Глава 33.
8 марта 2019 г. в 21:03
Офис в Питере мало отличался от нашего московского филиала своей рабочей атмосферой. Тот же улей, где половина «пчёлок» походят на трутней. И их бег «по пересечённой местности», видимо, нескончаем. Наблюдая за этими перемещениями, через десять минут моего нахождения в новом офисе у меня разболелась голова. Егор Дмитриевич при входе остановился и общался с двумя солидными мужчинами, постоянно оглядывавшихся в мою сторону. Но не думаю, что они обсуждали меня, так как на лице Егора не промелькнуло ни одной эмоции и его взгляд был прикован к говорящим. Я стояла в метрах десяти от них и удручённо осматривала помещение, со стеклянными стенами. Охранники рассредоточены по всему огромному пространству, а дальше в глубине зала были видны три громадные стеклянные трубы, по которым перемещались лифты, поднимающие сотрудников верх.
Воспоминания об отце, доме, прежней жизни отвлекли меня от этой суеты. И я, окунувшись в прошлое, полностью расслабилась. Голова стала проходить, а меня, взяв за руку, Борис Клюкин тянул в парк покататься на каруселях. Я же упорно сопротивлялась, при этом пыталась выдернуть руку и отойти подальше от мальчишки, который пугал всех ребят в нашем дворе. Борька был ещё тем драчуном и шалопаем, но, как ни странно, совершенно его не боялась. Но ведь он настырный и продолжает тянуть за кисть. Кисть второй руки сжимаю в кулак и наотмашь бью по лицу. А он, словно просчитав мои действия, отшатнулся и старается перехватит руку. Я пискнула и попыталась выкрутиться из этой хватки. Но Борька он сильный и сдерживает меня, кричит: «Мира, успокойся! Мира!.. Мира Сергеевна!»
Меня словно выбрасывает из воды. Я, быстро вдыхая, начинаю приходить в себя. И понимаю, что сейчас меня прижимает к себе Егор Дмитриевич и, успокаивая, поглаживает по голове, при этом что-то тихо нашёптывает. Я же в ужасе раскрываю глаза и понимаю своё неловкое положение, в котором сейчас оказалась. Мой взгляд через его плечо устремляется на любопытных, которые окружили нас и с интересом наблюдают за разыгравшимся при них спектаклем.
— Успокоилась? — в голосе Егора тревога, но он сдерживает себя и окутывает нас спокойствием.
— Что происходит? — пытаюсь оттолкнуть его, но получается лишь отодвинуть. Руки мои он так и не отпустил.
— Я пообщался с партнёрами. Мы договорились встретиться завтра. Подошёл к тебе, чтобы провести в твой кабинет и познакомить с сотрудниками, а вы, Мира Сергеевна, стали размахивать руками. Пришлось вас обездвижить, чтобы потом не оказаться на руинах нашего офиса, — на его лице промелькнула улыбка, но тут же он принял серьёзное выражение и отпустил мои руки.
— Спасибо. Просто задумалась.
— Я так и понял. Тогда давай пойдём. Хватит развлекать толпу. Думаю, свои выводы они уже сделали, так что не станем подвергать сомнениям их догадки и мысли, пусть тешатся. Иначе, этот офисный планктон просто взорвётся от попыток узнать подробности и доказать свою правоту.
Мы уже двигались к лифтам, а толпа перед нами расступилась. И в их лицах я читала нескрываемое любопытство. И выражение: «кажется, это новая пассия нашего босса», так и хотелось стереть с многих физиономий.
Миновав это препятствие, зашипела в ответ: — Какие ещё догадки? Я не собираюсь тут расстилаться перед всеми, тем более перед вами, — и кинула быстрый взгляд на Егора Дмитриевича. А он как мартовский кот. Его улыбка сейчас озорно играла на лице, а смешинки проблёскивали в прищуренных глазах.
— И не надо. Мы уже вчера всё решили. Наши отношения только деловые. А партнёров по сексу будем искать вне нашего тесного круга, — говоря это, меня подтолкнули в лифт и вместе с остальными. Мы стали подниматься до нужного этажа. Теперь Егор отдалился, и стало как-то обидно. Его мнение и тяга ко мне так быстро меняются. Значит, то, что я иногда чувствую, это лишь моя фантазия и желание, не более того. И Егор совершенно равнодушен ко мне. Его просто привлекает секс, а мне этого мало.
Двери лифта распахнулись и, видя его широкие плечи впереди, я по инерции повторяла за ним. Егор сделал шаг в сторону. Я последовала за ним. В лифт вошли ещё две девушки и озорно засмеялись, приветствуя Егора. Он мило улыбнулся, повернувшись ко мне полуоборотом, и даже протянул руку, чтобы заправить одной локон за ухо. Этот жест был столь интимный, что моё сердце болезненно сжалось и понеслось вскачь, отбивая чёткие удары, гулко бьющие по ушам. Я глубоко вздохнула, и выдохнула, привлекая этим ненужное внимание. Егор Дмитриевич обернулся, а потом опять посмотрел на девушку и продолжил перекидываться, ничего не значащими фразами.
Вновь лифт остановился и все стали двигаться вперёд. А моё желание идти за этим субъектом испарилось и хотелось, чтобы двери лифта закрылись в аккурат перед его носом, разделяя нас прозрачными стёклами. Но меня вновь выдернули из мечтаний и теперь сжимая руку, укоризненно смотрели, пытаясь покопаться в моей голове, чтобы понять, что происходит.
— Так, сейчас пройдём в кабинет, а потом я покажу, где твоё рабочее место. Дальше, мы поедем в торговый центр. Я обещание своё не забыл. — Мотаю головой. — Нет, мы едем и это не обсуждается.
— Мне ничего не надо, — всё же пытаюсь отказаться.
— А утюг? Он разве тебе не нужен? Личный утюг. — Тонкий намёк и самолюбие начинает взрываться внутри. Я понимаю, что он прав, а моё сопротивление очевидному, напоминает капризы маленькой девочки.
— Хорошо. Но только утюг, — надо держать дистанцию и пока мне это удаётся. Трудно, но всё же.
Длинный коридор, где одна стена была прозрачной и можно наблюдать за работой отделов. Вторая - с серебряной поверхностью, в которой можно увидеть свой облик, вели нас вглубь здания. Мне казалось, что этот путь будет бесконечным, поэтому и удивилась, когда Егор Дмитриевич остановился у стены и, нажав рукой на панель, открыл двери в какое-то помещение. Мы словно в тайную комнату входили, и впереди нас скрывался самый страшный секрет… Но нет, за дверями был небольшой холл, причём треугольной формы, где за столом сидела светловолосая девушка и при виде нас она тут же подскочила и поправила свой серый пиджак, а затем и юбку, видимо, чрезмерно узкую для её фигуры.
— Доброе утро! — голос был слишком тихий, чтобы уловить её отношение к своему боссу. А это именно секретарша Егора Дмитриевича, потому как он мотнул головой и, поприветствовав девушку, продолжил путь к ещё одной стене, где также, нажав на неё, открыл новую дверь ведущую в другую комнату.
Восхищение захлестнуло все мои прежние эмоции и напомнило то утро в лесу, когда я, как заворожённая, наблюдала за тишиной, невероятного места, где мысли и желания слились воедино с его надеждами.
Кабинет мне напомнил рожок с мороженым. Две стены соединялись под углом, а противоположная была полукруглой с прозрачными стеклами, через которые был ошеломляющий вид на город. Я даже не поняла, как подошла к стеклу и, коснувшись пальцами к холодной поверхности, проверила, действительно ли есть преграда между человеком, стоящим здесь, и этой красотой.
— Нравится? — я вздрогнула, потому, как сегодня стабильно исчезала из реальности, погружаясь в свои ощущения, а из них меня непрерывно, наглым образом вытаскивали, возвращая в реальность.
— Нет, — быстро выдала я. — Очередная панорама, но думаю, она уже не притягивает, и ты проходишь мимо, даже не замечая очевидной привлекательности вида из окна.
— Почему же. Привлекает, временами я люблю смотреть в него и думать. Это помогает, ну иногда и отвлекает. Хотя я прагматичен и стараюсь отключать свои мысли.
Поворачиваюсь и обхожу его так, чтобы расстояние между нами увеличилось, иначе соблазн прикоснуться к его гладко выбритой щеке в такой обстановке был слишком велик.
— Тогда, прояви свою прагматичность и покажи мой кабинет. А то, мало ли у кого какие мысли могут возникнуть, когда мы остаёмся наедине, — я всё-таки не удержалась от колкости в сторону той красотки, с которой столкнулись в лифте. И если я держу расстояние, то это не значит, что мне приятно наблюдать его ухаживания за другими. Пусть это и будет, но вне моего общества.
Егор посмотрел, прищурив глаза, потом засунул одну руку в карман брюк, приподнимая при этом край пиджака, и пошёл в сторону выхода из кабинета. Я следом. Уже в приёмной он остановился и, обращаясь к девушке, спросил: — Анна Максимовна, кабинет для моего помощника готов?
Анна встала и прошла вдоль стены, затем нажала на такую же серебристую панель, как и у входа в кабинет Егора Дмитриевича. Двери тут же распахнулись. Егор повернулся ко мне и, указав на вход, пригласил пройти. При чужих я не сторонник показывать своё противоречивое отношение к нему, поэтому без промедления проследовала внутрь.
Ощущение полёта тут же подхватило и я, боясь ступать по прозрачному полу, продолжила свой путь к такому же панорамному окну, как и у Егора. Просто размер кабинета был меньше, но дух он захватывал с той же силой.
Я опустила голову, вновь ощущение полёта, даже стало немного не по себе. Мой стол стоял у противоположной стены возле окна. Справа стеллаж с орхидеями, и это мне показалось странным, ведь Эдуард Аристархович постоянно ухаживал за этими цветами, а тут и мне в кабинет поставили такую красоту, причём я насчитала здесь более десятка сортов. Оглянулась на Егора он стоял, уже опустив руку, и наблюдал за моей реакцией. Я старалась не показывать своего восторга, но воодушевление всё же заставило улыбнуться и произнести: — Благодарю. Всё очень круто. Только вот высота меня смущает, — смотрю на прозрачный пол, по которому мне страшно перемещаться.
Егор Дмитриевич подошёл к моему столу и выудил из ящика пульт и нажал на кнопку. Пол словно начал двигаться под ногами и теперь прозрачность постепенно исчезала, сменяясь тёмно-серой стеклянной поверхностью, через которую больше не видно то, что находилось снизу.
— Так лучше? — Секретарша стояла и наблюдала за нами, но не произносила ни одного звука. А хотелось, чтобы мы сейчас оказались одни. Но не для того, чтобы я расплылась в благодарности. Просто хотелось попросить Егора о более скромном кабинете, где я бы не чувствовала себя особенной, где всё просто и удобно. Но при подчинённых показывать свои недовольства меня не учили, поэтому промолчала в ответ и ещё ближе подошла к окну. Это действительно завораживало. Город был виден практически весь. И сейчас я понимала, что наши кабинеты смежные и такую же картину видит и Егор Дмитриевич из своего окна в кабинете. Меня взяли за плечо, и я вздрогнула. Не стоит кому-то показывать, то сколь мы близки, а секретари имеют склонность рыскать в чужом грязном белье, дабы добавлять новые догадки всем любознательным огромного «офисного болота».
— Убери руку, — говорю очень тихо, — за нами наблюдают.
— Кто? С улицы нас не видно. Мы слишком высоко, и в твоём кабинете сейчас одни, — он сжал вновь мою руку. — Тебе нравится? — как-то это прозвучало слишком интимно, чтобы эти слова можно было воспринять, как беспокойство о сотруднике. Но это больше походило на вопрос человека, который обязан заботиться о ком-то желанном для него.
— Чересчур вычурно. Я не привыкла к такой дороговизне, и считаю, что слишком много бесцельно истрачено средств, для подобных небольших фирм, как наша.
— Ты уверена, что фирма маленькая? — он отпустил мою руку и встал рядом со мной, всматриваясь в распростёршийся перед нами пейзаж.
— Ну не больше тех, кто входит в мегаальянсы. Может есть, что-нибудь скромнее, чем эта напыщенность, — обвожу красивый кабинет глазами и задерживаю взгляд на сжатых губах Егора. Он недоволен. Скажу больше: он зол, как дьявол.
— Этот кабинет твой и это не обсуждается, — как в замедленной съёмке Егор Дмитриевич поворачивается ко мне. — Дальше мы едем за вещами, и это тоже не обсуждается. Затем в ресторан, не думаю, что нас накормят дома. Мишка остался в Москве, — он не говорил, а отдавал приказы, причём я даже боялась сопротивляться чему-либо. — А вечером нам надо разобраться с твоей кроватью. Я не позволю тебе больше спать на полу. — Моё возмущение уже закипало внутри, но мне опять не дали взорваться. — Хотя мы можем спать вместе…