***
На замок опустилась глубокая ночь, но молодой профессор Мёрфи продолжал сидеть в кресле напротив камина, грея в руке стакан с огненным виски. Он отступился от своего плана. У него совершенно не было намерений выносить ей наказание. И та сыворотка, Моргана ее подери, была сварена бесподобно для ученика ее уровня. Но ему нужен был повод оставить ее после уроков. Она игнорировала личные встречи, но наступила бы на горло собственной гордости, если бы на кону стояла ее успеваемость. Он планировал провести все мирно. Дождаться окончания урока, а потом предложить ей выбрать время для работы над ошибками. Но он не мог предугадать, что она примет поражение так болезненно. И эта выходка с пробиркой выбила его из колеи. Он ненавидел яркие вспышки гнева, поэтому на некоторое время потерял над собой контроль и позволил себе вынести ей наказание. Кажется, она быстро взяла себя в руки, раз приняла второе поражение столь хладнокровно. Но ученики вряд ли забудут его выражение лица, когда он боролся с желанием броситься вслед за ней, схватить за плечи и хорошенько встряхнуть. Остаток урока прошел в непривычной тишине – учащиеся лишь изредка покашливали и послушно скрипели перьями по пергаменту, конспектируя новую тему. За ужином на нее обращали внимание не только ученики со Слизерина, но и с других факультетов. Молва быстро разнесла по замку весть об инциденте, слухи дошли и до профессора МакГонагалл. И тут ему пришлось врать директору, сглаживая обстоятельства и ссылаясь на излишне бурную фантазию молодежи. Да, Аида Вудбейкер получила плохую оценку и возмутилась данному факту. Разбила ли пробирку? Да, разбила. Увлекшись спором, начала активно жестикулировать и случайно смахнула ее с парты. И сама же устранила последствия собственной оплошности. Почему же тогда он назначил ей наказание, раз не имеет к ней претензий? Одна претензия есть – ученица позволила себе дерзость высказать сомнение по поводу его компетентности и теперь должна уяснить, что подобная манера разговора с преподавателем является неприемлемой. Нет, к Филчу обращаться не стоит. У него самого есть несложная для нее работа, чисто ради проведения воспитательной работы. Он сам заварил эту кашу, ему теперь ее и расхлебывать. Завтра ей передадут его послание, и тут-то она точно не сможет отвертеться от встречи с ним.***
В пятницу утром, в общей гостиной Слизерина Аиду нагнал староста. - Стой, - властно приказал он и протянул ей записку. – На, тебе назначена свиданка. Аида цокнула языком и устало возвела глаза к потолку. Записку приняла, но развернуть ее осмелилась лишь тогда, когда убедилась, что рядом не осталось ни единой живой души. «Сегодня, 19:00, класс зельеварения», - гласила записка. Сердце девушки тревожно екнуло. После конфликта с молодым профессором она не могла себе представить, как смогла бы находиться с ним в одном классе на занятиях, теперь же ей предстояло остаться с ним наедине. Аида покинула свою спальню за пятнадцать минут до назначенного времени, благо класс зельеварения находился недалеко от общежитий факультета Слизерин. Когда девушка, постучавшись, вошла в класс, молодой профессор Мёрфи сидел за учительским столом и неспешно перебирал свитки. - Добрый вечер, - сухо поздоровалась Аида и, не дожидаясь ответа, прошла к своей парте. Села и выжидательно уставилась на преподавателя, в душе не понимая, какая сила заставляет ее вести себя с ним подобным образом. Профессор Мёрфи внимательно посмотрел на девушку, осознавая, что и эта встреча начинает приобретать противоположный его ожиданиям характер. И куда только делась та стеснительная девушка с бала, которая жаворонком заливалась над его шутками и стыдливо прятала глаза, когда он обнимал ее во время танца? Эта молодая женщина лишь отдаленно походила на нее, и в ее, по-волчьи озлобленном, взгляде лишь мельком угадывалась та, что прикоснулась к струнам его души. - Аида? – осторожно позвал мужчина, глупо надеясь, что его жаворонок вырвется из облика волчицы, услышав свое имя. Моргана, ее эмоций хватило лишь на то, чтобы вопросительно изогнуть бровь! Ну, нет, хватит с него. К черту разговоры. Раз она пришла отрабатывать наказание, то пускай отрабатывает. Молодой профессор встал из-за стола, молча подошел к стеллажам и выудил из них пухлую стопку старого, от руки исписанного пергамента. Не забыл прихватить чернильницу с пером, и водрузил все это богатство на парту перед девушкой. - Вот, - он безразлично провел рукой над пергаментом. – Эти свитки давно обветшали, но они несут в себе ценность. Мне необходимо, чтобы вы от руки переписали всю информацию, которую они содержат. Не проронив ни слова, Аида пробежалась пальцами по стопке и почувствовала, как немеет от ступора. Работы, возложенной на нее, предстояло едва ли не до рассвета. - Вы, - слегка севшим голосом, но стараясь не выдавать потрясения, проговорила Аида. – Забыли дать мне чистый пергамент. Профессор Мёрфи практически мгновенно устранил собственную оплошность и, убедившись, что девушке больше ничего не нужно, вернулся за свой стол. Терзаемая чувством обиды и несправедливости по отношению к ней, Аида принялась писать.