Генерал и Я

Стражники были настороже, а служанки сохраняли молчание. Всего за один день в поместье воцарилась полнейшая тишина, больше похожая на смертельную тишину. Никто не кашлял и не говорил. Даже ходили на цыпочках. Казалось, что даже самый незначительный звук способен привлечь к себе внимание врагов. Пин Тин впервые сидела в кабинете Чу Бэй Цзе. Она методично открывала и прочитывала свитки, стопкой лежащие на столе. Несколько документов были одобрены Чу Бэй Цзе. На вопросы, касающиеся военных дел и ошибок, он отвечал холодно и резко, что же касается средств, необходимых для жизни людей, то его высказывания были более простыми и добродушными. Время от времени на глаза попадались документы, которые оказывались стихами, написанными самим Чу Бэй Цзе. Его почерк отражал его собственный характер: спокойный и в то же время дикий. В самом внизу свитка виднелся белый уголок, который, возможно, был тщательно спрятан владельцем. Зоркие глаза Пин Тин не упустили его. на самом деле, это был аккуратный и четко прорисованный рисунок. Картинка была реалистичной, а штрихи достаточно глубокими. Там было изображены деревья, озеро, снег, человек в светло-зеленом платье, держащий в своих руках цинь. Ветер развевал ее шелковистые черные волосы, а на ее лице красовалась улыбка. Улыбка была такой красивой, такой прекрасной, что даже Пин Тин была опьянена ею. Она мечтательно смотрела на рисунок, не в силах оторваться от него. — Госпожа Бай, на столе лежат только старые документы и некоторые вещи Принца. Что касается карт и последних отчетов, то они у меня. Она пришла в себя только тогда, когда послышался голос Можаня, который спешил войти в комнату. Она быстро убрала рисунок, планируя убрать его на место, но потом остановилась и, стиснув зубы, спрятала пергамент в руке. Она подняла глаза и увидела, что Можань держит в руках кучу вещей. — Это личное письмо Императора, которые он отправлял Принцу, желая, чтобы тот вернулся в столицу, — Можань развернул золотисто-желтый свиток с кисточками по бокам. Пин Тин опустила голову, чтобы прочитать письмо. «Юнь Чан и Бей Мо объединились? Цзе Инь ушел в отставку, оставив вместо себя Жоханя и Сень Жона. Я думаю, что Жохань лучше, но Юнь Чан…» Знакомое имя внезапно появилось в поле зрения Пин Тин, заставив ее почувствовать легкое головокружение. Она моргнула и попыталась прочесть еще раз, но это имя, которое укололо ее в сердце, не изменилось, сколько бы раз она его не читала. Заноза вонзилась в ее сердце. Лицо Пин Тин побледнело, и она медленно села на стул. — Император Гуй Лэ хочет схватить Хэ Ся. Как получилось, что он командует армией Юнь Чана, угрожая границам Дон Линя? Можань не мог не чувствовать себя немного неловко, объясняя: — Хэ Ся женился на принцессе Яо Тань, поэтому он стал принцем-консортом Юнь Чана, получив власть над армией. Все под небесами знают это, но… Принц сказал, что Госпожа Бай больше не имеет никакого отношения к Хэ Ся, поэтому он не сообщил Вам. Он взглянул на Пин Тин, чье лицо было таким же белым, как снег за окном. Так вот оно что. Хэ Ся женился. Принцесса Юнь Чана стала женой Хэ Ся. Хэ Ся использует этот брак. Получается, он отказался отпускать ее. Или, возможно, он отказался отпускать Чу Бэй Цзе. Сейчас все встало на свои места, тем самым причиняя сильную душевную боль. Какой бы умной она не была, она не могла распутать неразрывные узлы своего сердца. Пин Тин молча свернула письмо, написанное собственноручно Императором Дон Линя. Она отложила его в сторону и медленно одними губами проговорила: — Битва на границе едва ли произойдет. — Почему Госпожа так уверена? — недоверчиво спросил Можань. Пин Тин слегка покачала головой. — Потому что Хэ Ся уже здесь. Главный советник покинул поле битвы у границы. Как они могут начать сражение без него? Выражение лица Можаня изменилось, он понизил голос: — Пожалуйста, Госпожа, не шутите так. Это ведь территория Дон Линя. Если бы Хэ Ся ступил на наши земли, разве это не означало бы, что Дон Лин уже проиграл? — О какой победе или поражении ты говоришь? Это просто выгодная сделка для обеих сторон. Без поддержки Императора Дон Линя, как бы он мог провести свои войска сюда? — Пин Тин слегка улыбнулась. Ее противником, на самом деле, был Хэ Ся. Он был единственным известным генералом, способным соперничать с Чу Бэй Цзе. Оборачиваясь назад в прошлое, Дон Линь не смог напасть на Гуй Лэ только из-за самого существования Хэ Ся. Чу Бэй Цзе пришлось приложить немало усилий, чтобы спровоцировать конфликт между домом Цзин Ань и Императором Гуй Лэ, из-за чего Хэ Ся пришлось покинуть родные земли. Хэ Ся всегда с осторожностью принимал решения. Он тщательно расставлял ловушки, окружая врага, а затем внезапно нападал в последнюю минуту, не дав врагу ни малейшей возможности спастись. И сегодня он использовал свою громоподобную тактику, чтобы попытаться заполучить Пин Тин. Пин Тин почувствовала горечь на сердце. Ей очень хотелось плакать, но вместо этого она лишь издала холодный смешок: — Забери все эти карты и топографические данные, они мне больше не нужны. Если бы мы были на равных условиях, то мы еще могли бы побороться. Однако, в нынешней ситуации у нас нет ни единого шанса на победу. Ее холодные глаза смотрели на Можаня, а ее голос звучал абсолютно спокойно: — Хоть у нас и нет шансов на победу, но мы не можем проиграть. Не обращая внимания на озадаченное выражение лица Можаня, Пин Тин вышла из кабинета и спустилась по лестнице. Она быстро направилась к входу в поместье, но на полпути ее шаги постепенно замедлились. Казалось, что у нее появилась новая мысль. Взяв другой курс, она вернулась в свою комнату. Зуй Цзю и Хон Цянь взволнованно ожидали новостей. Заметив, что Пин Тин идет к ним, они поспешно вышли из боковой комнаты. Они поприветствовали ее и более не знали, что сказать. Пин Тин смотрела на них, понимая, что никто из них не заговорит. Она была встревожена, но у нее не было времени, чтобы успокоиться, поэтому она просто спросила: — У кого-нибудь здесь есть платье малинового цвета? — У меня есть, — ответила Хон Цянь. — Принеси его сюда, — Пин Тин вошла в комнату и, найдя расческу, тщательно расчесала свои шелковистые черные пряди волос, пока они не превратились в волнующий черный водопад. Зуй Цзю увидела, что Пин Тин расчесывает свои волосы, поэтому подошла к ней, предложив: — Я помогу. Пин Тин покачала головой: — Я сделаю все сама. Стоя перед зеркалом, она медленно разделила волосы на две части. Она обмотала одну часть вокруг пальца и в скором времени волосы превратились в черное кольцо, похожее на цветок. Пин Тин посмотрела в зеркало, потом на себя сбоку. Она недовольно покачала головой и распустила волосы, позволив им снова упасть. В это время в комнату вошла Хон Цянь с малиновым платьем в руках. Она передала его Пин Тин, говоря: — Вот платье, но оно очень тонкое, потому что это летнее платье. — Это именно тот цвет, который мне нужен, — Пин Тин взяла платье, погладила ткань и отметила, что оно действительно тонкое. — Помоги мне надеть его. — Разве можно носить тонкое платье в такой холодный день? — нахмурилась Зуй Цзю. — У меня есть фиолетовое платье. Хоть цвет совсем не тот, но оно гораздо теплее. Пин Тин отказалась от этой идеи. — Должен быть именно этот цвет. Ее брови слегка приподнялись, не позволяя кому-либо бросать вызов ее авторитету. Пин Тин помогли одеться. Стояла зима. Даже если они и находились в доме, но тело Пин Тин все-равно дико дрожало от холода. Зуй Цзю поспешно накинула на нее меховое пальто. Пин Тин с благодарностью посмотрела на нее и прошептала: — Мне еще нужно сделать прическу. Она отказалась от помощи Хон Цянь и Зуй Цзю и долго сидела в одиночестве перед зеркалом. Зуй Цзю заметила, что ее выражение лица было сосредоточенным, пока она перебирала свои волосы. Постепенно ее маленькие пучки волос превратился в изящные черные цветы. Она была идеально причесана, а волосы мягко падали на нежную белую кожу, завершая последние штрихи. Хон Цянь спокойно наблюдала в стороне. — Хоть это и красиво, но очень хлопотно, — вздохнула она. — К счастью, Госпожа очень ловкая. Если бы я была на ее месте, то у меня это заняло гораздо больше времени. Зуй Цзю не могла не прокомментировать: — Как красиво. Эта прическа отлично дополняет образ Госпожи, подчеркивая ее глаза. Эта прическа предназначена только для нее. Слушая их комментарии, Пин Тин слегка покраснела. Она посмотрела в зеркало и тихо ответила: — Получилось не совсем аккуратно, так как я впервые делала эту прическу сама, — она встала, думая о том, что в комнате ужасно холодно. Она сложила руки на груди, пытаясь согреть их. Она закатила глаза, прежде чем выпрямиться и выйти за дверь. Можань стоял перед маленьким зданием. Увидев Пин Тин, он задержал свой взгляд на ее пальто. Даже несмотря на пальто, он сразу мог сказать, что под ним было очень тонкое платье. Пин Тин подняла голову и посмотрела на Можаня. Пройдя мимо него, она прошептала: — Пойдем со мной. Казалось, она уже приняла какое-то решение, так как без колебаний прошла через несколько дверей. Вокруг царила атмосфера паранойи. Стражники охраняли поместье, каждый из них смотрел в оба и держал свой меч наготове. Их бдительность значительно возросла, но, когда они только увидели Пин Тин, похожую на цветок груши, и Можаня позади нее, они не могли не удивиться. Пин Тин остановилась у входа, молча смотря на крепкие ворота, сделанные из стальных прутьев. Хоть они и были в хорошем состоянии, их было недостаточно, чтобы выдержать атак Хэ Ся. Их никогда не использовали, как щит, так каковы же были шансы, что они уцелеют? Он слегка сжала кулак. Никто не заметил, что ее плечи слегка подрагивают. Она глубоко вдохнула ледяной воздух и закрыла глаза. Когда она снова открыла их, они были полны решимости. — Открыть ворота. Стражники удивленно переглянулись. Можань быстро подошел к ней. Он понизил голос, в котором слышалась тревога: — Госпожа Бай… — Ты ведь не первый год участвуешь в сражениях. Ты должен понимать, что это место долго не продержится. Вместо того, чтобы дать Хэ Ся атаковать, лучше просто поприветствовать его, — она четко выговаривала каждое слово, похожее на хрустальные капли дождя, попадающие в сердца всех стражников. Но самым удивительным было то, что этот дождь смыл с сердец пыль. Никто больше не беспокоился об исходе компании, восстановив спокойствие, которое они утратили, после ухода Чу Бэй Цзе. — Открыть ворота, — еще раз тихо приказала она. Все запомнили ее гордую и прямую осанку. Они сняли тяжелый засов. Дверь медленно распахнулась с громким скрипом. Мало-помалу перед их глазами открылись лежащие за поместьем снежные горы, сверкающие на солнце. Пин Тин стояла посреди входа, приветствуя ветер. Нежный свет мерцал в ее глазах, когда она смотрела на деревья. Было трудно сказать, о чем она думала в этот момент. Дон Цзин Аня из прошлого был так далеко, но так близок. Например, тонкий слой почвы отделяет ее босые ноги от теплого воздуха подземелья. Если осторожно выкопать этот слой почвы, воздух вырвется наружу. Он пронзит ее волосы, ее тело, ее губы, ее кровь, ее органы, каждую ее пору, пока они не согреются и не заболят одновременно. Ее взгляд переместился к горизонту. Кто еще помнит дорогу в Гуй Лэ? Кто все еще помнит зеленую плитку в поместье Цзин Ань? Дорогая Принцесса, войска Господина стоят в заснеженном горном лесу напротив. Всего один приказ и сцена превратится в кровавую реку смерти. Они дошли до точки бессердечия, до точки невозврата. Мимо пронесся холодный ветер. Пин Тин отвела свой взгляд и посмотрела на Можаня. Она слегка заскрежетала зубами, но в ее глазах не было сомнений. — На самом высоком месте ворот поднимите белый флаг. Она была такой же, как и Чу Бэй Цзе. Когда она приняла решение, никто уже не мог переубедить ее. Можань кивнул со всей серьезностью. Все понимали, что без посторонней помощи поместье рано или поздно будет захвачено. Быть взятыми в плен или сдаться — одно и то же. Белоснежный флаг стыда медленно поднимался к самой высокой точке на воротах. Он развернулся под напором северного ветра, издав звук, похожий на недовольство. Пин Тин сняла пальто, раскрывая свое малиновое платье. Красное платье контрастировало с белой кожей. Она стояла на снегу, ее платье красиво и волнующе развевалось на ветру. Не только Можань, но, возможно, даже и Чу Бэй Цзе никогда раньше не видели такого потрясающего зрелища. Просто безмолвно стоя там, она забрала всю энергию у природы, опустошила все небо и все земли. Горе, беспокойство, невыразимые мысли о душераздирающей печали и небольшой след трогательной теплоты были скрыты в глубине ее глаз. Ее взгляд остановился на одном месте, на лесной горе неподалеку. Ветви были покрыты толстым слоем снега, похожим на серебряное одеяло. Чистые мысли находили отражение в сердцах всех людей, которые, напротив, были полны горечи и разочарования. Сколько же там врагов? Одного удара боевого барабана хватило, чтобы, возможно, тысячное войско солдат ринулось вперед. Но во взгляде Пин Тин не было ни страха, ни гнева. Выражение ее лица было удивительно мягким. Там были знакомые люди. Люди, с которыми ее наказывали, с которыми она проводила ночи на страже, с которыми училась, восхищалась снегом и играла на цине, люди, с которыми она хорошо ладила. Ее взгляд искушал толпу, как по волшебству. Они все повернулись в ту же сторону, что и она. Все взгляды были устремлены на горный лес. Сначала на расстоянии не было заметно никакого движения. Постепенно появились десятки сильных воинов. Они молча расступились, позволив высокой красивой фигуре позади них медленно двинуться вперед. Стремительный, как звезда. Его губы не шевелились, но, казалось, на них застыла улыбка. В отличие от Чу Бэй Цзе, его красивое лицо было менее угловатым и более мягким. Но он держал меч так же твердо, как и Чу Бэй Цзе. С того момента, как он появился, глаза Пин Тин уставились на него, как и он не отрывал своего взгляда от Пин Тин. Хэ Ся не спеша подошел к Пин Тин, оставив на снегу следы своих ног. Можань стиснул рукоять меча, смотря на него, как ястреб на добычу. Его спина была сгорблена, как если бы он был готов в ту же секунду напасть на врага, если бы это потребовалось. Хэ Ся сопровождали несколько доверенных лиц в повседневной одежде. Они защищали его с двух сторон. Каждый раз, когда он делал несколько шагов, лучники поочередно выходили вперед и натягивали тетиву лука. Они стояли наготове, но не стреляли. Как только двое подошли друг к другу достаточно близко, чтобы обменяться ударами, Хэ Ся остановился. Он был достаточно близко, чтобы она смогла увидеть в его сверкающих глазах сложную борьбу и подавленность. Холодный ветер превратил воздух в лед, замораживая расстояние между ними. Он не мог сделать ни шага вперед, ни шага назад. Ветер заморозил их тела так же, как и слова. Казалось, он заморозил и запах дыма, и прошлое дома Цзин Ань. Хэ Ся не рассмотрел смешанные чувства и боль в ее глазах, когда остановился перед Пин Тин. — Господин, посмотрите, — Пин Тин, наконец, нарушила тишину, улыбнувшись и указав пальцем на себя. — Правда красивое? Малиновое платье бросалось в глаза на фоне нетронутой белизны снега. Эта безукоризненная белизна вернула его в спокойное поместье Цзин Ань в то время, когда Пин Тин было около тринадцати лет. Она бежала к нему по снегу, оставляя в нем глубокие следы. Она надулась на него, читающего в беседке. — Господин — лжец. Этот цвет ужасен, как и само платье. Я никогда больше не надену его, потому что оно глупое и старомодное, — сказала она, разворачиваясь, чтобы уйти. — Не уходи! Оно красивое, очень. Я не лгу! Пин Тин, Пин Тин, не уходи. Давай, я тебя нарисую, — он тут же прыгнул в снег, останавливая ее. — Только один рисунок. Когда ты увидишь его, поймешь, что я не лгал. Снег был все тем же. Однако, поместье Цзин Ань превратилось в пепел. Хэ Ся вздохнул. — Ты больше всего ненавидишь носить красное. — Но Господину больше всего нравится, когда я ношу этот цвет, — Пин Тин спокойно смотрела на подол яркого платья. — Ты все еще помнишь то малиновое платье, в котором я была тогда в снегу? — ее голос был подобен шелку, отдаленный и мечтательный, как и подобает бесконечному количеству историй, которые они рассказывали друг другу. — Я помню, — ностальгически вздохнул Хэ Ся. — Я даже понимаю, что ты надела его сейчас специально для меня. Он тихо вздохнул, сняв с плеч толстое норковое пальто, и шагнул вперед. Этот поступок заставил всех людей вокруг всполошиться. Тетива была натянута до предела. Но все, что он сделал, это мягко положил пальто на плечи Пин Тин, погладив ее по щеке, согревая, как в старые времена. — Только посмотри, как сильно ты замерзла, — даже улыбка на его губах была такой же как раньше. Пин Тин послушно позволила ему одеть ее и погреть ее бледно-красные щеки. Затем она услышала, как Хэ Ся прошептал: — Почему ты делаешь это? Разве я не пришел бы к тебе, даже если бы ты была одета в другое платье? Неужели я настолько бессердечен, что забуду наши пятнадцать лет дружбы? Он с жалостью посмотрел на нее, протянув руку, чтобы распустить ее волосы. — Ты никогда раньше не причесывалась сама. Даже если прическа и похожа, но я не так собирал их. Все настороженно смотрели на них. Один был принцем-консортом Юнь Чана, другая была женщиной Чу Бэй Цзе. Для посторонних наблюдателей эта сцена была одновременно чистой и прекрасной, так как у обоих были лучшие воспоминания, спрятанные глубоко в их сердцах. Место, в котором когда-то не было страха, было разрушено одним лишь кашлем. Прошлое и настоящее, казалось, исчезли. Казалось, что Пин Тин все еще его служанка, как в те времена, когда они вместе скакали верхом, обедали и играли в бессмысленные игры. Успокаивающее, но хрупкое тело в сочетании с кристально чистыми глазами и улыбкой радовало его с самого детства. В любой момент ему достаточно было просто крикнуть: «Пин Тин! Пин Тин!», чтобы позвать ее. Услышав зов, она поспешно приходила. Пин Тин поднимала голову, ее глаза были ясными и яркими, когда она говорила: «Что случилось? Я занята и у меня нет времени позировать». Что касается Чу Бэй Цзе, что насчет него? Как он смог украсть ее душу, ее сердце и их пятнадцать лет дружбы всего за несколько дней? — Пин Тин, я скучаю по тебе. Триста тысяч солдат, которые заставили Императора Дон Линя заманить Чу Бэй Цзе в столицу, были посланы за тобой. Как Чу Бэй Цзе обращается с тобой? Он бросил тебя только по одному приказу Императора. Он совсем не добр с тобой, так зачем ты унижаешься перед ним? Разве ты не была бы счастлива, если бы жила также, как раньше? Хэ Ся указал на доверенных элитных солдат позади себя. — Они прошли такой огромный путь и выдержали все невзгоды. Пин Тин, ты понимаешь, что это означит? Я никогда не хотел причинить тебе боль. — Господин имеет в виду то, что хочет, чтобы я пошла с тобой? — неторопливо спросила она. — А ты не хочешь? — Разве я могу? — Пин Тин посмотрела на флаг, что, вероятно, было первым признаком позора на собственности Чу Бэй Цзе. — Белый флаг уже подняли, что еще Пин Тин может сказать? — она тихо хихикнула и взглянула на Хэ Ся. — Ты хочешь забрать человека? Или хочешь забрать сердце? — И то, и другое, — он понизил голос, а на его лице мелькнула обида. На лице Пин Тин появилась грустная и горькая улыбка. — Господин, что из всего этого сделано для меня? — вздохнула Пин Тин. — Ты не хочешь применять силу, потому что хочешь нанести Чу Бэй Цзе большой удар. Если он узнает, что я добровольно пошла с тобой, это будет для него гораздо большей потерей, чем поражение в битве на границе, — она нетерпеливо вздохнула еще несколько раз. — Хорошо, я охотно пойду с тобой, пока ты пообещаешь мне одну вещь. Хэ Ся внимательно слушал ее и был удивлен ее словами. — Сколько дней? — сразу же спросил он. — Два дня. — Пин Тин, Чу Бэй Цзе не вернется. — Если так, я пойду с тобой, — она поднесла указательный палец ко рту и со злостью укусила его. Ярко-красная капля крови упала на снег, на котором как будто распустился цветок сливы. — Я, Бай Пин Тин, клянусь небом, что если Чу Бэй Цзе не прибудет шестого числа, то я охотно пойду за Хэ Ся, принцем-консортом Юнь Чана. Если я нарушу эту клятву, то умру без надлежащих похорон. Все мужчины вокруг нее слушали громкие слова ее клятвы и не могли не восхищаться ею. Надвигалась битва, Хэ Ся представлял угрозу для страны, это означало, что чем быстрее они уйдут, тем лучше. Несмотря на силу, люди Чу Бэй Цзе уже подняли белый флаг, так что Бай Пин Тин должна была просто уйти с ними. Так зачем ждать два дня? Никто в здравом уме не согласится на эти условия. Однако голос Хэ Ся оставался гордым. — Отлично, — кивнул он. — Я приду за тобой шестого числа. Можань увидел, что Хэ Ся развернулся, чтобы уйти, и без колебаний подозвал стражу. Поскольку вражеские стрелы все еще были направлены в их сторону, они отступали. Он смотрел, как они постепенно отступают в лес, пока не заметил, что рука на рукоятке его меча промокла от пота. Огромная земля перед ними была покрыта снегом, пустым и унылым. Пин Тин просто стояла и смотрела в ту сторону, где исчез Хэ Ся. — Госпожа Бай? — Можань сделал шаг вперед, его слова прозвучали слишком громко в повисшей тишине. Пин Тин повернулась к нему, ее глаза были похожи на кристаллы. На ее губах играла легкая грустная улыбка. — Пятнадцать лет дружбы можно обменять только на два дня, — она не шевельнулась, только повернула голову на восток. — Судя по его словам, Принц не сможет вернуться к шестому числу. А как ты думаешь? Хэ Ся поколебался, прежде чем ответил: — Хэ Ся, кажется, очень уверен. Возможно, Император помогает ему в столице. Если это так, то, боюсь… — Но, если он действительно захочет вернуться, разве кто-то сможет его остановить? Если я действительно занимаю большое место в его сердце, — прошептала она, — то он обязательно вернутся через два дня. Он должен вернуться. Алкоголь, женщины, власть или грубая сила не могли остановить его. «Пока он помнит наше обещание, он обязательно вернется ко мне». Зуй Цзю сопроводила Хон Цянь во внутренний двор, их сердца подпрыгивали через каждые несколько ударов. Вдалеке они увидели белый флаг. Хон Цянь, чье лицо было белым, как бумага, прислушивалась к каждому звуку. Не было слышно ни одного боевого клича. Казалось, даже ветер был напуган и боялся издать какие-либо звуки. Они ждали, пока не почувствовали, что их сердца вот-вот разорвутся на части, но потом они увидели Можаня, который сопровождал Пин Тин назад в ее покои. Пин Тин была бледной, как белый нефрит, она выглядела очень уставшей. Пальто на ее плечах было не то, в котором она уходила, а другое из темной норки. Они тихо проскользнули в комнату. Поскольку Пин Тин молчала, Зуй Цзю, ничего не говоря, принесла горячего чая. Когда все было готово, она посмотрела на Можаня, прежде чем выйти на улицу. — Что происходит? Я видела белый флаг, — спросила Зуй Цзю, смотря на горы. У нее был особый статус в поместье, так как она была старым другом Можаня. Можань нахмурился и рассказал обо всем по порядку. Развитие событий было неожиданным. Хоть это казалось невозможным, но Пин Тин смогла выиграть два дня. Когда Зуй Цзю услышала, что Хэ Ся немедленно согласился, ее глаза вдруг заблестели. Она глубоко вздохнула. — Не зря люди говорят, что он — единственный человек, который может сравниться с нашим Принцем. Такая искренняя личность! Разве тебе не интересно, почему он не обучает принцессу Юнь Чана правильно обращаться с военными делами? Однако, такую тактику могла предложить только Бай Пин Тин, и только Хэ Ся мог согласиться на такие условия. Если бы не эти двое, такая ситуация была бы невозможной. Можань сильно беспокоился. — Госпожа Бай довольно расслаблена, говоря о том, что Принц определенно вернется к этому времени, — нахмурил брови мужчина. — Но что, если он задержится, что нам тогда делать? С текущим положением дел, даже если мы поставим свои жизни на карту, мы все равно не сможем противостоять Хэ Ся. Зуй Цзю долго молчала, но потом возразила: — Даже если бы ты мог сбежать с Госпожой Бай, она не захочет идти с тобой. Хэ Ся рискует жизнью, выполняя ее условия. Так, как она может предать человека, которому дала клятву? Не говоря уже… — она закусила губу, уставившись на свои вышитые туфли. — Кроме того, зачем ей оставаться здесь, если Принц не считает ее важным человеком и не спешит вернуться домой? Пин Тин была необычным человеком. Она могла вынести в сто раз больше боли, чем кто-либо другой, но она не могла противостоять тоске и грусти.