Вторая неповторимая

    На следующее утро Хоук проснулась с дикой головной болью. Кое-как поднявшись и, преодолев груду доспехов, она открыла шкаф. К ее сожалению ничего подобающего, по ее мнению, в шкафу не было. Только воинские штаны, простые рубахи и несколько непонятных кусков ткани. Все было просто и безвкусно.     Криво усмехнувшись, она надела самые приличные штаны, что нашла, и белую рубаху, прицепив вместо пояса самый яркий и симпатичный кусок ткани, который нашла в дальнем углу шкафа, она оглядела себя и более или менее успокоилась.     Выйдя из комнаты, она наткнулась на Бодана, который мялся возле двери, от него пахло едой, видимо он только с кухни и пришел позвать ее на завтрак.     — Доброе утро, — жизнерадостно сказала она. Гном пораженно замер и только кивнул. — И что у нас на завтрак?     — Монна Хоук, — наконец произнес он, — я не знал что вам подать, поэтому...     Но Мариан не слушала его     — Какой потрясающий запах, пошли быстрее! Я голодная, как мабари.     Она устремилась к столовой, а растерянный гном последовал за ней. По пути она наткнулись на Грома, который, уже позавтракав, валялся у камина. Увидев "хозяйку" он подошел осторожно ее понюхал, а потом лизнул руки.     — Ах ты, волкодавище, — воскликнула Мариан потрепывая его за ушами, — ну хоть ты признал меня, моя любимая псина. Хороший мальчик.     Мабари, радостно лая, "плясал" рядом с ней.     Бодан все утро с любопытством рассматривал изменившуюся хозяйку. Она была совершенно другой. И дело даже не в отсутствующей мускулатуре и не в том, что вместо короткой стрижки ее волосы были длиннее уровня плеч. Можно наодеть больше одежды и разница в телосложении будет почти не заметна, а волосы могла и прежняя хозяйка отрастить. Так что эти различия почти не считались. Но стоило с ней заговорить или понаблюдать подольше, и разница безжалостно бросалась в лицо.     Улыбающиеся глаза, эмоциональные жесты, легкая непринужденная походка, да и смех, наконец. Прежняя Хоук не смеялась с тех самых пор, как почти 3 года назад умерла ее мать. Хотя и до этого она не особо часто улыбалась. Только в компании маленькой Мерриль она становилась более... более умиротворенной.     И хотя он никогда не скажет этого вслух, но новая жизнерадостная хозяйка ему нравилась гораздо больше, чем мрачная и агрессивная прежняя.     Сев за стол, Хоук с энтузиазмом принялась за завтрак. Она со вчерашнего дня ничего не ела, к тому же у нее было запланировано много дел. Самым приоритетным из которых, было поскорее вернуться к себе домой.     Однако только она успела доесть, как в гости пожаловал вездесущий гном.     — Доброе утро, Хоук, — поздоровался он.     — Доброе, — улыбнулась девушка, вставая из-за стола.     — А ты все-таки такая же.     — Да ладно тебе уже. У меня до сих пор бродит где-то мысль, что вы меня разыгрываете. Гром, например, меня запросто признал.     Она кивнула на распластавшегося рядом мабари.     — Ну, ты же ведь Хоук. А какая именно, я думаю, для него не принципиально. Итак... — Варрик уселся на кресло рядом с ней.     — Что?     — Расскажи мне о себе, чтобы я смог понять, чем ты отличаешься от нашей Хоук.     — Чем-чем... Я предпочитаю мужиков, да и грудь у меня больше, — буркнула она, — какая разница. Я собираюсь вновь наведаться в ту пещеру, найти этот долбаный свиток и вернуться домой. Туда, где я и должна быть.     — А ты не думала, что очнешься еще где-нибудь, где, например, ты будешь не Защитницей Хоук, а простой крестьянкой с пятью детьми или работницей Цветущей розы?     — Да ни в жизни!     — Дело, конечно, твое, но я все же не советовал бы шутить с древней магией.     — А что ты предлагаешь? Остаться здесь в совершенно другом мире? Я же о нем ничего не знаю. Одно то, что здешняя Хоук была воином, многое значит. А что еще не так? Я дружу с Аришоком? Распиваю чаи с Мередит? А на Глубинные тропы я ходила?     — Ходила, и Аришока ты сразила в бою один на один... насчет чаев я, правда, не в курсе.     — О, ну хоть что-то, — улыбнулась она, а потом, озорно глянув на Варрика, спросила, — скажи, а Гром тут тоже тяпнул его за задницу?     Варик усмехнулся и разочарованно пожал плечами.     — К сожалению, нет, но я бы дорого дал, чтобы посмотреть на это.     — А что насчет моей семьи? Отец и мама живы? А моя сестра Бетани?..     — Ну, отца твоего я не знал, он погиб давно, мама твоя где-то три года назад... в общем, я так думаю это не особо отличается от твоей версии. А сестра твоя сейчас в Круге.     — Что?! — подскочила Мариан. — Бетани жива? Создатель, мне уже нравится этот мир! Вот Карвер обрадуется... точнее он-то знает... что это я. Стой, а он где?     — А вот он погиб... тоже еще до нашего знакомства. Его, насколько я понял, убил огр...     Все веселье в момент испарилось.     — О не-ет...     Она запустила руку в волосы, мгновенно помрачнев. В душе что-то сжалось, тугой комок мешал нормально вздохнуть, она почувствовала, что еще немного и расплачется. Она никогда особо не ладила с братом, но все равно любила этого ворчуна и мысль о том, что больше никогда не услышит его, болью отзывалась в ее сердце.     — Значит, здесь этот урод убил вместо сестры моего бедного брата, — силясь не расплакаться, сказала она. — Бедный Карвер, а я так надеялась что с Серыми Стражами он будет счастлив.     — Интересно, значит, в твоем мире твой брат выжил и стал Серым Стражем?     — Да, — она подняла голову, — бедный мой братик. Тебе он нравился, хотя над ним ты тоже постоянно подшучивал. А он на это злился. Карвер… он, вообще, немного нелюдимым был, постоянно язвил и огрызался. Но он сильно изменился, когда вступил в орден. Стал более взрослым, ответственным. Я верила, что он нашел свое место в жизни.     — Сочувствую твоему горю, Хоук, — тихо сказал гном, положив руку ей на плечо.     — Спасибо. Но насколько я поняла, уже много лет как поздно слезы проливать, — философски заметила Мариан, пытаясь улыбнуться сквозь слезы. — По крайне мере, моя любимая сестренка жива. Мне не терпится с ней повидаться, для меня же она была мертва уже семь лет.     — Знаешь что, я думаю это пока не лучшая идея. Во-первых, как ты ей объяснишь, что ты теперь не совсем ты? А во вторых ты же маг, маг-отступник, и хочешь добровольно сунуться в Казематы?     — В моем мире это мне не особо мешало. Я же блин не хухры-мухры, а Защитница! И Мередит пришлось принять это, как и тот факт, что я встречаюсь с Андерсом... а, ну да... тут же... но ведь Мерриль тоже...     — Не забывай, что для этого мира ты вроде как воин и будет не просто объяснить, как ты вдруг стала магом. И что-то мне подсказывает, что ты даже посильнее Орсино будешь, учитывая, что ты и Аришока умудрилась завалить.     — О да... — усмехнулась она, немного повеселев, — хотя, конечно, всю основную работу сделал Гром, а я так,.. тихо тусовалась в сторонке, да отстреливалась огненными шариками.     — О да... мабари и задница Аришока, — мечтательно заметил гном.     — Это был критический укус, — захихикала Мариан.     — Ну а если серьезно, Мариан. Не стоит пока всем и каждому кричать, что ты магесса. Не создавай себе проблем.     — Ладно-ладно, — отмахнулась Хоук. Она все еще собиралась непременно наведаться в пещеру.     — Вот и славно, — Варрик сел к ней по ближе, — а теперь начнем самое интересное, рассказывай.     — Что?     — Все рассказывай, о своих приключениях, начиная с огра, а я тебе скажу, что из твоего рассказа неправда.     — В смысле неправда?     — Я буду корректировать твой рассказ с поправками на наш мир.     И последующие несколько часов эти двое выяснили, что события в обоих мирах были практически идентичными. Из того что отличалось, они почти уже все знали. А так, прежняя Хоук больше храмовников поддерживала и изредка магов, и то из-за Бетани, а потом из-за Мерриль. Уточнив еще некоторые нюансы, Варрик отстал от нее уже под вечер.     Сама Мариан к познанию нового мира относилась скептически, так как задерживаться тут не собиралась. Однако из-за дотошного гнома они весь день посвятили этому. Они вспоминали смешные моменты и разные варианты в обоих мирах. От души потешаясь, Варрик многократно жалел, что не знаком лично с ее братом, и вдруг поделился шуткой, которая пришла ему на ум. И услышав, что именно так однажды и подшутил над Карвером, весело рассмеялся.     Когда же он, наконец, ушел, у Мариан тут же пропало все веселье. Просто Варрик сам, как солнышко, заряжал весельем всех вокруг и, в данном случае, ее, и, как только он ушел, сразу вспомнились все горести. И ее не начавшиеся отношения, и погибший брат. Но Андерс хотя бы жив... а Карвер...     Она вдруг облокотилась о стену в прихожей, откуда только что проводила гостя и вздохнула.     Он был бы замечательным Серым Стражем. Это ему так шло: защищать и оберегать.     Сползая спиной по стене, она села на корточки, закрывая руками слезы, что обильно текли из глаз.     — Мой маленький ворчливый братик...          На следующее утро она опять встала с головной болью и мешками под глазами.     — Вчерашние рыдания не прошли незаметно, — мрачно заметила Мариан и начала умываться ледяной водой, чтобы хоть как-то убрать эту красноту.     Сегодня она пойдет к пещере, и пусть хоть кто-нибудь посмеет ее остановить. Только вот проблема в том, что у нее нет никакого снаряжения, не считая тяжелых доспехов, мечей, кинжалов и прочей воинской атрибутики. И даже если она это все умудрится нацепить, то вся эта груда металла будет ей только мешать.     Но делать нечего, придется все-таки что-нибудь надеть, не идти же голой.     Бодан зашел как раз в тот момент, когда Мариан, во всю ругаясь, пыталась натянуть на себя очередной доспех.     — Монна Хоук. Я тут подумал...     — Что такое? — с натугой спросила она, раздражаясь от очередной неудачной примерки, в этом даже взмахнуть нормально руками не возможно, какое уж тут колдовать.     — Вы, точнее не совсем вы, но все же вы...     — Переходи к сути, — сказала она, отбрасывая бесполезный кусок металла.     — В общем, у меня есть некоторые вещи, которые вы передали мне недавно, чтобы я продал их. Просто прежняя монна Хоук не пользовалась ничем подобным.     — И что? — Мариан начала в очередной раз копаться в вещах.     — Они зачарованные, и предназначены скорее для магов...     — Что? — тут же вскинула голову Хоук.     — Я подумал, раз вы теперь изменились, то, может, они вам пригодятся, и не стоит их продавать...     — Ты просто золото, Бодан, — воскликнула она, — но, если начистоту, то я не изменилась — я совсем другая.     — Я понимаю.     — В смысле я это я, но не я.     — Ясно, — задумчиво сказал гном, хотя по лицу было понятно, что он ничего не понимает, просто верит на слово.     — Неважно... в общем, покажи мне скорее, что там у тебя есть.     Покопавшись в этих вещах, счастливая Мариан наконец нашла себе необходимый комплект одежды. Легкую зачарованную броню, будто для нее созданную, несколько амулетов, усиливающих магические способности, и даже неплохой посох с огненным элементом. Ее старый был, конечно, мощнее, но, за неимением лучшего, пойдет и такой.     Наконец, собравшись полностью, она захватила несколько эликсиров, немного продуктов и полная решимости вышла из дома и тут же наткнулась на Фенриса.     Тот во все глаза смотрел на нее, и с каждой секундой становился все мрачнее и мрачнее.     — И все-таки ты маг, — тихо сказал он.     — И все-таки ты эльф, — ответила она.     — Я всегда был эльфом, — возмутился он.     — Ну, если б у тебя, например, выросли бы рога — то ты бы сошел за кунари... Детеныша кунари.     Фенрис засветился, свирепо смотря на Мариан, но она даже не шелохнулась, по-прежнему спокойно и немного раздражительно глядя на него в ответ.     И это почему-то остановило его. Обычно те, кто видел его светящиеся татуировки, пугались не на шутку. Даже если его ярость была направлена не конкретно на них, люди шарахались каждый раз. А Хоук никак не показывала страха, хотя он не просто угрожал, а вполне был готов напасть на нее.     — Успокоился?     — Не провоцируй меня, Хоук, — прошипел он сквозь зубы.     — Ты зачем вообще пришел?     — Я откуда знаю, — эльф уже перестал беситься, только раздраженно посматривал на Мариан, — по привычке. Мы вообще-то довольно часто общаемся, тренируемся вместе, да и тварей всяких истребляем.     — Ну, извини, я теперь не могу мечом махать. Или ты надеялся, что я вдруг опять поменяюсь местами с прежней Мариан? Хотя, если все пройдет хорошо, может и поменяюсь.     И пройдя мимо него, она пошла вниз по улице.     — Что значит: "если все пройдет хорошо"? — встрепенулся эльф.     — Заклинание сработало один раз, должно сработать и во второй.     — Ты что, опять хочешь применить то заклинание? Ты в своем уме?! Ты же понятия не имеешь, каковы будут последствия! А что, если в первый раз тебе просто повезло?!     Мариан оглянулась, и грозно уставилась на Фенриса.     — Да что вы все заладили как один! Это опасно, Мариан. Не делай этого, Мариан. А вдруг ты станешь шлюхой, Мариан. А вдруг ты станешь драконом, Мариан! Хотя... от дракона я бы не отказалась, — усмехнулась она, продолжая свой путь.     Фенрис упрямо шел следом.     — И где находится эта твоя пещера?     — У подножья Расколотой горы... Тебе-то какое дело?     — Ты собираешься идти туда одна? Там же полно пиратов и разбойников, да и других тварей.     Мариан в очередной раз обернулась и посмотрела на преследователя.     — Я между прочим, тоже не сахарная девочка. Могу, слава Создателю, за себя постоять.     Эльф, сверкнув на нее злобным взглядом, поплелся за ней. Тихо психуя, Марианн попыталась оторваться, но он упрямо шел следом, наконец, не выдержав, она опять обернулась к нему:     — Ты что за мной ходишь как привязанный?     — Я иду с тобой.     — Да какое тебе дело... Ты что, волнуешься обо мне?     Фенрис спокойно посмотрел на нее, и без всякой злобы или сарказма сказал:     — Несмотря на то, что ты маг, ты все равно Хоук и раньше была моим самым лучшим другом. И хотя ты, скорее всего меня ненавидишь, я все равно не могу тебя отпустить одну.     Покосившись на эльфа, Мариан, ничего не сказав, пошла дальше, а Фенрис, так же молча, пошел следом.     Конечно, она его не ненавидела, но сейчас была так зла на него, что хотелось его прибить. Угораздило же ее встретить этого горе-телохранителя перед своей дверью.     До пещеры они шли в полном молчании. Им только один раз встретилась какая-то кучка разбойников, но, заметив их, они тут же разбежались и попрятались. Ну что ж, у некоторых слава идет впереди них. Хотя Мариан с досадой отметила, что рванули наутек они не тогда, когда заметили ее, а тогда, когда показался Фенрис. Видимо, эльф был уже широко известен не только своими способностями, но и тем, что постоянно сопровождает Защитницу. И тут, видимо, они и признали Мариан.     Конечно, сей факт не поспособствовал улучшению ее настроения. Ей хотелось догнать этих несостоявшихся головорезов и хорошенько преподать урок о том, кого им стоит опасаться.     Тем не менее, они продолжили путь и скоро приблизились к Расколотой горе.     — Мы здесь все обошли, — задумчиво сказал Фенрис, — но не видели никакой пещеры, ты уверена, что она рядом с горой?     — Я прекрасно помню, где она находится, — ответила она, не обращая на него особого внимания. Все ее мысли были о свитке и возвращении.     Когда же она подошла к тому месту, где был вход, то увидела лишь голую скалу.     — Не может быть, — она осмотрела все еще раз, несколько раз стукнула по камню даже, и к неудовольствию эльфа, кинула в камень огненный заряд. — Она точно была здесь.     — Может где-нибудь рядом посмотреть?     — ОНА БЫЛА ЗДЕСЬ! — сорвалась Хоук. — И я прекрасно помню дорогу.     Опять дотронувшись до камня, Мариан отчаянно застучала по нему.     — Она была здесь... почему ее нет? Я прекрасно помню, когда мы входили, тут стоял Андерс, а тут Мерриль. Где же вход?     — А ты не думала, что может быть, в нашем мире нет этой пещеры? — тихо спросил эльф.     — С какой стати?.. Что же мне теперь делать?     — Помнишь, когда я спросил у тебя нечто подобное, ты посоветовала мне просто жить. Так что делай то же, что и всегда. Убивай разбойников, спасай мирных граждан...     — Да заткнись ты! Тебе легко говорить. У тебя в прошлом нет ничего, о чем ты мог бы жалеть, к чему бы ты хотел вернуться. Данариуса ты ненавидел, а жизнь до этого ты не помнишь, тебе легко начинать новую жизнь, а у меня там все, почти все. У меня любимый человек, который тут от меня шарахается, у меня там брат, которого я все же люблю, а здесь он мертв, конечно, у меня есть сестра, но я не могу с ней видеться, потому что я не я! Для всего города я не я. Что ты мне прикажешь делать? Прятаться всю жизнь, чтобы не приведи Создатель никто не заметил, что я теперь маг и не махаю мечом, разрубая врагов на две части? Как прикажешь всем объяснить все это?     От такого агрессивного напора Фенрис даже отшатнулся. Чтобы Хоук так кричала... Он уже был готов к тому, что она сейчас его точно спалит к такой-то бабушке.     Но, не сказав больше ни слова, она резко развернулась и пошла обратно. Иногда она чуть слышно ругалась и раздраженно пинала то, что попадало под ноги, а потом на них все-таки напали, либо они ее не узнали, либо понадеялись, что темнота им поможет.     Хоук мгновенно заморозила троих, которые к ним подбежали, а потом спалила тех, кому посчастливилось отстать. Тут же применив какую-то силу, она припечатала всех к земле.     Больше никто не поднялся.     Произошло все это так быстро, что Фенрис едва все осознал. Она за несколько секунд разобралась с целой шайкой и, раздраженно передернувшись, пошла дальше.     Она действительно была очень сильным магом. Правда, также была жутко невнимательной. Как только Хоук отвернулась и пошла дальше, один из разбойников, который ранее прятался в кустах, выскочил с кинжалом намериваясь воткнуть его ей в спину, но, конечно не успел, так как был перерублен огромным мечом.     Мариан обернулась и равнодушно посмотрела на труп у ее ног.     — Твою мать, как вы меня достали. Когда уже поймете, что вам до меня не добраться.     И, пнув очередной камень, она пошла дальше по дороге. Фенрис молча пошел следом, не упоминая, что, вообще-то, сейчас до нее почти добрались. Уж не говоря о том, что местные разбойники просто не могли ее узнать, так как привыкли бояться Хоук-воина с огромным тесаком за спиной, а не ворчливую девчонку с посохом.     Просто скажи он подобное вслух, и можно было бы серьезно опасаться за собственное здоровье.     В город они вернулись, когда уже давно стемнело. Подходя к дому, Хоук что-то буркнула на прощание и ушла внутрь, хлопнув дверью.     Фенрис хмуро посмотрел ей в след, и, развернувшись, пошел в Висельник.     Марианн же, оставшись одна, перестала притворяться. Сбросив свои вещи, она упала на кровать, и очередной вечер провела в слезах.