***
На этом моменте я и проснулся. Первым делом пытался понять, что это вообще было. Вроде бы это сон, но я запомнил досконально его содержимое, чего быть не может. Кроме того, я отчётливо чувствовал запах костра. Мне казалось это очень странным. Вскоре встал с кровати и решил посмотреть на вид из окна в гостиной. За окном было утро. Люди куда-то шли, стража опять патрулирует территорию. Окна открывали вид на символ нашего города: Часовую башню. Это была высокая кирпичная башня, отделанная снаружи узорами, которые напоминают морскую волну. Циферблат находился наверху этой конструкции и подсвечивался лампами в плохую погоду, которые были спрятаны под самим циферблатом. Также башня имела пирамидообразную крышу, конец которой остро вонзался в небо. На верхушке крыши обычно висит флаг Хайтауна: красное полотно, на нём можно заметить свиток — символ знаний, а по краям полотна проходили синие полоски с белыми краями. — Тихот, тут тебе записка. Я обернулся, позади меня уже стояла в белой пижаме Пенни с запиской в правой руке. Волосы не причёсаны, левая рука протирала глаза. Её сонная улыбка будто желала мне доброго утра. Она протянула мне аккуратно сложенный листок. Развернув, я прочитал адресованное мне послание: «Тихот,Сейчас не важно, кто мы. Знайте, мы не от Соура. Просим вас подойти в 20-й день переменных течений на улицу Революции к месту между 23 и 24 домами в Промышленном районе. Ждать будем целый день.
Верим, что вы прочитали это сообщение»
Сегодня был именно двадцатый день переменных течений. Подписи не было. Понятия не имел, от кого это. — Когда это прислали? — спросил я, оторвав взгляд от записки и повернувшись к девушке лицом. — Сегодня утром, — ответила Пенни. Я сложил записку и положил в карман своих брюк. — Что делать будешь? — спросила она. — Пойду туда, — ответил я — А как же твой план побега из Хайтауна? — Думаю, что не прокатит моя затея. — А если встреча окажется ловушкой? — Иного выхода у меня нет. Пенни зевнула и почесала затылок. — Ладно, я пойду собираться тогда, — сказала Пенни. — Ты пойдёшь со мной? — удивился я. — Да, пойду. — Точно хочешь со мной отправится на эту встречу? — Точно. — Зачем тебе? — Позже объясню. Не совсем понял, зачем ей надо было идти со мной на эту встречу. Но позже подумал, что мне компаньон был бы весьма кстати. — Ну ладно. Пошли. И после этих слов Пенни молча ушла в свою комнату. Я подумал подойти к зеркалу, которое висело в прихожей. Тогда внимательно рассмотрел себя: короткие коричневые волосы, аккуратный нос. Уставший взгляд, расстёгнутая коричневая куртка, белая рубашка, ворот которой уже испачкался. Чёрные штаны держались на ремне, к которому были пришиты кожух с револьвером и держатель для меча. В принципе, готов для встречи. Оторвавшись от зеркала, первым делом направился за револьвером, который припрятал под диваном. Подумал, что одной обоймы хватит на всё про всё. Меч пока рано было брать и решил осмотреть свой револьвер. Он был почти новым: рукоятка из тёмного дерева, остальное было из прочной стали, только царапина портила его изящный вид. И, когда я убрал револьвер в чехол, вышла Пенни из своей комнаты. В этот момент я увидел её в прочной кожаной светло-коричневой куртке, хотя цвет больше похож на глиняный. Сама куртка имела два маленьких кармана. Тёмно-серые брюки были опоясаны чёрным ремнём с медной пряжкой. На ремне был чехол для револьвера. В руках она держала револьвер, но он не был гражданским. Как я понял, у неё оружие было именно для отстрела Адской рыбы, ведь вблизи она не брезгует использовать свой яд, который может парализовать человека. Пенни убрала револьвер в чехол и застегнула его. — Ну… Завтракать будем? — улыбаясь, спросила Пенни. Неожиданно вспомнил, что мы ещё не позавтракали. — Давай, — согласился я. Пенни быстро приготовила завтрак. Жареная рыба с хлебом. Было очень вкусно. Поев, решили, что нам пора уже идти в путь. Когда всё было готово, то, прихватив меч, решил спросить у Пенни про дорогу к месту встречи: — Слушай, мы как добираться туда будем? Она, посмотрев на револьвер, ответила кратко. — Можно через крыши. Немного позже она, смеясь, добавила. —…Если только ты не будешь ломать лестницы. — Ты о чём? — не понимая, спросил я. — Да… Вспомнила, как ты вчера попал ко мне. Забираться на крышу через лестницу хорошая идея, если бы не сами лестницы. У многих крепления повыпадали, а висят они на добром слове преступника. Ты понимаешь, что мог разбиться? — Я не знал. Она молча посмотрела на меня. — Ну… Теперь ты в курсе. И после этого мы вышли из квартиры. Первым делом выбрались на крышу и осмотрели территорию. Стражи особо не видели и, решив, что сейчас самое время выдвигаться, направились на место встречи. Промышленный район. О нём странные воспоминания у меня. Этот район производил сталь, машины. В нём где-то с десяток заводов и несколько жилых домов, для жилья создан целый Спальный район. Почти никаких достопримечательностей, если не брать всякие памятники основателям заводов. Улицы были немного захламлены всякими бочками из-под китового топлива, деталями машин с заводов и мусорными баками. Если найти улицу, которая не имеет ничего из этого, то либо вы спите, либо где-то происходит презентация новой машины или какая-то делегация приехала в Хайтаун. Но мне нравился этот район. Даже не знаю за что: то ли за трубы заводов, которые мне казались одинокими девушками, то ли за этот беспорядок… Сложно ответить на вопрос. Вскоре мы стояли напротив двадцать третьего и двадцать четвертого домов. Эти дома представляли четырёхэтажные здания, где первый этаж сделан под заводские помещения, а остальные выделялись для жилья. двадцать третий дом имел Г-образное основание, а двадцать четвертый — прямоугольное и стоял напротив предыдущего. Облицовка серого цвета этих домов потрескалась от времени, и за ней можно было увидеть кирпичную кладку. Крыша была тёмно-бордового цвета. Между этими домами и стеной завода образовался так называемый дворик. Аккуратно спустившись с крыши в закоулок напротив дома, мы осмотрели улицу и, убедившись, что стражи нет, быстро оказались у входа во двор. Отсутствие кого-либо на улице меня немного насторожило. — Ну что, идём? — отдышавшись, спросила Пенни. Я не сразу ответил на этот вопрос. В этот момент я посмотрел на двор со стороны входа. Дворик казался пустым. Ни бочек, ни ящиков, ни чего-то такого, чтобы напоминало о том, что я в Промышленном районе. Только мусорный бак стоял у стены дома. Рядом с входом висел плакат. На нём жёлтыми буквами на бордовом фоне было написано: «Построй своё будущее сегодня!». Такие мотивационные плакаты висели по всему Промышленному району несколько лет назад. Посмотрев на это всё, я уверенно ответил: — Нет, пойду я один. Пенни прислонилась к стене спиной. — Как хочешь, я тут постою на сторожке. После этих слов я медленно направился во дворик. Было тихо, только шум работающих механизмов из двадцать третьего дома и паровой свисток где-то справа от меня не делали эту тишину идеальной. Подойдя к углу, я достал револьвер. Выйдя за угол, я заметил троих людей где-то на расстоянии десяти метров от меня. Двое были одеты в серые куртки и носили ленты для ножей с чёрными штанами. Рядом с ними стоял мой старый знакомый Майзер Сайн. Это был тридцатитрёхлетний мужчина с чёрными короткими волосами. Нос немного большой, глаза широкие. Сам был одет в свои любимые светло-жёлтую жилетку с белой рубашкой и коричневые потёртые брюки. — Майзер? — удивился я, опустив револьвер. — Тихот! — поприветствовал Майзер. Я зачехлил свой револьвер и подошёл к нему. Как обычно, мы поздоровались за руки. — Как сам, приятель? — спросил я у знакомого. — Да неплохо. Ты сам как? — Если не считать того, что я вне закона, то тоже нормально. Это ты прислал мне записку? Я достал из брюк записку и передал Майзеру. Тот, даже не посмотрев, положил её в брюки. — Да, помню. Похоже, ты встретил нашего агента. — Что? — не понимая, спросил я. — Ты ничего не знаешь? Вообще, это секретная информация, но я знаю, тебе можно доверять, расскажу: видишь ли, мы занимаемся эмиграцией «врагов народа». Всеми возможными способами мы стараемся организовать побег для этих осуждённых. — Вот как, — удивился я, — Ну и многим ты помог сбежать? — Ну да. Двадцать человек точно, — уверенно ответил Майзер. — Зная тебя, не особо верится, что ты мессией стал, что спасает жизни безвозмездно. Ты отказался от денег? — Шутишь? Нет! Я на этом зарабатываю неплохие деньги, но, в основном, прибыль идёт на агентов, на взятки стражам порядка, только двадцать процентов от суммы идёт ко мне. Знаю, что рискую, но это того стоит. — Неплохо промышляешь, как я вижу, приятель. — заметил я, оглядываясь по сторонам, — Ты упоминал про агентов. Что-то можешь о них рассказать? Майзер почесал свою щетину. — Ну… — протянул он, почёсывя подбородок, — Агенты просто… Просто выискивают цель, после того, как она сбежала. Они прочёсывают район, в котором сами живут, и ищут цель. Если она найдена, то приводят к себе домой, отправляют отчёт, и дальше мы обсуждаем со всеми агентами наилучшие пути побега. — Знаешь, ты упомянул про «небезвоздмездность» этой операции. Кто-то же её заказывает? Сами жертвы без имущества? — улыбаясь, спросил я. — Часто родственники преступника заказывают у меня услуги. Хотя бывало, что и сама жертва к нам обращалась, — не замечая мои усмешки, ответил он. — Понятно. А теперь вопрос, кто же мой агент? — Я! Повернувшись, я увидел Пенни, которая медленно подходила к нам. Когда она подошла ко мне, то остановилась. — Вот твой агент, — пояснил Майзер. Пенни смотрела на Майзера, ждала его указаний. Я же поглядывал на неё. После слов моего приятеля мне сразу стала понятна та вчерашняя сцена на крыше. Хотя в то же время не понимал, когда Майзер начал заниматься этим, ведь всё время помню, что он работал на каком-то заводе и был заместителем профсоюза рабочих в Хайтауне. — Но зачем-то ты меня позвал, так? — спросил я Майзера. — Да. Твой заказчик побега рассказал о твоей какой-то важности в политике Хайтауна. Но я больше впечатлен твоими талантами, некоторые из них и без слов заказчика знал. Поэтому… Можешь нам помочь? И в этот момент я понял одно: что было ночью два дня назад — это всего лишь начало моих приключений…