The Tangled Threads of Time

      — Помнишь Годрикову впадину? — он кивнул. — Как близко мы были друг к другу там на кладбище? Между нами что-то изменилось в ту ночь, — Гарри снова кивнул. Он тоже это чувствовал, но потом они встретились с Батильдой Бэгшот, которая оказалась Нагини и напала на него.       — Когда мы снова оказались в палатке, я была в ужасе от того, что могла потерять тебя, — в глазах у Гермионы стояли слёзы. — Мне пришлось раздеть тебя, чтобы исцелить, а потом уложить в постель. И когда ты наконец-то очнулся, то я… ну, я не смогла себя контролировать.       Теперь пришёл её черед краснеть. Гарри улыбнулся, видя её дискомфорт, но затем снова закрыл глаза и попытался вытянуть больше воспоминаний… Гермиона прижималась к нему… признавалась ему в любви…раздевалась и снова прижималась к нему, и затем всё произошло. И он несомненно это вспомнил!       Гарри открыл глаза и ухмыльнулся.       — Ты была немного дикой тогда, — поддразнил он.       Гермиона вздохнула, но не стала спорить с ним.       — Что ж, если бы я ждала, пока ты сделаешь первый шаг, то мы бы до сих пор так и ходили вокруг да около! — тут он был вынужден с ней согласиться, а затем развел руки, приглашая её присоединиться к нему на кровати. Их кровати. Она ничего не имела против.       — Я вспомнил ещё кое-что, — сказал он, проводя рукой по волосам, пытаясь собраться с мыслями. — Однажды, когда мы сидели снаружи палатки, ты посмотрела вокруг и спросила о том, что не могли ли мы остаться в лесу и состариться вместе. Это было?       — Да, — с улыбкой ответила она. — Это было на следующее утро: солнце сияло, и я чувствовала себя очень позитивно. Было так здорово — закрыться от всего остального мира хотя бы на час или два. Даже если я и знала, что так долго продолжаться не может.       — Что ж, теперь эта картинка кажется более эмоциональной, — сказал он. Она кивнула. — Так значит, тогда и был наш первый раз? — пробормотал он.       — И каждую ночь после. Продолжай вспоминать.       И он продолжил. Взволнованный возможными воспоминаниями, он усиленно пытался вспомнить. Дыхание ускорилось, и Гарри почувствовал, что ко всему прочему он реагирует ещё и физически. Смущенный, он посмотрел вниз, дабы убедится, что его состояние не слишком заметно.       — Не переживай, я видела это уже много раз, — самодовольно сказала она, заметив направление его взгляда. — Хотя думаю, что пока достаточно. Если ты вспомнишь каждый раз, когда мы занимались любовью, то из комнаты нам не выбраться,— с дразнящей улыбкой проговорила она. — А теперь вернись к медальону, — Гарри покачал головой, и тут же яркая вспышка воспоминания пронеслась в его голове.       — Ох!       — Что на этот раз? — спросила она, пальчиками водя по руке вверх-вниз.       — Кажется, мы впервые попробовали оральный секс, — смущенно сказал он.       — Хм, сначала, конечно, у нас не очень хорошо выходило, — сказала она, а затем посмотрела на него с озорной усмешкой: — Но, в конце концов, мы многому научились.       Её рука медленно начала блуждать по его промежности — даже прежде, чем она подумала об этом. Гарри замер. Теперь он с ещё большим нетерпением ждал возвращения некоторых воспоминаний.       — А сейчас, если ты закончил отвлекать меня, мы продолжим, — мягко сказала она. — Скажи мне, что ещё ты помнишь из того момента с медальоном, — Гарри подчинился, а когда закончил, она покачала головой.       — Ладно, нам нужно всё исправить, — решительно начала она. — Прежде всего, это произошло не на следующий день, а через неделю. Далее, мы побежали за Патронусом вместе. Было бы крайне безответственным с твоей стороны отправиться одному, даже не предупредив меня, — Гарри согласился с этим, а затем Гермиона продолжила: — Рон появился и помог мне вытащить тебя из ледяного озера. А после того, как я высушила нас всех, у меня нашлось несколько «приветственных» слов для него.       Гарри поморщился, задаваясь вопросом, а правда ли всё было так плохо, как только что она рассказала. А затем осознал, что нужно всё-таки вспомнить это самостоятельно. Он закрыл глаза и представил, как подлинные воспоминания всплыли в сознании, заменяя собой неправильные.       — Хотя я не могла слишком злиться на него, поскольку именно его отсутствие позволило нам открыть наши чувства друг к другу, — сказала Гермиона, добавив некоторые комментарии к его воспоминаниям.       Гарри кивнул и сказал, что он переработал эту часть воспоминания.       — Так получается, что я был тем, кто держал меч, а не Рон, — вспомнил он. — Так почему же крестраж пытался заполучить его, а не меня?       — Я думаю, что он мог почувствовать, кто из нас был самым слабым, — начала рассуждала Гермиона. — И если бы смог взять под контроль Рона, то ему бы удалось остановить тебя.       Гарри согласился — звучало правдоподобно. Затем попытался сосредоточиться на том, что было после разрушения медальона, когда он заявил, что не заинтересован в романтических отношениях с Гермионой.       — Так, когда ты сказала, что «это не так», он-то вздохнул с облегчением, — заметил Гарри.       — Да, только Рон всё не так понял. Я подразумевала, что мы не думаем, что он бесполезен, и не смеялись над ним, ведь мы были действительно подавлены его уходом. Но Рональд решил, что я говорила о том, что мы не интересуем друг друга в романтическом плане.       — Но именно это то, что я говорил ему. Я помню это. Я сказал ему, что люблю тебя, как сестру.       Она откинула голову назад и взглянув на него, хихикнула.       — Ну главный плюс в том, что ты этого не сказал, не так ли? То, чем мы занимались с тобой, едва ли можно считать допустимыми занятиями с сестрой.       Гарри решил, что за это она должна ответить, а потому начал её щекотать. После того, как она поизвивалась в его руках пару минут, они снова стали серьёзными.       — По твоим воспоминаниям ты подошёл к нему и сказал, что не заинтересован во мне, и, по сути, сказал ему, что я принадлежу ему? Что ж, тогда эту реальность я назову «Фантазия Уизли», — решила она, сделав пометку на пергаменте. — Для каждого из них, что для Рона, что для Джинни, мечты исполнились — со счастливым концом в виде свадьбы и детей.       — Одна большая семья Уизли, — добавил Гарри с ухмылкой. — — Ты можешь для краткости назвать это О.Б.С.У.       Гермиона покачала головой.       — Одна большая иллюзорная фантазия Уизли больше подойдёт. Хотя нет, я назову это просто Ф.У.       Пока Гермиона делала записи, Гарри снова начал погружаться в своё сознание. С каждым разом становилось всё легче и легче, требовались только небольшие подсказки Гермионы. Теперь он попытался сосредоточиться на реакции Рона на их признание. Гарри знал, что его рыжеволосый и крайне вспыльчивый друг бурно отреагирует.       И оказался прав. Теперь-то он вспомнил, что когда они вернулись в палатку, Рон сообразил, что друзья разделили постель, а затем Гермиона поставила его на место парочкой недвусмысленных выражений. Рон дважды пытался вскочить и начать качать права, но каждый раз Гермиона взмахом палочки отправляла его на место. В конце концов, она смогла заставить его принять ситуацию.       — Рон в большинстве своём согласился со всем, что ты ему тогда сказала, — заметил Гарри, открыв глаза. Гермиона кивнула, и он вспомнил свирепый блеск её глаз и то, как же опасно попадаться ей под горячую руку.       — Готов продолжить? — спросила она. С решительным видом Гарри кивнул. Он понимал, что это только начало.       К его облегчению, они перешли к воспоминаниям о посещении Лавгудов, только с небольшими изменениями. Но всё равно результатом оказался плен в Малфой-мэноре.       — Понимаю, что всё должно быть иначе, чем я помню, потому что… — он сделал паузу и осмотрелся. — Я ведь видел здесь Добби, не так ли?       Стоило только произнести его имя, как тут же появился домовик, словно он только и ждал этого.       — Хозяин Гарри Поттер, сэр, — с отчаянием в голосе начал эльф. — Добби так жаль, что он напугал вас.       Гермиона вырвалась из объятий Гарри и опустилась на колени перед маленьким нервным существом.       — Ты отлично справился, Добби. Это было именно то, что нужно. Нам очень повезло, что ты такой внимательный.       После этих слов Добби успокоился, ну или по крайней мере стал вести себя как обычно, а затем повернулся к Гарри.       — С хозяином Гарри всё будет хорошо? — взволнованно спросил он. Гарри кивнул, а затем, подумав, ещё и улыбнулся. Довольный Добби щёлкнул пальцами и исчез.       Гермиона вернулась на своё место.       — Так у нас есть домашний эльф? — начал Гарри. Гермиона вздохнув, кивнула.       — Да, и он великолепный помощник, — добавила она. — Не знаю, чтобы мы делали без него. К тому же, он так предан тебе.       — А как же Г.А.В.Н.Э.? — удивленно спросил Гарри, не забыв произнести каждую букву в отдельности, дабы лишний раз не волновать Гермиону.       Гермиона закрыла глаза, черты лица смягчились.       — Я поняла, что быть связанным — это не то же самое, что быть рабом, — она подняла руку, указывая на обручальное кольцо. — Существуют узы, которые приносят пользу обеим сторонам. А узы, заключенные добровольно, приносят куда больше счастья всем, кто участвует в этом. — Гарри кивнул, принимая истину её слов.       — Любой связью можно злоупотребить. Мужья ругают своих жён, а волшебники злоупотребляют эльфами. Именно это то, с чем нам нужно бороться.       Она усмехнулась, заметив удивление на его лице.       — Мы каждый раз обсуждаем этот вопрос, когда ты теряешь память, — с улыбкой пожаловалась она. — Теперь, что касается Добби... У него есть приказ действовать, как он посчитает нужным, каждый раз, когда он заметит, что ты ведёшь себя странно, как будто не знаешь, где ты.       — Как часто это происходит?       — Поначалу было довольно часто, но сейчас уже нет, — сообщила она. — К счастью, эти провалы становятся всё реже и реже. И надеюсь, что скоро закончатся совсем. Гарри заметил, что Гермиона колеблется, как будто боится, что-то сказать. — Хотя это может быть связано со вчерашним сумасшествием, — Гарри посмотрел на ней с очевидным вопросом в глазах.       — Вчера был год с момента финальной битвы.       Гарри пару минут размышлял над этой информацией.       — Думаю, что мы идём к этому — шаг за шагом, — заключил Гарри. Гермиона радостно кивнула.       — Итак, Малфой-мэнор.       Когда они начали обсуждать последовательность тех событий, стало очевидно, что с этими воспоминаниями будет много проблем. Разочарованно вздохнув, Гарри откинулся назад.       — У меня очень противоречивые воспоминания. Как тебя там пытали… — он взял её за руку, а затем за другую, и осмотрел их, найдя только чистую кожу на предплечьях.       Но он же отчётливо помнит ужасную надпись: «Грязнокровка», вырезанную на руке.       — Беллатриса использовала на мне только Круциатус, а он не оставляет видимых следов.       — То есть она ничего не вырезала на твоей коже? — спросил Гарри, она покачала головой. — Тогда хорошо, что этого не происходило. Но когда нам с Роном удалось подняться наверх, то она же приставила нож к твоему горлу? — на этот раз она кивнула. — И тогда появился Добби, сбросил люстру на вас, но Беллатриса отпрыгнула?       Гермиона нахмурилась.       — Гарри, но это же бессмысленно. Подумай сам, если бы люстра падала в моём направлении, то меня бы просто раздавило.       Теперь наступила очередь Гарри хмуриться. Ведь и вправду её бы просто расплющило.       — Сосредоточься на ноже, — предложила Гермиона. — Думаю, что именно он станет ключом к твоим воспоминаниям.       Гарри снова закрыл глаза, отчаянно желая, чтобы воспроизвелись подлинные воспоминания.       Это было противостояние… Белла прижала нож к горлу Гермионы, крича ему и Рону, чтобы они бросили палочки… а затем… затем появился Добби и пальцем указал на их противников. Послышался громкий хлопок, и Пожиратели смерти, которые были в комнате, разлетелись по углам. Гарри схватил палочки, подбежал к Гермионе, став рядом с ней вместе с Роном. Девушка тут же обняла его, дрожа от пыток и ужаса от ощущения ножа у горла. Добби подошёл к ним, чтобы перенести в безопасное место, а Беллатриса закричала и метнула нож в их сторону, но Добби щёлкнул пальцами, и нож изменил своё направление, полетев прямо в горло сумасшедшей ведьмы.       Гарри открыл глаза.       — Всё было совсем наоборот! — пробормотал он. Гермиона с удовлетворённой улыбкой кивнула.       — Я, конечно, тогда была в значительной степени не в себе, но должна признать, что было очень приятно видеть, как эта ведьма получила по заслугам, — заявила она, прижавшись к мужу. Оба расслабились на пару минут, позволив нервам успокоиться от пережитого ужаса.       Наконец Гермиона подняла глаза и усмехнулась.       — Кое-что интересное произошло вскоре после того, как мы добрались до дома Билла и Флёр, и подозреваю, что ты этого не помнишь.       Гарри решил, что это был её способ направить его, потому он снова начал медитировать. Поскольку раньше начало его воспоминаний о коттедже «Ракушка» были связано с похоронами Добби, то теперь он знал, что это не так, и постарался сосредоточился на том, что Добби — выжил.       Падение на колени при приземлении, он смотрит на Добби, стоящего рядом с ножом в груди.       Он покачал головой — нет, не было никакого ножа, и картинка тут же изменилась.       Волнующийся Добби стоял рядом, Гермиона в его объятиях… Билл и Флёр выбежали, чтобы встретить их…Он крепко прижимет девушку к груди, они спешат в коттедж, живот сжимается от тихого писка боли, срывавшегося с её губ… Положил свою драгоценную ношу на постель так аккуратно, как только мог… Её отчаянные просьбы остаться с ней, держать её, любить её… Флёр накрыла их одеялом и бросила заклинание…       Гарри удивленно раскрыл глаза.       — Она не могла!       — О нет, могла и сделала, — Гермионе удалось не захихикать. — Лучшим способом борьбы с последствиями Круциатуса является телесный контакт. Скажем так, два пациента связываются, а затем их одежду удаляют. Флёр видела, как я цеплялась за тебя, и поняла, кого же можно использовать.       Гарри покачал головой, всё ещё пребывая в шоке от этих новых воспоминаний об её обнаженном трясущемся теле, прижимающемся к нему, его рукам, блуждающим по телу — везде, куда он мог дотянуться.       — Хорошо, что не Рон принёс тебя в дом, — пробормотал он.       Она улыбнулась и поцеловала его в нос.       — Это бы не имело значения, я всё равно звала бы тебя. И если бы она была не уверена, то рядом бы уложила Луну.       Глаза Гарри слегка расфокусировались, когда он спешно представил себе эту картинку, но быстро постарался перевести мысли в другое русло, дабы размышления не привели к определённой реакции. Он подумал о том времени, когда он сам испытал на себе это проклятье.       — Но мадам Помфри не делала ничего подобного, когда я попал в Больничное крыло после третьего испытания, — заметил он, стараясь, чтобы в голосе не было слышно разочарования.       — Перестань вредничать, — ухмыльнулась Гермиона. — Неужели ты думаешь, что Поппи позволила бы четырнадцатилетним мальчишке и девчонке голыми прижаться друг к другу, да еще и в Больничном крыле?       Гарри нахмурился, но не смог остановить себя.       — Но тебе-то было пятнадцать, — самодовольно указал он. Гермиона отвела глаза.       — Прежде всего, я не думаю, что она даже была в курсе, что ты испытал на себе именно Круцио, — начала она. — Больше часа прошло, прежде чем ты наконец-то добрался до Больничного крыла. И потом, что заставило тебя думать, что это была бы я? — с вызовом спросила она.       Гарри нахмурился. Это что она хотела этим сказать? Он правда в тот год бегал за Чжоу, но…       — Ты был несовершеннолетним, поэтому, скорее всего, для этого дела они бы использовали кого-то, кто с тобой одного пола, — с ухмылкой закончила она.       Он простонал, не желая продолжать эту тему. Но Гермиона заверила его, что даже в пятнадцать лет она была готова предложить ему даже такую помощь, если бы потребовалось, чем значительно улучшила его настроение.       — Ты же знаешь, что я всегда была предана тебе, — напомнила она. Он улыбнулся, а затем решил, что настало время для поцелуя.       Следующими для переработки стали воспоминания о налёте на Гринготтс и краже чаши. Как оказалось, что большая часть действий была схожей, так что Гарри решил пошутить.       — Одну вещь я определённо помню: то, как горячо ты выглядела в той вещичке, после того как оборотное зелье прекратило своё действие.       — Ох, Гарри, пожалуйста, постарайся думать о более серьёзных вещах, — но он всё же успел заметить, как на её губах мелькнула довольная улыбка.       — Мы нашли два ключевых различающихся момента. Прежде всего это живой Добби, и второе — что мы смогли сохранить меч, — начала она. — Оба воспоминания связаны друг с другом. Поскольку Добби был с нами, нам стало проще попасть в хранилище. Крюкохват не смог забрать меч, но всё же нам пришлось сбежать на драконе.       Фокусируясь на Добби и мече, Гарри смог восстановить воспоминания, которые соответствовали словам Гермионы.       — Так что мы уничтожили крестраж, как только спустились с дракона, — заключил он.       Затем он нахмурился. Ему казалось, что между его воспоминаниями и реальными событиями будут значительные расхождения.       — Затем мы аппарировали в Хогсмид, подняли тревогу, а затем побежали к Аберфорту, — продолжил он.       Гермиона кивнула, но слегка поправила:       — Добби сопровождал нас до «Кабаньей головы», а затем отправился в Хогвартс, где мы обещали встретиться с ним.       Гарри покачал головой.       — Я ничего этого не помню, — сказал он. — Начиная с этого места в воспоминаниях, всё смешалось. Как будто я несколько раз проходил через всё это по-разному.       Гермиона обняла его и притянула к себе.       — Это всё потому, что мы приближаемся к моменту твоей финальной встречи с Волдемортом. С этим всё связано. Пожалуйста, расскажи мне.       — Ну, мы прошли через туннель в Выручай-комнату. Невилл мог пойти с нами... или нет. Затем я отправился в башню Когтеврана с Луной, чтобы посмотреть на диадему. Хотя нет, мы отправились на поиски Серой Дамы. Или сначала мы встретились с Почти Безголовым Ником? И МакГонагалл сражалась со Снейпом в Большом зале, а затем выгнала его из замка. Или она и Флитвик столкнулись с ним возле входа в гостиную Когтеврана, и он выпрыгнул из окна. Всё так перемешалось в голове.       Он посмотрел на Гермиону в замешательстве.       — А ты отправилась вместе с Роном в Тайную комнату и там… Хотя нет, ведь крестраж уже был уничтожен. И ты поцеловала его прямо передо мной, в коридоре. Или еще где-то. А потом снова появился Снейп. Нет, мы следили за ним. Но не могу вспомнить, почему. И мы нашли его в Визжащей хижине или в лодочном сарае…Волдеморт убил его… или Нагини укусила его. И когда он умирал, то поделился со мной воспоминаниями… Но ведь нельзя же поместить воспоминания в слёзы, ты же держишь их в голове и вытягиваешь с помощью палочки, но, тогда как… — он закрыл глаза, безуспешно пытаясь выстроить четкую картину в своей голове. — И Невилл убил змею с помощью меча, когда началась битва. Вы с Роном бегали по всему замку, пытаясь найти её и заколоть клыками василиска. И когда я сражался с Волдемортом, мы как будто прыгали с места на место. Но ведь в Хогвартсе нельзя аппарировать. Кажется, я с ним столкнулся в Большом зале, после того, как пришёл в себя. А затем мы перебрасывались колкостями и казалось, что мы вечность будем гонять друг друга, пока все остальные просто стояли и смотрели, прежде чем я одолел его одним единственным заклинанием.       Он сжал голову руками.       — Звучит нереально, — пробормотал он. — Я победил его, потому что был хозяином Бузинной палочки, хотя он убил меня ею же всего полчаса назад.       Гермиона успокаивающе гладила его по голове, а её мягкий голос вернул его в реальность.       — Думаю, что будет лучше, если я расскажу тебе как всё было на самом деле.       — Да, мы пришли в Выручай-комнату и обнаружили, что она забита учениками, — начала она. — Они все были рады видеть тебя. Луна высказала предположение о диадеме, а затем вы отправились на поиски Серой Дамы. Но никто не знал, где же она скрывается. Втроем, а не только я и Рон,мы отправились в Тайную комнату, но ничего там не нашли. Затем появился Добби и предложил посмотреть в Выручай-комнате, — она остановилась, чтобы убедиться, что рассказывает в верном порядке.       — Потом Рон, совершенно неожиданно, сказал, что нужно убедиться, что домовые эльфы в безопасности. Я была так поражена, что обняла его. И поцеловала его… в щеку, — она остановилась и посмотрела на Гарри. — Только не вздумай огорчаться из-за этого! — Гарри быстро покачал головой, показывая, что даже не собирался.       — Мы вернулись в Выручай-комнату, подумали о месте, в котором можно было всё спрятать, затем нашли диадему и уничтожили её с помощью меча. Но Малфой, Крэбб и Гойл устроили нам засаду. Мы почти одолели их, когда этот придурок Крэбб выпустил Адский огонь. Мы нашли метлы и сумели выбраться, а эти трое оказались в ловушке и сгорели, — она остановилась, чтобы перевести дыхание и убедиться, что он слушает её. Его глаза были закрыты.       — После того, как мы выбрались из Выручай-комнаты, то побежали к МакГонагалл, которая сказала, что была в кабинете директора и нашла кое-что, что Снейп оставил для нас. Вот так мы и нашли воспоминания. Для просмотра воспользовались омутом памяти Дамблдора. И…       — И тогда обнаружили, что под моим шрамом — крестраж, — закончил Гарри, картинка сложилась в его сознании. — Когда мы вынырнули из воспоминаний, мы посмотрели друг другу в глаза, и оба поняли, что я должен сделать.       — И тогда я сказала, что пойду с тобой, — мягко ответила Гермиона. Они оба знали, что эти слова были наивысшим проявлением её любви к нему.       — Больше всего на свете я хотел сказать тебе «нет», убедиться, что ты останешься в стороне, но знал, что ты даже не станешь слушать, — признался Гарри. Его рука нашла её, и они переплелись в успокаивающем признании эмоциональности этих воспоминаний.       — Когда ты использовал мантию и исчез, я услышала голос, просящий вернуться назад в кабинет. Именно тогда Дамблдор объяснил мне финальную часть плана. Я, конечно, не хотела его слушать, но он настаивал, что это твой единственный шанс выжить. Я использовала зачарованный галлеон, чтобы собрать как можно больше членов ОД, и мы пошли за тобой, — Гарри кивнул и постарался уложить эту информации на место, чтобы перейти к следующим воспоминаниям.       — Я раздала указания, и мы разошлись по территории. К тому времени, как ты пришёл в лес, каждый из нас скрылся под дезиллюминационными и заглушающими заклинаниями. Это безусловно притормозило нас, но, в конце концов, мы нашли ту поляну, на которой собрались Волдеморт и его Пожирателей смерти. Удивил и тот факт, что их было не так уж и много. Не было многотысячной армии злых волшебников у стен Хогвартса. Сомневаюсь, что их было даже полсотни. Просто небольшая группка самовлюбленных безжалостных убийц, которым почти удалось захватить страну.       На её лице появилась мрачная улыбка.       — И ты стоял там, в одиночку, и бросал им вызов.       — Я остановился в холле, чтобы отдать Невиллу меч, прежде чем пойти в лес. Не хотел, чтобы Волдеморт прикасался к нему, — сказал Гарри, решив подхватить повествование. — И сказал ему, чтобы он убил Нагини. Я знал, что ты рванешь следом за мной с каким-нибудь блестящим планом, чтобы поддержать меня, — он улыбнулся и ласково сжал её руку. — Но мне нужно было пойти туда одному, возможно, вся моя решимость покинула бы меня, если бы пришлось бы снова взглянуть в твои глаза и осознать, к чему всё это может привести.       — Я понимаю, что ты хочешь сказать, — прошептала Гермиона. — Стоять там и наблюдать, как он убивает тебя, было самым сложным из всего, что мне приходилось совершать в жизни.       Затем она снова оказалась в его объятиях, но уже сидя у него на коленях, поскольку теперь они столкнулись с самой сложной, эмоционально истощающей частью воспоминаний.       — Я знаю, что у тебя нет воспоминаний о том, что было дальше, пока ты был без сознания во время своего бестелесного пребывания. Волдеморт упал на землю. Это стало сигналом к началу атаки, пока Пожиратели были в смятении. Добби сбил их всех с ног, в тоже время мы обрушили на них град заклинаний. Невилл отправился за Нагини и обезглавил ей одним махом.       — Так держать, Невилл, — пробормотал Гарри в восхищении.       — Ты рассказывал мне о встрече с Дамблдором и о том, сколько занял этот разговор, но для нас прошло не больше минуты, — сказала Гермиона. — За это время нам удалось захватить всех Пожирателей. Было откровенной удачей, что к тому моменту, осталось всего лишь два великана, да и они сражались вполсилы. Я думаю, что заклятие Волдеморта прекратило действие, когда он… когда вы... что бы там не случилось с вами обоими. А затем вы оба очнулись.       Она сильнее прижалась к нему, и Гарри ответил тем же. Его воспоминания о том событии вернулись.       Не было никакой Нарциссы Малфой, опустившейся рядом с ним на колени и беспокоившейся о судьбе своего сына. На её месте была Гермиона, которая положила его голову себе на колени, умоляя его очнуться и вернуться к ней. Что-то внутри подсказывало ему, что его ныне смертный враг очнётся одновременно с ним, и он оттолкнул её, перекатываясь и поднимаясь на ноги одним движением.       Но Волдеморт уже ждал его. Скорее всего он уже осознал всю истину положения, поскольку на его лице отражалась смесь ужаса, смирения и чистой ненависти.       — Ты можешь думать, что победил меня, Поттер, но ты никогда не будешь жить в спокойствии, — прошипел он. Луч чистой черной энергии выстрелил из его ладони и ударил Гарри прямо в лоб, прежде чем тот даже смог подумать о том, чтобы уклониться.       И секунду спустя самый страшный Тёмный Лорд последних пятидесяти лет рухнул под натиском шквала проклятий ото всех молодых волшебников и волшебниц, мстящих за разрушенное детство.       Гарри остановился на пару секунд, пытаясь вспомнить, что же было после, но покачал головой.       — После этого — полная пустота, — пожаловался он.       Гермиона кивнула.       — Ты был без сознания большую часть дня. И когда ты, наконец, очнулся, мы думали, что ты сошёл с ума. Было похоже чем-то на кошмары, насылаемые Волдемортом, только ещё хуже. Ты не мог отличить реальность от своей фантазии. Ты удивленно смотрел на некоторых людей, утверждая, что они мертвы. Один из целителей даже предположил, что у тебя тяжёлая форма раздвоения личности. Прошло несколько недель, прежде чем мы смогли понять, что же происходит.       Она отвела взгляд и покраснела.       — Я выяснила, что тебе становилось лучше, если я залезала к тебе в постель и обнимала. И чем ближе мы были, тем лучше тебе становилось.       Гарри улыбнулся, осознав причину её смущения.       — Не уверен, что целители посчитали такое лечение приемлемым, — сказал он. Гермиона покраснела сильнее.       — Нет, конечно же, нет, — призналась она. — Но я так устала просыпаться по утрам, гадая, кем ты будешь в этот день, или на ком, как ты думаешь, женат. Было очень неприятно наблюдать, как ты усаживаешь Джинни к себе на колени и целуешь её.       Теперь настал черед Гарри краснеть, а Гермиона решила поддразнить его ещё.       — Кажется, это не смущало Луну, она довольно спокойно отреагировала, когда ты признался ей в любви, — Гарри усмехнулся, вот что значит старый друг-когтевранец.       — А Фред и Добби, в конце концов, привыкли сначала приходить ко мне, прежде чем попадаться тебе на глаза.       — Фред тоже жив? — с нетерпением прервал ей Гарри. — А кто ещё? — но Гермиона покачала головой.       — Это может подождать, ты вспомнишь их сам, это лучше, чем перебирать по одному, — сказала она. Гарри кивнул в согласии.       — Что произошло в твоём сознании сегодня, когда ты проснулся утром? — спросила Гермиона, каждый раз удивляясь, когда он думал, что она вышла замуж за Рона, как будто ей вообще могла прийти в голову такая мысль.       Гарри нахмурился.       — Понимаешь, — недоумение легко читалось на его лице. — Я не знаю. Помню, что это было сразу после битвы, я решил, что просто устал и хочу отдохнуть, а следующее воспоминание — я намного старше и отвожу своих детей на платформу 9 ¾.       — И ничего между этими событиями? — удивлённо спросила Гермиона. Гарри покачал головой, мысленно радуясь, что любимая была так же озадачена, как и он.       Гермиона задумалась на секунду о том, что же это всё могло значить.       — Ну, думаю, что отчасти это может быть и хорошо. Если у тебя теперь только фрагменты других воспоминаний, то это может значить, что всё почти закончилось. Вполне себе, что это был даже последний раз, когда нам пришлось пройти через такое, — она обняла его, подарив одно из своих фирменных восторженных объятий, которые Гарри так отчетливо помнил вне зависимости от того, с какими из воспоминаний имел дело.       — Это, конечно, хорошо, но думаю, что нам нужно продолжить, — предложил он. — Нам ещё нужно восстановить целый год. Включая несколько особенно важных воспоминаний, таких, как наша свадьба!       К его удивлению, румянец вернулся на щечки Гермионы.       — Честно говоря, вот для этого у нас есть определенное действо. Теперь, когда мы прошлись по всем основным воспоминаниям, есть способ восстановить всё в один миг.       — И? — с надеждой произнёс он.       — Вспомни, что силой, которой не обладал Волдеморт, была любовь, — начала она, — И это позволило нам побороть его последнее проклятье, — обольстительно улыбнулась ему Гермиона. — Ты ещё не уловил главную мысль?       Она встала и схватила подол своей ночной сорочки и потянула её через голову.       — Всё что нам нужно, так это заняться любовью.       Во рту у Гарри сразу же стало сухо, когда он начал рассматривать её восхитительное обнажённое тело. Одно дело видеть это в воспоминаниях, и совсем другое — ощутить всё это во плоти.       Он едва слушал её продолжающиеся объяснения.       — Мы обнаружили это однажды, когда в твоих воспоминаниях мы стали любовниками перед финальной битвой, но я была убита. И затем ты всю оставшуюся жизнь оплакивал меня. А когда ты «проснулся» и увидел, что я всё ещё жива… В общем, мы очень бурно... отпраздновали.       Гарри кивнул, но его внимание было привлечено некоторыми изменениями в её теле. Грудь стала больше, намного полнее, чем в его недавно восстановленных воспоминаниях. Кроме того, её талия стала немного шире, и на животе появилась небольшая выпуклость. Или же любимая за последний год прибавила в весе, или…       К счастью, Гермиона знала, о чём были его мысли, потому ответила на его невысказанный вопрос.       — Да, Гарри, у нас будет ребёнок.       — Это… это потрясающе! — благоговейно прошептал он.       Гермиона улыбнулась и стащила с него простынь. Затем взмахнула палочкой, чтобы снять с него шорты. Её улыбка стала шире, когда она заметила, что он уже готов.       — А это безопасно? — выдохнул он, когда она оседлала его бедра.       — Абсолютно, — сказала она. — Ребёнок появится не раньше конца октября, а потому проблем нет. И должна предупредить, что многие женщины испытывают повышенное сексуальное желание во время беременности. Включая и меня.       — Значит ли это, что теперь ты будешь ещё более необузданной? — поддразнил он.       — Тебе придётся это выяснить, — с усмешкой ответила она. — Давай же, они не сломаются, — добавила она, заметив его взгляд, направленный на её увеличившуюся грудь.       В голове Гарри мелькнула последняя мысль, когда он взял их в руки, а Гермиона опустилась на него, и они, наконец-то, слились в единое целое.       Всё было хорошо в этом несомненно лучшем из всех возможных миров.