руки парня не были сжаты в кулаки, но они были скреплены в замок настолько сильно, что я видела побелевшие кости. - Из-за этого у меня появилось... появилось отвращение к большей половине мужского пола, - тихо произнесла я. По крайней мере, между нами теперь нет этой тёмной тайны. - Это было в Чешире? – спросил Зейн, вернув ко мне свой взор. Хоть он и старался спрятать злость в своих глазах и заменить это сожалением, я всё равно заметила, что он испытывал гнев. - Да, я... я его встретила во время своего отпуска. Он не так уж и был рад тому, что я так исчезла. И всё же главную часть я скрыла: я не говорила, что вижу этого фокусника практически каждый день в его офисе. Узнав, Зейн будет вне себя. На лице Малика появилось волнение. - Он больше не занимается этим, - успокоила я его. - Изабелла, мне жаль, что я вынудил тебя говорить об этом, - сказал он. - Не бери в голову, - мягко улыбнулась я. – Больше нас ничего не должно связывать. За исключением неслучайного секса. - Это поистине гадко, - выдохнул Зейн. – Нужно узнать у Гарри про этого парня. Может быть, он что-нибудь знает и поможет посадить его за решётку. - Что? – я почти задохнулась. – Нет, Зейн, не стоит этого делать. Гарри тоже хотел найти его, предоставить полиции, но он не смог. - Так вот почему вы знакомы? – спросил парень. Я сглотнула. Я начинаю врать ему находу снова. Как же это неправильно получается уже в который раз. - Да, он помог мне перебраться в Ньюкасл. - Странно, мне казалось, что ваше общение было не таким уж и дружелюбным. - Оно у нас всегда такое, - я поддельно улыбнулась. Мелодия, исходящая от моего мобильного устройства, заставила меня подорваться с места. Кажется, я переволновалась. Я взяла телефон в руки и с силой закусила нижнюю губу. Гарри. - Ты не будешь ему отвечать? – удивился Зейн. Я сказала его имя вслух? - Конечно, отвечу, - просто сказала я и приняла звонок. – Слушаю тебя, Гарри. - Ты дома, Белла? - Да. - Это очень хорошо, я намереваюсь выехать к тебе, - сказал он. Мои ноги едва меня удержали после его оповещения. - У меня в гостях Зейн, - пробормотала я, уверенная в том, что это заставит его притормозить в своих желаниях. - Ты смеёшься надо мной? – огрызнулся он. – Прямо сейчас у тебя дома Зейн? - Ты меня услышал. - Всё-таки ты решила переключиться? - Обычно переключают каналы, Гарри, - недовольно сказала я. – Не нужно приезжать, всё в порядке, до встречи, - закончила я, поскольку увидела удивлённый взгляд Зейна на себе. Я вернулась к своему гостю. - Зейн, я не знаю, что ты испытываешь после этого рассказа. Я хочу попросить только об одном: если тебе что-то больше не нравится в нашем общении, то скажи это сейчас, нежели потом. Как и ты, я не люблю ложь. Мне было стыдно. Я говорила ему, что не люблю вранья, но сама же его этим кормила, когда придумывала роль для Гарри в моей жизни. Но я не могла и не хотела поступить по-другому. Брюнет встал со своего места и подошёл ко мне. - Я скажу лучше сейчас, чем в другой день, - согласился он. – Помни, что вокруг тебя всегда есть люди, которые смогут относиться к тебе лучше. Моё тело оказалось в тёплом объятии. Чувство спокойствия овладело мною. Зейн, вправду, помогал мне успокоиться. Его сострадание передавалось мне, его рвение поддержать меня являлось лекарством для моих ран. - В этом мире хороших людей всегда будет больше, чем плохих, - сказал он. Может, он был прав? Ведь даже когда композитор создаёт мелодию, то спотыкается о неправильные ноты, которые портят его искусство, однако, в конце, у него всё равно выйдет шедевр, поскольку невероятных кусочков произведения у него было намного больше, чем тех, что не подходили.