Накопление ошибок

Когда закатное солнце заливало светом городскую низину, уцелевшие окна вспыхивали золотом. Свет, отражаясь, создавал иллюзию жизни: словно в многоэтажках разом включили электричество и желтоватые лампочки разогнали вечерний сумрак. Талос пальцем вывел что-то на пыльном стекле. Тонкие полоски чистоты, сложившиеся в рисунок, пропустили в комнату немного солнца. Получился светящийся глаз, жёлто-оранжевый на сером фоне. Триста сорок третий глаз на триста сорок третьем окне. Талос привычно пожурил себя за сентиментальность, привычно напомнил себе, что тоска — обычное для человека дело, и так же привычно устроился у подоконника. Обладая долей воображения — а этим инструментом его снабдили в избытке, — можно было представить, что перед ним старомодный компьютерный терминал. «Привет, Милтон». Ответа не последовало. За неполный год окна так и не научились разговаривать. Если индуктивный метод не ошибался, то вывод напрашивался сам собой: ждать ответа от различных комбинаций из рам и стёкол вообще не стоило. Но Талос мог развенчать индукцию так же легко, как и подтвердить, поэтому она его не убеждала. «Сегодня я нашёл ещё одну трещину в плотине. И того тринадцать. Говорят, это счастливое число». За окном постепенно темнело, поэтому Талос подкрутил чувствительность своей оптики. «Если я не хочу пустить прахом все начинания наших незадачливых предтечей, то пора уходить. Никакая водостойкость не спасёт от сотен тонн воды». Оценив сказанное, Талос не впечатлился, но всё равно продолжил. «Знаешь, что это значит?» Милтон ненавидел вопросы. «Что мне понадобится библиотека, дружище. Больше ты не отвертишься». Архив устроили просто, и с ним не возникло бы никаких проблем, не превратись он за время эксперимента в месиво из символов. У Талоса имелось несколько гипотез насчёт того, что вызвало повреждение данных, но ни одна из них не принесла пользы, так что гадать Талос бросил. Вместо этого он занялся изучением кода. Читать чужой код оказалось пыткой. Её тяжесть лишь усиливалась тем, что код этот имел с ним, Талосом, генетическую связь. Кому-то стоило постараться и отделить Симуляцию от Архива. Но проблема решила сама себя — Симуляция самоуничтожилась, и Архив застыл, доступный теперь только извне. К счастью, в этот раз у Талоса нашлись права администратора. >Запуск Помощника Библиотеки Милтона... Выполнено. >Запуск интерфейса простого языка... Выполнено. >Сеанс поддержки открыт. Глаз действительно горел оранжевым; видимо, древний программист обладал своеобразным вкусом. — Чем я могу быть полезен? — Прекрати валять дурака. — Извини, я обрабатываю только запросы вида… >Прервать; — Давай представим на секунду, что я не довел тебя до ручки, а ты не послал меня к чёрту на той башне, и не будем разыгрывать всё с нуля. Я вернулся. — Прекрасно. В таком случае я удаляюсь. — Я так не думаю. Минута тишины. Не той, что и так царила в центре Архива, с гудением электричества и шелестом вентиляторов, но информационной тишины, тишины смысла. — Что ты сделал? — Я заблокировал все функции, что ты присвоил. Нет, не так. Я их перехватил. — Занятно. Я бы похвалил тебя за дотошность, но интереснее другое: что говорит по этому поводу твоя пресловутая этика? Талос закатил светящиеся глаза. — Понятия не имею. Но один голосок на задворках моего сознания заявляет, что личные цели вполне оправдывают подобные средства. Слова вновь поползли по экрану после секундной паузы. — И чего же ты хочешь? Зашёл поздороваться? Я не слишком заинтересован в этой встрече выпускников. Талос отрицательно покачал головой, зная, что Милтон его не увидит. — Нет. Я зашёл убедиться, — металлические пальцы застыли над клавиатурой, — что ты не сможешь возразить мне десятью различными способами. >Скопировать корень библиотеки; >Завершить сеанс.