this is Gospel.

Лучи просыпающегося весеннего солнца старались пробиться сквозь темные плотные занавески, чтобы пролить хоть каплю света в окутанную темнотой комнату. На стене висел деревянный крест с изображением Спасителя, кажется, это была ручная резьба. В воздухе витали пылинки, придавая ещё большей атмосферы.. пустоты. Но за столом сидел молодой человек, увлеченно изучая очередную страницу Евангелия. Кажется, его взгляд остановился на послании к коринфянам, апостола Павла. «Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине.» Подняв взгляд на часы, он закрыл священное писание, аккуратно прислонившись губами к корешку книги, возвращая её обратно на полку. Отец Кристофер, а именно так его называли миряне, поправил рясу и вышел из кабинета, наблюдая за уже сидящими прихожанами. Кареглазый тихо позвал к себе детей, первым к нему подбежал парнишка, свиду которому было чуть меньше семи лет. Улыбнувшись, проповедник аккуратно его перекрестил, погладив по голове, взъерошивая светлые волосы. — Ну что, Джимми, ты хорошо себя вёл? - не успев договорить, он уже услышал голосок. — Конечно. Ну.. Я просил прощения, честно. А гонять голубей, это грех? Кристофер слегка улыбнулся, покачав головой, не спеша отвечая. — Конечно. Ты делал им плохо, а разве они причинили тебе вред? Нет. Лучше не играй с голубями так. Корми их хлебом. — Мама говорит нужно каятся. Отец слегка засмеялся, и постарался сделать серьёзный вид. Нахмурившись, он аккуратно прикоснулся двумя пальцами ко лбу мальчика, кивая. — Отпускаю грехи твои, через слова Господни. Аминь. - губы юноши дрогнули в улыбке и он указал рукой на женщину, стоявшую у выхода из церкви. — Твоя мать тебя уже ждёт. Подойдя к небольшой подставке, на которой лежали молитвослов и детсткая Библия, Крис осмотрел присутствующих. Он выдохнул, на секунду прикрывая глаза, чтобы прочитать короткую молитву. — Доброе утро, братья и сёстры. Рад видеть вас в добром здравии в эту воскресную службу. Я долго думал, какой же вопрос выбрать. И.. Знаете, я хочу спросить. А знаете ли вы, что такое любовь? В писании, нам говорят, что любовь есть полное спокойствие. Но это немного не так. Сейчас мы говорим не о любви к Богу, а к ближнему своему. Разве души ваши и сердца созедали? Нет. Мы переживаем разные страсти и напасти в такие моменты. Но в этой борьбе и есть счастье, даже некое умиротворение. Куда не посмотри. Разве есть в этом грех или умысел нечистый? Нет. Любовь — есть вы. И с этим ничего не поделает ни один пророк. Миллингтон закончил свою речь, и попросил желающих пройти в исповедальню. Выслушав проблемы людей, и их различные неверные поступки, благословил каждого. Кристофер всегда провожал всех сам, поэтому как только последний вышел, аккуратно закрыл двери. Услышав звон часов, он тяжело выдохнул, все-таки, он немного устал. Зайдя к себе, заметил монахиню, ожидавшую его там. — Сестра Анна, Вас что-то беспокоит? - священник прошёл внутрь, садясь за стол, складывая руки в замок. — Падре, мне нужно уехать. Я.. — Шш. Можете не говорить, почему. Я доверяю Вам. - с легкой грустью произнёс он. Подойдя к монахине, он накрыл её плечо своей рукой, тихо нашептывая ему ведомые слова. — Благословляю тебя на дорогу. Бог в помощь, Анна. ** Женщина улыбнулась, мягко кивая, пообещав, что обязательно напишет ему письмо, чтобы тот не волновался. Вот он снова один. И сейчас он не «падре», «святой отец», не «отче». Сейчас перед вами обыкновенный человек, Кристофер Миллингтон, двадцати шести лет, худощавый, но это всего лишь из-за рясы. С тёмными, от бессонных ночей, кругами под глазами. Многие думают, что рабы Божьи, им все прощается, что они велят всё от Бога и высших сил. А какого жить с таким грузом? Грузом человеческого быта. Это медленно истощает. Полностью и бесповоротно. Крис вышел из капеллы лишь тогда, когда на улице всё стихло. Фонари мигали, давая хоть какую-то возможность не угодить в яму на дороге. Мужчина натянул капюшон, чувствуя неприятный холодный ветер, и ускорился. Не смотря на то, что он понимал всю собственную тяжесть — продолжал наслаждаться своей работой. Повернув за угол, Миллингтон резко остановился, услышав шорох сзади. Обернувшись и никого не увидев, пошёл вперед, надеясь что скоро будет дома. Мужчина зашёл в квартиру, с осознанием что просто-напросто валится с ног. Быстро стянув с себя одеяние и повесив его на стул, он буквально, упал в кровать, прошептав : "Господи, спаси и сохрани." Ночь — это единственный отрывок времени, когда груз на плечах юноши становился хоть немного, но меньше. Но с рассветом, когда город начнёт просыпаться, придётся забыть о таком мимолетном блаженстве. LA. 5:00. p.am. — Джонни, Джонни, жми на газ, а то тот ублюдок уйдёт! - воскликнула девушка в крайнем раздражении. Вой сирены было сложно перекричать, но она постаралась это сделать. Мужчина давил что есть силы, стараясь догнать черную иномарку. — Мы не успеем, чёрт. Номеров нет! - вылетев за поворот, рыкнул водитель. — Я тебе шею сверну, если мы его упустим. ГОНИ. - быстро опуская небольшой рычажок, и открывая окно, Николь выглянула, наблюдая за объектом. Машина резко остановилась, от чего особа вписалась затылком в раму. Подняв взгляд, она увидела, что загорелся красный свет. Макиннес перевела свой провал в гнев, поворачиваясь к Старку. — Сукин ты сын, ты что творишь?! - проскрипела сквозь стиснутые зубы офицер. — Тебе что ужаснее, ехать на красный или новые трупы разгребать?! — Я.. — Вон из машины, - слишком тихо проговорила она. — Но.. — Я сказала, ВЫМЕТАЙСЯ ИЗ МАШИНЫ. Помошник выскочил, готовясь, простите, бить морду этой дамочке. Но в этот момент всё будет наоброт. По крайней мере, так думали патрульные, подьезажающие к месту. — Мы упустили Дракона. Просто. Профукали. ТЫ УЖЕ ЗАДР.. - она не успела договорить, ведь Дрю, один из второй машины, оттащил её от виновника. — Тише. Успокойся.. — Знаешь, что, Старк? Вали-ка ты на все четыре. С этого момента ты не будешь работать в моём отделе. Сама справлюсь. - со злостью фыркнула Ник, разворачиваясь и направляясь к машине, стоящей в начале улицы. Может хоть там, от кого-то будет прок. Добравшись домой лишь тогда, когда солнце палило всю местность, ей всё также не удалось поспать, благословенную тишину разорвал телефонный звонок. Николь быстро взяла трубку, машинально выговаривая. — Офицер Макиннес, слушает. Да. Хорошо, выезжаю. ˝Никакого сна”. Округ Брэдбери 9:00 утра. — У вас есть список свидетелей, родственников, коллег по работе, соседей? - с досадой выдохнула девушка, заезжая на территорию костела. Сержант Будман кивнул, доставая из папки лист. Николь взглянула, закусив губу, пробегаясь по перечню взглядом. — Отец Кристофер? Убитый был религиозен? Неужели его и за грехи Всевышний наказал? - усмехнувшись, она вышла из машины, направляясь в «святое место», проходя внутрь. Ник подошла к женщине, которая сидела в самом конце, а для офицера — в начале. — Вы не подскажите, здесь проповедует отец Кристофер? - та кивнула, всем своим видом показывая, что бы сохраняли тишину. Заметив падре, Макиннес поспешила к нему, удивляясь тому, что этот человек — священник. Судя по его внешности — больше похож на байкера, да. Ну, судьба вещь непредсказуемая, поэтому не нужно судить. «Не суди, да не судим будешь». - пронеслось у неё в голове. Странно, что вспомнилось это именно сейчас. Мужчина взглянул на подходящую к нему особу и слегка улыбнулся. — Ты что-то ищешь, дитя? «Дитя? Простите, но этому дитю уже двадцать три.» — Вас, отче. Вы Кристофер Миллингтон? - Николь нахмурилась, доставая жетон, показывая его. — Да, я. Что-то произошло? Кажется, никаких жалоб от прихожан не поступало. - возмутился, но очень тихо, Крис. — Чарльз Юстон. Знаете того? — Конечно. Он часто ходит на службы, и сегодня тоже должен быть. Но ещё совсем рано, Чарльз приходит к началу. — Не придёт. Юстоса застрелили в нескольких километрах от церкви. Вы видели кого-нибудь в ночь с первого на второе? Как я знаю, в это время вы направляетесь домой. Верно? — Да, но тогда я ничего не сышал.. Бедный Юстас. Упокой Господь его душу. - он аккуратно стал перебирать четки, ожидая. — Так, давайте-ка отойдем от этих ваших шаманских премудростей. Вам что-нибудь известно о его родственниках? — Шаманских? Как я помню, его брат живет в ЛА. Правда адрес.. Не могу назвать. Картинка перед глазами есть, но.. Увы. — Ещё лучше. Я ничерта там не соображаю. Вы можете оторваться от своих дико важных дел и поехать со мной? Говорите да, это я пока что вас прошу. - слегка усмехнулась Николь, кивая. Миллингтон нахмурился, плджав губы. — Не выражаетесь в Господней обители. Это.. Будет сложно, так как я единственный, кто поводит тут службы. Но.. Нужно помочь Чарльзу. Сколько у меня есть времени? — Пятнадцать минут, падре. И если через это время вы не будете сидеть в машине — я припомню вам все ваши грехи. Быстро собравшись, мужчина попросил монашку все сообщить остальным и поспешил на улицу, не радуясь такому палящему солнцу. Садясь в машину, в которой, честно говоря можно было задохнуться, он тяжело выдохнул, взглянув на офицера. Макиннес цокнула языком, поворачивая ключ, медленно выезжая на дорогу. * — Будьте добры, отче, включите музыку. Руки заняты. - девшука слегка улыбнулась, поправив зеркало. Кристофер нажал на кнопку у радио и готов был закрыть уши от воя. — Мм.. Моя любимая. - Николь стала подпевать, иногда постукивая пальцами, стараясь попадать в ритм. Отец Кристофер взглянул на нее, улавливая двусмысленность фраз песни. — Вишневый пирог? — Ну да. Там же не поётся про дегустацию пирога. Думаю, вам нужно переодеться. Куда ехать? — Уолл-стрит 43. — Отлично.