Ваше Благородие, Госпожа...

      В этот вечер Хогвартс бурлил. Учеников деканы спешно развели по факультетским гостиным. Выходы на всякий случай запечатали. Ужин им также подали прямо туда. Гости из Дурмстранга и Шармбатона разошлись по своим апартаментам в полном молчании. Их директора решили проводить подопечных. На всякий случай.       Учителя Хогвартса оперативно собрались в директорском кабинете. — Это же просто не слыхано! Эти варвары!.. Они не имели права это делать! Эта магия запрещена! — заместитель директора, Минерва Макгонагалл, бурно возмущалась, в гневе сжимая руки. Усмехнувшись, Снейп дорисовал в воображении облезлый кошачий хвост, яростно хлещущий по ногам почтенной дамы, и его разобрал смех. — Тебе смешно. Северус?! — Да. Смешно. Из привычного темного угла кабинета, куда мужчина ушел с начала совещания, он с сожалением увидел непонимание своих коллег. — Эти, как вы их назвали, «варвары», изгнали духа, который нам всем докучал. Более того, он не исполнял приказов руководства. И никого не уважал. Полезных функций он не нёс. А значит, — лениво цедя эти слова, Снейп обвёл всех присутствующих насмешливым взглядом, — что, развеяв его, гости оказали нам большую услугу. — Но это Тёмная магия! — С чего вы взяли? — в своей излюбленной манере Снейп изогнул правую бровь. — Насколько я знаю, медиумы — это не Тёмные маги. Совсем даже нет. И, поверьте, Магическое законодательство, посвящённое теме Тёмной магии, я изучил вдоль и поперёк. — Но всё же… Альбус! Почему вы молчите?! В этот момент директор школы стоял рядом со своим столом, сливая свои мысли в думосброс. Выражение его лица не предвещало ничего хорошего: — Не расходитесь. Я должен проверить ЕГО слова…

***

— Они вообще сумасшедшие! — горячо уверял Рон, по привычке размахивая руками. Гермиона поморщилась, наблюдая, как кусочек сосиски с вилки Уизли шлёпнулся на ковер. — Эскуро. В гостиной Гриффиндора в этот вечер было шумно. Точнее, шумнее обычного. Ученики собирались в группы, группки, переговаривались, обсуждали, шептались и спорили. И всех интересовал один вопрос — что же дальше? — Не, ты прикинь, Гермиона, — парень пересел ближе к подруге, — эти ненормальные творили чёрную магию в Хогвартсе! Это же вообще!.. — А что, такая магия запрещена? — Гарри задумался. — Конечно, — убеждённо кивнул рыжий. — Все такие обряды запрещены Министерством Магии. Странно, что тут ещё нету авроров. Это же международный скандал! — Там был мистер Крауч, — напомнила Гермиона. — И он-то мог сообщить куда следует. Но всё в порядке. Значит, это не запрещено! — Они убили Пивза, Гермиона! А ты их защищаешь?! — А Пивз на протяжении тысячи лет убил больше ста детей! Но его защищаешь почему-то ТЫ! В гостиной резко стало тихо, и Гермиона поняла, что последнюю фразу она произнесла слишком громко. Меньшая часть однокурсников смотрела удивленно. Большая часть, в основном те, кто старше третьего курса — осуждающе. — Ты что, их поддерживаешь? — вопрос Рональда можно было понять по-разному, но… — Да! … больше всего это было похоже на окончательный конец.

***

— Алёна Ивановна. А вы не… не думаете, что это было… опрометчиво? — вообще на уме у Степана были совсем другие слова и выражения. Но, поработав над составленным в две с половины секунды текстом, мужчина смог облечь сплошные эмоции обычными человеческими словами. И даже не сбиться.       Соколова вздохнула и удобнее устроилась в кресле. Студентов она отправила отдыхать после такого нелёгкого дня. — Это задумывалось как шоу. Представление. И Ярополк не должен был выволакивать дух обратно… — То есть это он виноват? — Степан сложил руки на груди, не поверив ни на йоту. — Нет. Просто… — женщина махнула рукой. — Это для пользы Турова. — В смысле… оу, — Кольчугенко соединил имеющуюся информацию со слухами о «великом даре», которым обладает эта семья. Что такого особенного в оборотничестве, или, как его называли в Европе, анимагии, Степан не понимал. Но если так… — Ясно, — мужчина улыбнулся весело и задорно. — Мне можно посылать письмо с соболезнованиями его отцу? — Зачем? — Предложения о помолвках лавиной наводнят их дом. Так что… Быть нашему Турову помолвленным до конца года! — Вряд ли, — покачала головой Соколова. — Парень самостоятельный. Сам всё решит. — Спорим? — Я не спорю на очевидное. — Боишься проиграть! — Кикимору тебе в жёны! Спорим!       В тот момент, как они разбили руки, скрепляя спор, в гостиную ввалился Лешов. В состоянии полного раздражения. — И как это понимать?!

***

— Значит, он наслал на тебя кошмар. А какой? Бездумно уставившись в темноту леса, Ярополк передернул плечами: — Моё самое неприятное воспоминание. Учитель Имрын крякнул: — Вона как! Ух! Ишкэнеке балсы! — Имрын-нкэй, а почему вы иногда так говорите? — парень на секунду перестал сверлить тьму взглядом. — Это вроде не язык чукчей. — Всё-то ты знаешь, — проворчал мужчина. — Это уйгурский. Имя дал мне отец-чукча. Воспитал меня отец. А ум мне мать дала. И язык дала. Чтобы душу отвести иногда мог. — Здорово, — интерес Турова сразу угас, и он замер, прислушиваясь к вечерним звукам. — А двигаться мог? — Что? — Ярополк поднял на учителя глаза, с трудом понимая суть вопроса. — Эк тебя зацепило-то, — старый чукча похлопал парня по плечу, понимающе вздыхая. — Ты не обижайся, что мучаю тебя. Но сразу после боя ты всё помнишь. На следующий день спрашивать буду — половину забудешь. — Такое не забудешь, — пробормотал Туров. — А это ты всегда помнить будешь. Ты забудешь ощущения. Как ты сопротивлялся, как удерживало тебя. Как ты развеять пытался этот морок. Так что ты делал? — Ничего. — Как это?! — Я не мог двигаться. Я даже говорить не мог. Воспоминание я прожил заново. От и до.       Установилось тяжелое молчание. Ярополк глубоко вдыхал свежесть леса и старался очиститься силой Природы, как учил Макар Геннадиевич. Получалось так себе. Ощущение противной липкости никак не хотело уходить, напоминая собой вязкий деготь. А Имрын ужасался. Злая энергия, соединившаяся с душой человека — это уже трудный противник. Но противник, набравший могущества за десять веков и могущий призывать астрал к себе на помощь…       Старый чукча покосился на худого парня, который стоял, закрыв глаза, и размеренно дышал: «О великий Кереткун! Помоги этому мальчику! Молодой совсем, да глупый! Не оставь своей поддержкой и защитой! Огради от врагов, друзьями прикидывающимися! А от врагов избавимся!» Холодный северный ветер взметнул опавшую листву, закружив её вокруг двоих людей. Учителя и ученика. «Благодарю тебя, Кереткун!»

***

 — Вот Яр сегодня дал! Я и не ожидал от него! Думал, Сокол что-то покажет. Из своего боевого арсенала!       Вадим сидел в общей комнате, которую народным голосованием определили под гостиную. В углу под пологом приватности ругались Лешов с директором. Ну, как ругались. Лешов что-то сердито выговаривал своей бывшей ученице, явно не стесняясь в выражениях. Та лишь кивала, спокойно отстаивая свою точку зрения. Ученики, не привлечённые к готовке и свободные от уборки, сидели в гостиной, занятые своими делами. Кто письмо писал, кто новую книгу изучал.       Вадим же чистил свой меч. Сидевшая рядом Бронислава лишь поморщилась на это сокращение фамилии директора школы. Хоть она и не признавала этого, но Ларина была любимицей Алёны Ивановны. И прилагала все усилия, чтобы оправдать доверие. — Но он поступил опрометчиво, — возразила Бронислава, чуть ближе придвинувшись к другу и пристраивая учебник по Чарам к себе на колени. — Показывать такое европейцам. Они запретили развитие этих наук! — Вот именно! — развеселился Вадим. — Напугали мы этих немощных! А главное, кто напугал! Ярополк Туров! — Ну ничего, — процедила девушка, косясь на входную дверь. — Вернется этот пугальщик — я ему задам! Парень прикусил язык, кляня себя за несвоевременное веселье. За шесть лет друзья уже выяснили — девушка сильно переживала, если опасность грозила кому-то из них. «Это она ещё про тот случай не знает, — поежился Кузнецов. — А то бы нам всем досталось на орехи. А Имрын-нкэя Броня бы еще за бороду бы потаскала. Несмотря на все его звания и выслугу лет».       В этот момент отворилась дверь и на пороге возник Ярополк. Бронислава сверкнула глазами. Вадим помолился. «Надеюсь, до схватки не дойдет. А то еще уборку устраивать на ночь глядя…»

***

— Ну? Альбус? — Минерва с нетерпением смотрела на своего непосредственного руководителя, ожидая вердикта. Несмотря на кошачью анимагическую форму, Гриффиндор смог ей привить некоторые особенности. Выпускники факультета Годрика называли это «Один за всех — все за одного!». Все остальные — «Дураки погибают вместе!» Но факт: Кошка Макгонагалл обладала собачьей преданностью.       Остальные учителя также замерли. За время, пока директор перебирал свою память, преподаватели успели перекусить, обсудить случившееся, а некоторые даже заскучать. К числу последних относился Северус Снейп. Больше нерадивых и невнимательных учеников он не любил только одно — потерю времени. — Дух сказал правду, — учителя ахнули, а Дамблдор продолжил, — я просмотрел свою память, когда я был учеником, преподавателем и директором. Было пять смертей, когда Армандо был главой школы. Была смерть, когда я был студентом. Всего одна. — А что с ними происходило? — профессор Спраут с ужасом посмотрела на мужчину. — Самоубийства. Они приезжали домой. И умирали. Не ели, не пили. Не хотели жить. С каждым словом голос директора становился всё тише. Все стояли в ступоре. Хогвартс, самое защищённое место в стране, на деле оказалось ловушкой, в которой ученик мог погибнуть, даже не выходя за ворота. Профессора вспоминали тех, кто учился с ними и после них. И, переглянувшись, они поняли — все кого-то похоронили. — И что же… Что теперь делать, Альбус? — потерявшая весь свой запал Минерва растерянно посмотрела на директора. Пару минут стояла звенящая тишина. — Деканы! — оные подскочили от неожиданно резкого окрика главы школы. — Вы должны всё объяснить своим факультетам. Да, сейчас, Помона, — в ответ на робкую фразу о несвоевременности данного действия рявкнул директор. — И вы должны ориентироваться в законах на подобные обряды. Очень тщательно подготовьтесь. Объяснение в стиле — все в порядке, не о чем волноваться — не устраивает! Минерва, задержись.       Деканы и профессора вышли, направляясь к выходу. Профессора пошли отдыхать и готовиться к занятиям следующей недели, которые никто не отменял. А деканы направились во владения мадам Пинс за книгами по магическому праву.       Профессор Макгонагалл присела в кресло, стоящее по центру. Альбус облокотился на край стола, внимательно рассматривая своего заместителя. — Минерва, не буду от тебя скрывать очевидный факт — твой факультет сейчас самый проблемный. И я не говорю о, — директор вскинул руку, прося помолчать возмутившуюся было женщину, — о том, что твой факультет сильно шкодит. Я имею в виду, что на Гриффиндоре присутствует «флюгерное» настроение. И не всегда оно совпадает с… официальными решениями. Поэтому тебе нужно не просто проявить твёрдую волю. Тебе нужно их выслушать. Услышать, — глава школы голосом выделил это слово, — и принять их точку зрения. А потом переубедить. Поняла?       Минерва кивнула. Не часто Альбус задерживал её в кабинете, чтобы дать отдельное задание или что-то объяснить. Значит, это задание важно директору. И при ошибке — беды будет не миновать.

***

      К тому времени, когда Бронислава успокоилась после того, как выматерила Ярополка (предварительно отгородившись чарами приватности, конечно), в гостиной созвался «большой совет». Имрын-нкэй и Кольчугенко устроились в дальнем углу комнаты, дабы иметь хороший обзор и следить за дисциплиной. Соколова и Лешов сели в середине. Ученики — кто где смог. — Что ж, у нас проблема, господа студенты. Выступление было слегка спонтанным. И, как и все спонтанности, эта авантюра дала неожиданные осложнения. Ярополк? — названный студент поднялся на ноги. — Я не ругаю тебя за то, что ты сделал. Ты наказал подонка, потерявшего даже остатки человечности. Это правильно. Но и похвалить тебя я не могу. Ты не просчитал свои действия. А как результат — ты скомпрометировал руководство и школу в целом, гостями которой мы являемся. Так что тебе есть о чем подумать. Всё остальное, думаю, тебе скажет Имрын-нкэй. Рослый чукча кивнул, продолжая следить за учениками. — А теперь обращаюсь ко всем. Будьте осторожны. Могут последовать провокации и попытки нас скомпрометировать. Это недопустимо. Ходить группами не меньше трёх человек. Вы поняли? — ученики согласно закивали. — Это не шутки. На примере сегодняшнего духа вы поняли, надеюсь, что дети могут быть очень жестоки. А теперь идите спать. Завтра будет длинный день.       Над Хогвартсом спустилась ночь. В опустившихся сумерках несколько сов незамеченными вылетели из замка, спеша доставить письма своим адресатам…

***

      На следующий день Гермиона вышла к завтраку невыспавшейся. После того, как она ушла к себе в комнату, провожаемая неодобрительными взглядами половины факультета, она достала Магическое Законодательство, чтобы внимательно его изучить.       Там было много чего. В книге были запреты на принесение в жертву магов, маглов и других разумных. Были запреты на некромантию и демонологию. Были ограничения на особо опасные виды магии. Те, которые могли выкосить сразу половину острова, предварительно поджарив другую половину. Но запрет на практику медиумов или, как его называли иностранцы, на шаманизм в книге был чрезвычайно расплывчатым. «Разумное ограничение, допускающие использование при определенных обстоятельствах». Как вообще можно разгадать эти слова?! И при каких обстоятельствах?!       Штудирование книги заняло почти полночи, поэтому за столом, вяло размазывая по тарелке классический завтрак британца — овсянку, Гермиона пугала окружающих однокурсников красным оттенком глаз.       «Зачем вообще мне нужно было это выяснять? — недоумевала девушка, прекращая пытать себя злаками. — В последний раз я так напрягалась из-за Клювокрыла. Правда, у меня тогда ещё был Маховик Времени, и, соответственно, времени было больше, но…» — уйдя в анализ своих поступков, Гермиона пропустила тот момент, когда в зал зашли святозарцы. Нерешительно замерев в дверях, они, посовещавшись, двинулись в сторону стола алознамённых…       Драко Малфой прибежал сегодня на завтрак едва ли не одним из первых. Мерлин их знает, этих русских, во сколько они начинают завтракать! Все русские его не интересовали, но один, особый… Не зря же он сразу отправил через крестного письмо-отчет отцу. И в ту же ночь получил ответ от декана. С приказом от Главы.       И ему пришлось подниматься в выходной день ни свет ни заря, а эти иностранцы вынуждают его ЖДАТЬ! Более того, сегодня был Хэллоуин. А он терпеть не мог запах печеной тыквы, плотно наполняющий зал. Применяя успокоительные техники, показанные ему отцом, слизеринец нетерпеливо уставился на вход, напоминая собой гадюку, готовую напасть.

***

— Вадик, куда садимся?       Кузнецов осмотрелся. Так получилось, что его признали старостой в их небольшой группе. И такие решения оставались за ним. Были свободные места за крайним столом слева, над которым висело полотнище с огромным барсуком, и тем, что был крайним справа, галстуки студентов которого были красного цвета. Прикинув количество необходимых посадочных мест, Вадим направился к свободной скамье… — Эм, простите? Ярополк направился за однокурсниками, когда на его пути появился неучтенный элемент. Элемент был на голову ниже, стоял, не двигаясь, и, кажется, даже не мигал. Рефлекторно сделав шаг назад и положив руку на черенок кинжала, висевшего на бедре, Туров напрягся, ожидая проблем. Вадим был далековато, остальные тоже отошли. «Отряд не заметил потери бойца», — подумалось парню. И решил спросить: — Вы что-то хотели, мистер?.. — Малфой. Драко Малфой, — стоящий напротив блондин с какими-то неестественно светлыми волосами протянул руку. Стараясь казаться расслабленным, он всё равно был напряжен, как струна. — Я хотел бы с вами познакомиться. — Туров. Ярополк, — ответил парень, стиснув протянутую ладонь в рукопожатии. — Могу я пригласить вас за стол моего факультета? «А парень-то из чистокровных. Судя по тому, что поймал меня на входе — опасался, что познакомлюсь с «опасными» людьми. О Перун! В какие неприятности я успел вляпаться?» — С удовольствием приму ваше приглашение, — со всеми церемониями ответил брюнет после секундной заминки. Бросив взгляд на своего друга, парень исправился. — Только предупрежу однокурсников. — Хорошо. Я подожду, — понимающе кивнул подросток. Подойдя к своим ребятам, которые уже устроились за столом, Ярополк заметил, как мгновенно ухудшилась атмосфера. Студенты этого, как понял парень, факультета смотрели… Нет, не враждебно. Но желание завтракать в их кампании у Турова пропало. — Яр, ты чего застрял на выходе? — Кузнецов озабоченно оглянулся. — Нам же сказали — не разделяться. — Познакомился с одним мальчиком. И он пригласил меня за их стол. Говорил это Туров на русском, на всякий случай. — Яр… — голос Вадима потяжелел на пару тонн. — Что тебе было непонятно в предыдущем предложении? Не-раз-де-ляться! — Вадик, — Ярополк вздохнул, готовясь к неизбежному скандалу, — я не хочу завтракать в компании этих студентов. Они недовольны моим присутствием. — Да пусть подавятся своим недовольством, — не желая привлекать внимания преподавателей, рассаживающихся за центральным столом, не повышая голоса, процедил староста. — Садись уже. — Я уже дал согласие. Это будет неловко. — Неловко — с девушкой знакомиться, на которую только что графин с компотом вылил, — невозмутимо устраиваясь на скамье, отрезал Кузнецов. — В общем, так: либо отговариваешься у своего гостеприимного знакомого и садишься со всеми, либо я сдаю тебя на руки Алёне Ивановне. Да ещё расскажу, насколько ты ценишь свою жизнь, что хочешь в одиночку сидеть. — Это жестоко, Вадим. — Ничуть, — ответил парень, откусывая кусочек бутерброда. — Это рационально.

***

      По общему тону и мимике гостей слизеринец понял, что положительного ответа не будет. Поэтому, когда к нему вернулся его новый знакомый с непривычным для британского уха именем, Драко уже придумал дальнейший план действий. — Я извиняюсь, но мои однокурсники против, — несмотря на ровный тон, блондин уловил в голосе славянина растерянность. Видимо, побоявшись обидеть, тот пояснил. — Нас попросили держаться вместе. — Это правильно, — кивнул Малфой. — После вашего фееричного шоу некоторые индивиды могут быть… недовольны. Вам не стоит оставаться одному. — Вы думаете? — Уверен. У нас не принято так открыто демонстрировать… особенности своей семьи. Кстати, об этом. Дело в том, что… «Увы, но Соколова была права, — безрадостно сделал вывод молодой шаман. — У них тут это не поощряется и, судя по намекам этого паренька — запрещается. Нужно будет поинтересоваться этим. А молодец этот Драко! Быстро увел разговор в сторону интересующего его вопроса. Видимо, нужно это ему зачем-то. Точнее, не ему. А Роду нужно». -… и мой отец хотел бы с вами познакомиться, — закончил Драко свой, по видимости, продолжительный монолог, который Ярополк благополучно прослушал. — Думаю, это стоит обсудить, — принял решение святозарец. Прикинув расписание на ближайшие дни, он кивнул сам себе. — Сегодня у меня нет занятий. Предлагаю бартер. Вы устраиваете нам с друзьями экскурсию по замку и окрестностям — а я внимательно вас выслушаю, и если смогу — помогу.       Несмотря на то, что Ярополк пропустил мимо ушей почти все, что говорил ему Драко, главное для себя он всё же вычленил. У них есть проблема — её надо решить. Выслушать проблему ему ничего не стоило. А уж будет ли он за неё браться — это другой вопрос… — Договорились, — кивнул Драко. — Тогда сразу после завтрака. Я буду ждать вас около входа в Большой Зал.

***

— Что это Туров обсуждает с тем блондинчиком? — мужественно приступая к завтраку, поинтересовалась Бронислава.       Кузнецов, севший слева от неё, пожал плечами, с тревогой поворачиваясь к дверям. С его места было видно, что, судя по лицу, его друг успел уйти в свои мысли, отслеживая содержание беседы в общих чертах. Видимо, что-то решив для себя, Ярополк кивнул своему собеседнику и, обменявшись с ним рукопожатием, направился к ним.       Святозарцы сели в середине стола, по обе стороны, стараясь разместиться компактно. Напротив Вадима оказалась студентка Хогвартса с явными признаками недосыпа, которая вяло ковырялась в сером остывшем нечто. «Хотя, может быть, она плакала недавно», — рассуждая про себя, покачал головой Кузнецов, фиксируя, что Туров сел справа от Лариной. Решив, что вреда от вопроса не будет, да и контакты надо налаживать, Вадим участливо обратился к сидящей напротив девушке: — Эй, вы в порядке? Студентка вздрогнула, отрывая взгляд от содержимого тарелки: — П-простите? — У вас такой вид, будто вы вчера похоронили близких. Девушка словно протрезвела, увидев перед собой учеников Святозара. Остальные её сокурсники обходили их компанию, неодобрительно поглядывая на неё. — Как тебя зовут? — пихнув парня под ребро, Ларина протянула девушке руку. — Меня зовут Бронислава. — Г-гермиона, — тихо отозвалась студентка. — Замечательно! Будем знакомы! Этого чурбана, который к тебе обратился, не представившись, зовут Вадим Кузнецов. Он немного шумный, но с ним бывает приятно общаться. Временами, — добавила девушка, не замечая, как названный парень расплылся в довольной улыбке. Гермиона слабо улыбнулась, заметив эту пантомиму, прошедшую мимо глаз Брониславы. — А это Ярополк. Ярополк Туров. Девушка подняла глаза на парня и тут же опустила, неразборчиво пролепетав что-то похожее на приветствие. Кончики её ушей покраснели. — Приятно познакомиться, Гермиона. Она вздрогнула, услышав этот звучный баритон. От волнения она сжала руки, впиваясь ногтями в кожу ладони. «Чёрт! Что это со мной?! С каких пор я краснею, стоит мне посмотреть на парня? — в панике думала Грейнджер, пугаясь собственной реакции. — Всё, успокойся. Видимо, это пубертат тебя догнал», — уговаривала себя девушка, старательно игнорируя понимающую улыбку черноволосого парня.       Ярополк кивнул девушке, приступая к своему завтраку, при этом не выказав и тени недовольства поданным блюдом. Гермиона же схватила чашку с чаем, стараясь скрыть то волнение, которое она испытала, увидев этого парня так близко. Всё же тайны её привлекали. А этот парень, казалось, был окружен целым коконом, состоящим из тайн. Между тем Бронислава, видя такую неоднозначную реакцию девушки в отношении одного из своих друзей, незаметно наступила на ногу Вадиму. Завладев его вниманием, она взглядом указала на Турова, спокойно поглощающего свой завтрак, и на Гермиону, старательно пытающуюся спрятать пунцовевшие уши в водопаде волос. — Кхм. Гермиона, скажи, ты сегодня не занята? — Н-нет, — с заминкой ответила девушка, робко поднимая на Вадима глаза. Не нужно было проникать в её сознание, чтобы увидеть эту бегущую строчку, практически отобразившуюся на её лице — «только бы они не поняли, что Он мне понравился!» Сдержав смешок, Кузнецов продолжил: — Тогда не могли бы вы провести нам небольшую экскурсию по замку. Говорят, этот замок хранит в себе множество тайн. И многие еще не разгаданы. К тому же нам очень хочется провести время с интересными и знающими людьми…       Бронислава смотрела, как Вадим, не хуже библейского змея, уговаривал девушку составить им компанию. Ну, не им конкретно. Скорее, Ярополку. — Ну-у, я не знаю, — сомневалась Гермиона, кося глаза на Турова, безучастно продолжающего завтракать. — Мы тебя очень просим! И Броня пойдет. И Яр. — Извините, но у меня запланирована встреча, — ровным голосом отозвался последний, промокая губы салфеткой и придвигая ближе чашку с чаем. — Я договорился о ней заранее. Некрасиво будет отменять. — Ничего. Встретитесь под чарами приватности с этим блондинчиком. С него не убудет, — отрезал Вадим, старательно следя за лицом. Надо отдать ему должное — говорил он на русском. — О тебе же забочусь, дурак. — Здесь есть места, где можно посидеть, поговорить в тепле и уюте? Мы бы хотели познакомиться поближе. А потом погуляем, — пока парни отвлеклись от разговора, Бронислава занялась организационными моментами.       В их компании так было всегда. При полевых выходах, под началом Лешова или Имрын-нкэя, при сдаче зачетов Степану Николаевичу они всегда были вместе. У каждого была своя роль. Нет, бороться с нечистью, заклинать духов или выживать в лесу учились все. Но при распределении обязанностей при ночлеге — каждый занимался привычным делом. Для Турова — это был выбор хорошего места для сна и защита от темных существ и духов. Для Кузнецова — охрана и разведка ближайших окрестностей. А Бронислава занималась организационно-хозяйственными моментами. Вроде нынешних. И, надо отдать должное — такое разделение давало плоды. По крайне мере, все трое были на хорошем счету у преподавателей и сдавали практику на высокие баллы. — Ну-у, — Гермиона задумалась. С одной стороны, было интересно сходить прогуляться с этими ребятами. С другой — эта дружба могла впоследствии аукнуться. Девушка тряхнула головой, отгоняя тревогу. Будь что будет! — В Хогсмиде, деревушке тут, неподалеку, есть несколько общественных заведений. Самое известное — «Три метлы». — И там наверняка много народу, — добавила Ларина, качая головой. — А другие, не столь известные? — Есть ещё «Чайный пакетик Розы Ли». Чайная вроде, — вспомнила юная волшебница. — Чайная — это хорошо, — высказал свое мнение Вадим, закончив убеждать друга в необходимости данной прогулки. — В чайной можно будет посидеть, спокойно поговорить. И вряд ли нас оттуда прогонят, если мы засидимся. — Кузнецов вспомнил свои немногочисленные походы в немагический общепит и досадливо поморщился. — Думаю, это будет отличным решением. — Ну и договорились, — довольно подытожила Бронислава, кивнув Кузнецову в сторону преподавательского стола. — Предупрежу.

***

      Учеников на завтрак должен был проводить Макар Геннадиевич, поэтому Соколова позволила себе чуток поваляться. Полчаса утром — это дар небес для всякого, у кого работа начинается ежедневно с восьми утра. А ведь женщинам ещё привести себя в порядок нужно… Поэтому, когда Алена вышла из Избы (они с учениками решили называть их временное жилище именно так), все уже были на завтраке. Неудивительно, что когда она в нерешительности остановилась в вестибюле школы, не зная, куда идти дальше, вокруг не было ни души, чтобы спросить дорогу. «Вот так, наверное, и погибают великие маги», — с усмешкой подумала женщина. — «Они не могут просто найти дорогу».       Вдруг сзади послышалось старческое шарканье. За спиной у Соколовой материализовался мужчина в старом, поношенном не то плаще, не то халате, держа на руках кошку пепельного окраса. — Заблудились, мисс?.. — запнувшись, Филч с уважением посмотрел на директора школы, чьи ученики смогли сделать, по его мнению, невозможное — развоплотить Пивза. — К сожалению, да, — Соколова пожала плечами, виновато улыбнувшись. — Прошу сюда, — уважительно поклонившись, старый завхоз повел её к небольшой дверке, едва заметной на фоне стены. За ней скрывался небольшой коридорчик, из которого доносился легкий гул завтракающих школьников. — Спасибо вам, ммм… — Филч. Аргус Филч, юная леди. — Спасибо вам, мистер Филч. — Это вам спасибо, — завхоз шаркнул туфлей, потупив взгляд. — Я столько просил, чтобы этого хулигана выставили из замка. А вот теперь… Прям хорошо… И старый сквиб полез за платком, чтобы вытереть слёзы радости, выступившие у него на глазах. — Мы сделали, что должны были, — пожала плечами Соколова. — К тому же вы связаны с замком. Вы же чувствовали, что от него вред не только физический, но не могли это объяснить? — Да! — воскликнул Филч, тяжело дыша, следуя за женщиной. — Но меня никто не слушал. Говорят, он только Кровавого Барона боялся. Слизеринского призрака. Алёна кивнула. То, почему полтергейст боялся этого приведения — ей было понятно. К тому же — стало ясно, какой факультет живет «полнее» в плане знаний и древних обрядов. «Надо выяснить об этом факультете побольше», — решила женщина, выходя из темного коридора на свет. Потайной ход открывался в боковой стене, за столом преподавателей. Насколько поняла Соколова, профессорам было не обязательно шагать через весь зал, чтобы покинуть помещение. Её сотрудники уже цедили чай, отдав должное местным деликатесам в полной мере. — Доброе утро, коллеги! — Алёна Ивановна села на отведенное ей кресло и скинула капюшон, по привычке натянутый до глаз. С правого конца стола послышался какой-то полузадушенный крик и глухой звук от падения тела на каменный пол. — Северус! Что с тобой?! Энервейт! От заклинания мужчина в черном пришел в себя, в шоке оглядывая окруживших его коллег. — Северус, что случилось? На тебе лица нет! — Опять перенапряжение, что ли? — Может, тебе выходной нужен, мальчик мой? А Северус Снейп продолжал сидеть на полу, смотря прямо в глаза женщине, которая была похожа на его первую любовь как две капли воды. — Лили… — едва слышно успел проронить мужчина, снова проваливаясь в спасительный обморок.

***

— Что это там? Хогвартские школьники потянулись к преподавательскому столу, наблюдая небывалую картину — Северус Снейп, Ужас Подземелий, упал в обморок! — Может, перенапрягся, — безразлично пожал плечами Ярополк. — Вид у него сильно анемичный. Похоже, он редко бывает на свежем воздухе. — Возможно. Гермиона смотрела на новых знакомых, не понимая их безучастия: — Как вы можете быть такими спокойными?! Ярополк поднял на девушку взгляд, в котором читалось удивление. — А мы должны волноваться? — спокойно поинтересовался парень. — Ну да. Там же человеку плохо! — Там по меньшей мере четыре директора разных магических школ, колдоведьма и несколько преподавателей. Наше волнение совершенно неэффективно в этой ситуации.       Гермиона задохнулась от возмущения. Видя, что девушка не согласна, а Ярополк не собирается объяснять свою точку зрения, Ларина встала со скамьи, отвешивая каждому по щелбану. — Ай! — Мне-то за что? Приковав к себе внимание ребят, Бронислава улыбнулась: — У вас будет время, чтобы обсудить это. И не только это. Кузнецов, — парень встрепенулся и, поняв намек, направился к Макару Геннадиевичу. За разрешением. — Всё, братцы кролики. Если поели — на выход. Вадим нас догонит. И, Ярополк — бери своего нового знакомого с собой. Там и обсудите всё.       Когда Драко вышел из Большого Зала, его встретила странная компания. Ярополк стоял в окружении своих однокурсников — высокого золотоволосого парня и девушки с длинной косой. А рядом притулилась Грейнджер с таким лицом, будто она сама не поняла, как тут оказалась. — Туров, — Малфой слегка кивнул. Парень возвратил поклон, слегка хмурясь. — Мы пойдем вместе с твоими друзьями? — полуутвердительно спросил английский аристократ, поклоном поприветствовав присутствующих. — Драко Малфой. — Кузнецов Вадим, — пожал руку высокий парень. — Бронислава Ларина, — девушка склонила голову. — Очень приятно познакомиться, — профессионально соврал слизеринец. Переведя взгляд на сокурсницу с враждебного факультета, он слегка сморщил нос. — Она что, тоже идет? — Да, — сказано это было ровно и спокойно, тон не изменился ни на йоту, но Драко понял, что Ярополку это немного в тягость. — Ну, все в сборе. Идёмте, — махнула рукой Бронислава.

***

      Приходить в себя в больничном крыле Северусу Снейпу приходилось редко. Более того, его переодели в пижаму и закутали в одеяло, что приводило в состояние когнитивного диссонанса! «И, кажется, напоили восстанавливающим», — покатав на языке послевкусие, решил «раненый».       Приняв решение не отягощать больше своим присутствием святую святых мадам Помфри, Снейп тихо вылез из кровати и, найдя свою палочку на прикроватной тумбе, трансфигурировал тапочки в туфли, а пижаму в черную мантию. Завернувшись в неё поплотнее, он тихо прокрался к выходу. — С-с-севереус-с-с… Подавив в себе желание заавадить этот шипящий голос, Снейп обернулся. Посреди комнаты стояла медсестра, сверкая глазами. — Ты куда-то собрался? — поинтересовалась она, поигрывая палочкой. От количества сахара в её голосе можно было получить пожизненный диабет. — Мне уже лучше, Поппи, — ровно ответил брюнет, одной рукой вцепившись в ручку двери, а второй крепче сжимая палочку. — К чему переводить зелья и занимать койку? А поспать я и у себя могу. — Проследить только некому будет, — покачала головой медоведьма. — Тебя Альбус просил к нему зайти, если всё же сбежишь. Жениться тебе надо, Северус. Чтобы было кому присмотреть за тобой. — До свидания, Поппи. И Снейп, слегка превышая скорость, положенную профессору, отправился на встречу с Дамблдором.

***

— Благодарю, директор, — Соколова отпила чая из чашки и с удовольствием захрустела печеньем. — Что вы, называйте меня Альбус. — Неловко, право слово. — Поверьте, это мне неловко. Чувствую себя древним стариком. Разрешите, я расскажу вам, почему мой юный коллега так странно отреагировал.       Дамблдор пригласил молодую коллегу к себе сразу после происшествия со Снейпом. Он тоже узнал в этой молодой женщине ту юную волшебницу, жизнь которой Северусу доверили. И, зная характер своего сотрудника, решил объяснить «видению прошлого» произошедшее. — Видите ли, Алёна Ивановна, довольно давно Северус имел некоторую привязанность к женщине, очень похожей на вас. Её звали Лили. Так произошло, что он стал причиной гибели этой леди. Её убил Волан-де-Морт, о котором вы, наверное, слышали. Северус присоединился к нему, надеясь набраться знаний и поддаваясь веянию времени. Но быстро разочаровался в его идеалах. А когда узнал, что опасность грозит Лили, пришел ко мне. Он поклялся магией, что больше не верен своему лидеру и сделает всё, чтобы его остановить. И мы попытались защитить Лили. Но безуспешно. Выжил лишь сын Лили, Гарри. Он учится на четвертом курсе. А Северус остается здесь для того, чтобы защитить его. Он его недолюбливает, и, кажется это взаимно. Так о чем это я?.. Ах да. Он сохранил в памяти свою первую любовь и остро реагирует на любые намеки о ней. Поэтому не принимайте близко к сердцу его возможную… лёгкую заинтересованность с его стороны.       Алёна не прерывала повествование директора, лишь кивала в особо проникновенных местах и наслаждалась печеньем. Из этого рассказа и своего личного наблюдения Соколова составила примерный портрет проблемы. «Примерно мой ровесник, бывший преступный элемент, в прошлом состоящий в террористическом бандформировании. Видимо, по молодости лет. Несмотря на это, весьма сентиментален. Очень серьёзно относится к обещаниям, судя по тому, что опекает мальчишку этой женщины, который, видимо, его терпеть не может. Возможно, было неосознанное предательство с его стороны. Поэтому разрыв был болезненным, но душевную травму получил только он. В связи с этим закрылся ото всех по принципу — «нечего терять, если нечего терять». Боится пустить кого-то в близкое окружение, не желая снова испытывать боль. И при всём этом — обожествление первой любви и возведение её на пьедестал. А вот это может доставить проблем». — Простите, дире… — Соколова поймала взгляд Дамблдора и, пересилив себя, исправилась. — Альбус, а на какой должности числится у вас мистер Снейп? — Он зельевар, один из самых молодых Мастеров в Европе. «Зельевар. Да ещё не брезгующий темной магией. Серьезный противник». — А он является деканом? — Да. Факультета Слизерин. — Даже так… Соколова задумалась, просчитывая варианты и возможные последствия от знакомства с таким субъектом. Плюсов было много. Минусов — и того больше. «Все же я необычайно ленива», — с грустью подумала Алёна, отпивая чуть горьковатый чай. — «Любая другая уже бы бежала искать этого «байроновского» героя, желая «исцелить его сердце и составить его счастье». А я сижу и высчитываю плюсы и минусы от простого знакомства. Да ещё попутно думаю, как избежать встречи». — Кстати, — будто мимоходом вспомнил Дамблдор, — Северус должен скоро подойти. Я хотел бы вас представить, — директор Хогвартса так лукаво поблескивал глазами — явно спланировал, что Соколовой внезапно захотелось превратить коллегу в физическое проявление его внутренней сущности. «Ладно, — женщина согласно кивнула, не забывая тепло улыбаться. — Посмотрим, что придумал этот старый ко́зел. В конце концов, всех убить — всегда успеем».       Снейп добежал до директорского кабинета за считанные минуты. Назвав горгулье пароль, он ступил на винтовую лестницу, от нетерпения притоптывая на месте. Не стучась, он вихрем залетел в кабинет, не считая нужным размениваться на приличия. — Альбус, ты хотел меня видеть? Директор, сидевший в кресле напротив двери за круглым чайным столиком, утвердительно кивнул, довольно улыбаясь. — Северус, позволь тебя представить нашей коллеге — директору школы Святозара — Соколовой Алёне Ивановне!       Из кресла напротив директорского, повернутого спинкой ко входу, поднялась изящная женщина, и Снейп судорожно сглотнул. «Мордред тебя забери, Альбус! Почему ты всегда меня ставишь в дурацкое положение, — подумал мужчина, чувствуя, как течёт пот под мантией. — Это будет очень долгий разговор».

***

      Если бы вчера Драко Малфою сказали бы, что он будет ходить по Хогсмиду в обществе заучки Грейнджер, того глупца бы он заавадил. Но нет же! Идет в её компании, и даже не поплюёшься в её сторону! А как плеваться, если тебя искренне предупредили, что если он кому-то друг — он всем друг! Вот и приходится терпеть. Одна надежда — цель их путешествия была уже близка. Слизеринец любил удивлять публику, но в положительном смысле. Прогулка с гриффиндоркой явно не входила в это число.       Зайдя в чайную, Малфой тут же отделился, занимая угловой столик, стоящий на возвышении. Ярополк, переговорив со своими однокурсниками, подошел чуть позже. — Ну? — удобно расположившись на подушечках, плотным слоем покрывавшим ковер, спросил Туров. — И что же тебя так интересует, что ты был готов терпеть присутствие этой девушки? — А тебе она не противна? — не удержался от подколки Драко. — Мне она безынтересна, — поправил подростка славянин. — Так о чём ты хотел поговорить? Подошла официантка, и мальчики сделали заказ. Вадим с двумя девушками сел поодаль, внимательно следя за происходящим. Дождавшись, когда им принесут заказ, Драко взмахнул палочкой, устанавливая чары приватности. — Сейчас сюда придёт мой отец, — вдыхая терпкий аромат свежего чая, начал делиться Малфой. — Он очень хочет посоветоваться с тобой по поводу проблемы, возникшей у нашей семьи. Ты можешь помочь? — Пока только выслушать, — быстро ответил Ярополк, мгновенно просчитав варианты. — Клятва о неразглашении услышанного, — добавил святозарец, видя сомнения Драко. — Хорошо, — подумав, ответил слизеринец. — Как зовут твоего отца? — Люциус Малфой. Подросток обхватил чашку с чаем двумя руками. Пальцы чуть подрагивали. «Эге, — отметил брюнет, отпивая заказанный им чай с бергамотом. — А я-то прав оказался. И отец у паренька не сахар, видимо. Не как мой, — парень поморщился, — но и не ангел небесный». Через пятнадцать минут звякнул колокольчик входной двери, сообщая о прибытии нового посетителя…

***

      Вадим отвел своих спутниц в сторону и усадил так, чтобы одновременно иметь хороший обзор и быть защищенным хотя бы с двух сторон. Угловой столик подходил как нельзя кстати.       Присматривая за другом, парень вполуха умудрялся следить за разговором девушек, неожиданно нашедших множество точек соприкосновения. Как оказалось, обе девушки были маглорожденными и, несмотря на разницу в возрасте, нашли что обсудить. Через десять минут Вадим окончательно потерял смысл беседы. Ведь если в магических дисциплинах он был силен, то от немагической культуры девочек-подростков — был весьма далек.       Когда в чайную зашел новый посетитель, Кузнецов подобрался. Лишь с одного взгляда было ясно — человек, зашедший сюда, отнюдь не простой прохожий. Такой шаг бывает у танцоров и воинов. У людей, которые тренируются и держат себя в форме… Незнакомец подошел к сидящим в дальнем углу парням… — Доброго дня.       Ярополк слегка склонил голову, с интересом рассматривая стоящего напротив него мага. Явно чистокровный маг, он держался с необыкновенным достоинством, что свойственно только аристократом во множестве поколений. Посчитав легкий поклон за разрешение, мужчина сел на край топчана, положив себе на колени черную лакированную трость. «Точно чистокровные», — заключил Туров, незаметно положив на черенок кинжала руку. — «И чары приватности быстро развеял. Значит, готов был к таким предосторожностям». — Ярополк Туров, — представился молодой шаман, слегка кивнув. — Вы хотели что-то обсудить, как я понял? — Люциус Малфой, — назвал себя мужчина, элегантным взмахом руки призывая официантку. — Разумеется.       Пока длинноволосый блондин делал заказ (довольно обширный, надо заметить), Ярополк усиленно думал. Что же этим жертвам селекции нужно от него?! Заказ принесли в кратчайшие сроки, несмотря на количество. И, когда парень увидел это изобилие, у него начала появляться теория… «Может, они хотят избавиться от демона чревоугодия?..» — Кто этот павлин?! — если Вадим и ненавидел что-то, то это не владеть ситуацией. А она оставляла желать лучшего. — Это Люциус Малфой. По крайней мере, мне его так описывали, — нерешительно отозвалась Гермиона. — Отец паренька, что ли? — Да. Говорят, они поддерживали Сами-Знаете-Кого… — Значит, тёмные, — удовлетворенно кивнула Бронислава. — И, похоже, аристократы. А значит, просто наблюдаем. Подобные экземпляры не будут при всех набрасываться…

***

      Клятву о неразглашении Ярополк принёс быстро. Узнав, в чём была суть вопроса, он получил названную оплату. Спросив разрешения, сотворил «малый» диагностический ритуал с помощью капли крови, спичек и трав, носимых с собой в кармане кошеля, и озвучил диагноз. Увидев вытянувшиеся лица представителей благородного семейства, юный шаман захотел расхохотаться. Было от чего, надо признать! — В нашем роду рождается один ребёнок, — заметив непонимание и явный скепсис на лице юного мага, сидящего напротив, Люциус уточнил, — один единственный ребенок. Причём мать не становится бесплодна. И отец тоже здоров. Я хотел бы, чтобы вы проверили нас. Неофициально. — Разумеется, — ответил Ярополк, дожевав вкуснейший чизкейк. — Тысяча золотых. Мужчина не споря протянул пухлый мешочек, позвякивающий очень солидно. Парень кивнул и зарылся в свою сумку, висящую на поясе. — Мне понадобится капля вашей крови. Найдя все необходимое, а также выудив спички из кошеля с Незримым расширением, шаман смешал травы в чистой пиале, дождался, пока мужчина, проколов палец, капнет кровью, и поджег образовавшуюся смесь. — Menga haqiqatni ko’rsatish! — прошептал Ярополк, мысленно благодаря Перуна за хороший музыкальный слух. Воистину, не каждый мог такое выговорить правильно, при этом удерживая в мыслях вопрос.       В голове замелькали образы. Высокий, высокородного вида блондин берёт с боя молодую рабыню… Дряхлый старец наслаждается танцами юных дев со вполне логическим концом… Молодой конный вельможа хватает хрупкую чернавку, пользуясь безлюдностью и безнаказанностью… Поток казался бесконечным, но последнее видение должно было дать ответ, и Ярополк терпел. Вот и оно…       Ребенок. Младенец, тянущийся к маме, в простой деревянной люльке. Ещё один… Ещё один… Наконец шаман увидел Малфоя. Одного единственного, он, казалось, был собран из всех своих предков. Он стоял в центре, а во все стороны расходились едва заметные лучики. По лучам проходили небольшие бусины молочно-жемчужного цвета в направлении от стоящего в центре собирательного образа мужчины. Эти лучи терялись среди рядов младенцев, от количества которых начинала болеть голова. Туров усилием воли вынырнул из видения.       Сидящие напротив аристократы с лёгким нетерпением наклонились к нему. Придя в себя, Ярополк достал палочку из чехла на поясе и, сотворив магическую руну, объявил: — Всё, что я узнал о роде Малфой в проведенном ритуале, останется тайной между мной и ими. И только они смогут раскрыть её постороннему. Я сказал. Магическая фигура истаяла и парень, сохраняя невозмутимость, убрал палочку. — И что с нами? И зачем, — Люциус кивнул на черенок волшебной палочки, — было приносить клятву ещё раз? — Стандартная процедура. Сидящий напротив него парень произнёс это так, что опытный блондинистый интриган сразу понял — врет. — А насчет вашего проклятия — это не совсем оно. Это, скорее, жизненный урок. Очень болезненный, кстати. Ваши предки успели много нагрешить со времён образования рода. Времена были дикие, и такие обычаи, как взятие красивых пленниц, не были чем-то зазорным. Но ваши предки отличились. Помимо неуёмного либидо, они ещё и не хотели пользоваться контрацепцией! А следствием этого было рождение детей. С природой не поспоришь! Но ваши предки были не только неудержимыми, но и гордыми! Они вступали в брак только при полном принесении клятв. А как следствие — все дети, рожденные вне брака, почти не получали магических способностей. Своеобразная защита от бастардов. Они становились сквибами. И не отображались на гобелене. Всё бы ничего. Но ваш род довольно старый, а грешили ваши предки часто. Каждый сквиб забирал самую малость магических сил рода. Своего рода подпитка. Но при том количестве, что я увидел в своих видениях… Удивительно, что у вас один ребенок рождается. И хорошо, что он не сквиб. Вот такие дела. — Как?.. — старший Малфой выпучил глаза от таких шокирующих новостей. — Как нам от этого избавиться? — Это будет очень трудно. Ярополк наслаждался превосходным чаем, получая дополнительное удовольствие от душевных мук сидящих перед ним. А духи-то быстро всё рассказали… Видимо, за Род боятся. Тут уж не до сантиментов… — И всё же? — Нужно признать их перед родом. У старшего Малфоя забавно округлились глаза. — Кого?.. — Бастардов, — уточнил Ярополк, кидая сочувственный взгляд на Драко. Тот сидел как пыльным мешком ударенный, расфокусированно глядя в одну точку. Считать, что их род безвинно пострадал от жуткого проклятия — это одно. А знать, что твои предки были людьми сомнительной совести и моральных устоев…. В общем, подростку было нелегко. — А если мы… не сделаем этого? — Люциус облизал пересохшие губы, старательно ловя взгляд молодого шамана. — Дело ваше, — пожал плечами парень, — но я бы не стал затягивать. Каждый сквиб с вашей кровью тянул малую часть магических сил. Поэтому могу лишь пожелать вам удачи. Судя по тому, что вы до сих пор маги — все незаконнорожденные — сквибы. Магически одаренный потомок незаконнорожденных потянул бы в разы больше магических сил. А теперь — позвольте откланяться.

***

      Первые минуты Кузнецов почти не спускал глаз с друга. Но ничего не происходило, друга не калечили, и Вадим отвлекся, неожиданно для себя включившись в разговор, заведенный девушками. — … поэтому у нас и изучают шаманизм. Эти занятия включают в себя знакомство с языческими божествами славян, магические традиции Руси и сами ритуалы, среди которых идет и общение с духами. Много чего. На первых курсах в основном мы изучаем теорию и своеобразную технику безопасности для общения с духами. Бронислава энергично жестикулировала, видимо, решив немного объяснить Гермионе особенности изучения диковинной науки. Грейнджер слушала очень внимательно, старательно стенографируя пояснения неожиданного лектора. «В силу привычки, наверное», — с усмешкой подумал парень, снова возвращаясь к наблюдению. Но ничего интересного за дальним столиком не происходило, и Вадим снова прислушался. — Но почему тогда говорят, что у нас запретили такие полезные ритуалы?! — искренне возмутилась Гермиона, в досаде бросив ручку. — Я вчера ночью изучала Магическое Законодательство Великобритании, и там муть какая-то. «Значит, под запретом, — подумал парень, заинтересовавшись последними словами собеседницы. — И официальным…» — Извини, а у тебя нет одного экземпляра с собой? Гриффиндорка кивнула, быстро выуживая из сумки нужный талмуд. — Посмотрим…       Родители не скупились на репетиторов для Кузнецова, поэтому в тонкостях управления бизнесом и хитросплетениях законодательства он ориентировался довольно хорошо. Что и не замедлил продемонстрировать, быстро расшифровав все пустопорожнее словоблудие британских законников. — Бред… Бред… Абсолютный бред… — резюмировал Вадим, просматривая статьи и пояснения к ним. Через пару минут он вернул книгу Гермионе, задумчиво уставившись в окно. — Ну и? — девушка в нетерпении поёрзала. — Знаешь, Гермиона, — парень отрешённо рассматривал за стеклом немногочисленных магов, быстро пересекавших улицу, снующих по своим делам. — Если бы я вдруг захотел завоевать вашу страну, то лучшего момента было бы не найти. От такой откровенности девочка выпала в осадок. — Почему? — При таком количестве запретов на полезные, мощные ритуалы, на масштабные заклинания… Вы полностью небоеспособны. И, более того, вас старательно разоружают. Это в принципе понятно, но в таких размерах… — Вадим осуждающе покачал головой и залпом выпил остатки своего кофе. — Но мы продолжаем изучать Защиту от темных Искусств и заклинания. В случае чего мы сможем… — Сможете? — Бронислава с сарказмом выгнула бровь. — Ты правда думаешь, что при реальной, внезапной опасности ваши маги вспомнят, как палочку правильно держать? Или разбегутся, спасая каждый свою шкуру?       Гермиона хотела было возразить, но… сказать было нечего. Единственная реальная опасность на острове исходила от Волан-де-Морта. И сражаться с ним или хотя бы с Пожирателями у обывателей не было никакого желания. Каждый спасался сам.       Увидев, что Грейнджер проанализировала ситуацию и пришла к правильным выводам, Ларина продолжила: — Каждая власть плодит для себя народ, который она хотела бы видеть. Даже если вспомнить маггловскую историю. При советской власти рекламировался здоровый образ жизни, активный добросовестный труд и жизнь по закону. И люди были такими. А сейчас… Бронислава замолчала. Говорить что-либо Гермионе больше нужды не было. Девушка сама докопается до правды, если ей это будет нужно.       Кузнецов взглядом показал однокурснице на девушку, которая сидела перед своей чашкой с чаем абсолютно разбитой, словно спрашивая: «Зачем ты это сделала?». Ларина кивнула головой. «Потом».       Парень покачал головой и, снова обратив внимания на стол друга, заметил, что они уже закончили. Блондинистых посетителей словно корова языком слизнула. Ярополк, не говоря ни слова, забрался к ним на топчан, занимая место слева от задумавшейся гриффиндорки. — Вы что, открыли ей великие тайны мироздания? Чего она с таким видом сидит? — Просто Вадим объявил ей, что их страну можно захватить любыми силами. Даже он сам может. Если у него когда-нибудь возникнет такое желание… Под конец этого объяснения Ярополк лежал на подушках, сотрясаясь от конвульсий. — А, ну да… Кому-то в выходные выспаться охота, а кому — захватить дальнего соседа… Их столик ещё раз сотрясся от смеха, разгоняя гнетущее настроение. Отсмеявшись, Вадим сообразил спросить: — Так что этот блондинчик хотел, Яр? И что это за пародия на Барби заходила? — Хотел, чтобы я их проконсультировал. А это был его отец, — молодой шаман обхватил чашку обеими руками, стараясь отогреть замёрзшие пальцы. — И не спрашивай больше ничего. Сам понимаешь — практически врачебная клятва. — Ладно, Гиппократ. Допивай чай. Посмотрим, какие ещё чудесные заведения имеются в этом местечке, кроме чайной…

***

      За пару часов Соколова успела придумать одиннадцать новых синонимов к ругательству «козел». Парочку даже сочинила. Но достаточно хорошего поносного слова для Альбуса Вульфрика-язык-сломаешь-Дамблдора так и не нашла. Ведь этот гад, редиска, интриган сбежал из кабинета, едва она познакомилась со Снейпом, сославшись на срочные дела, не терпящие отлагательств. Снейп же, оставшись наедине с «видением прошлого», двигался как-то скованно. Ну, если считать скованностью то, что он почти снес чайный столик, едва только приблизившись к нему. «Нервишки шалят», — подумалось Алёне.       То, что мужчина не в себе, было понятно по тому, как он сжимал ладони и поджимал губы, превращая их в тонкую полоску. «Давай же! Соберись! Тряпка! Ты не на пятом курсе! Уже не школьник! Не Нюниус! Давай!» Пока Снейп пытался сподвигнуть себя на такой подвиг, как начало разговора, Соколова убрала последствия его «ловкости», разлила по чашкам чай и заняла прежнее место. Глубоко в её душе погибал психолог и, самую чуточку, садист. Так что наблюдать мучения мужчины было даже приятно. «Есть минуты, когда я понимаю Вампира… А ещё слыву добрым малым и добиваюсь этого названия!» — неожиданно вспомнилось ей. Через пару минут, поняв, что продолжаться молчание будет долго, женщина пошла на отчаянные меры. — Может быть, присядете? — Не вижу смысла, — последовал холодный ответ. «Ишь какой суровый! Видимо, решил играть роль бесчувственной статуи. И никак не отвернётся от окна. Боится смотреть на меня. Пока что версия о предательстве и угрызениях совести подтверждается…» — Но мне непросто общаться с вашей спиной… Снейп развернулся с таким видом, будто сделал великое одолжение. — Я постою. Соколова откинулась в кресле, скрестив руки на груди, сверля взглядом исподлобья насупившегося мужчину. — Мистер Снейп, я понимаю, что не вызываю у вас эктопического восторга, — мужчина хмыкнул. — Но я бы хотела обсудить с вами рабочие моменты, связанные с пребыванием на территории моих учеников. А так как это касается и вас…. — Каким же образом? — недоуменно поднял бровь зельевар. — Мои ученики так же, как и ваши изучают зельеварение. Но наши помещения не приспособлены для этого. — И что же вы предлагаете? — Я хотела попросить бы вас пустить моих студентов в ваши покои. Среди них нет бездарей, я вас уверяю… — С трудом вам верю, — ухмыльнулся Снейп. — И тем не менее это так, — поджав губы, ответила Соколова. — Хотя, с другой стороны, классы зельеварения и не такие несчастия переживали, — задумался или сделал вид, что задумался, Снейп. — Если уж они уцелели после Долгопупса, то ваших учеников выдержат наверняка. — А мне всегда говорили, что ученик характеризует навыки учителя… — с шумом прихлебнув чай, поделилась воспоминаниями Алёна. — И если следовать этому утверждению, то зельевар из вас… — Я мастер зельеварения, — прошипел Снейп. Казалось, что с его губ сейчас начнет капать концентрированный яд. — Просто некоторые недоумки неспособны даже самую малость напрячь имеющиеся крупицы серого вещества! Девушка скептически выгнула бровь: — И вы даже не допускаете мысли, что при смене стиля… — Нет! Не думаю! — отрезал мужчина, нависнув над директором школы Святозара. — Я обучаю всех одинаково с самого первого курса, и из всего потока только пара человек смогли приготовить нечто близкое к рецепту. Все остальные даже не пытаются! — И всё же я не согласна с этим, — покачала головой Соколова. — С чем именно? С тем, что они бездари, или с тем, что не стараются? — ядовито поинтересовался Снейп. — Поверьте, в обоих случаях вы не правы. — А может, дело в вас? — закинув ногу на ногу, поинтересовалась девушка. Пышущий негодованием Снейп слегка завис, разглядывая изящные женские ножки, обтянутые удобными облегающими брюками. Взгляд переместился чуть выше, являя взору небольшую, скрытую плащом, высокую грудь, открытую голую шею и чарующие кудрявые локоны. Вопрос девушки донёсся как сквозь толщу воды. — С-со мной всё в порядке, — с трудом удерживая голос ровным, буркнул мужчина. Директор быстро встала, отходя к окошку, вырезанному в боковой стене. Некоторое время в комнате установилась тишина. — Предлагаю пари. — К-какое пари? — слегка заробев, спросил Снейп. В последний раз пари с ним заключала Лили. Но это были именно детское, магическое пари. Девочке очень хотелось узнать, как же это делается, и её лучший друг не смог устоять. Больше он ни с кем не пытался так играть. Ведь магия, вложенная в соглашение, заставит отдать долг. — Простое магическое пари, — пожала плечами Соколова, обернувшись к мужчине. А потом хищно прищурилась. — Или боитесь? Снейп замер. Отказаться было соблазнительно. Ничего не надо было делать, никому не надо доказывать. Но в зеленых глазах иностранного директора плясали бесенята, и мужчина был уверен: она сделает так, чтобы он пожалел об этом решении. «В обоих случаях пожалею». — Я не собираюсь менять стиль преподавания, — отчеканил зельевар, надменно выпятив подбородок. — Этого и не требуется. Вы просто отдадите нам несколько своих студентов для обучения зельеварению. Скажем, на полгода. А потом посмотрим на результат. — И всё? — Ну, — девушка проказливо зажмурила один глаз, лихо сверкая другим. — Осталось договориться о цене. — А что вы предлагаете? — Вы поделитесь некоторыми тайнами, связанными с вашим факультетом. Что скажете? Соколова смотрела и видела, как брюнет тщательно придумывает, что бы потребовать, чтобы она отказалась. Но девушка уже, что называется, «закусила удила». Понять этого азарта она не могла, но и остановиться была не в силах. «Всё-таки я нормальная, — подумала Соколова, тщательно давя улыбку. — И всё же я умудрилась попасть под обаяние этого готического образа». — Если я выиграю, — медленно заговорил Снейп, тщательно подбирая слова, — то я хочу, чтобы вы сходили со мной на свидание! — Согласна! И, крепко схватив ладонь ошеломленного мужчины в правую руку, девушка пробормотала заклинание пари. Руки охватило свечение. Оно быстро померкло, но зельевар продолжал рассматривать свою ладонь, явно недопонимая произошедшее. Но судя по зловещей ауре, сгустившейся вокруг его фигуры, осознание должно было вот-вот прийти. Вместе со стихийным выбросом. — И кто же пойдет к нам на обучение? — невинно поинтересовалась Соколова. — Думаю, надо направить к вам тех, кто нуждается в особом присмотре, — с трудом сдерживаясь от того, чтобы устроить погром в кабинете Дамблдора, прошипел Снейп, — и первым в строчке будет Долгопупс. Но я могу составить вам список. — Сделайте одолжение.       Над Хогвартсом сгущались сумерки. Хэллоуин в этом году выдался своеобразный. Студенты, заходившие в Большой Зал, по традиции украшенный огромными тыквами, светящимися таинственным мигающим светом, не обращали внимания на эту иллюминацию. Тревожные шепотки расходились по залу непрекращающимся гулом. В воздухе застыло напряжение, вязкое, как остывший соус.       Святозарцы, приведенные на обед мужчиной, чем-то напоминавшим Хагрида, снова заняли места за столом гриффиндорцев. И если на завтраке половина людей пропустила этот чарующий момент, то сейчас радовали подсевших учеников играющими желваками и тяжелыми взглядами. Ученики славянской школы, казалось, избирательно ослепли. Убедившись, что все гости прибыли, а преподаватели на местах, директор Дамблдор занял место за трибуной. — Добрый вечер, леди, джентльмены и привидения, а главное, наши гости, — наконец начал он, лучезарно улыбнувшись иноземным ученикам. — С превеликим удовольствием приветствую вас в Хогвартсе! Уверен, что вы хорошо проведете у нас время. Не сомневаюсь, вы уже успели оценить удобства нашего замка! Официальное открытие Турнира состоится сегодня вечером, сразу же после ужина. Угощайтесь, дорогие друзья, на славу. Ешьте, пейте и чувствуйте себя как дома!       На столах материализовались разнообразные блюда, испускающие умопомрачительные запахи. Зазвенели вилки и ложки, зазвучали веселые голоса. Директор Хогвартса занял свое место во главе стола, как раз чтобы услышать часть энергичной речи мистера Крауча: -… и поэтому я не сообщил в Министерство. У нас эти ритуалы запрещены и караются весьма строго. Но, учитывая обстоятельства… — Я вам безмерно благодарна, любезный мистер Крауч, — кивнула головой Соколова. — Воистину, этот полтергейст был препротивнейшим созданием. — Не понимаю, почему его не изгнали из замка сразу, — вступила в беседу мадам Максим. Заметив одобрение в глазах коллег, она продолжила. — Если бы у нас появился полтергейст, то он бы и минуты не заде’гжался. Вылетел бы! Со свистом! — Безусловно, коллега, — елейным голосом проворковал Каркаров, сверля глазами Дамблдора, — вы многое делаете для безопасности учеников. Но не защитить его от вшивого полтергейста… Во всех учебниках пишут ведь, что их нужно изгонять слабыми, не набравшими силу. — Десять веков прошло, коллеги, — заметив слишком активную реакцию заграничных коллег, вступилась Алёна Ивановна. — И если директор Дамблдор и мог что-то сделать, то было поздно. Я так понимаю, что знания о подобных ритуалах в Великобритании утрачены? Последний вопрос она задала Краучу, скрупулёзно разделывающему уэльские сосиски. — Декрет Министерства, — ровно ответил он, будто зачитывая по бумажке. — В последнем десятилетии было множество опасностей, исходящих от Тёмных семейств. И поэтому мы вынуждены были пойти на этот шаг. Разумное использование этих ритуалов допускается. В присутствии представителя Министерства и группы авроров. Но только в самом крайнем случае. «Это в случае смерти, что ли? — недоумевала Соколова. — Или они считают, что сильно вмешиваться в мир духов не стоит?» — Простите, мистер Крауч, — успела вклиниться девушка во вдохновенный спич чиновника, — а почему вообще был принят этот запрет? Точнее, по каким причинам? Вы боялись, что рассердите духов? — Нет, — недоуменно пожал плечами мужчина, — с помощью духов можно уничтожать людей на расстоянии. Причем чужими руками. И мы установили разумный запрет, который гласит… «Вот… вот… вот идиоты!!! — вежливо улыбаясь и поддакивая в нужных местах, Алёна переживала настоящую эмоциональную бурю. Переводу на общедоступный язык это не подлежало! — У меня ощущение, что англичане остались в веке этак восемнадцатом! И это маги?! Которые настолько трясутся над властью, что готовы ограничивать себя в таких науках?!» — Кстати, коллега. По поводу вашей просьбы, — жестом фокусника Дамблдор достал из рукава мантии свиток. — Я попросил Минерву составить расписание с учётом того, что появятся ещё желающие, так сказать… кхм… обменяться опытом.       По лукаво поблескивающим глазам Соколова поняла, что директор Хогвартса отнюдь не так прост. И, кажется, в курсе их пари. По крайней мере, расписание было составлено так, чтобы на занятия по зельеварению могли прийти все желающие. «Интересно, а за кого он болеет?» — не к месту подумала девушка.       Наконец золотые тарелки опустели, и Дамблдор опять встал с кресла. Зал в ожидании замер. — Торжественный миг приблизился, — он оглядел, улыбаясь, обращенные к нему лица. — Турнир Четырёх Волшебников вот-вот будет открыт. Перед тем, как внесут ларец, я хотел бы коротко объяснить правила нынешнего Турнира. Но прежде позвольте представить тем, кто не знает, мистера Бартемиуса Крауча, главу Департамента международного магического сотрудничества, — слушатели вежливо похлопали. — А также Людо Бэгмена, начальника Департамента магических игр и спорта, — Бэгмену достались щедрые аплодисменты, наверное, благодаря его славе загонщика, а может, просто потому, что вид у него был куда приветливее: Бэгмен оценил аплодисменты, осклабившись и помахав залу рукой, а хмурый Бартемиус Крауч и бровью не повел, когда Дамблдор назвал его имя. — Мистер Бэгмен и мистер Крауч, организаторы Турнира, без устали работали несколько месяцев, — продолжал седовласый мужчина. — И они войдут в судейскую бригаду, которая будет судить состязания. При слове «состязания» зал навострил уши, что от Дамблдора не ускользнуло.  — Филч, — улыбнулся он, — ларец сюда, пожалуйста.       Человек, который до этой минуты прятался где-то в дальнем углу зала, тут же явился к профессорскому столу, неся в руках старинный деревянный ларец, инкрустированный жемчугом. Зал, зашумев, всколыхнулся. Старый сквиб осторожно поставил ларец перед Дамблдором, и тот продолжил объяснения: — Инструкции к состязаниям мистером Краучем и мистером Бэгменом уже проверены. Для каждого тура все готово. Туров — три, состязания основаны исключительно на школьной программе. Чемпионам предстоит продемонстрировать владение магическими искусствами, личную отвагу и умение преодолеть опасность. При последних словах зал притих, затаив дыхание. А Дамблдор невозмутимо продолжал: — В Турнире, как известно, будут участвовать четыре чемпиона, по одному от каждой школы-участницы. Их будут оценивать по тому, как они справились с очередным состязанием. Чемпион, набравший во всех турах самое большое число баллов, становится победителем. Участников Турнира отбирает из школьных команд беспристрастный выборщик — Кубок огня.       Директор Хогвартса вынул волшебную палочку и трижды стукнул по крышке ларца. Крышка медленно, со скрипом открылась. Он сунул внутрь руку и достал большой, покрытый грубой резьбой деревянный Кубок. Ничего примечательного — не будь он до краев наполнен пляшущими синеватыми языками пламени. Дамблдор закрыл крышку, осторожно поставил на нее Кубок, чтобы все хорошо его видели. — Желающие участвовать в конкурсе на звание Чемпиона должны разборчиво написать своё имя и название школы на куске пергамента и опустить его в Кубок, — сказал он. — Им дается на размышление двадцать четыре часа. Кубок будет выставлен в холле. И завтра вечером выбросит с языками пламени имена чемпионов, которые примут участие в Турнире Четырёх Волшебников. Конечно, избраны будут достойнейшие из достойнейших. Кубок на всю ночь останется в холле и будет доступен всем, кто хочет участвовать в Турнире. К участию будут допущены только те, кто достиг семнадцати лет. А чтобы те, кому нет семнадцати, не поддались искушению, я очерчу вокруг него запретную линию. Всем, кто младше указанного возраста, пересекать эту линию запрещено. И последнее: желающие участвовать в конкурсе, примите к сведению — для избранных в чемпионы обратного хода нет. Чемпион будет обязан пройти Турнир до конца. Бросив своё имя в Кубок, вы заключаете с ним магический контракт, который нарушить нельзя. Посему хорошенько подумайте, действительно ли вы хотите участвовать в Турнире. Ну а теперь, кажется, самое время идти спать. Всем, всем доброй ночи. — Коротко и ёмко, — оценил это выступление Вадим, едва директор замолчал. Сидевшая рядом с ним Бронислава только кивнула. — Отнесите меня кто-нибудь, — простонал Ярополк, почти ложась на стол. Жирная обильная пища приводила к тому, что из-за стола сразу же хотелось отправиться в кровать. К ученикам подошел Лешов. — Поели? — дождавшись утвердительного кивка, он продолжил. — Всем в избу. Завтра занятий, увы, не будет — выходной. Согласно мотнув головами, студенты побрели к выходу из зала. — Вы ещё не знаете, что вас ждет, — мечтательно закатил глаза целитель, кровожадно ухмыляясь. — Лес здесь диво как хорош… Занятия вести — одно удовольствие.