Ласточка.

Рома вернулся домой в хорошем расположении духа. Парень хотел, как можно скорее преподнести новости своей любимой сестрице. — Алис, ты дома? Девушка с чашкой горячего, крепкого бразильского кофе вышла в прихожую квартиры Никольских. У неё тоже было, очевидно, прекрасное настроение. Но почему? — Да, Ром, у меня есть для тебя хорошие новости. Брюнет, разуваясь, снимая с себя лёгкий бомбер, с интересом спросил у блондинки. — Какие же? Хотя стой, у меня для тебя тоже. Алиса решила не уступать младшему брату, а потом первая выпалила на одном дыхании свой «сюрприз». — Братишка, мы возвращаемся в Лондон! Слышишь? Снова в нашу нормальную, беззаботную жизнь, вон из этой угнетающей квартиры и серой Москвы. У Шановского решились все проблемы. Через месяц можем спокойно с тобой полететь домой. Улыбка сразу же спала с лица Васильева после пустых и ненужных ему вовсе новостей Алисы о Лондоне. — Мой дом тут, Алис. Ты же сама понимаешь, твой Шановский ненадёжный чел, через полгода опять придётся нам бежать сюда. Я тут остаюсь. Тем более я решил, что женюсь. Девушка поперхнулась, услышав о «женитьбе» младшенького. Она не понимала, о чем говорит ее мелкий брат. — Ты придурок? Твои шутки вообще не смешные и не интересные. Я не повелась, Ром. Васильев спокойно достал из заднего кармана джинс согнутую бумажку и протянул ее сестре. — Читай, «шутница». Алиса открыла лист и все внимательно прочла. И тут похоже она начала понимать намерения брата. — Так, письмо из военкомата. Тебя в армию призывают чтоли? Не поняла. Ты же здесь живёшь совсем мало. Рома помешкался, потом снова начал диалог с сестрой. — Да, мало, сестрёнка, но мы граждане России, у нас нет вид на жительства Англии, у меня возраст подошёл, им пофиг, где я живу. Тем более вот случай, мы уже почти три месяца в Москве зарегистрированы. Теперь понимаешь, зачем мне нужна эта женитьба? Блондинка аккуратно надпила слегка остывший кофе, почесала затылок и ответила братишке. — Ну вообще да. Если ты женишься на этой овуляшке, то у тебя будет отсрочка в связи с рождением ребёнка. Хм, Ром, ты с каких пор таким продуманным стал? Парень хитро улыбнулся. Его любимая сестричка очень недооценивает мозговитость парня. — Я с рождения такой. Ты, действительно, права насчёт отсрочки. Осталось только купить колечко Анюте, все очень красиво сделать, и она точно согласиться. Алиса рассмеялась. Громко и звонко. Какой же все-таки ее младшенький ещё ребёнок. — А если не согласиться? Вдруг своего недорэпера любит ещё? Эти слова очень не понравились Роме, ведь девушка права. Возможно Энн и любит Озерова до сих пор. А как ей не любить Макса? Под сердцем его ребёнок. — Согласится! Не порть мне настроение. Я сегодня устал, развлекал принцессу, так что спокойной ночи, сестрёнка. Алиса проводила взглядом брата. Она и не знала, чем закончится план Ромы, но была особенно скептически настроена насчёт этого. Девушка не хотела, чтобы ее младший братишка сделал больно беременной, хоть она и осуждала Энн за раннюю беременность Морозова была такой счастливой сейчас. Ее искренне любят, ценят, дарят настоящую радость, хотят, чтобы она улыбалась. Это ли не то, о чем она так долго мечтала? Энн уже не обращала внимания на то, что манеж для ее малышки был подарен Максом. Вечером она спокойно собрала его с мамой, сложила туда все мягкие игрушки, как бы показывая, что она очень ждёт свою доченьку. А в сердце все равно была щемящая боль. Все равно, смотря на этот манеж, в голове сразу возникал тот день, когда Макс оставил ее. Похоже навсегда. А ведь она его любит. И будет любить. «Содрогаясь в лихорадочном вдохе, он крепко обнял меня, да так, что у нас обоих сдавило легкие. Я вздрогнула, услышав его дрожащий голос. Он прижал меня к себе еще сильнее, я почувствовала, как его слеза упала мне на плечо, а по моей коже побежали тысячи мурашек. Что-то странное начало зарождаться в груди, теплое, но покалывающее чувство в ладонях оставляло меня в сознании, не давая провалиться в сон. Единственное, что я осознавала — это его любовь, столь нежную, теплую, но безумно болезненную и безответную.» В данный момент Энн ожидала чего угодно, но не этого звонка. Громкая мелодия, вибрация, а на дисплее «Макс». Девушке казалось, что это сон. Но трубку она подняла и ответила достаточно гордо, не подавая виду, что этого звонка в душе она ждала больше всего. — Алло. Да, я слушаю. А на том конце голос парня был неузнаваем. Как же он дрожал. Весь. И голос, и сам Озеров. — Привет, Энн. Это я, Макс. Как твои дела? Как ты? Предательская слеза прокатилась по щеке Ани, а в ушах снова зазвучала та фраза Максима о том, что он ее больше не любит. — Да, поверь, номер твой ещё не забыла и не удалила. Тебе что надо от меня? Или твоя училка не отвечает взаимностью? Да? Я все знаю, Макс. Не звони мне больше никогда, понял? Я не хочу видеть и слышать тебя. И кстати я счастлива уже и без тебя! Морозова положила трубку, выпалив все это на одном дыхании, которое было очень сбитым ещё и из-за тахикардии. Энн даже не стала слушать ответ Макса. Его все-таки больше нет в ее жизни. Нужно учиться существовать без него. Тем более теперь у неё есть Рома, в котором Аня полностью уверена.